Этот фест придуман в самых лучших упоротых традициях наших сайтов с одной единственной целью — получить фан в процессе и вдохновить других на творчество. UPD. Фест подарил нам множество увлекательных и неожиданных работ, которые никогда бы не родились при иных обстоятельствах. И у нас уже есть итоги. Первое место разделяют Хогс и МарвелSфан, ФВ хотел разместиться на втором, но оба младших брата
Гермиона Грейнджер не думала, что однажды ей придется столкнуться с миром супергероев. Оставив приключения в прошлой жизни, она занималась наукой, пока не приблизилась к разгадке гена магии настолько близко, что бывший директор ЩИТа командировал для ее поимки самого Капитана Америку. Но кем станет для нее Стив Роджерс, проклятием или... спасением?
Канон ГП в угоду автору и ради согласования с событиями КВМ сдвинут на пять лет вперед. На момент повествования Гермионе 33 года.
Все куски, касающиеся генной инженерии, написаны автором с большими допущениями и не претендуют на достоверность. В процессе работы над текстом использованы научные статьи, но сам автор генетиком, конечно же, не является.
Стив распрямился, рывком вытащил из уха шипящий наушник и, бросив на асфальт, раздавил его каблуком. Судорожно вдохнув, он бегло осмотрелся, но пятеро хорошо экипированных мужчин не шевелились. Впрочем, девушка тоже. Странная палочка, которой она пыталась пригрозить бойцам, валялась рядом. Повернув кепку козырьком вперед, он засунул палочку в задний карман и поднял Грейнджер на руки, а затем, сверив координаты, бегом бросился к обозначенной точке.
Сорок восемь часов назад
Гермиона вздохнула, бросив взгляд в окно. На улице висел густой туман, характерный скорее для поздней осени, чем середины июня. Последние пару месяцев она раз разом проводила один и тот же опыт, но безуспешно. Вот и сейчас ее упорство не принесло результата. Чувствуя в голове такой же туман, как и за окном, она отложила приборы, решив сделать короткий перерыв.
Гермиона не смогла бы прямо ответить, когда и почему захотела с головой окунуться в науку. Наверное, после ожесточенной борьбы за светлое будущее желание и дальше спасать людей было чем-то само собой разумеющимся. Но, кажется, в своем стремлении быть лучшей во всем, она опять перегнула палку. Последние сутки Гермиона не выходила из лаборатории даже на обед, зорко следя за любыми отклонениями в результатах. Ей никак не удавалось выстроить нужную последовательность, и она не могла понять, что именно нужно изменить. Взять вектор большей емкости? Использовать другую часть ДНК? А может, все дело в том, что этот ген, с которым она работала, был магией в чистом виде, и обычный — магловский — способ просто не подходит? Покачав головой, Гермиона потянулась, разминая затекшую шею, и принялась готовить реактивы для еще одной попытки.
— Тебе нужно отдохнуть.
Вздрогнув от неожиданности, она чуть сильнее, чем следовало, надавила на поршень микропипетки и обернулась. Профессор Зоммер, ее начальник, стоял совсем рядом, скрестив на груди руки. Установив готовый препарат в амплификатор, Гермиона включила его и откинулась на спинку стула.
— Как только закончу, — устало улыбнулась она.
Этот лысоватый мужчина в смешных круглых очках, похожих на те, что носил Гарри, со временем стал для нее не просто наставником, но и близким другом. Между ними была пропасть длиною в годы, и тем не менее именно с ним Гермиона чувствовала себя свободно. Быть может, все дело было в том, что они говорили на одном языке. В прямом и переносном смысле.
Взяв после войны передышку на пару лет, первым делом она отправилась в Австралию, где, заручившись поддержкой местных целителей, вернула родителям память. Получилось, конечно, не с первого раза, но то, что они не сдавались, терпеливо пробуя все новые способы и комбинации заклинаний и зелий, приводило Гермиону в восторг. Именно в тот миг она поняла: вот та самая помощь, которую она может дать миру. Задумав стать целительницей, Гермиона вернулась в Хогвартс и вопреки ожиданиям друзей и профессоров изменила специализацию.
Первые годы практики пролетели незаметно. Гермиона была полна энтузиазма, горела каждым случаем, с которым сталкивалась, и даже успела поработать бок о бок с выдающимися целителями Мунго, взяв от каждого только лучшее. Но с течением времени лечить случайные травмы или банальные отравления, составляющие большинство обращений, стало слишком однообразным, если не сказать скучным. Гермиона все чаще ловила себя на мысли, что все манипуляции с пациентами проводит на автомате, даже улыбается потому, что так нужно. Она-то наивно полагала, что будет разгадывать интересные случаи, требующие неординарного подхода, или придумывать новые экспериментальные заклинания и зелья для борьбы с магическими вирусами. Начальство же не поощряло подобного рвения, и вся ее работа в итоге сводилась к ассистированию старшим целителям и самостоятельному лечению несложных случаев. Недовольство Гермионы росло, пока однажды внезапно для всех она не ушла из Мунго, просто отправив заявление руководству больницы с совой.
Рон, с которым они к тому моменту уже съехались, попытался вразумить ее, но безуспешно. Он обвинял ее в незрелом для такой умной ведьмы поведении и упрекал, что в погоне за выдуманной мечтой она не замечает того, как на самом деле помогает и сколько важного уже делает. Он не мог знать, что, оставаясь одна, Гермиона подолгу смотрела на себя в зеркало, не узнавая в отражении человека, которым стала. Вместе с этим горьким чувством пришло и разочарование. Не столько в профессии, сколько в самой себе. Лечить всю оставшуюся жизнь простенькие травмы — это все, на что она способна? Она отказывалась принимать такую правду.
Решение пришло внезапно. Один из знакомых целителей, с которым она все еще поддерживала связь после увольнения, неожиданно (возможно, из сочувствия) прислал сову с приглашением на конференцию по новейшим магическим практикам, проходившую в Ункеле. Гермиона, не раздумывая, в ту же минуту собрала чемодан и отправилась в Германию.
Одной из тем, обсуждавшихся на конференции, была проблема сокращения популяции магического сообщества. Гермиона, конечно же, слышала об этом — с каждым годом по всему миру рождалось все меньше волшебников, — но не придавала большого значения. Пока не увидела последние цифры статистики. В семьях более старшего поколения все чаще появлялись сквибы, а годы военного террора не способствовали желанию молодежи заводить детей. Все это сыграло с миром злую шутку. Гермиона хотела было возразить этому заявлению, но с ужасом поняла, что, как и многие в ее окружении, не торопится стать матерью. Она бродила из зала в зал, слушала выступления коллег, но так и не нашла ни в одном из них и намека на то, как можно изменить ситуацию. И вдруг случайно заглянула в самый дальний зал, где некий Эльмар Зоммер, один из немецких магогенетиков, выступал с сенсационным заявлением — ему удалось выделить ген, отвечающий за магию. Он также предложил попробовать изолировать его для последующей редакции генома, уточнив, что это, по всей вероятности, поможет решить проблему рождаемости сквибов, подспудно укрепив волшебное сообщество.
Гермиона стояла как громом пораженная и недоуменно осматривала полупустой зал: неужели никто не понимал, что в словах этого ученого крылось решение множества их проблем? Найдя его после выступления, она решительно протянула наспех наколдованную визитку, заявив, что была бы рада стать частью команды.
Но если сама Гермиона сразу поверила в успех, убедить остальных было не так просто. Хотя открытие Зоммера многие признавали перспективным, финансировать его разработки не спешили. То, что он сам был сквибом, как она выяснила вскоре после знакомства, не добавляло доверия. Однако Гермиона никогда не боялась трудностей. Она использовала все свои связи, принимала участие в ненавистных ей званых ужинах и великосветских приемах, распиналась о пользе и перспективах, открывающихся перед магогенетиками всего мира, но все было тщетно. Не помогали даже призывы к тщеславию: Зоммер был готов переехать, и все результаты его работы таким образом принадлежали бы Министерству магии Великобритании. Волшебный мир был довольно неповоротливым и консервативным, и это еще больше осложняло ситуацию. Постепенно ее усилия принесли плоды — некоторые семьи с древней родословной, озабоченные проблемой участившегося рождения сквибов, согласились профинансировать исследования. Возможно, их беспокоило вовсе не это, а пресловутая чистота крови, но деньги не пахнут, решила Гермиона.
С тех пор прошло около пяти лет. Работая с профессором Зоммером, она не просто стала частью команды, но и получила признание ведущих ученых магического сообщества. Не останавливаясь на достигнутом, параллельно со стажировкой у Зоммера Гермиона отучилась на кафедре генетики в обычном магловском университете. Биология и химия оказались едва ли сложнее травологии и зельеварения, а математический анализ и статистика — рун и нумерологии, которыми она увлекалась с третьего курса. Гермиона с азартом поглощала новый материал, чувствуя, что теперь-то точно находится на своем месте.
За годы работы они немало продвинулись в своих исследованиях. Определить доминантность гена, отвечавшего за магию, оказалось несложно, вот только дальше этого их опыты не продвинулись. Гермиона раз за разом старалась встроить открытую их командой последовательность нуклеотидов в ДНК сквибов и маглов, но все попытки оказывались безуспешными. Они были на грани прорыва, она чувствовала это, но клонированный ген словно не приживался в клетках. В последнее время ей вообще стало казаться, что это невозможно в принципе.
— Миона, — взгляд Зоммера смягчился, — если ты возьмешь пару выходных, это всем нам пойдет на пользу.
— Я просто… — Гермиона покачала головой, — не уверена, что смогу вернуться и продолжать дальше, если уйду. Мы словно ходим по кругу!
— Ты знаешь, с чем это связано.
— Увы, — кивнула она.
В их работе нельзя было забывать и об этической стороне вопроса. Министерство магии придерживалось моратория на генетическое вмешательство и проведение опытов над зародышами, полностью поддерживая в этом магловское правительство.
— Тебе удалось посмотреть материалы, что я оставил в понедельник? — спросил Зоммер.
Гермиона нахмурилась, пытаясь сообразить, о чем он говорит. Неделя была похожа на день сурка. Дом, работа с раннего утра и до полуночи, снова дом. Нащупав что-то важное, она без устали трудилась и подчас забывала даже поесть. О том, что Зоммер вручил ей папку с просьбой составить экспертное мнение, Гермиона вспомнила только сейчас.
— Если мы разберемся с проектом, о котором там идет речь, возможно, это поможет сдвинуться с мертвой точки и получить дополнительное финансирование, — как бы между прочим заметил Зоммер. — А сейчас иди домой, Миона. Вот увидишь, ты отдохнешь, и силы продолжать найдутся сами собой.
Гермиона подняла на него глаза. Эльмар Зоммер был невысоким, даже приземистым человеком, едва достающим ей до плеча. Что, впрочем, не мешало ему смотреть на нее словно бы свысока.
— Хорошо, профессор, — пообещала она, — но только после того, как и вы тоже отправитесь домой.
Зоммер рассмеялся.
— Поймала, — шутливо подмигнул он в ответ, а затем вдруг нахмурился и тихо спросил: — Миона, могу я задать довольно личный вопрос?
— Конечно, — кивнула та, наблюдая за ходом опыта.
— У тебя кто-нибудь есть? Пойми меня правильно, девочка, но если ты пропадаешь на работе, потому что тебя никто не ждет дома, стоит это исправить.
— Профессор…
— Ты молодая, красивая женщина. Не стоит хоронить себя в лаборатории. Развейся. Впереди праздничный уикэнд. Съезди к родителям или друзьям.
Гермиона снова вздохнула, кивнув, и вдруг загрустила. И хотя она нисколько об этом не сожалела, ради карьеры ей пришлось пожертвовать личной жизнью. С Роном так ничего и не вышло. Они оказались слишком разными. Чуть больше года назад, встретив ее на дне рождении Гарри, он предложил начать все заново. Гермиона не была уверена, что поступает правильно, но все равно согласилась на свидание, закончившееся провалом. Она с восторгом рассказывала о своей жизни и работе, о том, каких высот им удалось добиться, о своих путешествиях и о том, насколько многогранен и полон возможностей мир. Рон же ничем похожим похвастаться не мог. Превратившись с годами в законченного домоседа, он слушал ее, поджав губы. И, возможно, Гермионе только показалось, но в его глазах промелькнула зависть. Выйдя в тот вечер из ресторана, они решили прогуляться вдоль набережной. Разговор не клеился, и она просто смотрела по сторонам, отчетливо понимая: невзирая на то, сколько они пережили, похоже, жизнь развела их слишком далеко друг от друга.
Конечно, Гермиона могла бы отправиться к родителям. С большим удовольствием. Но они решили остаться в Австралии, и видеться удавалось нечасто: то она не могла вырваться из-за работы, то родители где-то отдыхали. Все ее визиты теперь приходилось заранее согласовывать. Хорошо, что у нее оставались друзья. Провести время вместе, наверное, было хорошей идеей. Ей однозначно стоило переключиться.
— Вы правы. Пожалуй, навещу крестников, — согласилась Гермиона. Она замолчала, все еще думая о маме с отцом, и вдруг, повинуясь какому-то внезапному порыву, спросила: — А ваши родители?.. Они в Германии? Вы никогда о них не рассказывали.
— Да особо и нечего рассказывать. Мама была довольно скрытной, и об отце я прочитал в одном из ее дневников уже после ее смерти. Оказывается, я совсем ее не знал... — задумчиво протянул он, а затем продолжил: — Отец погиб почти сразу после моего рождения. Единственное, что от него осталось — вот эти очки. Стекла я, конечно, заменил, но оправа все та же.
— Он был волшебником?
— Нет.
— Вы никогда не говорили, — потрясенно прошептала Гермиона. То, что сквиб, да еще и маглорожденный добился таких высот в науке, произвело на нее впечатление. Это означало, что и у нее есть шанс.
— Я не особо люблю распространяться о себе, — пожал плечами Зоммер. — Ладно, мне пора, а то моя дражайшая половина не пустит меня на порог. Вон отсюда! — улыбнулся он.
— Да-да, — рассмеялась Гермиона в ответ, — как только закончу. На сегодня это последняя попытка. Обещаю. Если хотите можете остаться и убедиться в этом лично.
Стоило ему уйти, Гермиона довела до конца опыт, оказавшийся, конечно же, неудачным, и засобиралась домой. Вспомнив о просьбе Зоммера, она нашла на столе нужную папку и, сунув ее подмышку, вышла из лаборатории. Так как она работала недалеко от Гриммо, Гермиона попросила Гарри позволить ей туда переехать. Снимать жилье она не хотела, а от старого дома родителей в пригороде было довольно долго добираться на работу, что при ее образе жизни являлось непозволительной тратой времени. Гарри не возражал, особенно учитывая, что сами они недавно переехали в Нору. Джинни уже какое-то время мечтала перебраться за город, а тут и ситуация располагала: старшие Уизли отправились путешествовать, исполнив давнюю мечту.
На улице все также висел туман, привычной толпы людей на открытых верандах кафе и пабов не было, хотя обычно в пятницу здесь вовсю кипела жизнь. Идя давно известным маршрутом мимо вокзала Кингс-Кросс, Гермиона на секунду задумалась о словах Зоммера. Хоть она и была одинока, но в монашки себя записывать не спешила. По вечерам она часто заходила выпить бокал шабли, знакомилась со случайным парнем и позволяла себе провести у него ночь. Иногда эти отношения даже затягивались на пару месяцев, хотя и неизменно заканчивались разрывом. Гермиона не была уверена, что вообще способна построить гармоничные отношения. Мужчины не раз говорили, что она для них была «слишком»: слишком умна, слишком требовательна, слишком помешана на работе... Впрочем, это явно не было поводом для отказа от секса, и Гермиона позволяла себе наслаждаться им сполна. Джинни часто шутила, что регулярный секс — это, конечно, хорошо, но ей стоит попробовать регулярный секс с тем, в кого она будет влюблена. Вот только Гермиона все еще не встретила того, в кого захотела бы влюбиться.
По мере ее приближения к дому туман все больше сгущался, напоминая теперь скорее густой пар. В воздухе витал сладковатый цветочный аромат, перемешанный с водянистым, будто болотистым запахом сырости. Гермиона распустила волосы, стянутые на затылке в тугой узел, мечтая быстрее принять ванную. За мыслями она не заметила, как оказалась в своем районе. Вокруг стояла какая-то неестественная тишина. Ни дуновения ветерка, ни звука, словно белесая дымка поглощала все, как губка. Это заставило ее вздрогнуть и напрячься. По телу забегали мурашки. Может, это просто морось от тумана пробирала до костей? Гермиона невольно ускорила шаг, нащупывая в сумочке палочку и чувствуя себя так, будто вернулась на пятнадцать лет назад. Когда до дома оставалось пара футов, ей вдруг почудилось, что в вязком тумане за ней кто-то наблюдает, но, осмотревшись, она не заметила ничего необычного. Только тусклый свет желтых фонарей. В голове зашумело, а сердце забилось где-то в горле. Забытое ощущение страха, управляющего телом, накатило так внезапно, что Гермионе показалось, будто из нее выбили дух. Последние футы она уже бежала. Еле дождавшись, пока магия отзовется и проявит дом, она почти взлетела по небольшой лестнице, на ходу доставая ключи, и лишь когда дверь закрылась, отрезая ее от внешнего мира, выдохнула и покачала головой, стараясь тем самым успокоить себя. Дом на площади Гриммо, когда-то являвшийся штаб-квартирой Ордена Феникса, все еще оставался одним из самых безопасных мест в Англии. Война закончилась. Всех Пожирателей переловили, а о подражателях не было слышно уже несколько лет. Гарри бы предупредил ее, будь что не так.
Гермиона тяжело привалилась к двери. Когда-то черная и обшарпанная, теперь она была красной, а молоток-змею заменил золотистый в виде льва. Внутри интерьер дома тоже преобразился: окна отмыли, темные деревянные панели и пыльные гобелены на стенах сменили светлая краска и пастельных тонов обои, старинная мебель отправилась на свалку, а портреты закрыли на чердаке, окруженном самообновляющимся Силенцио. Да, из-за заклинания вечного приклеивания пришлось сносить и отстраивать заново стену на первом этаже, но избавление от воплей Вальбурги Блэк того стоило. Бросив сумочку на столик в коридоре, Гермиона взяла палочку, папку, что дал ей Зоммер (удивительно, как она ее только не выронила), и поднялась в ванную. Пока набиралась вода, она выглянула в окно. Улица безмолвствовала. Окруженный металлическим забором и скрытый пеленой тумана парк выглядел, как кладбище из романа какого-нибудь магловского фантаста. Чем дольше Гермиона вглядывалась в ночную мглу, тем более зловещими ей казались мутные тени от деревьев, причудливо растянувшиеся по дороге. Но тени оставались просто тенями, и, сбросив одежду, она с удовольствием выдохнула, погружаясь в воду и чувствуя, как тело покрывается мурашками, постепенно расслабляясь.
Спустя пару минут она открыла папку и начала читать. Речь шла о неком препарате, позволяющем усиливать скрытые возможности человека. Приводилась не только формула, но и описание процесса стабилизации сыворотки. Гермиона несколько раз перечитала написанное, прежде чем признала, что в этой дикой схеме определенно что-то было. Что-то ей это напоминало… Как будто она уже читала о подобном, но сейчас не могла вспомнить где и когда. К тому же, в документах имелось и немало пробелов — частично текст был вырезан или закрашен черным. Но, может, если она попробует воссоздать эксперимент, это сработает? Вдруг это именно то, что поможет им на пути к открытию мирового значения? В любом случае, проверить стоило. Гермиона зевнула, вдруг ощутив насколько она все-таки устала — строчки ехали перед глазами, а смысл написанного ускользал. Да еще и ощущение чужого взгляда никак не шло из головы. Закрыв папку, она откинулась на бортик ванной и закрыла глаза. Возможно, Зоммер был прав насчет выходных. Ей определенно нужен был перерыв, а то мерещится уже всякое...
***
Утром Гермиона первым делом предупредила Джинни о своем приезде, отправив Патронус. Из-за работы аврором Гарри подчас везде видел излишнюю опасность, и поэтому дома, где проводили время его дети, предпочитал запечатывать. Нагрянуть к ним в гости с внезапным визитом было нереально, и Гермиона вовсе не осуждала такой подход. Первые годы после войны им всем пришлось нелегко: журналисты, как оголтелые, выпускали по несколько статей в месяц, вытаскивая все новые и новые подробности послевоенной жизни Золотого Трио на первые полосы газет, тем самым мешая забыть весь тот ужас, что им пришлось пережить. Возможно, поэтому она и сбежала в Австралию. Возвращение родителям памяти, конечно, было весомым аргументом, но с этим можно было и подождать, пока страсти в магическом мире не улягуться.
Переодевшись в удобные джинсы и безразмерную футболку, Гермиона бросила в небольшой рюкзачок зубную щетку и сменный комплект одежды. Стоило ей выйти из камина в Норе, ее тут же окутал аромат домашней выпечки и свежесваренного кофе. Из глубины дома доносился топот, полусердитые окрики Джинни и приглушенный детский смех. Гермиона стряхнула с плеч порох, бросила на старый зеленый диван в гостиной свой рюкзачок и поспешила в сад. Еще со школьных времен она помнила, что летом Уизли предпочитали собираться за большим деревянным столом именно там.
— Тетя Миона! — Лили тут же налетела на нее, обнимая за ноги.
Гермиона наклонилась, чтобы чмокнуть ее в рыжую макушку. Старшие ребята уже сидели за столом и повели себя куда более сдержанней, просто широко улыбнувшись. Проходя мимо, она крепко сжала их в объятиях и не отпускала, пока не поцеловала в щеку каждого минимум пару раз. У мальчишек на лице появилось такое смешное выражение, что Гермиона не смогла сдержать радостной ухмылки. Как же она по ним скучала!
— Ты как раз ко второму завтраку! — махнула ей Джинни, выставляя еще одну тарелку.
Гермиона недоумевала, как за столом нашлось для нее место: он просто ломился от всевозможных пирожков, вафель, пиал с овсяной кашей, фруктов и сладостей.
— Эти сорванцы съедают столько, что я удивляюсь, как они еще пролезают в двери. Не обращай внимания, у нас тут сумасшедший дом, — рассмеялась Джинни и крепко обняла ее. — Когда родители попросили приглядывать за Норой, я и не думала, что мы осядем тут так надолго. Вон как сад уже разросся…
Гермиона замялась. Обычно за садом смотрел Рон, и если он тоже был здесь… Что ж, это будут долгие выходные. После того неудачного свидания их встречи всегда проходили так неловко, что ей хотелось сбежать: Рон или вспоминал, как им было хорошо вместе, и настаивал на воссоединении, или угрюмо молчал и игнорировал ее присутствие. Заметив ее смущение, Джинни понимающе покачала головой.
— Его здесь нет. Какие-то проблемы в магазине.
— А Гарри?
— Работает. Устроил из моей старой комнаты кабинет, — закатила глаза Джинни и громко крикнула: — Гарри Джеймс Поттер, иди сюда немедленно! Гермиона приехала!
— Я схожу за ним, — улыбнулась она.
Гарри сидел к ней спиной. Пять лет назад он возглавил аврорат, и дел заметно прибавилось. И хотя он часто сетовал на то, что теперь ему приходится разбираться с миллионом бумажек, словно опять началась школа, Гарри очень любил свою работу. Подойдя, Гермиона увидела, что он читает чье-то досье. Рядом лежала фотография светловолосого мужчины в американской военной форме сороковых годов. Капитан Америка?
— Над чем работаешь? — спросила она, не отрывая взгляда от снимка.
— Да так… — протянул Гарри. — Ты же слышала про Заковию?
— Все о ней слышали, но я думала, все эти пришельцы и войны не касаются магического мира. Для этого существуют Мстители, разве не так?
— Так. Но не совсем.
— Что ты имеешь в виду? И причем тут Стив Роджерс?
Когда напали на Нью-Йорк, Гермиона была еще в Германии. Происходящее напоминало странный сюрреалистичный сон. Пришельцы, ожившие асгардские боги из мифов, которые она читала в детстве, какие-то непонятные супергерои… Гермиона совершенно не знала, как к этому относиться. Оказалось, ей было проще поверить в магию, чем в людей со сверхспособностями. Связавшись с Гарри в тот же день, она узнала, что он также растерян. Ни один из них не понимал, что это значит и как дальше жить. Пока они обсуждали, означало ли это, что в Статут внесут поправки и про волшебников станет известно, Министерства магии по всему миру выступили с официальным заявлением: случившееся никак не повлияет на магический мир. И все действительно было так, пока год назад в Лагосе не погибло двадцать шесть человек, включая нескольких волшебников. Последовавшее за этим подписание Заковианского договора поставило магловское правительство в затруднительное положение: с одной стороны премьер-министр маглов был осведомлен о Статуте, запрещавшем рассказывать о волшебниках, с другой — под действие Заковианского договора попадали все магические индивиды. Ожесточенные переговоры велись не один месяц, но в конце концов, не желая подчиняться, волшебники предпочли уйти в еще большее подполье, минимизировав любые контакты с маглами.
— Никто не говорит об этом, но Мстители распались. Роджерс объявлен вне закона. Пару дней назад человека, похожего на него, видели в предместье Лондона.
— С каких пор этим занимается аврорат? — нахмурилась Гермиона. — Ты говорил, что вы больше не сотрудничаете с магловским правительством.
— Все немного сложнее, — покачал головой Гарри, захлопывая папку. — Идем завтракать, иначе Джинни нам обоим оторвет головы.
Поднявшись из-за стола, он двинулся к выходу. Гермиона еще раз взглянула на фото Стива Роджерса и вышла следом.
***
Она замечательно проводила время. После завтрака Гермиона устроилась с детьми в тени яблонь, где они пробыли остаток дня. Мальчишки играли в домике на дереве, Лили помогала ей строить замок из наколдованного песка, а когда солнце начало клониться за горизонт, к ним присоединились Джинни и Гарри, и все вместе они устроили грандиозный пикник на траве. Гермиона наконец расслабилась и наслаждалась безмятежностью, наполнившей душу. Ей давно не было так хорошо. Никаких опытов, из раза в раз мысленно проводимых в голове, только детский смех и пряное домашнее вино.
— Мама, — вдруг спросил Джеймс, отвлекаясь от поиска кузнечиков, — когда мы пойдем на ярмарку? Я хочу покататься на чертовом колесе. Вот бы оно было таким же огромным, как «Лондонский глаз»!
— Но, милый, у нас в гостях тетя Миона. Думаешь, она захочет на ярмарку? — подмигнула ему Джинни.
Спустя минуту к нему присоединился Альбус, заявивший, что тоже хочет пойти и съесть столько попкорна и сахарной ваты, сколько сможет. Они уставились на нее, умильно закусив губу в ожидании вердикта, и Гермиона рассмеялась:
— Когда вы так на меня смотрите, я не могу отказать. Хорошо-хорошо! Давайте сходим!
Ребята радостно запрыгали, вслух размышляя, будет ли на ярмарке тир и удасться ли им выиграть самого большого медведя для Лили.
— На что я только что подписалась? — шепотом спросила Гермиона у Джинни.
— В магловской половине деревни по случаю праздников устроили небольшую ярмарку. Местные фермеры продают ягоды, овощи и выпечку. И, конечно, привезли аттракционы, — ответила та, закидывая в рот клубнику. — Спорю, у них даже шатер с гадалкой будет.
— Мерлин… — протянула Гермиона. — Маглы все еще верят в такое?
— Почему нет? Профессору Трелони, например, пару раз удалось сделать толковое предсказание, — усмехнулся молчавший до этого Гарри. Судя по всему, в отличие от нее он так и не смог до конца расслабиться и все это время мысленно был в работе. — Думаю, все дело в том, что даже после осознания реальности существования пришельцев маглам все еще хочется верить в сказку. Инопланетяне — это все-таки не магия.
Гермиона закатила глаза.
— Не дай бог ты потащишь меня туда, Джин…
— Ой, да тебе же самой интересно, — рассмеялась та. — Кроме того, это будет весело.
— Уже предвкушаю, какой нагоняй ты устроишь гадалке, — поддержал ее настроение Гарри. — Напомни, что ты сделала на прорицаниях?
— Сбросила магический шар со стола, — рассмеялась Гермиона.
Несмотря на то, что тогда слова профессора задели ее, сейчас она не видела в них ничего, кроме пустой болтовни странной одинокой женщины. Хотя та все же оказалась кое в чем права: Гермиона действительно была навсегда привязана к учебникам. Вот только любить она себе не запрещала. Просто хотела большего, чем отношения с парнем, которого знала с детства, или случайного, пусть и отличного, секса с незнакомцем. Гермиона никогда бы не призналась в этом вслух, но в глубине души она мечтала о чувстве, которое перевернет всю ее жизнь.
Откинувшись на гору подушек, она уставилась в небо. Закат раскрасил его красивыми фиолетовыми разводами, подсветив розовым облака, сделав их похожими на сахарную вату, о которой все еще трещал Альбус. Улыбнувшись, Гермиона закрыла глаза и почти задремала, убаюканная этой идиллией, как вдруг почувствовала резкий скачок пульса, а следом услышала обеспокоенный голос Гарри:
— Кингсли? Чем обязаны?
Гермиона приподнялась на локтях и перевела взгляд на немного осунувшегося, но добродушно улыбающегося Кингсли, который приближался к ним со стороны дома. Чем ближе он подходил, тем сильнее хмурился Гарри. Чем бы ни был вызван визит министра, он явно не предвещал ничего хорошего.
— Гарри, что происходит? — прошептала Гермиона, внезапно ощутив, что в горле пересохло.
— Все в порядке, — ответил тот, поднимаясь с пледа, на котором сидел.
— В последнее время это стало совершенно обыденным делом, — как бы между прочим заметила Джинни, поджав губы. — Поход на ярмарку, я так понимаю, отменяется?
— Джин, не начинай… — протянул было Гарри, но тут подошел Кингсли.
— Ну почему же отменяется? — рассмеялся тот, коротко кивнув им в знак приветствия. — Надолго твоего мужа я не займу, Джиневра.
— Знаю я это ваше ненадолго.
— Что-то случилось? — спросила Гермиона. На душе отчего-то было очень неспокойно.
— Все в порядке, — произнес Гарри, хотя эта фраза звучала скорее как заевшая пластинка, нежели действительно успокаивала, и бросил Кингсли: — Мне нужно собраться.
— Да-да, нет проблем, — все также улыбался тот, хотя в глазах не было и намека на веселье. — Как продвигается работа, Гермиона?
— Работаем, — коротко ответила она. — Профессор Зоммер передал мне материалы, которые, я думаю, помогут нам сдвинуться с мертвой точки.
— Хм, интересно. И о чем же речь?
— О неком препарате, который изобрели в Германии.
— Сыворотка?.. — севшим голосом переспросил Кингсли. Его голос звучал так тихо, что Гермиона даже подумала, а не послышалось ли ей.
— Я не успела толком разобраться, — пожала она плечами, уходя от разговора.
Кингсли же, казалось, за секунду осунулся еще больше. Что так сильно могло выбить его из колеи? Упоминание препарата? Не успела она додумать эту мысль, как вернулся Гарри, облаченный в форму аврора. Попрощавшись, они вместе с Кингсли двинулись за пределы участка, чтобы, как предположила Гермиона, аппарировать сразу в Министерство. Уже отойдя на приличное расстояние Кингсли обернулся и внезапно проговорил:
— Гермиона… Будь осторожна.
Сглотнув, она постаралась побороть накатившую, как и тогда в тумане, тревогу. И пусть Гермиона никогда не полагалась на интуицию, игнорировать ужасное предчувствие не получалось. Ощущение неотвратимо надвигающейся опасности отчего-то лишь усиливалось с каждым ударом сердца.
***
Ник Фьюри всегда знал о существовании сверхъестественного. Как и то, что его троюродная бабка была ведьмой в прямом и переносном смысле. Да и жила она в Новом Орлеане, городе вуду, окруженном россказнями о всякой нечисти. Неудивительно. Сам он полноценных магических способностей не имел, но в детстве часто гостил у нее вместе с братом-волшебником, приезжавшим из Англии. Что заставляло родителей Кингсли отправлять того на лето через полмира в Луизиану, оставалось для Фьюри загадкой, но это лишь сблизило их, одинаково сильно тосковавших по дому. Тоска же вкупе с излишней строгостью бабки толкала их на всякие шалости, от которых та приходила в бешенство. Сколько раз им доставалось метлой, гоняющейся за ними по всему дому, не счесть.
Сегодняшний вечер должен был стать самым обычным. Пообедав, Ник спокойно пил кофе на кухне, листая газету, как вдруг за окном раздался тихий щелчок и одновременно с этим послышался шум: кто-то опрокинул мусорный бак и вскрикнул, а затем приглушенно выругался. Бесшумно поднявшись, Фьюри выдвинул кухонный ящик, достал пистолет и давно заученным движением снял его с предохранителя. Мгновение спустя он услышал, как хлопнула задняя дверь. Вернувшись за стол, Ник устроил руку с оружием на коленях, прикрыв ее салфеткой, а свободной взял кружку с кофе, стараясь выглядеть невозмутимо.
— Привет, Ник.
Кингсли стоял в дверях, небрежно облокотившись о косяк. Он был одет в фиолетово-синюю мантию, которую Фьюри хорошо помнил по предыдущим визитам. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Кингсли, рад тебя видеть, — радушно улыбнулся Ник, хотя взгляд оставался настороженным. — Ну вот, испортил мне клумбу, — в притворном расстройстве покачал он головой, выглядывая в окно. — Чем обязан?
— У меня к тебе дело.
— Как всегда прямолинеен. А я уж подумал, ты соскучился.
Вместо ответа Кингсли подошел и бросил на стол папку, из которой вылетела фотография миловидной девушки с серьезным взглядом. Фьюри нахмурился.
— Я должен знать, кто это? — протянул он. — Только не говори, что она возродила этого вашего Сам-Знаешь-Кого. Мне хватило проблем в прошлый раз.
Кингсли устало улыбнулся и покачал головой.
— Нет. Но в этот раз все может быть даже серьезней.
— Когда я предлагал тебе заглядывать в гости, имел в виду несколько другое, — Фьюри вздохнул и положил оружие на стол, чем заслужил насмешливый взгляд Кингсли. Спор о том, кто быстрее успеет выстрелить — Кингсли из палочки или он из пистолета, — велся между ними не первый год.
Взяв папку, Ник погрузился в чтение. Не заметив в досье ничего, что могло бы насторожить, он вопросительно посмотрел на Кингсли. Тот казался очень сосредоточенным. Под глазами залегли глубокие тени, да и сам он весь будто осунулся, словно не только мало спал, но и плохо ел. Ник напрягся еще больше.
— И что в этой… — Фьюри бросил взгляд на бумаги, — Гермионе Грейнджер, кроме ее выдающихся умственных способностей, необычного? В каталоге ЩИТа есть и более интересные… хм, люди.
— Она стоит на пороге открытия, которое изменит все.
Вечер опустился на городок душным маревом. Несмотря на то, что рядом с Норой был пруд (а может, именно поэтому), в доме было невозможно жарко и влажно. Гермиона собрала волосы в высокий хвост и устало потерла шею. Беспокойство после визита Кингсли лишь нарастало, хотя видимых причин для этого не было.
— Тетя Миона…
Она обернулась. В дверях, несмело выглядывая из-за угла, стояла малышка Лили. На ней было розовое платье в мелкий цветочек, а волосы Джинни заплела ей в две смешные косички, торчащие в разные стороны.
— А ты тоже сейчас уедешь, как папочка? — спросила она, чуть не плача.
— О, малышка, — бросилась к ней Гермиона и тут же обняла. — Нет, сегодня я точно никуда не уеду.
— А завтра?
— Завтра вечером мне придется вернуться домой.
— Ты не можешь остаться насовсем?
— Очень хотела бы, но, к сожалению, мне нужно на работу, — мягко ответила Гермиона, погладив Лили по голове. Та все-таки всхлипнула.
Какое-то время они так и просидели на полу, обнимаясь. Лили сжимала своими ручками Гермиону за шею, и она едва сдерживалась, чтобы не заплакать самой. Когда та успокоилась и убежала вниз, получив заверения крестной, что они сию секунду отправляются на ярмарку, Гермиона решила, что непременно должна поговорить с Гарри. Дети скучали по нему. Скоро Лили вслед за мальчишками уедет в школу, и проводить каждую свободную минуту вместе — его главная обязанность. Иногда стоит пренебречь бумажной работой ради семьи. Их детство вряд ли можно было назвать спокойным, и, памятуя об этом, Гермиона не верила, что Гарри хотел того же для своих детей. Несмотря на обилие приключений, с возрастом она решила, что с удовольствием променяла бы их все на простые игры с друзьями. Может, именно поэтому она так распереживалась после слов Кингсли? От них веяло очередным приключением, и Гермиона не была уверена, что хочет в него ввязываться.
***
С годами Оттери-Сент-Кэчпоул разрослась и теперь напоминала скорее небольшой городок — от магловской деревеньки, которую помнила Гермиона, не осталось и следа. В обычные дни тут было довольно обыденно, если не сказать скучно. Простые магазинчики и крохотные кафешки закрывались с наступлением темноты, а местные ремесленники последнее время все чаще продавали свои поделки в интернете. Единственной достопримечательностью была старая колокольня, но туристы довольно редко заезжали на нее посмотреть. Устроить ярмарку предложил новый мэр. Джинни рассказывала, что в детстве он часто гостил в деревне у своей бабушки и всегда мечтал сделать Оттери-Сент-Кэчпоул районным центром. Именно поэтому первым делом после вступления в должность он занялся поддержкой малого бизнеса и устроил ярмарку.
Нельзя было не признать, что это пошло городу на пользу: он заметно преобразился. По довольно широкой главной улице растянулись торговые ряды, где можно было купить угощение от местных фермеров и пекарей. Кругом мерцали яркие огоньки гирлянд, и, стоило ей сделать шаг, Гермиона почувствовала, как тревога отступает. Вокруг было много радости, отовсюду слышался звонкий детский смех, так что все переживания улетучились сами собой. Альбус и Джеймс тут же унеслись прочь, на ходу пересчитывая магловские деньги.
— Мальчики! — крикнула им вдогонку Джинни. — Возьмите Лили с собой!
Явно не обрадованные этой перспективой, они слегка посмурнели, но все же вернулись за сестрой.
— Не убегайте далеко! — крикнула Джинни, глядя всем троим вслед, а затем грустно проговорила: — Мальчишки… Им бы только носиться сломя голову. Нет бы угостить сестру яблоком в карамели! Вот всегда так, а Лили переживает.
— Джин…
— Да-да, они всего лишь дети. Знаю. Но, к сожалению, я слишком хорошо понимаю, о чем говорю, — прервала она Гермиону.
— Гарри стал часто задерживаться? — сочувственно спросила та. Гермиона прекрасно осознавала, что грусть подруги вызвана именно этим.
— Да, — раздраженно ответила Джинни. — Задержки в Министерстве, работа по выходным, внезапные визиты Кингсли… Я так устала от этого! Мне все чаще кажется, что это просто предлог, чтобы не оставаться со мной наедине. А вдруг у него кто-нибудь есть?
Гермиона рассмеялась:
— Точно! У него роман с Кингсли!
— Да ну тебя! — фыркнула Джинни, улыбаясь. — Ладно, забыли. Пойдем, купим себе какой-нибудь вредной гадости, — и она поспешила вперед, утягивая за собой Гермиону.
Соединенные под единым полосатым тентом лавчонки, выстроившиеся вдоль главной улицы, предлагали на выбор всякие вкусности: клубнику, голубику, яблоки и другие ягоды и фрукты; вычурные крендели, круассаны и домашние пироги; попкорн, сладкую вату, жареные каштаны — все выглядело настолько вкусным, что просто глаза разбегались. Купив себе всего понемногу, они не спеша прогуливались, пока не оказались у фонтана. По всей площади в ярких костюмах из сетки с блестками и перьев застыли девушки, изогнувшись в изящных позах. Гермиона осматривалась в предвкушении представления. Вокруг уже собралась толпа зевак. Кто-то пристроился на бортиках фонтана, кто-то — на лавочках поодаль. Даже дети, отличавшиеся особенной непоседливостью, казалось, замерли в ожидании чуда.
И тогда зазвучала музыка, точно перелив колокольчиков.
Актеры задвигались в танце, повествуя о любви мечтателя Пьеро, задорного Арлекина и плутовки Коломбины. История, старая как мир, была подана так тонко, что невольно завораживала. В какой-то момент актеры начали вытаскивать людей из толпы, вовлекая в представление. Акробатка, похожая в своем костюме на прозрачный цветок, неожиданно взяла Гермиону за руку и потащила к фонтану. Движение наполнило ее какой-то невероятной легкостью. Кружась, Гермиона танцевала, выхватывая из толпы лица зрителей: крестников, хлопающих в ладошки, Джинни, с улыбкой наблюдающей за ней, какой-то девушки, шепчущей что-то на ухо своему спутнику, пожилой пары, держащейся за руки…
Гермиона смеялась, чувствуя безграничную радость, которой, казалось, не ощущала уже очень давно. Прикрыв от удовольствия веки, она отдалась настроению и музыке. Глаза скользили по толпе, уже не стараясь заметить деталей. Лица, одежда зрителей и блестящие костюмы актеров сплелись в причудливый волшебный калейдоскоп. На душе было удивительно спокойно, пока ее неожиданно не окатила волна адреналина. Улыбка медленно сползла с лица Гермионы. Взор выцепил из толпы чей-то пристальный взгляд. От сильного, но неясного чувства, исходившего от этого человека, по телу невольно разливался леденящий душу страх. Она сделала по инерции еще один оборот, пытливо всматриваясь в толпу, и остановилась. Сердце билось часто-часто, а в голове слегка шумело после танца. Гермиона стояла, все еще вглядываясь в лица зрителей, но никак не могла понять, чье именно ее насторожило. Пальцы едва заметно подрагивали, и она сжала их в кулаки, стараясь унять дрожь. Из раза в раз она окидывала взглядом толпу, пока внезапно не встретилась с прищуром голубых глаз, смотрящих на нее из-под козырька простой кепки. Весь мир, казалось, сузился до черных зрачков, внимательно следящих за каждым ее движением.
Сердце пропустило удар.
На нее смотрел Стив Роджерс.
***
— Миона, как ты себя чувствуешь? На тебе лица нет! — обеспокоенно спросила Джинни, подбегая к ней. — Ты просто застыла на месте, и я… Я так испугалась!
Гермиона слышала ее словно сквозь вату. Она все еще судорожно вглядывалась в толпу, хотя неожиданная тревога почти прошла. Если она не ошиблась и это правда был Стив Роджерс, нужно было сообщить обо всем Гарри.
Гермиона позволила причитающей Джинни увести себя с площади и усадить на скамейку. Вокруг встревоженно оглядывались на них, но затем начался новый номер, и люди принялись радостно охать трюкам факиров. Гермиона молчала. Она медленно пила воду из бутылки, которую Джинни всунула ей в руки, и отчаянно пыталась сообразить, чем могла привлечь внимание Капитана Америки. Он вряд ли знал о ее роли в современной истории магической Британии или имел доступ к ее трудам, коих за последние годы было написано немало. Она же, Гермиона была уверена, точно не пересекалась ни с Мстителями, ни со ЩИТом. Логичного объяснения не находилось. Это все нервы, решила она наконец. Не зря накануне ей уже чудилась слежка. Причин для этого не было. Возможно, это вообще не Роджерс, а какой-то похожий на него мужчина, увлекшийся ее танцем.
Пообещав себе обязательно обдумать это еще раз, Гермиона судорожно вздохнула. Легкие болезненно сжались, наполняясь воздухом. Оказывается, она почти не дышала все это время. Джинни продолжала причитать, и, спохватившись, что молчит довольно долго, Гермиона поспешила ее успокоить:
— Со мной все в порядке. Просто закружилась голова и затошнило.
Джинни с сомнением переспросила:
— Уверена? — дождавшись кивка, она осторожно продолжила: — Прости за такой вопрос, но ты случайно…
Видя затруднение подруги, Гермиона посмотрела на нее, слегка нахмурившись. Зная, что ей не понравится вопрос, она тем не менее нетерпеливо попросила продолжать:
— Говори уже.
— Ты пьешь противозачаточное?
— Джинни! — воскликнула Гермиона, ожидавшая, пожалуй, любого вопроса, кроме этого.
— Я просто… Тошнота, головокружение, бледность — симптомы раннего токсикоза. У меня так было с Алом…
— Стоп. Закончим здесь и сейчас: я не беременна. Я же генетик, в конце концов! Уж беременность я бы точно не пропустила, — шикнула она, прерывая Джинни. И уже не так уверенно прошептала: — Наверное.
Джинни рассмеялась, довольная собой: она заставила знаменитую Гермиону Грейнджер усомниться в себе. Та не выдержала и толкнула подругу локтем, тоже рассмеявшись. Напряжение постепенно сошло на нет, и к Гермионе вернулся позитивный настрой. Она решила отпустить ситуацию. Даже если это был Стив Роджерс, в чем она уже сомневалась, у нее нет ни полномочий, ни желания ввязываться во что-то подобное. Позже она поговорит об этом с Гарри, а уж он решит, что делать с этой информацией.
Остаток вечера прошел спокойно. Вернулся Гарри. Вдоволь накатавшиеся на каруселях Джеймс, Альбус и Лили наперебой рассказывали ему о своих впечатлениях, пока Джинни пыталась впихнуть в них хотя бы ягод. Гермиона с умилением наблюдала за ее попытками. Конечно, Джинни со временем пришлось отказаться от спортивной карьеры, но, кажется, это нисколько ее не тяготило. Ей удивительно шла роль матери большого семейства. Сама того не замечая, Джинни с каждым годом все больше становилась похожей на Молли. Однако в ней, по мнению Гермионы, было куда больше хладнокровия, что очень шло на пользу: от деятельной, взрывной миссис Уизли Гермиону всегда слегка подташнивало.
— Мерлин… — простонала Гермиона, и Гарри тихо рассмеялся. — Давай без меня, а?
— Ну уж нет! Тебе не отвертеться!
Гермиона устало взглянула на Джинни. Вот вроде бы дипломированная ведьма, знает, что правдивое пророчество — вещь довольно редкая и не всегда сбывающаяся, а все туда же.
— Джин…
— Пойдем-пойдем! — Джинни потянула Гермиону к пурпурному шатру с вышитыми на нем золотыми звездами, оставляя детей на попечение мужа. — Сейчас Мадам Тотту нам все про тебя расскажет! — провозгласила она зловещим голосом и юркнула внутрь.
Покачав головой, Гермиона прошла следом. Погруженное в полумрак помещение оказалось довольно просторным. На полу у невысокого круглого столика, застеленного синим бархатом, стояла пара ярко-малиновых пуфов и были разбросаны разноцветные шелковые подушки. Под самым куполом на тонких лесках в изобилии висели крохотные лампочки, напоминавшие звезды. Пахло сандалом, отчего у Гермионы слегка закружилась голова. Джинни, напротив, уверенно продвигалась вперед в центр купола, где на столе возвышался магический шар.
— Ну, вот и шар, который можно сбросить… — пробормотала Гермиона себе под нос. Самой Мадам Тотту пока видно не было.
Гермиона неуверенно окинула взглядом шатер. В глубине угадывался большой стеллаж, полный старинных книг, и пара шкафов красного дерева с подозрительными на вид колбами. Она пригляделась и брезгливо поморщилась. Даже если это и муляж, видеть заспиртованного двухголового ребенка было неприятно.
— Джинни, — начала Гермиона, — идем. Думаю, хозяйка шатра вышла попи́сать.
Та лишь упрямо повела подбородком.
— Значит, она скоро придет. Процесс, знаешь ли, не занимает много времени.
— И далась тебе эта гадалка! — вздохнула Гермиона, смиряясь: если Джинни на что-то настраивалась, переубедить ее не удавалось никому. — Ну, хочешь, я сама тебе погад…
— Добро пожаловать, дамы! — внезапно раздался мелодичный голос.
Гермиона обернулась. Из-за шторы сбоку вышла статная женщина. На ней было темно-синее, расшитое бисером шелковое платье-халат с широкими, отороченными перьями рукавами и бирюзовая чалма. Сложно было сказать, сколько ей лет. Все еще миловидное моложавое лицо едва тронули морщины, но взгляд густо подведенных глаз был столь пронзительным и мудрым, что казалось Мадам Тотту видит саму твою душу.
— Не стоит отбирать у меня хлеб, дорогая, — проговорила она, ухмыльнувшись, и шутливо ущипнула Гермиону за щеку. Та открыла рот, но от такой наглости не смогла вымолвить ни слова. — Что привело вас ко мне? — гадалка села за стол, жестом приглашая присесть и их тоже.
Джинни тут же с готовностью плюхнулась на ближайший пуф, положив руки, сцепленные в замок, на стол. Мгновение спустя Гермиона присела рядом. Узловатыми пальцами, унизанными массивными перстнями, Мадам Тотту неспешно перебирала Таро. Старинная колода негромко шелестела в ее ладонях, завораживая блеском узора на рубашке. Гермиона сузила глаза, стараясь лучше рассмотреть рисунок. На темном, почти черном фоне были изображены изящная пятиконечная звезда, кубок, ритуальный клинок и глаз Оракула. Ей вдруг почудилось, что глаз моргнул, но Гермиона поспешила сбросить наваждение, с силой зажмурившись.
— …мне изменяет, — услышала она обрывок фразы Джинни и, тут же приходя в себя, возмущенно прошипела:
— Выбрось это из головы! Гарри любит тебя!
— Сейчас и узнаем! — огрызнулась Джинни. Похоже, вероятность измены ее здорово напрягала.
Мадам Тотту понимающе улыбнулась и, не говоря ни слова, предложила Джинни сдвинуть колоду. Та сделала это одним резким движением и снова сцепила пальцы в замок, безуспешно пытаясь скрыть нетерпение.
— Умеренность. Королева кубков. Двойка пентаклей, — меж тем выложила на стол карты Мадам Тотту. — Вам не о чем беспокоиться, дорогая.
Гермиона закатила глаза.
— Как я и говорила.
— Тише! — шикнула Джинни и заглянула гадалке в глаза, ожидая продолжения.
— Королева кубков символизирует сильную привязанность, а Умеренность и Двойка пентаклей — гармонию и удачу. Я бы посоветовала вам поменьше думать о том, чего нет, и доверять мужу.
— Но Гарри… Да, я поняла. Спасибо, Мадам Тотту.
Та снисходительно улыбнулась и перевела взгляд на Гермиону. Слегка наклонив голову набок, она собрала карты и начала медленно тасовать колоду, звякнув браслетами. Гермиона вновь, точно завороженная, уставилась на мелькавшие золотом ритуальные предметы на рубашке.
— А вы, дорогая, — услышала она вопрос Мадам Тотту, заданный с интонацией, невольно наводящей на мысль о чем-то потустороннем, — хотите узнать будущее?
— Да… — не своим голосом прошептала Гермиона в ответ. Она смотрела в глубокие зрачки напротив, не в силах отвести взгляд.
— Сдвигай колоду.
Запах сандала резко усилился, становясь почти невыносимым. У Гермионы закружилась голова, и она, не осознавая до конца, что делает, протянула руку. В мире не осталось ничего, кроме колоды карт, обещавшей раскрыть ей все тайны, и монотонного голоса, возвещавшего с каждым ударом ее сердца:
— Десятка мечей. Двойка мечей. Влюбленные.
Гермиона вздрогнула. Мечи не предвещали ничего хорошего. В раскладах эта масть обычно характеризовала страхи, борьбу и необходимость решительных действий. Приключения. Вдоль позвоночника поползли мурашки.
— Что… все это значит? — глухо спросила она, с трудом выдавив слова из пересохшего горла.
Глаза Мадам Тотту подернулись пеленой, словно она скользнула в глубокий транс. Несколько мучительных секунд она просто молчала. Сердце Гермионы колотилось, как сумасшедшее. Наконец гадалка неестественно запрокинула голову и произнесла:
— Тебе предстоит испытание не только в жизни, но и в любви. Грядет тот, кто способен стереть человечество и погрузить мир в вечную тьму. Собери все силы, чтобы выстоять. Иначе… проиграешь.
Не осознавая до конца, что делает, Гермиона встала. Она попятилась, неверяще глядя на лежащие на столе карты. У самого края шатра, она обернулась, и начала судорожно искать выход, путаясь пальцами в полах шатра.
— Предсказанное будущее сбывается, только если мы в него верим. Человек сам кузнец своей судьбы, — донесся ей в спину голос Мадам Тотту, прежде чем Гермиона успела наконец выйти. — Запомни, девочка.
Последние слова еще какое-то время отзывались у Гермионы в голове. Она села на скамейку и нахмурилась, кивнув в ответ на вопрос Гарри, все ли в порядке. Чувствуя себя оглушенной, Гермиона едва смогла справиться с тем, чтобы не разреветься от накатившей внезапно душераздирающей тоски. Она пыталась понять, чем вызвано такое состояние, но внутри поселилась бездонная пустота. Что-то в словах Мадам Тотту вывернуло ее наизнанку, выбило дух, а затем наскоро слепило заново, оставив под ребрами лишь тягостное ожидание чего-то неумолимо наступающего. Гермиона тяжело дышала. В голове шумело. Она никогда не полагалась на шестое чувство, опираясь на факты, но сейчас… Что тогда это было, если не интуиция?
— Миона, что с тобой? — еще раз спросил Гарри, накрывая ее руку своей.
— Не уверена. Гарри, я…
— Она только что получила истинное пророчество, — зябко передернула плечами Джинни.
Гермиона уставилась на нее. Та стояла перед ними, обхватив себя руками и с тревогой глядя в ответ.
— Нет, этого не может…
— Может, Миона. Может, — тихо возразила Джинни и присела перед ней, коснувшись коленей. — Ты и сама отлично это поняла.
— Что она сказала? — настороженно спросил Гарри. В его голосе мелькнули стальные ноты.
— Мама! Джеймс опять меня дразнит! — послышался обиженный голос Лили.
— Джеймс Сириус Поттер! — процедила Джинни, поднимаясь. — А ну иди сюда!
Гарри только вздохнул, склонив голову. Гермиона против воли улыбнулась. Натренированное годами самообладание по крупицам возвращалось к ней с каждой секундой. Поддержка друзей, готовых оставаться рядом несмотря ни на что, придавала сил. Она все еще не понимала, что делать с полученным предсказанием, но видела, что сейчас не время и не место его обсуждать.
— Не здесь, — шепнула она. — Обсудим позже.
***
Гермионе не спалось. После ужина она решила полежать, надеясь, что все забудется и события вечера окажутся дурным сном, но так и не сомкнула глаз. Просто лежала, от души наревевшись. Слезы немного помогли сбросить напряжение прошедшего дня. Она слышала, как Джинни укладывала Лили, а Гарри — мальчишек, как затем они долго пили чай вдвоем, негромко переговариваясь, как Джинни отправилась спать, а Гарри тихо закрыл за собой дверь кабинета. Слова Мадам Тотту кружились в ее голове, но как ни старалась, Гермиона не могла разгадать их смысл. Возможно, она все поймет в свое время, возможно, — никогда. Малодушная мысль о том, что пророчество может и не сбыться, слегка ободрила ее, но лишь на какое-то время. Выждав еще полчаса, Гермиона решила, что все равно не уснет, и спустилась вниз.
Дом безмолвствовал. Налив себе молока с медом, она подогрела его заклинанием и осторожно постучалась к Гарри. Тот сидел, перебирая разбросанные по столу бумаги.
— Не спится? — спросила она, вставая рядом.
— Никак не могу понять, как найти Роджерса.
— Возможно, с последним я смогу помочь.
— Что ты имеешь в виду? — Гарри поднял на нее красные от усталости глаза.
— Сегодня… Я не уверена до конца, но, кажется, я видела его на ярмарке.
— Что-о-о? — забывшись, взревел Гарри. — И ты говоришь об этом только сейчас?!
— Тише! — прикрикнула на него Гермиона. — Ты весь дом перебудишь.
— Почему ты сразу не сказала? — гневно прошептал Гарри.
— Потому что не была уверена, что это он! И ты тогда еще не вернулся! А потом эта гадалка…
Гарри всплеснул руками. Сняв очки, он с силой сжал переносицу. Какое-то время они молчали. Гермиона стояла, уставившись в пол. Противное ощущение неизбежности только усиливалось, хотя и отошло на второй план. Острота от первого осознания серьезности слов Мадам Тотту слегка притупилась, но Гермиона вдруг четко поняла: предсказанного будущего не избежать. Так зачем тогда противиться?
Она взглянула на Гарри. Тот сидел зарывшись пальцами в волосы и, похоже, даже не замечал, как сжимает их. На его лице читались растерянность и какая-то обреченность. Это напомнило ей, каким он был во времена скитаний за крестражами, и волна удушливого страха окатила Гермиону. Но в этом чувстве был и страх Гарри, внезапно поняла она, — не только ее собственный.
— Прости, — вымолвила Гермиона, остро чувствуя, что должна попытаться утешить его.
— Ох, Миона… Это ты прости, что накричал. Просто я не могу кое в чем разобраться, и это здорово заставляет меня нервничать по любому поводу. Да еще и Кингсли давит…
— Расскажи, — попросила она, усаживаясь на диван рядом и оставляя стакан с молоком на столе.
— Нам стоит поговорить о твоем пророчестве.
— Зачем? Уверена, Джинни сообщила тебе подробности. Да и потом, как и в любом предсказании, в нем нет конкретики. Грядет тот, кто способен стереть человечество… — процитировала Гермиона и невольно вздрогнула: монотонный голос гадалки колокольным набатом звучал в голове. — Обещаю, завтра я обо всем сообщу Кингсли. Но, Гарри, ты и сам знаешь, что пророчества не сбываются годами. Не вижу смысла переживать. Пускай этим занимаются невыразимцы, — она произносила слова, а у самой внутри все ходило ходуном. Пыталась убедить Гарри, но ни на йоту не верила в то, о чем говорила.
— Почему-то я тебе не верю, — наконец проворчал он, бросив на нее косой взгляд, затем вздохнул и развернулся в ее сторону, похоже окончательно смиряясь с тем, что все равно не сможет помочь. — Ладно, в Отделе тайн во всем разберутся. Что до Роджерса… Мы уже поднимали эту тему утром: Заковианский договор подписан, виновные наказаны, магическому миру ничего не угрожает. Так? — Гермиона кивнула. — Разборки Мстителей нас, в общем-то, тоже не касаются. Если бы не всплывшая пару лет назад информация о некой террористической организации — «Гидре». На них работают лучшие умы этого мира. Научные разработки, новейшее оружие — в их распоряжении неограниченный человеческий ресурс для самых безумных проектов.
— Почему я о ней ничего не слышала?
— И ЩИТ, и Министерства считали, что с «Гидрой» покончили после Второй мировой. Но все это время они просто вели свою игру скрытно. И цель, как ты понимаешь, довольно предсказуема.
— Мировое господство? — Гермиону передернуло.
— Ага, — невесело усмехнулся Гарри. Он помолчал, а потом тихо произнес: — Среди них много наших, Миона.
Гермиона неверяще уставилась на него. Просто моргала, широко распахнув глаза и приоткрыв от удивления рот. У нее никак не укладывалось в голове, как кто-то после стольких лет террора сначала Гриндевальда, а затем и Волдеморта, своими глазами видевший, к чему приводит неуемное, иррациональное желание править, мог пойти на это? Неужели все, ради чего они сражались, оказалось пустым звуком? Видимо вопросы отражались у нее на лице, потому что Гарри, явно думавший так же, понимающе хмыкнул:
— К сожалению, человек, будь то волшебник или магл, так устроен. Всегда найдутся те, кто будет хотеть власти.
— Увы, — с болью в голосе согласилась Гермиона и подошла к окну. — Так зачем аврорату Стив Роджерс?
— Сегодня мне доложили, что он тоже ищет «Гидру»…
— То есть теперь вы не считаете его плохим парнем?
Проигнорировав ее выпад, Гарри продолжил:
— И, думаю, это поможет нам выйти на них.
— И что дальше?
— Не знаю. Роджерс вряд ли будет сговорчив.
— Как давно ты установил за Гриммо наблюдение? — Гермиона порывисто подошла к столу и облокотилась на него руками. Она уже сообразила, что, учитывая интерес «Гидры» к науке, под подозрение попадали не только все ее знакомые, но и она сама, а значит, слежка ей все-таки не показалась.
— Чтобы убедиться в твоей непричастности, мне не нужна слежка. Я знаю тебя, — спокойно ответил Гарри, глядя ей прямо в глаза, — и не сомневаюсь на твой счет. Группа там для твоей безопасности.
Упрямо качнув подбородком, Гермиона вздохнула.
— Если ты так считаешь.
— Так мне будет спокойнее.
— К слову о спокойствии. Джинни переживает.
— Знаю.
— И ничего с этим не делаешь?
— Миона… — начал было Гарри, но осекся. — Да что толку спорить? Прекрасно понимаю, что стал проводить дома слишком мало времени.
— Они скучают по тебе — и дети, и Джинни. Пора с этим что-то сделать. Начни с малого. Избавь семью от неожиданных визитов Кингсли, — с невозмутимым выражением лица кивнула она, снова садясь на диван.
Гарри улыбнулся.
— Рад, что мы поговорили.
Гермиона только фыркнула:
— Иди уже спать, Поттер.
***
Когда Гарри, отправив в аврорат Патронус, ушел, она какое-то время бездумно смотрела в окно, слушая ночь. Где-то протяжно кричала выпь, тихо ругались два садовых гнома, разбуженные соседским котом, квакали лягушки. За болотами неясным мороком светился городок. Гермиона пыталась уложить в голове события последних дней, но получалось с трудом. Чтобы хоть чем-то отвлечь себя, она сгребла со стола разбросанные листы досье Роджерса и принялась читать, надеясь, что любимое занятие поможет прийти в чувство.
Детство всемирно известного Капитана Америки выглядело, мягко говоря, безрадостно. Гермиона видела таких мальчиков в школе: болезненных, хилых, с затравленным и подчас злым взглядом. Вот только по всему выходило, что Стив Роджерс, в отличие от ее сокурсников, был человеком с волевым характером и большой душой. И хотя он явно с лихвой вкусил все грани человеческой жестокости, ему каким-то необъяснимым образом удалось сохранить в себе благородство. Это восхищало.
Отвлекшись от чтения, Гермиона взяла фотографию. Со снимка на нее смотрел молодой Стив Роджерс. Фото не было цветным, но это придавало изображенному на нем человеку некоторый шарм. Как и форменный пиджак с нашивками. Гермиона невольно залюбовалась. И хотя она знала, что снимок был сделан уже после введения модифицирующей сыворотки, как генетик не могла отрицать природные данные. Стив Роджерс был красив, хотя его привлекательность выражалась скорее в наличии внутреннего стержня, чем смазливой мордашке. У Стива на фотографии был слишком серьезный взгляд для такого молодого парня. Весь его вид выражал невероятную решимость. Именно таким и должен быть идеальный герой, подумалось ей, и чем дольше Гермиона смотрела на фото, тем сильнее уверялась в этом. В конце концов, ей было, с чем сравнивать: одного героя она знала лично. Если так рассуждать, у Кэпа и Гарри вообще было много общего. Возможно, это даже поможет в его поисках. Гермиона решила, что обязательно расскажет Гарри об этих выводах утром.
Отложив фотографию, она аккуратно сложила листы в папку, и уже собралась попробовать уснуть еще раз, как заметила на полу выпавшую из досье страницу. Речь шла о проекте «Перерождение», в ходе которого Стиву Роджерсу ввели обогащенную витта-лучами сыворотку, синтезированную Абрахамом Эрскиным. Также там сообщалась, что оригинальный состав сыворотки утерян в связи со смертью создателя, хотя и приводилось краткое описание механизма ее работы.
— Мерлин! — дочитав, невольно воскликнула Гермиона. — Это же…
Не успев толком додумать внезапно озарившую ее мысль, она бросилась в свою комнату и торопливо нашла файл, прихваченный вчера с работы.
— Ну конечно! Все сходится! — рассмеялась она, сравнив описание сыворотки Эрскина и данных, что дал ей Зоммер. — И как я только не сообразила раньше?
Не прекращая улыбаться, Гермиона покидала вещи в рюкзак и, стараясь не шуметь, спустилась вниз, а затем, оказавшись за охранным барьером, аппарировала.
Остывшее молоко так и осталось стоять нетронутым на столе в кабинете Гарри.
***
— Она симпатичная.
— Он не отвлекается на такие глупости. А зря.
Стив едва заметно улыбнулся. Наташа и Сэм не прекращали попыток свести его с кем-нибудь. Они проявили такое единодушие в этом вопросе, что Стив уже не знал, куда деться. Возможно, позвать этих двоих было не самой хорошей идеей.
— Я на задании, — отрезал он.
— Когда одно мешало другому? — возмутился Сэм.
— И много подобных романов у тебя было? — вкрадчиво поинтересовалась Наташа.
Ответ Стив не стал слушать, сосредоточившись на дороге и намерено отключившись от их болтовни. Когда ему позвонил Фьюри, он все еще находился в Ваканде. Смотреть на то, как Шури ковыряется в голове Баки, словно тот — ее подопытная крыска, было неприятно, но он знал: это единственный выход. Баки заслуживал полноценную жизнь. Пожалуй, больше других. Как и Наташа, и Сэм. Эти трое были ему невероятно дороги. Каждый по-своему. Они принимали его со всеми недостатками, и Стив считал важным отвечать взаимностью со всей полнотой, на которую только способен.
Откинувшись на подголовник, он крепче сжал руль, вновь прокручивая в голове разговор с Фьюри. Стив очень удивился его звонку, но не смог отказать в личной просьбе бывшему директору: когда мир поставлен на карту, оставаться в стороне было не в его правилах. Фьюри рассказал, что некая Гермиона Грейнджер, волшебница и генетик (что само по себе вызывало недоумение), работала над возможностью изменения ДНК. Он также упомянул, что она стоит на пороге открытия, благодаря которому из любого человека можно будет сделать мага. Цель она преследовала в общем-то благородную — за чистоту намерений Грейнджер поручился источник, которому Фьюри доверял, как самому себе. Стив лишь должен был проследить, чтобы результаты ее разработок не попали не в те руки.
— Если для этого придется уничтожить Грейнджер вместе с лабораторией, сделай это, — без колебаний приказал Фьюри. — Цель оправдывает средства. «Гидра» уже присматривается к ней, а они не гнушаются никакими методами. Подкуп, уговоры, принуждение... Пытки. Возможно, смерть в ее случае — не самый худший вариант.
Для Стива слышать подобное было диким. Пожертвовать невиновной девушкой только потому, что она почти сделала важное научное открытие? Тогда и его самого нужно было пристрелить еще в сорок третьем. Чем по сути он был, если не результатом эксперимента? Нет, он сделает все по-своему, решил Стив. Ему претила сама мысль о столь радикальных мерах.
— Расчетное время прибытия в Лондон — два с половиной часа, Кэп, — сообщил Сэм, вырывая его из размышлений.
— До связи, — коротко бросил Стив, сбрасывая вызов на панели управления.
Машину ему выделила Шури из своей коллекции игрушек. Прежде чем вручить ключи, она долго и со вкусом рассказывала о том, какими шпионскими наворотами та обладает и чем это может быть полезно. О том, как включается и половина из них, Стив не помнил, но голосовое управление, встроенный автопилот и возможность дистанционного управления оценил. Никогда не знаешь, что из этого может понадобиться.
Он открыл окно, и салон наполнился тонким цветочным ароматом с легким привкусом сырости — так, бывало, пахло в лесу. Асфальт тихо шуршал под колесами. «Она симпатичная», — всплыла в голове фраза, как бы невзначай оброненная Наташей. Для кого-то, наверное, все так и было, но Стив ценил в людях нечто иное. Гермиона Грейнджер прежде всего была цельной личностью, а не просто симпатичной девушкой. Она многое пережила, и, насколько он мог судить по информации, присланной Фьюри, интерес мужчин — последнее, что ее заботило. Как и Стив, Грейнджер ставила на первое место результат. Решить загадку гена магии для нее было важнее всего. Она горела любимым делом, и этот огонь красил ее намного сильнее.
Когда Стив увидел ее впервые, Грейнджер изучала результаты эксперимента, сидя за компьютером. Волосы, собранные в высокий пучок, венчал карандаш, наскоро воткнутый в кудри. По всей видимости, у нее что-то не получалось, потому что она внезапно ударила ладонью по столу, а затем порывисто встала и начала расхаживать по лаборатории, что-то бормоча себе под нос и выглядя при этом довольно забавно. Но минутная рассеянность сменилась искрой, зажегшейся в ее глазах, и Грейнджер с азартом бросилась к пробиркам. Пока она колдовала над ними, Стив едва мог отвести взгляд: его всегда привлекали люди, четко знающие, чего они хотят. Была в этом какая-то необъяснимая манкость. Он несказанно удивился такой своей реакции, но тут же выбросил лишние мысли из головы. Думать о причинах не было времени.
За Грейнджер действительно следили.
Двойка бойцов УДАРа вела ее в тот вечер от самой лаборатории. Что-то спугнуло их в последний момент, и они отстали в паре кварталов, но сомневаться в мотивах не приходилось. Блеснувший в свете фонарей «Глок-17» выглядел внушительно. Сама Грейнджер, будто что-то почувствовав, бросилась к домам напротив сквера. Стив с удивлением увидел, как она внезапно исчезла посреди площади, но списал все на магию: Фьюри предупреждал о чем-то подобном. Больше в тот вечер на улице она не появлялась, а утром Сэм сообщил, что засек ее по камерам в окрестностях городка Оттери-Сент-Кэчпоул. Чтобы убедиться, Стив поехал туда лично. И хотя это было не обязательно, ему почему-то захотелось удостоверится, что Грейнджер в безопасности.
Когда до Лондона оставалось около получаса, Стив вновь связался с командой.
— Нат, ты выяснила, что с охранной системой?
— Тихо войти через главный вход не получится. Я не успею удаленно отключить сигнализацию: там три степени защиты.
— Выведи мне еще раз схему здания, — попросил Стив, останавливаясь на обочине.
На приборной панели появилась 3D-модель лаборатории, в которой работала Грейнджер. Он с осторожностью крутанул ее, до сих пор не привыкнув, что такие технологии существуют, и вгляделся в схему вентиляции.
— Можно использовать вентиляционный короб. Он достаточно широкий, — озвучил Сэм его мысли.
— Внутри есть датчики движения?
— Нет, — спустя пару секунд ответила Наташа. — Защита установлена только на дверях и окнах.
— Тогда решено, — Стив кивнул и завел машину. — Сэм, проложи кратчайший маршрут по шахте. Я должен оказаться на месте сразу. Нат, как только я вставлю флешку, будь готова скопировать информацию.
— Всегда готова, — весело хмыкнула та в ответ, а затем, посерьезнев, добавила: — Ты же понимаешь, что это не решает главного, да?
Стив не ответил. Наташа была права. Если Грейнджер все-таки додумается, как сделать из человека волшебника, времени на размышления у них не останется. Фьюри, возможно, использовал в работе не самые гуманные методы, но он всегда смотрел в суть проблемы. И в одном он был прав — допустить такой исход они не могли.
Припарковавшись в паре кварталов от лаборатории, Стив окинул улицу мрачным взглядом. Какая-то часть внутри него рвалась в бой, но другая, более рациональная, придерживалась первоначального плана: оценить обстановку, собрать информацию и только потом принять решение. То, что Грейнджер уехала из города на уикэнд, играло им только на руку. В конце концов, он никогда не был поклонником превентивных кардинальных мер.
Вставив в ухо гарнитуру, Стив подготовил снаряжение для спуска, сложил в рюкзак взрывчатку и закрепил на предплечьях щиты. Их спроектировала для него команда Шури взамен разрушенного в схватке с Тони. В какой-то степени потеря щита была даже символична. Когда-то он получил его вместо первого, карикатурного, доказав, что чего-то стоит. Похоже, история повторилась. Легкие, прочные и раскрывающиеся в нужный момент, новые щиты были даже удобнее старого.
— Сэм, куда теперь?
— Два квартала вперед, никуда не сворачивая. В переулке пожарная лестница.
Стив закинул рюкзак и веревку на плечо и медленно двинулся в сторону лаборатории. Свет в здании не горел. Неудивительно. Поднявшись на крышу, он на секунду замер, но в наушнике тут же раздалось:
— Третья шахта слева. Надеюсь, ты не страдаешь клаустрофобией, — хмыкнул Сэм.
— Или аллергией на пыль, — в тон ему заметила Наташа.
Стив закатил глаза. Скептически покосившись на вентиляционный короб, он вырвал защитную решетку, закрепил карабин на поручне и с силой дернул. Убедившись, что веревка выдержит его вес, он осторожно начал спускаться. Внутри было тесно, темно и пыльно. Стив едва протискивался, то и дело задевая плечами и рюкзаком края стыков. Да уж, тихим такой способ проникновения не назвать, но деваться было некуда, и, четко следуя указаниям Сэма, он вскоре оказался у очередной решетки. Внизу виднелось просторное помещение с рядом компьютеров, вплотную примыкающее к стерильной зоне для опытов. Осторожно сняв решетку, Стив спрыгнул вниз.
— Что дальше? — спросил он.
— Найди любой включенный компьютер и вставь в него флешку, — ответила Наташа. — Вирус все сделает за тебя.
— Под вирусом ты подразумеваешь себя? — протянул Стив.
Подхватив рюкзак, он прошел вдоль длинного стола, пока у самого окна не нашел работающий моноблок. Вставив флешку, он уж было собрался расслабленно устроиться на стуле, ожидая, пока Наташа свершит свою магию, как внезапно услышал глухой хлопок.
Гермиона была охвачена волнением. Сердце билось, как после продолжительной пробежки, а от ощущения, что теперь-то все точно получится, хотелось кричать от радости. Все переживания о пророчестве волевым усилием она отодвинула на второй план. Проверить гипотезу было важнее. Да и работа всегда отлично помогала ей отвлечься от переживаний. Мысленно поблагодарив Зоммера за настойчивость, Гермиона покрепче прижала к себе бумаги и быстрым шагом двинулась в сторону лаборатории. Хотя ее и не могли увидеть (город опять укутал непроглядный ночной туман), она не стала рисковать и аппарировала в переулок за углом. Оказавшись у двери, Гермиона нетерпеливо приложила ладонь к сканеру отпечатков, а попав внутрь, ввела код, отключавший сигнализацию.
На использовании магловских средств защиты настоял Зоммер. Так в лаборатории появилась хитроумная система, считывающая отпечатки пальцев и распознающая посетителей по лицу. И хотя, возможно, сейчас это казалось опрометчивым решением, когда они обсуждали будущее лаборатории, ни о какой «Гидре» речи не шло. В лаборатории работали не только маги, но и сквибы. Многие из них оказались довольно слабыми, прохождение защитных барьеров отнимало у них слишком много времени и сил. Комфорт команды являлся приоритетом, поэтому поставить магзащиту было решено только на несколько помещений, куда требовался особый допуск. Знай Гермиона, что однажды попадет в поле зрения «Гидры», ни за что не поддалась бы на уговоры Зоммера. Но что сделано, то сделано.
Размышляя об этом, она привычным движением зажгла свет и направилась прямиком к ряду рабочих столов. Предпочитая не отсиживаться в отдельном кабинете, а как можно теснее взаимодействовать с коллегами, Гермиона справедливо полагала, что так они добьются больших успехов. Эта позиция стала ее своеобразным кредо и не раз за эти годы помогала справиться со сложностями на той или иной стадии исследований. Единственное, что им до сих пор не удалось выяснить, — почему вообще рождались сквибы или появлялись маглорожденные волшебники. Среди членов команды курсировали разные версии и предположения. Гермиона же склонялась к тому, что из-за редкой мутации сквибы просто не могли унаследовать ген магии или наследовали его сломанную версию. И она собиралась это исправить.
Бросив рюкзачок на соседний стул, она включила ноутбук, разложила на столе бумаги и села. Еще раз внимательно перечитав материалы, Гермиона поняла, что схожесть формул ей не померещилась. Согласно данным, препарат, о котором шла речь в бумагах Зоммера, по сути являвшийся вирусом, был продвинутой формой генетической терапии. И по всему выходило, что это усовершенствованная, но более агрессивная версия сыворотки Капитана Америки, хотя прямых указаний в документах и не нашлось. Так же как и препарат Эрскина, вирус модифицировал генетический код носителя, исцеляя и придавая ему сверхчеловеческие физические способности и выносливость. Однако сыворотка Эрскина работала эффективнее, когда тело реципиента насыщалось вита-излучением, в то время как для использования этой версии подобных манипуляций не требовалось вовсе.
Гермиона задумалась. Больше всего, конечно, ее впечатляла возможность исцеления реципиента. Благодаря этому факту человеческое тело могло моментально регенерировать поврежденные ткани вплоть до восстановления удаленных органов и отращивания конечностей, запуская новые клеточные пути. При этом в препарат можно было добавлять любой элемент и отправлять его по нужному адресу. Например, целебную ДНК.
— То есть…
Гермиону озарила внезапная догадка.
Судорожно вздохнув, она откинулась на спинку стула. Что если ей удастся использовать вирус в качестве «доставщика»? Достаточно ли этого будет, чтобы нужный ген прижился?
Предпочитая действовать, а не раздумывать, она оттолкнулась ногами и откатилась к интерактивному столу, а затем вывела на экран трехмерную модель ДНК сквиба. Можно не любить Тони Старка, но нельзя не восхищаться технологиями его компании: благодаря разработкам «Старк Индастриз» в области науки и медицины процесс проверки гипотез для их команды значительно упрощался. Ощущая, как от нарастающего волнения у нее засосало под ложечкой, Гермиона порывисто встала и уперлась руками в край стола. Груз ответственности был настолько велик, что у нее тряслись руки.
Как понять, где заканчивается энтузиазм и начинается эгоизм? Что если она давно стала заложницей собственных амбиций? Гермиона прислушалась к себе. Нет, слава ее не прельщала. Она делала это сугубо в научных целях. Пока вокруг бушевали войны, а пришельцы в Гринвиче становились вполне себе естественным явлением, сохранить свои корни казалось как никогда важным. Результат их работы мог остановить вырождение самой магии. Это ли не главное?
Гермиона закрыла глаза. Подобные вопросы она задавала себе ежедневно, и пока что ответы ее удовлетворяли. Однажды она решила: если что-то изменится, она уйдет из науки. Фанатики пугали ее: слишком уж много встречалось их на пути. Она не собиралась становиться такой же.
Глубоко вдохнув, Гермиона привела мысли в порядок. Без особой надежды на успех она ввела в систему данные препарата, о котором шла речь в папке Зоммера. Затем, заменив гены вируса на ген магии, запустила симуляцию слияния вируса с ДНК сквиба, хотя ей и казалось, что ответ не может быть настолько простым. К решениям, что называется, в лоб она всегда относилась со здоровой долей скептицизма, но не попробовать не могла. Как она и ожидала, ничего не вышло.
— Кто бы сомневался! — усмехнулась Гермиона.
Используя различные комбинации, она провела еще несколько экспериментов, перепробовала разные направления и инструменты редактирования, пока не признала, что зашла в тупик.
С шумом выдохнув, Гермиона плюхнулась на стул, бросив злой взгляд на бумаги на столе, будто это они были виноваты в ее неудаче. Она была так сильно измотана событиями прошедшего дня, что чувствовала лишь раздражение. За окном уже забрезжил рассвет. Несмотря на возможности техники Старка, опыты все равно занимали немало времени. Гермионе хотелось бросить работу, съесть сэндвич с индейкой из круглосуточной кофейни на углу и выпить вкусный латте, а затем завалиться спать. Но в то же время она остро ощущала, что не должна терять ни секунды. Это разрывало ее на части.
— Что ж, — примиряюще сказала она самой себе минуту спустя, — попробуем еще раз.
Она обошла стол, неосознанно крутанув модель ДНК, и постаралась понять, что именно шло не так. Исцеление очевидно работало: она видела это по косвенным признакам. Вот только ген магии почему-то отказывался встраиваться и словно растворялся. И тогда Гермиона вспомнила про аденоассоциированный вирус. Исследования магловских ученых с ААВ продвинулись довольно далеко — в научных журналах то и дело появлялись статьи о возможности лечения с его помощью все новых генетических заболеваний. Да и сама Гермиона уже как-то пыталась использовать этот метод, но те эксперименты закончились ничем, и она больше не возвращалась к этой идее. Впрочем, она вполне могла повторить опыт сейчас.
Допуская, что из-за ограниченной емкости носителя процесс стопорился (ген магии оказался слишком большим для вируса из папки Зоммера), она разделила его между векторами двух вирусов и запустила симуляцию в последний раз. Гермиона настолько отчаялась, что даже не стала следить за прохождением этапов. Всю ее недавнюю уверенность в успехе как ветром сдуло. К тому же, такой вариант использования вирусов снижал эффективность восстановления полноразмерного гена, о чем она была прекрасно осведомлена.
Неторопливо собрав бумаги, Гермиона зевнула, проверила погоду на день и уже собралась было идти домой (пообещав себе, что обязательно зайдет в кафе на углу), когда прозвучал короткий сигнал, похожий на перелив клавиш металлофона. Обернувшись, она так и застыла.
Спираль ДНК горела зеленым. Это означало только одно.
У нее получилось.
***
— Черт!
Стив дернулся, чудом не ударившись головой. Эта девчонка и правда была самой умной ведьмой столетия! Когда он прочитал эту формулировку в досье Грейнджер, то лишь усмехнулся, потому что никогда не опирался в суждениях на громкие титулы. Вот только отчего-то эти слова прочно врезались в память, и сейчас он воочию увидел им подтверждение.
— Кэп, все в порядке? — хохотнул в наушнике Сэм. — Ты там себе ничего важного не отлежал?
— Отставить шуточки, Сэм. Нат, ты сможешь стереть данные удаленно?
— Какой-то ты сегодня скуч… — Сэм сдавленно охнул, так и не успев закончить фразу. Судя по звукам, Наташа пнула его еще раз, а потом серьезно ответила:
— Надежнее будет, если ты подключишь к системе флешку. А что, ей удалось?..
— Да.
***
Сколько прошло времени, она не знала. Гермиона осознала себя сидящей на полу и тупо пялящейся на горящую зеленым модель ДНК, когда за окном уже окончательно встало солнце, а первые дворники начали греметь крышками мусорных баков. С трудом поднявшись, на негнущихся ногах она подошла к интерактивному столу, неверяще глядя на результат своих ночных бдений.
Столько лет биться над разгадкой…
Сейчас она ясно видела, что никогда бы не достигла успеха, если бы не формула, что дал ей Зоммер. Но откуда у него эти данные? И каким образом он связан с проектом по созданию суперсолдат? В том, что препарат — одна из модификаций сыворотки Капитана Америки, сомнений у нее не было, но от этого знания понятнее не становилось. Гермиона не любила, когда в уравнении было слишком много неизвестных. Кроме того, все эти вопросы наводили ее на неутешительные мысли: именно Зоммер отдал ей папку, сказав, что так они смогут не только подобраться к разгадке, но и получить дополнительное финансирование. Означало ли это, что он каким-то образом связан с «Гидрой»?
Стараясь рассуждать логически, она попыталась отбросить эмоции, чтобы оценить факты, но не смогла: была слишком взвинчена. Привычный, давно известный мир, который Гермиона выстраивала вокруг себя годами, стремительно уходил из-под ног. И она никак не могла заземлиться и помешать этому, физически ощущая невесомость, поселившуюся под ребрами. Казалось, столкновение с землей неизбежно, но скорость лишь набирала обороты. Считая выдохи, она что есть сил вцепилась в край стола. Боль немного отрезвила, но паника не отступила. Так и бурлила внутри, заставляя сердце бешено биться, а легкие болезненно сокращаться. В голове все крутилась навязчивая мысль о предательстве Зоммера, но Гермиона отказывалась в это верить. Хотя после того, что ей рассказал Гарри, уже не была уверена ни в чем. Изолированность волшебного сообщества сыграла с ними злую шутку. Они так мало знали о ЩИТе и «Гидре», что предугадать развитие событий было почти невозможно.
Некстати вспомнились слова Мадам Тотту, о том, что мир поглотит вечная тьма. Если технология попадет не в те руки, это может стать ступенью на пути к ней. Хаос, который породят озлобленные, одержимые властью люди, получившие неограниченный доступ к магии, было даже представить страшно. Гермиона смотрела на давно изученную со всех сторон спираль, понимая, что от того, какое решение примет в следующую минуту и как именно распорядится информацией, зависит ни больше, ни меньше судьба всего магического мира. И хотя пока она не знала, как поступит дальше, в одном была твердо уверена: рассказывать о том, что она потенциально сумела наделить человека магией, нельзя ни единой живой душе. Сейчас сыворотка существовала лишь в цифровом виде, но рисковать Гермиона не могла. Удалив данные из системы, она подхватила свои вещи и, бросив последний взгляд на свое рабочее место, вышла.
***
Стив сбросил на пол рюкзак и спрыгнул следом, с удовольствием потянувшись и хрустнув шеей. Несмотря на суперсолдатскую выносливость и военную выучку, четыре часа в практически неподвижном состоянии все равно стали неприятным испытанием. Не теряя больше ни секунды, он повернул кепку козырьком назад и воткнул флешку в ноутбук Грейнджер, который та в спешке оставила включенным на столе.
— Нат, сколько тебе нужно времени? — спросил он, доставая взрывчатку. Он собирался разнести это место к черту, как только Наташа закончит.
— Пятнадцать минут. Ищи серверную.
— Принято. Сэм, отследи по камерам, куда направилась Грейнджер.
— Есть, — в его голосе не осталась и намека на веселье. За это Стив его и любил: Сэм балансировал на грани шуток и серьезности, умело переключаясь в нужный момент.
Установив заряды на серверные шкафы и по периметру лаборатории, Стив на секунду позволил себе восхититься упорством Грейнджер. Такая настойчивость даже слегка пугала. Не сдаваясь, раз за разом она терпеливо меняла показатели, добиваясь нужного ей результата и творя в прямом смысле слова историю. Стив совсем не разбирался в генетике, но легкость, с которой Грейнджер проводила опыты, не могла его обмануть. Он был уверен, что не хотел бы однажды перейти этой девушке дорогу.
— Нат, статус.
— Почти закончила. Только проверю, что за информация забэкапилась в облако, — проговорила та. — Кстати, она молодец, додумалась затереть данные.
Стив хмыкнул. Еще одно подтверждение, что Грейнджер не просто так носила звание одной из умнейших в своем поколении. Познакомься они при иных обстоятельствах, он, наверное, смог бы по достоинству оценить такую эрудированность, вот только сейчас это сделало ее лакомой целью «Гидры». А они, как точно заметил Фьюри, не гнушались никаких методов, если решали что-то или кого-то заполучить. Стив знал это непонаслышке.
Ему была противна сама мысль о чьем-то мировом господстве. Когда он узнал, что «Гидра» все еще существует, продолжая свои дикие эксперименты и подогревая войны по всему миру, то на мгновение ощутил полнейшую беспомощность. ЩИТ был скомпрометирован, и хотя Стив знал, что обречен сражаться всю свою жизнь, он не желал становиться оружием в руках фанатиков. Чтобы работать на «Гидру», надо быть или беспринципным человеком, или сумасшедшим. Он не был ни тем, ни другим.
Что-то внезапно кольнуло его изнутри.
Баки.
Где его место в этой нехитрой иерархии? Он никогда не был беспринципным, назвать же его сумасшедшим не поворачивался язык. Но, увы, по сути так оно и было. Стив мог поклясться: его лучший друг никогда бы по доброй воле не согласился с идеалами «Гидры». Да те и не спрашивали его мнения. Промывка мозгов работала без осечек. Все, что беспокоило Стива сейчас — удасться ли Шури убрать из головы Баки треклятый код. Ответ на этот вопрос оставался открытым.
— О, да тут много интересного… — внезапно протянула Наташа, прерывая его размышления.
Стив стиснул зубы, возвращаясь в реальность. По одной проблеме за раз, напомнил он себе. Нельзя отвлекаться на Баки, иначе он рисковал броситься обратно в Ваканду. Задание первично. Баки находится в изолированной стране, куда не так-то просто попасть. Дора Милаж справятся с защитой, а его промедление может стоить Грейнджер жизни. Он был уверен: бойцы УДАРа также, как они, отслеживали ее перемещения.
— У нас нет на это времени, Нат. Просто сотри информацию.
— Думаю, это тебя заинтересует, — многозначительно усмехнулась та в ответ.
— Что ты имеешь в виду?
— У нас нет на это времени, — вернула ему Наташа реплику с едва заметным смешком. — Я скопирую файлы. Разберемся позже.
— Она в трех кварталах от дома, — доложил Сэм.
Установив последний заряд, Стив вдруг подумал: почему для него так важно спасти Грейнджер? Только потому, что нельзя допустить, чтобы ее разработка попала к «Гидре», или?.. То, что он не смог ответить на этот вопрос сразу, беспокоило больше, чем Стиву хотелось бы. Когда в работу вмешивались чувства, это только отвлекало. У него не было права даже на простую симпатию. Не здесь и не сейчас.
— Готово, — голос Наташи звучал напряженно.
Кивнув, Стив вытащил флешку, сунул в рюкзак за спиной и побежал прочь. Уже на улице он нажал кнопку на брелоке, приводя взрывчатку в действие. Стив не обернулся и даже не сбился с шага, хотя взрывной волной в соседних домах выбило стекла. От здания во все стороны разлетелись осколки и каменная крошка. Истошно завыли автомобильные сигнализации. Улицу заволокло черным дымом. На краю сознания мелькнула мысль, что в лаборатории могли храниться какие-нибудь едкие реактивы и, возможно, стоило выбрать менее опасный способ ее уничтожения. Словно в подтверждение, раздался второй взрыв, и улицу озарило ярким зеленым всполохом. Стив бросил быстрый взгляд за спину. Здание горело. В оранжевых языках пламени кружились ярко-зеленые искры.
«Хорошо, что в этой части квартала нет жилых строений», — пришло ему в голову, иначе он никогда бы не решился на столь кардинальные меры.
— Сэм, куда дальше? — Стив нырнул в ближайший проулок. Послышался рев пожарных сирен, на улицу повыскакивали люди. Перспектива быть узнанным его не прельщала.
— Два квартала вперед, затем направо.
Хватанув ртом воздух, Стив ускорился.
***
Чувствуя себя невозможно вымотанной, Гермиона брела в сторону дома. В голове никак не успокаивался рой вопросов. Восторг от того, что ей наконец удалось совершить открытие, над которым она билась последние пять лет, был омрачен мыслями о причастности профессора Зоммера к «Гидре». Она же так давно его знала, безгранично доверяла не только как учителю, но и как другу, была знакома с его женой, ходила к ним на пятничные чаепития раз в месяц. Как этот положительный со всех сторон человек мог быть частью такой ужасающей организации? Он же не мальчик, в конце концов, чтобы прельститься мнимым мировым господством. Или Гермиона просто засиделась в лаборатории, забыв, какими жадными до власти бывают люди? Все внутри протестовало против этих мыслей, но чем дольше она размышляла, тем больше признавала горькую правду: Зоммер почти со стопроцентной уверенностью являлся частью «Гидры». Гермиона, возможно, и засиделась в лаборатории, но дурой она никогда не была.
На глаза навернулись слезы. Внезапно все, чем она занималась превратилось в одну большую мистификацию, за которой скрывалось чье-то желание получить совершенное оружие. В том, что результаты ее разработки будут использованы именно так, сомнений у Гермионы почему-то не было. Она оказалась в довольно незавидном положении. Но пока никто не знал, что ее эксперимент увенчался успехом, было время скрыться. Сделать вид, что ничего не произошло, вряд ли получится: стоит ей увидеть Зоммера, все сразу отразится у нее на лице. Не желая рисковать, Гермиона приняла решение уехать. Она еще не знала куда, но понимала, что это единственный шанс выиграть время, успеть переговорить с Гарри и, возможно… даже связаться со ЩИТом.
Ускорив шаг, Гермиона свернула на нужную улицу. В воздухе витал сладковатый запах прелой листвы. На площади Гриммо было зябко. От ряда невысоких коттеджей на асфальт падала тень. Она была настолько темной, что казалась физически ощутимой. Шагнув на тротуар, Гермиона даже невольно поежилась: настолько неприятным и противоестественным был этот утренний холод. Словно она снова в лесу, вынужденная вести борьбу за мирное будущее. Улыбнувшись самой себе, Гермиона хмыкнула. Последние сутки ее прямо-таки не оставляло предчувствие чего-то нового. Похоже, небезосновательно.
И тут раздался оглушительный взрыв.
От неожиданности она споткнулась и полетела носом вперед. Не успев сгруппироваться, Гермиона в кровь разбила оба колена и оцарапала правую ладонь. Сердце от страха отчаянно билось в горле. Раны неприятно засаднили, и она тихо зашипела, немного приходя в себя. Затем поднялась и, боясь увиденного, заранее зная ответ на свой немой вопрос, медленно обернулась.
Черный дым валил в районе, где располагалась лаборатория. Гермиона похолодела. Перед глазами все поплыло от паники. Мысли, похожие на вязкий сироп, ворочались еле-еле. Широко распахнув глаза, она смотрела на дым и никак не могла сообразить, что же делать дальше. И тогда раздался второй взрыв. В воздух взвился столб пламени зеленого ведьмовского цвета. Гермиона покачнулась. Так взрывались экспериментальные зелья, подряд на которые пару месяцев назад взял Зоммер, чтобы не оставить сотрудников совсем без зарплаты.
Горела их лаборатория.
Она наконец отмерла. Первым порывом было броситься назад, спасать технику, бесценные результаты исследований, но потом, сообразив, что могла сейчас гореть вместе со зданием, Гермиона ужаснулась. А если это… покушение? В такой час в лаборатории могла находиться только она. Гарри уверил, что следили за ней его люди. Авроры бы не пошли на должностное преступление. Но что если среди них были симпатизирующие «Гидре» или, чего хуже, переметнувшиеся? Сглотнув, Гермиона рванула к дому.
— Не так быстро, киса.
***
Стив никак не мог отделаться от мысли, что безнадежно опаздывает. Вынужденный скрываться, он избегал попадания на камеры, поэтому путь к дому Грейнджер, которым его вел Сэм, занял значительно больше времени. Бежать было тяжело. Бесконечные внезапные повороты и прыжки через препятствия типа мусорных баков на заднем дворе или невысоких заборов в проулках все только усложняли. К тому же сказывался недостаток сна: за последние пару дней ему удалось поспать всего несколько часов. Организм работал на пределе возможностей, даже несмотря на сыворотку.
Следуя указаниям Сэма в наушнике, он судорожно вдохнул и свернул в очередной переулок. Воздух обжег легкие. Пахло гарью. Одежда и волосы наверняка тоже приобрели стойкий запах дыма. Стив никак не мог отделаться от мысли, что он снова в сорок третьем, бежит по полю боя среди трупов и горящих танков. Сейчас не было ни танков, ни трупов, но этот запах словно навсегда въелся в кожу. Даже аромат дров в камине или от костра теперь ассоциировался с бойней. Порой это чувство было таким сильным, что Стив битый час стоял под душем и с остервенением тер кожу, пока та не становилась малиновой. Это помогало, но ненадолго. Война всегда будет частью таких, как он. Баки. Сэма. Наташи. Тони. Каждый из них вел свою войну. С внешним врагом и внутренним. И если с внешним неприятелем их научили справляться профессионально, победить зло внутри удавалось не сразу и не каждому. Стив искренне надеялся, что однажды они все обретут мир.
За мыслями он не заметил, как оказался почти у дома Грейнджер. На улице было тихо. У людей, живших в этом районе, были или крепкие нервы, или хорошие стеклопакеты. Где-то впереди выстрелил карабин, и Стив едва не споткнулся от неожиданности.
— Сэм?! — взревел он.
— Плохо дело, Кэп. Они нашли ее первой, — бесцветным голосом ответил тот.
— Сколько?
— Пятеро.
Чертова «Гидра»!
***
Она стояла, боясь шевельнуться. В висок упирался ствол пистолета, казавшийся ей ледяным, а горло сдавила сильная мужская рука.
— Дернешься, и я снесу тебе башку. Так что не вздумай даже рыпнуться.
Говоривший хрипел, произнося слова с легким присвистом, как если бы его связки были повреждены. Горячее дыхание обжигало щеку. Держал он крепко. Гермиона чувствовала, как мозолистая ладонь при каждом вздохе все сильнее стискивает ее шею.
— Что вам нужно? — с трудом просипела она, поднимая руки.
Она судорожно размышляла. Мысли бешено носились в голове, вторя бегу сердца. Нападавший был не один. Краем глаза Гермиона заметила еще двоих мужчин в форме, прикрывавших его по бокам. Держал ее, скорее всего, командир группы. Все трое явно были хорошо обучены. Вывернуться не выйдет, а палочка лежала в рюкзаке, который слетел с ее плеча, когда она упала.
От бессилия Гермиона едва не завыла. Почему она стала такой беспечной? Когда расслабилась и перестала бояться каждого шороха, как было в первые годы после войны? До прогремевших пару минут назад взрывов она как будто не вполне понимала масштаб происходящего, хотя должна бы была насторожиться сразу после разговора с Гарри. Даже осознание, что профессор Зоммер связан с «Гидрой», не заставило ее надеть чехол с палочкой. Какой-то частью души Гермиона наивно полагала, что все это огромная ошибка и она успеет скрыться.
Теперь ей стало откровенно страшно.
Дуло пистолета больно упиралось в висок, мешая хладнокровно оценить ситуацию и придумать хоть что-то. В нос бил запах оружейного масла и пороха — душный, с привкусом металла и серы. Руки, которые Гермиона все еще держала перед собой, тряслись. Ее знобило, а к горлу подкатывала тошнота.
— Задаешь много вопросов. А мне сложно говорить, заметила? Давай, двигайся, — он подтолкнул ее под колени, слегка ослабляя хватку на ее горле, и бросил за спину: — Держать периметр. Ты. Прихвати ее шмотки.
Нужно было срочно что-то делать. Гермиона осторожно скосила глаза на шагавшего справа экипированного в черный тактический костюм бойца. Если попытаться сорвать автомат с его плеча, возможно, у нее появится шанс.
— Куда вы меня ведете? — осторожно спросила она, надеясь отвлечь их разговором.
— Заткнись! А то и дышать будешь только по моему приказу! — рявкнул сипатый и больно толкнул ее в спину.
Едва устояв на ногах, Гермиона послушно пошла вперед, отмечая, что двигались они в сторону ее дома. Это было хорошо. И хотя Фиделиус давно был снят (к неудовольствию Гарри), хитроумные охранные заклинания нескольких поколений Блэков не позволят незнакомцам попасть внутрь, даже если среди них окажутся волшебники. Еще одно преимущество, кивнула себе Гермиона, чувствуя легкое воодушевление.
Пистолет теперь упирался ей между лопаток, и это, на удивление, позволяло дышать глубже и чувствовать себя спокойнее. Как и тот факт, что, похоже, она нужна была им живой, иначе ей давно бы прострелили голову. Гермиона еще не оправилась от шока, но соображать стала быстрее. Автоматчик, как она его про себя окрестила, шел так же справа. Он был на добрых полторы головы выше нее, в два раза больше и наверняка годами приводил свое тело в идеальную форму, чтобы стать смертоносным убийцей. На ее же стороне был только эффект неожиданности.
И в тот же миг Гермиона решилась.
Как только их странная процессия поравнялась со сквером напротив дома, она рванула резко вправо, повисая у него на руке и вцеплясь в оружие.
Автомат выстрелил.
***
Стив влетел на площадь Гриммо, на ходу раскрывая щиты и готовясь к самому худшему, но увиденное скорее его позабавило: Грейнджер висела на руке бойца УДАРа вдвое больше нее и пыталась отобрать у него карабин. Уперевшись коленями ему в бедро, она с яростью тянула на себя М4, используя оптический прицел, как рычаг. По всей вероятности, минутой ранее не ожидавший такой прыти автоматчик нажал на курок, выбрасывая в воздух автоматную очередь. Еще один боец, в черной балаклаве и с обожженными предплечьями, уже приближался к ней со спины. Остальные трое с электрошоковыми дубинками наизготовку окружали их, сужая периметр. Убивать Грейнджер, по всей видимости, они не планировали.
— Эй вы! — крикнул Стив. — Не хотите выбрать кого-нибудь по размеру?
Как по команде все пятеро обернулись. Секундную растерянность на лицах сменило узнавание, а затем — раздражение и даже злость. Автоматчик наконец сбросил с себя Грейнджер, и та ничком упала на дорогу. Стив мельком заметил, что джинсы на ее коленях пропитаны кровью, а кожа на ладонях рассечена. Она с ужасом уставилась на него. Ее карие глаза были распахнуты так широко, что на мгновение ему показалось, что она сейчас завизжит от страха, не справившись с эмоциями, но Грейнджер сдержалась.
— Кого я вижу! Привет, Кэп, — прохрипел тот, что был в маске, хватая ее за шиворот. — Взять его живым.
Голос показался смутно знакомым, но Стив решил не заострять на этом внимания. Стиснув зубы, он не спускал с бойцов глаз. Предвкушение бурлило в его крови, подстегивая броситься в самое пекло, но Стив не спешил, сосредотачиваясь на предстоящей схватке и оценивая силы противников. Нервно переглянувшись, ему навстречу медленно двинулись те, что с дубинками. Он окинул их взглядом, подмечая кобуру с форменным пистолетом УДАРа, припрятанные за голенищем ножи и внушительные мышцы, перекатывающиеся под тонкой тканью футболок. Впрочем, ничего, с чем бы он не сталкивался раньше.
На него одновременно бросились двое. Стив нырнул вперед и, развернувшись, тут же парировал удар щитами. Электрический разряд лизнул металл, но он не ощутил ничего, кроме легкой вибрации, с жужжанием прокатившейся по его рукам. Стив двигался легко и грациозно в противовес грубым атакам противников. Предугадать их действия оказалось довольно просто. Пока первый старался дотянуться шокером до его головы, второй уже достал нож и пытался ранить в бедро — тупо, как и они сами. Но щиты работали без осечек.
Его охватил азарт битвы. Сердце бешено колотилось в груди. Внутри него словно проснулся дикий зверь, готовый выпрыгнуть на свободу. Адреналин пронизывал каждую его клетку, заставляя мышцы сокращаться с удвоенной силой. Ощущения обострились настолько, что казалось, будто даже кожа стала невероятно восприимчивой: он словно чувствовал малейшее дуновение воздуха, предугадывая, куда ударит противник. Зрение работало на всю, подмечая самые мелкие детали вокруг, и чтобы не отвлекаться, Стиву приходилось фиксировать взгляд четко на том, с кем он сражался в данный момент, — через силу сокращать мир до фигуры перед ним.
Стив успешно блокировал любые попытки пробить его оборону, без труда уклоняясь. Через пару минут, ловко отскочив в сторону, он ответным ударом послал парня с ножом в нокаут, практически насадив его на острие щитов. Охнув, тот повалился вниз, держась за солнечное сплетение и пытаясь восстановить сбитое дыхание. Через секунду к нему присоединился и коллега, получив меткий удар в лицо. Катаясь по земле, он баюкал сломанную челюсть, оставляя на асфальте дорожку из капель крови, пока не потерял сознание от боли.
Стив едва успел выдохнуть, когда на него неожиданно налетел третий боец, до этого наблюдавший за их короткой схваткой издалека. Вложив в удар всю силу, он, не в пример своим товарищам, попытался атаковать сначала кулаками. Оказавшись не готовым к его резкому броску, Стив пропустил удар по скуле и отступил на полшага. Воспользовавшись его замешательством, наемник в то же мгновение со всей силой врезался Стиву в корпус и предпринял попытку повалить его, но тот успел сориентироваться и, обращая силу противника против него же самого, выполнил быстрый маневр, бросая нападавшего через бедро.
Полностью отдавшись круговороту схватки и положившись на рефлексы, Стив двигался, точно танцуя. Каждое его движение было согласовано с ритмом и энергией боя. Эмоции, как и простые человеческие чувства и страхи, и вовсе перестали существовать — мозг блокировал боль от столкновений и ударов, не позволяя и на секунду подумать о чем-то, кроме шагов человека напротив. Внутри пылал не знавший границ огонь — страстное желание победить, даже если ради этого придется сжечь все на своем пути.
И этот огонь очень нравился какой-то его части.
Стив вдруг почувствовал себя таким живым и свободным как никогда раньше. Он атаковал, парировал выпады противника и снова атаковал, со всей полнотой осознавая каждый свой вздох, каждую мысль, каждую эмоцию. В каждый удар вкладывая кусочек души, в каждую атаку — претензию на эту новообретенную свободу.
Послышался противный хруст, словно лопнул арбуз, и парень замер, распластавшись у его ног. Увеличиваясь с каждой секундой, под поверженным бойцом растекалась лужа багровой крови.
Что-то опасное поселилось внутри Стива после битвы с Тони, и сейчас этот зверь опять пробудился, заставляя ощутить собственное превосходство. Но в то же время где-то там жил и другой голос, подозрительно похожий на голос Баки, ежесекундно напоминавший, что дракой ничего не решить.
Жизнь в мире, погрязшем в насилии, — не для него.
Слизнув в уголке рта кровь, Стив усилием воли взял чувства под контроль, сделал короткий рваный вдох и бросился наперерез четвертому бойцу. Перехватив его за руку, он изо всех сил дернул и перевернул того через себя, впечатывая в асфальт. Парень тут же скрючился, завыв от боли и хватаясь за плечо. Не оборачиваясь, шестым чувством угадывая, что произойдет в следующий момент, Стив наотмашь ударил локтем в лицо бросившегося на него бойца. Видимо тот успел прийти в себя после удара щитами в живот. Из носа парня брызнула кровь. Брезгливо смахнув капли с рукава куртки, Стив наподдал ему ботинком по ребрам и поудобнее перехватил щиты.
— Уйдя в «Гидру», вы разучились сражаться? — процедил он. — Иначе я просто не знаю, как объяснить происходящее.
Стив перевел взгляд на Грейнджер. Та едва заметно дрожала, сидя на асфальте. Она не двигалась, словно пригвожденная к месту, и лишь изредка косилась на пистолет в руках охранявшего ее бойца. Командира группы, сообразил Стив. Он невольно повел челюстью. На его скулах заиграли желваки.
Наемник лишь рассмеялся. Его едва слышный и скорее напоминавший свистящее бульканье смех был очень злым. Отсмеявшись, он уставился на него сквозь прорези своей балаклавы и прохрипел:
— А ты заставь.
Выпустив из рук воротник футболки Грейнджер, он усмехнулся и сложил руки на груди, словно приглашая испытать его. Грейнджер лишь сильнее сжалась в комок, инстинктивно стараясь отстраниться подальше, но Стив отлично видел: ее реакция наигранная. Будто ища что-то, она судорожно водила взглядом по асфальту с таким сосредоточенным выражением, что он лишь уверился в своей догадке. Надеясь, что она сообразит убраться подальше и не мешаться ему под ногами, Стив осторожно двинулся вперед.
— Еще шаг, Кэп, и я подпорчу эту симпатичную мордашку. Убивать ее мне запретили, но это не значит, что нельзя повеселиться по-другому.
Стив снова подумал, что интонация, с которыми говорил наемник, неуловимо ему знакома. Но где они могли пересекаться? Он никогда не жаловался на память, вот только сейчас почему-то никак не мог вспомнить человека с обожженными предплечьями, стоявшего перед ним.
Время шло. Стив слушал удары сердца, просчитывая варианты. На его стороне были безупречные рефлексы и значительно возросшие человеческие способности, усиленные сывороткой. Он мог использовать скорость и силу как преимущество. Если разогнаться и перемахнуть через него, одновременно с этим ударив щитами…
И тут случилось то, чего Стив не мог предугадать. Кинувшись вперед, Грейнджер схватила рюкзак, лежавший в паре метров от нее, и зарядила им промеж глаз наемнику. Тот взревел, сдергивая маску. Под ней обнаружилось изуродованное лицо, в чертах которого он с трудом узнал старого знакомого.
— Рамлоу?!
— Давно не виделись, — каждое слово давалось Рамлоу с трудом.
— Но как?..
— Тебя ебет? — со смешком ответил он, и Стив поморщился.
Стараясь не выпустить из поля зрения ни Грейнджер, ни оживший в прямом смысле слова труп, Стив замер на полушаге. Выглядел Рамлоу чуть свежее зомби и однозначно хуже, чем он запомнил. Что, впрочем, было неудивительно: в последнюю их встречу он буквально взорвался в воздухе.
Каким, черт возьми, чудом ему удалось выжить?!
Рубцы на его лице алели, а кожа на них была такой тонкой и блестящей, что, казалось, треснет от любого неосторожного движения. Удар Грейнджер пришелся ему по лбу; от рассеченной брови вниз бежала алая струйка. Череп деформировался еще больше, левый глаз закрылся, а ухо и вовсе отсутствовало. Девчонка, все это время отчаянно пытавшаяся что-то найти в рюкзаке, неожиданно победно вскрикнула и наставила на Рамлоу что-то похожее на палку — в детстве они с Баки гонялись с такими друг за другом.
— Петрификус Тот…
Договорить она не успела: Рамлоу безжалостно огрел ее по лицу электрошоковой дубинкой, и Грейнджер отключилась. Зарычав, Стив бросился на него, в один большой прыжок сокращая расстояние, но Рамлоу увернулся. Щит вспорол асфальт, посылая в воздух каменное крошево.
Они закружили, глядя друг другу в глаза. Напряжение, разлитое в воздухе, было настолько ощутимым, что казалось его можно потрогать. Рамлоу ухмыльнулся и нанес полушутливый удар, проверяя границы Стива. Сложив щиты, тот ответил ему мощным хуком по ребрам, заставив отступить назад. Стив двигался плавными рывками, пружиня на носках, как боксер, уклоняясь от выпадов и тут же контратакуя.
Нельзя не признать: Рамлоу был хорош. Что бы с ним ни сделали ученые «Гидры», они явно знали свое дело. Он стал сильнее и, несмотря на свою далеко неидеальную форму, почти не уступал Стиву.
— Как поживает малыш Баки? Уже собрал мозги в кучу?
— Не смей произносить его имя!
— А то что? — рассмеялся Рамлоу в ответ.
Стив снова зарычал. Он прекрасно понимал, что ехидство — один из приемов Рамлоу. Тот старался нарушить его равновесие, ужалить побольнее, вывести на эмоции. Если Стив поддастся, он не замедлит это использовать и атаковать. В противном случае у Рамлоу не было и доли шанса. Стив больше не позволит ему перехватить инициативу, как тогда в Лагосе. Сейчас у Рамлоу не было ни железной маски, ни усиленных наручей. Он только и мог, что кружить вокруг, стараясь его вымотать. Стив сдержался. Не в этот раз. Его ошибка в Лагосе стоила жизни двадцати шести гражданским.
Обменявшись очередной серией быстрых ударов, они на мгновение отскочили друг от друга. В тот же миг воздух разорвал звук выстрела. Обернувшись, Стив успел заметить, что пистолет держит парень, которому он выбил плечо. Его лицо было перекошено от злобы и боли, но в глазах плескалась решимость.
— Не стрелять! — изо всех сил заорал Рамлоу, но было поздно.
Парень не сдавался: палил без остановки, решив выпустить всю обойму разом. Мгновенно отреагировав, Стив пригнулся, пропуская вторую и третью пули над головой. Не успевая ни выпрямиться, ни уклониться, ни раскрыть щиты, так и бросился на полусогнутых вперед. Он уже почти схватил ублюдка, посмевшего стрелять в спину, когда очередной выстрел достиг цели.
Время словно замедлилось.
Пуля впилась ему в правое плечо, разрывая кожу и сухожилия, вызывая острую боль. Лицо Стива исказилось, но он, сильнее сжав челюсти и не позволяя себе расслабиться, упрямо бежал вперед, считая выстрелы. Десять. Тринадцать. Семнадцать. И тут пистолет тихо щелкнул, вместо того, чтобы выстрелить.
— Девятнадцать, — ухмыльнулся Стив, с наскока врезаясь кулаком незадачливому стрелку в лицо.
Игнорируя боль, пронизывающую плечо, он по очереди раскрыл щиты и, оскалившись, прыгнул обратно в сторону Рамлоу. Тому бы сбежать, но он слишком поздно сообразил, что ранение не сломило Стива, а, наоборот, только подлило масла в огонь.
Стив больше не играл.
Удар за ударом он вбивал Рамлоу в асфальт. Методично и с холодной головой. Он не хотел его убивать, но желал, чтобы тот наконец выучил простую истину: если Стив Роджерс просит что-то сделать по-хорошему, лучше с ним не спорить.
— Эй, Рамлоу, — выдохнул он. — Ну и у кого теперь мозги в кучу?
И ударил его в последний раз, ботинком по лицу, окончательно вырубая.
Стив уперся ладонями в колени. Он был весь покрыт пылью и каплями крови, а в душе боролись смешанные эмоции — восторг от победы и почему-то горькое чувство утраты. Словно с каждой схваткой он терял частичку себя, и этот бой не стал исключением. Однажды, поклялся он себе, он оставит все драки и войны позади.
Стив тяжело вздохнул. Правая рука онемела и почти ничего не чувствовала. Он осторожно шевельнул плечом и взвыл от боли. Похоже, пуля застряла внутри, с каждым движением причиняя нестерпимую боль.
— Что там у тебя, Кэп?
Обычно Наташа старалась не показывать эмоций, но сейчас ее голос звенел от напряжения. Плохой знак. Значит, переживала. Как ни старалась она соблюдать образ грозной русской шпионки, если дело касалось действительно близких людей, Наташа ничего не могла с собой поделать. И Стив невероятно ценил в ней это качество: оно делало ее человеком.
— Порядок.
— Почему-то я тебе не верю, — заметила она уже с более теплой интонацией.
— Грейнджер вне опасности. Сбросьте координаты, где припаркована машина. Спасибо за помощь. Дальше я сам.
— Куда ты теперь, Стив?
— Есть пара идей, — уклончиво ответил он. — А ты?
Наташа усмехнулась.
— Думаю махнуть на Кубу. Возьму с собой Сэма…
— Я совершенно не против! — вставил тот.
— …сойдет там за своего.
— Глубоко заляжешь? — помолчав, спросил Стив.
— На самое дно.
— Хорошо, — ответил он, чувствуя, что наступило время прощания. В груди почему-то щемило так, словно они больше никогда не увидятся. — Не подставляйтесь. Помните про резервный канал связи.
— Та рухлядь, что ты гордо называешь мобильником, еще работает? — переспросил Сэм, смехом разряжая обстановку.
— Да. И она отлично принимает вызовы.
Стив улыбнулся, тотчас поморщившись от боли. Отключив наушник, он засунул его в потайной карман куртки. Хотелось в душ, скорее смыть с себя копоть и грязь. И нужно придумать, как разобраться с раной: в госпиталь путь ему был заказан.
Бросив взгляд себе под ноги, он заметил гарнитуру. Наверное, выпала из уха Рамлоу, пока они боролись. Присев на корточки, подцепил пальцами наушник и вставил его себе в ухо.
— Соо… те ста… ус и коор... наты…
Послушал пару минут, но не услышал ничего интересного.
— Соо… те ста… ус и коор... наты…
Стив распрямился, рывком вытащил из уха шипящий наушник и, бросив на асфальт, раздавил его каблуком. Судорожно вдохнув, он бегло осмотрелся, но пятеро хорошо экипированных мужчин не шевелились. Впрочем, девушка тоже. Странная палочка, которой она пыталась пригрозить бойцам, валялась рядом. Повернув кепку козырьком вперед, он засунул палочку в задний карман и поднял Грейнджер на руки, а затем, сверив координаты, бегом бросился к обозначенной точке.
Сообщение о пожаре в лаборатории, где работала Гермиона, застало его в постели. Они с Джинни только проснулись и, пользуясь тем, что дети еще спали, решили провести это время наедине. Джинни уже почти кончила, когда посреди комнаты материализовался Патронус с донесением. Разочарованно застонав, она слезла с Гарри и, хлопнув дверью, скрылась в ванной. Он же, уверенный, что пожар никак не связан с Гермионой, потому что та спокойно спит наверху, направился за женой. Открыв дверь, он увидел Джинни — в ответ она одарила его таким взглядом, что ему захотелось тут же наклонить ее над раковиной, задрать и без того короткий халатик и… Но момент был упущен. Оттолкнув его, разъяренная точно фурия Джинни вышла из комнаты. А через минуту он услышал ее взволнованный окрик. Путаясь в штанинах, Гарри натянул домашние брюки и бросился следом.
Гермионы нигде не было.
Джинни сложила два и два быстрее него и, не задавая вопросов, выпроводила Гарри в Министерство. Голодный, хотя от волнения за подругу кусок в горло бы не полез, и злой, потому что его не оставляло чувство, что дело намного серьезнее, чем кажется, он шагнул в камин. А оказавшись в кабинете, первым делом вызвал к себе коллег, охранявших Гермиону. Спустя пять минут те стояли перед ним. Старший группы по фамилии Риши, молодой индус, мял подол форменного пиджака и никак не мог толком объяснить, что же произошло этим утром.
— Около пяти утра… мисс Грейнджер вышла из лаборатории. Двое авроров продолжили следить за ней… Через двадцать минут прогремел первый взрыв…
Было душно. Гарри смотрел в ответ, не скрывая неприязни. Рукава его рубашки были закатаны, жилет плотно облегал торс. Хотелось ослабить узел галстука, но он сдержался. Риши продолжал мямлить. Он говорил медленно, старательно подбирая формулировки, словно не хотел говорить всей правды, то и дело отводил глаза, а то и вовсе смотрел в пол и все теребил подол, нервируя заведенного до передела Гарри.
— Мисс Грейнджер…
— Риши, перестаньте уже комкать чертов пиджак! — в итоге, не сдержавшись, рявкнул тот.
Риши уставился на него, испуганно заморгав, и, казалось, растерял последние слова. Его и без того лупоглазая физиономия приобрела довольно глупый вид. Авроры, стоявшие за ним, потупили взгляды. Гарри поджал губы и слегка повел головой, коря себя за излишне эмоциональную реакцию. Слишком много всего одновременно бурлило внутри. И если раздражение и злость ему худо-бедно удавалось держать под контролем, чтобы хотя бы внешне выглядеть профессионально, то всепоглощающий страх, свернувшийся в животе ледяной змеей, — нет. Где сейчас Гермиона? Жива ли она? Незнание основательно выбивало из колеи. Гарри успел привыкнуть, что его ближний круг вне опасности, что это — незыблемая основа, и, как только все изменилось, почувствовал, что земля уходит из-под ног. Конечно, он сразу же попытался связаться с Гермионой, но ни Патронус, ни звонок на магловский мобильник — альтернативный способ связи — не дали результата. Из-за тревоги мысли Гарри прыгали, и он никак не мог взять себя в руки, от чего только сильнее злился. Иногда он жалел, что Министерство расположено под землей. Возможно, если бы стены вокруг не давили на него, было бы проще справиться с эмоциями.
— Продолжайте.
— Мисс Грейнджер, — дрожащим голосом заговорил снова Риши, — отправилась в сторону дома. Прогремел еще один взрыв. Мои бойцы оказались отрезаны от нее дымовой завесой и потеряли сознание. Когда они очнулись, на брусчатке не осталось ничего, кроме крови, — отведя взгляд, он поджал губы, давая понять, что сказать по существу больше нечего.
Версия, которая логично напрашивалась сама собой, отчаянно не нравилась Гарри. Кроме того, он небезосновательно подозревал, что Риши чего-то не договаривает: в утреннем донесении тот сознательно скрыл от него факт прогремевших взрывов, назвав проишествие просто пожаром.
— Вы взяли кровь на анализ? — уточнил Гарри.
Ответа не последовало.
— Ясно.
Он заложил руки за спину и начал расхаживать взад-вперед по кабинету. Картинка слегка прояснилась, и она подтверждала его самые худшие опасения: Гермиону по всей видимости похитили. Она могла быть ранена, а эти уб… коллеги, мысленно поправил он себя, не сообразили даже собрать материал для исследования, чтобы установить, кому принадлежит кровь. Отправив ее на анализ, было бы проще установить, кто причастен к преступлению. В последние годы по инициативе Гарри (и не без подсказок Гермионы), аврорат заключил негласный пакт о сотрудничестве с магловской полицией. Это позволило значительно повысить раскрываемость преступлений обоим ведомствам. Они почти не пересекались в работе друг с другом, поддерживая связь в исключительных случаях: пакт позволял четко разграничивать типы правонарушений и избегать ошибок при вынесении наказаний. Вот только сейчас в дело в любой момент могла вмешаться третья сила, и как выстраивать работу со ЩИТом, Гарри пока не знал. Что они рано или поздно объявятся, он не сомневался: в деле была замешана «Гидра».
Молчание затягивалось. Поняв это, он посмотрел на стоящих перед ним коллег, напряженно вглядываясь в их лица. Кто мог оказаться предателем? Риши? Или он просто прикрывал кого-то из своих? Нет, решил Гарри, спускать такое на тормозах нельзя. Времена стремительно менялись. Сейчас они противостояли нечто гораздо большему, нежели одному волшебнику, одержимому властью. «Гидра» насчитывала сотни последователей, имеющих доступ к технологиям, которые подчас значительно превосходили мощью заклинания, и оружию, которое пробивало магические щиты. Гарри еще раз посмотрел на коллег и принял решение.
— До окончания служебного расследования вы все под подозрением, — жестко бросил он. — Не покидать стены аврората.
— Но, Гарри!.. — возмущенно воскликнул Риши.
— Для вас — главный аврор Поттер.
— Главный аврор Поттер, — поспешно исправился тот, — двое моих бойцов в Мунго. Госпитализированы с отравлением неизвестным газом. Вы же понимаете…
— Это приказ.
Опустив взгляды в пол и явно костеря его про себя последними словами, авроры вышли из кабинета. Гарри глубоко вздохнул. Он очень хотел ошибиться в предположении, что среди сотрудников завелась крыса, но интуиция, натренированная годами оперативной работы, еще ни разу его не подводила.
Прихватив с собой рапорты, он направился в ситуационный центр — еще одно нововведение, появившееся после начала сотрудничества с полицией. В помещении раздавался мерный гул серверов. Изредка кто-то из аналитиков шуршал пергаментами или клацал по клавиатуре ноутбука. Какая-то часть Гарри всегда ликовала при виде таких, казалось бы, несочетаемых вещей. Сотрудники ситцентра, подключившись к городским камерам, отслеживали изменения в настроении города, но тот, казалось, жил своей обычной жизнью: туда-сюда сновали горбатые кэбы, автобусы и толпы туристов, выделявшиеся среди горожан. Будто о недавних взрывах никто и не слышал. Прислонившись спиной к столу, Гарри скрестил на груди руки. Он хмуро наблюдал за происходящим на улицах Лондона на большом зачарованном экране, собираясь с мыслями: ему вскоре предстояло дать прессе комментарии насчет утренних событий.
— Мистер Поттер, журналисты уже здесь, — окликнула его секретарь.
Гарри кивнул, принимая из ее рук согласованный министром текст речи. Он бросил последний взгляд на экран, затем накинул пиджак и двинулся следом.
***
В полутемном атриуме было довольно многолюдно. Стоило Гарри войти, отовсюду послышались щелчки фотокамер и замелькали всполохи вспышек. Журналисты жадно наблюдали за ним, готовые уцепиться за любой факт. Событий такого масштаба не случалось со времен оглашения решения о неучастии в Заковианском договоре. Магический мир жил тихой и размеренной жизнью, а волшебники, в истории которых случались и войны, и восстания, боялись потрясений. Именно поэтому Гарри было велено заверить горожан, что ситуация под контролем. Почему этого не мог сделать сам Кингсли, он не знал, да и спорить с решениями руководства не привык.
Сощурившись от яркого света, Гарри прошел к трибуне с микрофонами и положил листок с речью перед собой. В своей карьере ему не единожды приходилось давать комментарии, но каждый раз он все равно на секунду ощущал себя четырнадцатилетним подростком, запертым в чулане с Ритой Скитер и ее Прытко Пишущим Пером. Кстати, вот и она собственной персоной, сидит в первом ряду. Гарри поморщился. Ему предстояло быть очень аккуратным, отвечая на вопросы. Каждое его слово разберут на цитаты и проанализируют до мельчайших деталей. От него требовались осмотрительность и точность.
— Тишина, пожалуйста, — попросила секретарь, жестом приглашая Гарри начинать.
Прокашлявшись, он натянул маску спокойствия, хотя совершенно не чувствовал оного, и заговорил:
— Как вы знаете, сегодня в одной из лабораторий, спонсируемых Министерством, прогремели взрывы. Инцидент произошел около шести утра. По поручению министра магии аврорат уже приступил к расследованию. В данный момент мы располагаем минимумом подробностей, но уже сейчас с уверенностью можем заявить: опасности для волшебников нет. Министерство магии прилагает все усилия, чтобы выяснить обстоятельства произошедшего. Вопросы?
— «Новости волшебного мира». Есть ли жертвы?
— Нет. Предварительные результаты экспертизы показывают, что в момент взрыва в здании никого не было. Следующий.
— Журнал «Проблемы чароведения». Связаны ли взрывы…
— Какими именно исследованиями занималась лаборатория? — внезапно раздался немного хрипловатый голос с визгливыми нотками. Гарри невольно передернуло: ну, конечно, кто бы еще так беспардонно перебивал? — Можете назвать конкретные проекты?
— Для протокола: представьтесь, пожалуйста, — попросила секретарь.
Ехидно улыбнувшись, Рита встала и слегка поклонилась. Она почти не изменилась за прошедшие годы. Все те же словно зацементированные кудряшки, очки в роговой оправе, украшенные драгоценными камнями, малиновые ногти и костюм неизменного изумрудного цвета. Пара лет без работы пошли ей на пользу — стало чуть меньше спеси, но вот язвительность никуда не делась.
— Рита Скитер, «Ежедневный пророк». Так какими исследованиями занималась лаборатория? Связаны ли они с областью генной инженерии?
— Сожалею, мисс Скитер, но за этими ответами вам необходимо обратиться к представителям лаборатории, — ответил Гарри.
— О, всенепременно. Насколько мне известно, лаборатория в последнее время испытывала значительные финансовые трудности. В частности взялась за разработку взрывоопасного зелья сомнительного назначения. Вы допускаете, что инцидент связан с этими событиями?
Откуда она знала такие подробности? Рита Скитер, безусловно, всегда была пронырливой и никогда не гнушалась никаких средств при поиске материалов для своих статей, но даже Гарри лишь накануне узнал от Гермионы, что ее лаборатория переживает не лучшие времена. Постаравшись, чтобы лицо выглядело беспристрастным, он произнес:
— Понимаю ваш интерес, но на сегодняшний день мы не готовы утверждать ничего конкретного. Министерство придерживается мнения, что все исследования были направлены на развитие науки. Остальное покажут результаты расследования.
Напряжение в зале ощутимо нарастало. Журналисты ловили каждое его слово, но Гарри оставался профессионалом и прилагал все усилия, чтобы сохранить спокойствие.
— Руководство лаборатории уже допросили? — не унималась Скитер. Ее Перо без устали строчило в небольшом зачарованном блокноте.
— На данный момент я не имею права разглашать подробности.
— Ага, — Перо сделало очередную пометку. — Верно ли, что ваша близкая подруга, мисс Грейнджер, входила в состав учредителей?
— Да, — кивнул Гарри. — Это открытая информация. К чему вы ведете, мисс Скитер?
— Причастна ли она к разработке тех зелий, о которых я упоминала?
— Ответ тот же: я не имею права разглашать подробности до окончания расследования.
— Чудненько, — Рита вдруг прищурилась и широко ухмыльнулась. — Последний вопрос, если позволите. Где сейчас мисс Грейнджер?
На мгновение Гарри опешил. Они с Кингсли сознательно решили не упоминать, что Гермиона пропала, чтобы не породить слухи. Если Рита прознала об этом, значит, кто-то точно сливал информацию. Гарри до боли сжал челюсти. Естественно, это не укрылось от проницательной мисс Скитер: она ухмыльнулась шире, а Перо заскользило по странице блокнота с просто невероятной скоростью. Гарри посмотрел на нее тяжелым взглядом, в упор. Рита Скитер лучезарно улыбнулась в ответ, будто предугадывая ход его мыслей. Змея в его животе заворочалась с новой силой.
— На этом все. Спасибо, дамы и господа, — отрезал он.
Рита хмыкнула, но промолчала. Развернувшись, Гарри стремительно двинулся в сторону лифтов. Его шаги гулко отдавались от мраморных стен. Нажав на кнопку вызова, он расправил плечи, приводя мысли в порядок. Скитер нужно было задержать, но сделать это следовало незаметно, чтобы не дать журналистам повода для новой сенсации. Хватит утренних взрывов. Он уже предвосхищал заголовки, которыми запестрят газеты через пару часов.
Пока он прикидывал, как лучше осуществить задержание: на выходе из Министерства или у нее дома, — звякнул колокольчик, и навстречу ему шагнул Кингсли в сопровождении пары авроров.
— Гарри! Как раз тебя-то я и искал, — в своей добродушной манере протянул тот.
— Задержать Скитер. Журналистам повода не давать. И в допросную ее, — отдал приказ Гарри, обращаясь к аврорам. — Не выпускать, пока я не вернусь.
— Есть.
Кингсли лишь изогнул бровь, но вмешиваться не стал. Улыбнувшись уголком рта, он указал на лифт, и Гарри не осталось ничего, кроме как шагнуть в кабину.
***
Ему всегда нравилось в Управлении Министерством магии. Приемная министра за массивными дубовыми дверями напоминала старинную библиотеку: одна из стен от пола до потолка была сплошь заполнена древними фолиантами и гримуарами. Возможно, в школе Гарри и не любил читать так, как Гермиона, но во время обучения в аврорате это занятие его затянуло. Теперь он любил время от времени посидеть у камина с книгой: изучал записки предыдущих поколений авроров, выискивал необычные методы применения проклятий, прикидывал, как можно использовать в работе редкие зелья. Такой подход очень скоро пригодился ему во время службы: знание множества фактов помогало распутывать дела значительно быстрее. Тогда же он сблизился с Кингсли. В первые годы после войны Министерство знатно трясло: проводились чистки, целью которых ставилось избавление от коррупции и выявление сторонников Волдеморта. Гарри часто приходил к министру лично поделиться информацией о ходе расследований. Кингсли любил разговаривать с посетителями в приемной, устроившись в импровизированной нише с верхним светом, справедливо полагая, что неформальная обстановка расположит к нему гостей. Они обменивались новостями за чашкой чая, сидя в удобных креслах, и иногда их разговоры затягивались глубоко за полночь: Кингсли как бывшему аврору было что рассказать.
Но сегодня Гарри ждал его в рабочем кабинете. Он всегда поражался разнице интерьеров — мягкий, с приглушенным светом в приемной и довольно строгий, даже аскетичный в кабинете. Минимум личных вещей, большой стол в глубине кабинета и рабочие шкафы, стилизованные под простые деревянные панели. Последние, к слову, скрывали пару секретов: Гарри точно знал, что за одним из них скрывается лифт, а за другим — тайный проход напрямую в аврорат.
Но больше всего внимания приковывало к себе кресло: глубокое, с широкими подлокотниками и мягкой спинкой. Огромное, под стать фигуре Кингсли, оно возвышалось над столом, точно стояло на пьедестале. Гарри, конечно, никогда всерьез не планировал занять это место, но иногда подобная мысль все же проскальзывала в его голове и, надо сказать, выглядела довольно соблазнительной.
— Прости за задержку. Ты хорошо справился.
Кингсли выглядел усталым и еще более осунувшимся, чем до этого. Гарри на секунду задумался, что могло его задержать. Он не прошел к креслу и не сел, как можно было предположить, а просто прислонился к столешнице рядом. Вынужденный смотреть на него снизу вверх, Гарри ответил:
— Спасибо, министр.
— Полно, мы же не перед камерами.
— Для чего ты вызвал меня к себе? Да еще лично.
— Я должен тебя кое с кем познакомить.
Гарри насторожился. Предположить можно было все, что угодно. Напряжение последних часов прочно поселилось внутри, делая движения излишне резкими и заставляя остро проживать эмоции. Страх за Гермиону никуда не делся, хотя и слегка притупился. Сейчас Гарри хотя бы понимал, с чего начать, и был готов броситься в бой, не доверяя никому, кроме самого себя. Эта вынужденная задержка вызвала легкое раздражение, но в тоже время всколыхнула внутри тревогу: он отчаянно, до дрожи боялся опоздать. И лишь потому, что Кингсли всегда все продумывал наперед, Гарри не сомневался: эта встреча будет полезна. И ему самому, и для расследования. Все-таки интересно, с кем таким скрытным его собирались познакомить?
Внезапно Гарри отчетливо осознал: ночевать сегодня придется на работе. Если вообще получится уснуть. Джинни, конечно, когда-нибудь его прибьет, но она отлично знала, за кого выходила замуж. Конечно, хотелось броситься к ней сию же секунду, поделиться новостями, успокоить. Прижать к себе и не отпускать, чувствуя, как стресс покидает его тело, расслабиться в любимых руках. Но долг был превыше всего.
Однако Гермиона нуждалась в нем не меньше.
— Я должен предупредить жену.
— Конечно.
Вздохнув и собравшись с мыслями, Гарри наколдовал Патронус. Сейчас это выходило у него почти машинально, не то что во время первых попыток в Хогвартсе. Да и счастливых воспоминаний стало значительно больше. Первый поцелуй с Джинни, первый секс, свадьба, рождение мальчишек и Лили — список можно было продолжать бесконечно, и это само по себе невероятно радовало. С годами олень Гарри стал еще более материальным, хотя его вид порой и вызывал легкую грусть. Отправив короткое сообщение, что задержится на работе, и сообщив Джинни, что особых новостей пока нет, он подошел к камину в углу и вопросительно посмотрел на Кингсли.
— Прошу. Камин на выходе подключен к системе лишь на час, и время уже на исходе, — тот протянул ему медную вазочку с эмблемой Министерства, похожую на кувшин с двумя ручками. — Нужный адрес — Норф Хилл Авеню, Хайгейт.
Подобные перемещения также стали для Гарри нормой жизни, но он все равно невольно поморщился, плотнее запахивая мантию, предложенную Кингсли. Ощущения от путешествия с помощью летучего пороха было ни с чем не сравнимо, неважно сколько раз в жизни приходилось использовать камин с этой целью. Жар охватывал тело всего на краткий миг, но отделаться от мысли, что вот-вот сгоришь, было непросто. Кроме того, в последнее время Гарри стало укачивать после неконтролируемых вращений во время перемещения.
Что случилось и в этот раз.
Он вывалился из камина, по инерции сделав пару шагов вперед, пока не впечатался всем корпусом в появившийся словно из ниоткуда венский стул. Чувствуя легкое головокружение, Гарри ухватился за него, стараясь удержать равновесие, но стул покачнулся, и они оба полетели на пол.
— Эффектное появление, — усмехнулся кто-то за его спиной.
— У парня был тяжелый день, Ник. Давай простим его на первый раз.
Смутившись еще больше, Гарри вскочил на ноги, оборачиваясь. На него смотрели Кингсли и мужчина, которого он, похолодев, тут же узнал.
— Гарри, познакомься. Это мой кузен, Николас Фьюри.
***
Они сидели уже час, а Фьюри все говорил. Многие считали его погибшим. Такой образ жизни, по его же собственным словам, имел множество преимуществ, одним из которых был выход на заслуженный отдых, но Гарри почему-то не верил ему до конца. Обосноваться в Англии предложил Кингсли, и Ник, недолго раздумывая, согласился. Тем более, что ЩИТ фактически перестал существовать. Как оказалось, огромная организация с сетью высококлассных шпионов в одночасье распалась на разрозненные группы агентов. Одни враждовали между собой, другие — переметнулись. Из-за самонадеянности, как считал Ник, и ошибочного понимания основной миссии ЩИТа одним из бывших агентов по фамилии Гонсалес, в организацию, которой он отдал лучшие годы, окочательно просочилась «Гидра», захватив ее подобно раковой опухоли. Единственным, кому сейчас доверял Фьюри, был Фил Колсон — его бывший заместитель и ближайший соратник. Колсон в настоящее время занимался зачисткой шпионов и вербовкой верных ЩИТу агентов. Естественно, не без негласного участия и с одобрения Фьюри.
Гарри ощутил что-то вроде дежавю. Когда-то они с Кингсли занимались тем же. Он так явственно вспомнил нескончаемые допросы, потраченные литры Веритасерума и бессонные ночи, что его затошнило. То время было похоже на один бесконечный день сурка: высыпаться Гарри начал только спустя год. И вот сейчас, похоже, ему предстояло пройти весь этот путь заново. Тогда его здорово поддержала Гермиона. Сейчас — она пропала. Была похищена. Кто же оказался крысой? И что пообещали этому человеку за предательство? Гарри поклялся себе, что обязательно отомстит. Только бы Гермиона была жива. Он не простит себе, если с ней что-то случится.
— Есть еще один человек, которому я доверяю, — внезапно сказал Ник. — Стив Роджерс.
Гарри бросил на него испытующий взгляд. Упоминание Капитана Америки не стало для него неожиданностью. Он почему-то был уверен, что Фьюри поддерживал с ним связь. Но в то же время у Гарри засосало под ложечкой от странного предчувствия, природу которого он не смог себе объяснить.
— Роджерс? — переспросил он.
— Знакомы? — поинтересовался Фьюри, подняв бровь.
На его лице застыла гримаса, и Гарри никак не мог определить, действительно ли он насмехался над ним или такое впечатление складывалось из-за того, что у Фьюри был только один глаз? Кингсли в их разговор не вмешивался, и вообще, казалось, будто даже задремал. Он сидел к ним спиной, утопая в плюшевом кресле, и не произнес ни слова с тех пор, как они с Гарри прибыли.
— После того, как в аврорате… у волшебников это аналог спецслужб…
— Я знаю, что такое аврорат. Кингсли просветил.
— Так вот. После того, как мы узнали о существовании «Гидры», я собрал информацию. Среди файлов мне попалось досье Роджерса.
Ник хмыкнул. В его глазах… глазу, поправился Гарри, зажглась искра одобрения. Схожие ощущения от общения он уже испытывал раньше: Грюм (настоящий Грюм, а не Крауч-младший) производил не менее пугающее впечатление из-за своего внешнего вида. Это было необъяснимо, но почему-то рядом с Фьюри Гарри чувствовал себя так же. Его совсем не пугала черная повязка, он, скорее, желал научиться новому, неизведанному и в то же время хотел заслужить одобрение старшего товарища.
Гарри не отпускала навязчивая мысль, что подобные любезности не свойственны Нику Фьюри. Все эти разговоры были преамбулой к чему-то важному, чувствовал он. Фьюри был человеком дела, тактиком, безжалостным и неумолимым. Его рассуждения про заслуженный отдых — своего рода лукавство. Вряд ли Ник реально смог бы заставить себя окончательно отойти от дел. Это просто было не в его характере. Кроме того, Гарри уже давно понял, что Кингсли что-то задумал, иначе они бы сейчас не находились тут. Змея в животе, о которой он уже успел позабыть, заворочалась с новой силой, кольцами сдавливая желудок. Но Гарри терпеливо ждал, куда повернет разговор. Интуиция подсказывала: вероятность, что эта встреча даст ему подсказку, где искать Гермиону, слишком высока. Глубоко вздохнув, он посмотрел на Фьюри. Тот, казалось, был абсолютно спокоен, но это не могло обмануть Гарри: он прекрасно отдавал себе отчет, что если что-то пойдет не так, от образа эдакого усталого от жизни домоседа не останется и следа. Ник молчал, явно проверяя его характер на прочность. Гарри лишь плотнее стиснул челюсти и прямо посмотрел в ответ, не моргая и не отводя взгляд.
— Твоя подруга, Грейнджер, сейчас с ним.
Слова отозвались в нем колокольным набатом. Гарри почувствовал смесь невероятного облегчения, всепоглощающей радости и — внезапно — опустошения. Едва не воскликнув от нахлынувших эмоций, он порывисто встал и облокотился о стол, нависая над Фьюри.
— Что с ней? Она жива? — спросил Гарри. Держать голос под контролем было сложнее, чем он предполагал.
— Жива.
— Где она?
Фьюри молчал, отведя в сторону взгляд. Гарри не находил себе места, все крепче сжимая столешницу, но секунды тянулись одна за другой, а он не услышал ни слова.
— Почему вы молчите? Кингсли? — Гарри подошел к нему и несильно ткнул в плечо. — Проснись же!
Устало вздохнув, тот поднял на него тяжелый взгляд.
— Успокойся, Гарри, — медленно протянул он, словно каждое слово весило тонну. — Гермиона в безопасности.
— В каком смысле успокоиться? Какое к Мерлину спокойствие! — воскликнул тот. Желание узнать ответы жгло изнутри. — Почему вы молчите?
Ни Фьюри, ни Кингсли не ответили.
— Где сейчас Гермиона? — спросил Гарри снова.
— Гарри, я… — начал Кингсли, но, покачав головой, замолчал.
По возвратившемуся молчанию Гарри понял, что попал в точку. Ситуация явно вышла из-под контроля. И тогда до него стало понемногу доходить: они просто не могли ответить на его вопрос. Говорили довольно односложно, общими фразами… Все просто. Они, похоже, даже не догадывались, где сейчас Гермиона.
— Вы не знаете, — грубо бросил Гарри. — Ни один из вас.
— Послушайте, главный аврор Поттер, — повысил голос Кингсли, словно препирательства его утомили, жестко отрезав: — Ваше рвение похвально, но сейчас у нас есть дела поважнее. Ник выяснит, что с Гермионой, а нам нужно найти предателя, пока информация не утекла дальше.
Кингсли смотрел на него, и в глубине его глаз Гарри заметил тщательно скрываемые беспокойство и страх. «Ты просчитался!» — хотелось крикнуть ему, но вместо этого он лишь зло усмехнулся:
— Слушаюсь, министр.
— Пока мне не доложили обратного, я могу гарантировать: твоя подруга жива и в безопасности, — подал голос Фьюри, явно желая сгладить градус накала ситуации.
— Вы не можете этого гарантировать, — скривился Гарри и двинулся к выходу.
Ему срочно нужно было подышать воздухом и привести мысли в порядок.
***
Первое, что осознала Гермиона, очнувшись: она находится в автомобиле, и тот двигается. Ее прошибла волна страха, жаром затопив тело. С трудом заставив себя не поддаваться панике, она разрешила телу прочувствовать страх, зная, что адреналин быстро приведет ее в чувство, а затем постаралась оценить ситуацию. Болела голова и слегка подташнивало. Похоже, сотрясение. Неслабо же она приложилась о бордюр, когда ее вырубили. Во рту пересохло. Гермиона разлепила веки, щурясь от яркого света. Перед глазами ожидаемо поплыло, но через пару мгновений зрение восстановилось. Она действительно находилась на переднем сиденье автомобиля, и тот с невероятной скоростью летел по шоссе: пейзаж за окном сливался в сплошную серую полосу. Стараясь, чтобы это вышло незаметно, Гермиона шевельнула руками и ногами, отмечая, что не связана. Затем, сглотнув, она осторожно скосила глаза в сторону водителя, панически боясь увидеть обожженые предплечья. Воспоминание, как тот человек — гидровец? — держал ее, отозвалось тянущей болью в шее.
Но рядом был не он.
Гермиона с облегчением опознала в водителе Стива Роджерса. Тот был бледным, со сбитыми костяшками, на скуле наливался синяк, а в уголке рта запеклась кровь. Стив сосредоточенно смотрел на дорогу, обхватив руль до побелевших пальцев, но, казалось, это давалось ему с огромным трудом. Гермиона заметила, что он часто и тяжело дышал, то и дело сглатывая и все больше покрываясь испариной.
И тут Стив посмотрел на нее в ответ. Она едва успела открыть рот, чтобы что-то сказать, как он закатил глаза и отключился.
Сердце Гермионы пропустило удар, а в следующее мгновение она схватила руль.
Стив чувствовал, что с каждой секундой силы покидают его. Подобное ощущение поначалу вызвало лишь удивление. Не то чтобы обычно он полагался исключительно на сыворотку (в конце концов, тренировался он тоже немало), но повышенная выносливость давно стала неотъемлемой частью его жизни. Он мог часами бегать или без устали колотить грушу в зале — дыхание почти не сбивалось, а силы восстанавливались заметно быстрее, чем у обычного человека. К такому легко было привыкнуть. Так почему же сейчас ему настолько тяжело?
Пот градом катился по лбу, застилая обзор, дышать было почти больно: легкие будто горели. Правое плечо нестерпимо ныло, руку же он и вовсе перестал чувствовать. Стив попытался поднять ладонь на уровень глаз, но не смог. Он давно не боялся получить ранение: война с ее последствиями прочно проросла внутри, раскинув липкие щупальца, — но когда не смог шевельнуть пальцами, против обыкновения ощутил сильный испуг. По спине пробежал холодок, а сердце, и без того отчаянно трепыхавшееся в груди, забилось еще чаще. Стив подавил страх, крепче сжал челюсти и поудобнее устроил на плече все еще не пришедшую в себя Грейнджер. Он решил, что разберется с раной потом, но все же не устоял и бросил взгляд на повисшую плетью руку. И в тот же миг ужаснулся по-настоящему: вены стали черными, словно вместо крови по ним теперь текла нефть, кисть заметно припухла, а посиневшие пальцы сплошь покрывали бурые подтеки.
Во рту тут же пересохло. Стив судорожно сглотнул. Плохо дело. Похоже, его чем-то отравили. Эта мысль внезапно оказалась настолько будничной, что даже не удивила. Наверное, потому, что от «Гидры» он никогда не ждал ничего хорошего, и поэтому очередной — подлый — удар исподтишка стал чем-то само собой разумеющимся. Ему бы испугаться еще сильнее, но, видимо, больше было уже некуда.
Чувствуя невероятную усталость, Стив из последних сил добрался до машины. Путь в несколько кварталов показался ему бесконечным, что, учитывая действие неизвестного токсина, было вполне объяснимо. Осторожно усадив Грейнджер на переднем сиденье и пристегнув ее ремнем безопасности, он бросил вещи в багажник и сел рядом, вцепившись левой рукой в руль. Перед глазами расплывались радужные круги. Стив запоздало подумал: будь на его месте любой другой, яд, наверное, уже бы его прикончил.
— Активировать голосовое управление, — с трудом выдохнул он, утерев пот тыльной стороной здоровой руки.
— Голосовое управление активировано, — с механической интонацией ответил приветливый женский голос.
Машина мягко тронулась, с каждой секундой разгоняясь все быстрее. Стив откинулся на подголовник и закрыл глаза. В ушах звенело так, что гудки сливались в один протяжный вой. Он и не помнил, было ли ему когда-нибудь настолько же плохо. Лихорадочно сжимая руль, он усилием воли заставил себя оставаться в сознании.
— Привет, капитан Роджерс! — наконец раздался в салоне веселый голос Шури. — Как ваше суперсекретное задание?
— Все еще такое же… суперсекретное. Как он?
— В криосне, но мы сдвинулись с мертвой точки.
— Хорошо. Спасибо, Шури, — Стив помолчал, борясь с тошнотой. Он бросил взгляд на Грейнджер. — Если я не выйду на связь через сутки, отследи мои координаты и свяжись… с Наташей. Скажи ей… забрать и спрятать девушку. Она поймет, о чем речь.
Шури не ответила. Она явно боролась с любопытством, решая уточнять ли, о какой девушке идет речь, но воспитание, похоже, победило, потому что она лишь коротко ответила:
— Принято.
— Конец связи, — произнес Стив, неосознанно поведя правым плечом, и вдруг громко застонал.
Внезапная судорога скрутила его, раскаленным свинцом растекаясь от раны вниз — плечо словно проткнули горячим прутом и несколько раз с упорством провернули. Это был какой-то изощренный вид пытки, и он просто не смог сдержаться. Кровь хлынула с новой силой, сгустками выходя из раны и пропитывая и без того мокрую рубашку сильнее. Закрыв глаза, Стив шумно задышал. Воздух со свистом выходил через плотно стиснутые зубы. Руки он все также не чувствовал, словно той не существовало. Когда первые ослепляющие мгновения боли прошли, Стив глубоко вздохнул, наконец обретая способность трезво мыслить. Возможно, из-за резкого движения пуля сдвинулась, и токсин активнее начал проникать в кровь. Пока источник, распространяющий яд, внутри, ему нужно быть осторожней.
— Капитан, если позволите, могу я… вам нужна какая-нибудь помощь? — Шури очень старалась скрыть интерес к произошедшему, смешанный с беспокойством, но выходило плохо.
Перед отъездом Стив пообщал Т’Чалле, что ни под каким предлогом не станет вовлекать его сестру в свою операцию и не выдаст ни единой подробности. Они ограничатся короткой консультацией о работе машины, которую Шури любезно предоставит ему из своей коллекции. На этом все. Т’Чалла слишком хорошо знал свою младшую сестру, чтобы предугадать: та непременно захочет поучаствовать и не ровен час азартно бросится в самое пекло. В этом они были похожи. Именно поэтому он не мог этого допустить — слишком дорожил ею. И Стив его прекрасно понимал: Шури была совсем девчонкой, пусть и одаренной не по годам.
— Нет, — выдохнул он, стараясь держать голос. — Все в порядке. Конец… связи.
Шури сбросила звонок, и в салоне повисла тишина, разбавляемая мерным шорохом шин по шоссе. Жжение поутихло, но даже слабое шевеление грозило вызвать новый приступ. Стив закусил губу и со всей оставшейся в нем силой уперся здоровой рукой в руль, уставившись прямо перед собой. Дорога впереди сливалась в одно мутное серое пятно. Он старался сосредоточиться на окружающем пейзаже, но тщетно: сознание ускользало. Каким-то чудом услышав, что рядом зашевелилась Грейнджер, Стив с трудом повернул голову в ее сторону. Он успел отметить лишь огромные карие глаза, с беспокойством смотрящие в ответ, и отключился.
***
Гермиона не понимала, почему не может выровнять руль. Она отчаянно тянула его на себя, испугавшись, что автомобиль уедет в кювет, но ничего не происходило — машина лишь больше разгонялась, выйдя на прямой участок дороги. Страх мешал рационально мыслить, пока спустя долгую секунду она не различила чей-то настойчивый голос.
— Рулевое колесо заблокировано. Работает автопилот.
Слова доносились, будто сквозь толщу воды. Сердце так сильно стучало у нее в ушах, что Гермиона едва что-то слышала, кроме шума собственной крови. Ей потребовалось мгновение, чтобы сообразить, что именно это означает. Она выпустила руль и застыла, подняв руки вверх и боясь пошевелиться.
— Текущий курс сохранен, — наконец возвестил механический голос, и Гермиона шумно выдохнула.
Она закрыла было глаза, но тут же их широко распахнула, с тревогой уставившись на Стива.
— Капитан Роджерс?..
Тот остался безучастным. Его голова, упавшая на грудь, мерно покачивалась в такт движению. Руки безвольно лежали на коленях, причем правая была почти черной, словно на последней стадии некроза тканей.
— Стивен?.. Стив! Очнитесь же! — крикнула Гермиона, хватая его за плечо.
Пальцы тут же стали липкими. Ахнув, она отдернула руку. Ладонь была испачкана черной жижей, в котором Гермиона с удивлением и ужасом опознала кровь. И в ту же секунду пазл в ее голове сложился. Стив Роджерс был ранен и, похоже, довольно серьезно.
— Эй, как тебя… Компьютер! — позвала она. — Нам срочно нужно в больницу!
— Остановка на пути не предусмотрена, — тут же безэмоционально отозвалась система.
— Сменить курс!
— В доступе отказано. У пользователя недостаточно прав.
Гермиона едва не зарычала. Первая волна страха уже спала, уступив место легкой растерянности и раздражению. Очевидный выход не находился, а искать сложный совсем не было сил. По проблеме за раз, решила она. Сначала нужно было разобраться с раной Стива и привести его в чувство. Она взглянула в его сторону. Что-то во всем этом очевидно было не так: Гермиона не смогла с ходу вспомнить, из-за чего кровь могла бы так кардинально изменить оттенок. Если только его не пытались отравить… Или пытались?
Она зажмурилась и позволила себе тихонько застонать. Ей бы палочку, но та, к сожалению, осталась валяться на площади Гриммо. Придется как-то справляться без нее, смиренно подумала Гермиона и открыла глаза. Пусть в спасительной тьме пребывать было намного комфортней, чем в реальности, она не умела сидеть сложа руки. Вспомнив об аптечке, которая после непродолжительного поиска обнаружилась в бардачке, Гермиона попыталась собраться с мыслями. Ей никогда в жизни не приходилось сталкиваться с огнестрельными ранениями, поэтому она не совсем представляла, что делать. Вот только и времени на переживания уже не осталось.
Расстегнув молнию на подсумке, Гермиона бегло осмотрела содержимое аптечки. Жгут для остановки кровотечения и бинты с гемостатической пропиткой она узнала сразу: подобные средства для остановки кровотечений порой применялись и в Мунго. Она не медля вытащила их и разложила на приборной панели. Затем достала перчатки, антисептик и парамедицинские ножницы. Что ж, не густо, но для обработки раны и остановки кровотечения должно хватить.
Отстегнув ремень безопасности, Гермиона сполоснула антисептиком ладони и вооружилась ножницами. Возможно, она давно не практиковалась в оказании медицинской помощи, но руки все помнили. Проворно разрезав рубашку Стива по шву, она откинула ткань, освобождая доступ к коже. Рана выглядела скверно. Плечевой сустав мог быть сломан. От входного отверстия расходились темные лучики мелких сосудов, сливаясь с венами, отчего в первую минуту ей и показалось, что кисть полностью черная. Вероятно, кровь, усиленная сывороткой, разносила по капиллярам токсин значительно быстрее. Впрочем, у сыворотки был и свой плюс: кровотечение оказалось не таким уж и сильным, сработала регенерация.
Рассудив, что именно в пуле, скорее всего, находилось какое-то отравляющее вещество, иначе кровь вряд ли бы почернела, Гермиона попыталась перевернуть Стива, но не смогла. Ей срочно нужно было понять, прошла ли пуля навылет или застряла где-то внутри. Она осторожно перекинула руку Стива через живот, оберегая сустав, и предприняла еще одну попытку сдвинуть его с места. Тщетно. Он был слишком тяжелым, а ее поза — неудобной. Внезапно машина дернулась, резко входя в поворот, и Гермиона полетела вперед, чудом не задев при этом Стива ножницами, которые все еще крепко сжимала в руках.
— Вот же… Мерлиновы технологии! — выругалась она, садясь обратно, и поморщилась. Она все еще чувствовала слабость после удара головой. Если автомобиль еще разок также сильно тряхнет, ее, пожалуй, может и вырвать.
Переведя дух, она отложила ножницы. Стиву явно с каждой секундой становилось все хуже. Его губы побелели, а чернота поползла уже вверх, к шее. Если срочно не избавиться от яда, он может больше никогда не прийти в себя. Наблюдать за этим совершенно не хотелось.
Но как извлечь пулю, если под рукой всего лишь плоские ножницы, пригодные только для того, чтобы разрезать ткань? В аптечке ничего подходящего тоже не было. Стоп. У Стива определенно должен быть нож. Не мог же он отправиться на задание с голыми руками? Что она — часть его задания, Гермиона не сомневалась. Проведя руками по его ногам, она нашла за голенищем военных ботинок Стива кобуру. А затем нащупала ручку под сиденьем, отодвинула его до упора и откинула спинку. Стоило ей добиться положения, хотя бы приблизительно напоминающего горизонтальное, она, не раздумывая, забралась на Стива сверху и, чтобы удержать равновесие, сжала его бедра коленями. Двусмысленность позы волновала Гермиону в последнюю очередь. Счет шел на минуты. Медлить было нельзя.
Просунув руку, она тщательно ощупала заднюю поверхность его плеча, но так и не нашла выходного отверстия. Это было плохо (значит, пуля все-таки застряла где-то внутри), но ожидаемо. Обработав лезвие и кожу Стива антисептиком, Гермиона еще раз сполоснула руки и надела перчатки. Сделав надрез, она расширила рану и, помогая себе острием ножа, начала поиск. Она не знала точно, сломано ли плечо или просто вывихнуто, но на всякий случай старалась двигать пальцами очень осторожно, чтобы ненароком не повредить костными осколками еще больше сосудов. По рукам стекали капли черной крови, но Гермиона не сдавалась. Наконец она наткнулась на пулю и, ухватив ее пальцами, потянула вверх.
Не успела она порадоваться, что почти закончила, как Стив внезапно пришел в себя. Уставившись на нее стеклянными глазами, он схватил левой рукой ее запястье. Гермиона чудом не разжала пальцы и не выпустила пулю. Испуганно глядя в ответ, она продолжила тянуть ее на себя, пока не извлекла окочательно. Какое-то время они просто смотрели друг на друга — Гермиона со стиснутой в кулаке пулей и Стив, все еще сжимающий ее запястье. А затем он также внезапно снова отключился.
— Мерлин… — выдохнула Гермиона.
Нестерпимо хотелось все бросить. Послать к черту все эти секретные спецслужбы и Стива Роджерса с его плечом в придачу и просто свернуться калачиком в какой-нибудь хижине на краю света. Она прекрасно жила себе и без близкого знакомства с супергероями! От досады Гермиона завыла в голос. Слишком много всего на нее навалилось разом. Во что, во имя Мерлина, она вляпалась?! Избежать смерти трижды за сутки — это какой-то новый личный рекорд. Прибавить к этому пророчество, «Гидру» и охоту за результатами ее работы, и можно прямо сейчас смело ложиться в гроб: уж слишком резво за нее взялась Судьба.
Успокоившись, Гермиона утерла слезы плечом и спрятала пулю в перчатку, используя ту в качестве стерильного пакета. Потом наложила на плечо Стива давящую повязку. Оставалось надеяться, что его организм достаточно силен, чтобы противостоять токсину. Хотя бы пока они не доберутся до пункта назначения, где бы тот ни находился.
Вернувшись в свое кресло, она бросила кровавые марли и аптечку на заднее сиденье и уселась, поджав под себя ноги. Пейзаж за окном был незнаком, но чем-то неуловимо напоминал предместья Хогвартса. Зеленые поля сменялись желто-бурыми пустошами и редкими фермерскими домиками. Чувствуя всепоглощающее изнеможение, Гермиона меланхолично следила за пролетающими мимо редкими кустами и деревьями, пока, сама не заметив как, не задремала.
***
Гермиона очнулась резко, рывком. Она с трудом разлепила веки, ощущая свое тело невероятно тяжелым. Руки и ноги, казалось, налились свинцом. Место водителя пустовало. Автомобиль стоял на подъездной дорожке у двухэтажного коттеджа, увитого девичьим виноградом. Гермиона выбралась из машины и огляделась. Вокруг не было ни души. Соседние дома стояли на отдалении; кричи, не кричи — никто не услышит. Поежившись, она двинулась в сторону дома. Территория двора была ухоженной. За газоном явно следили: трава была аккуратно подстрижена, кое-где виднелись черные головки разбрызгивателей автоматического полива. Позади угадывался сад с плодовыми деревьями и похожими на гигантские шары кустами, одним своим видом напоминающими сказочный мир «Алисы в Стране чудес». Гермиона с опаской обошла дом. По выложенным камнем тропинкам скользили солнечные лучи, лаская кожу. Аромат роз и лаванды наполнял воздух, рождая нежную симфонию запахов. Она поймала себя на мысли, как удивительно легко, несмотря на все пережитое, ей дышалось в этом саду. Спокойно.
И тут в доме что-то громко упало. Гермиона, вздрогнув, бросилась внутрь.
В кухне, совмещенной со столовой, творился бедлам. Остатки рубашки Стива, превратившейся в лохмотья, устилали пол у кухонного гарнитура, на огромном обеденном столе стояла развороченная аптечка. Рядом с ней валялись розовый резиновый жгут, упаковки от бинтов, ампулы из-под какого-то лекарства. Самого Стива видно не было, и Гермиона подумала, что тот, скорее всего, обрабатывает рану. Планировка коттеджа была типовой — в подобном когда-то они жили с родителями, — поэтому она довольно быстро нашла дверь, из-за которой доносились тихие ругательства.
В крохотной ванной будто совсем не осталось места. Массивная фигура Стива, стоявшего к ней вполоборота, почти полностью заполнила собой все свободное пространство. Застыв на пороге, она наблюдала, как он, аккуратно, чтобы не потревожить плечо, собирается отклеить повязку, которую она наспех наложила в машине. Его обнаженная спина с перекатывающимися мышцами против воли притягивала взгляд. Гермиона внезапно почувствовала себя рядом с ним до неприличия маленькой и поспешила перевести глаза на его поврежденную руку. Та выглядела сносно. Чернота почти спала, и Гермиона посчитала это хорошим знаком. Значит, регенерация, в свойствах которой она успела убедиться воочию, сработала без осечек. И все же состояние Стива оставляло желать лучшего. Кожа его побледнела и покрылась капельками пота, словно каждое движение отнимало слишком много сил. Когда он, приноровившись, наконец собрался с силами, чтобы сдернуть пластырь, Гермиона вдруг выпалила:
— Я помогу!
Стив ощутимо напрягся всем телом и резко обернулся. Он словно не ожидал, что за ним кто-то наблюдает. Гермиона нахмурилась. Неужели, не услышал ее приближения? Это было странно. Сделав осторожный шаг ему навстречу, она уверенно повторила:
— Я помогу.
Вздохнув, он выпустил раковину, на которую опирался все это время и, покачнувшись, уселся на край ванной. На марлевой повязке в месте пулевого отверстия проступила кровь. Гермиона аккуратно отклеила края пластыря. Разрез был чистым, хотя и до сих пор кровил. Черные капилляры, сосредоточенные вокруг раны, выглядели странно, но не так пугающе, как недавно. Гермиона понадеялась, что его суперсолдатская кровь сможет полностью нейтрализовать токсин.
— Рану нужно зашить, чтобы... — начала было она, но Стив отмахнулся:
— Потом.
Поджав губы, Гермиона обработала антисептиком края раны и кожу вокруг них и наложила новую повязку. Затем намочила полотенце и стала смывать кровь с груди Стива. С первым же прикосновением она почувствовала его натянутые мышцы под своими пальцами, и волна смятения окатила ее. Гермиона невольно удивилась своей реакции, ведь она всего лишь делала то, что умела делать хорошо — лечила раненого. В этот момент их взгляды встретились. Сердце ее забилось, а лицо залила краска. Стив все еще не произнес ни слова, и это немного напрягало. Впрочем, все происходящее и так было крайне странным, поэтому Гермиона решила на время отбросить эти мысли. Закончив с перевязкой, она тщательно осмотрела его плечо, делая вывод, что о переломе все-таки речи не шло. Просто достаточно сильный вывих.
— Потребуется вправить сустав, — резюмировала она и от неловкости затараторила: — Процедура довольно неприятная, и если нет обезбол…
Гермиона так и застыла с открытым ртом, уставившись на него. С минуту они просто смотрели друг на друга. Она рассматривала его суровый профиль, примечая разлившийся по скуле синяк и почти зажившую губу, и не знала, что ответить. Стив открыто смотрел в ответ, и в глубине его глаз плескалась искренняя благодарность.
— Тебе надо в больницу.
— Нельзя. И я действительно имею это в виду. Спасибо, — с нажимом произнес он, заглянув ей в глаза.
— Ты спас мне жизнь, — помолчав, тихо ответила Гермиона, отведя взгляд.
Стыд затопил ее изнутри жаркой волной. Он рисковал ради нее, схлопотал пулю с ядом и теперь смотрит с такой обезоруживающей честностью... У нее зашлось сердце. Это она должна была его благодарить! Если бы не Стив Роджерс, неизвестно, где бы она сейчас находилась. О его мотивах, ей, конечно, еще предстояло подумать, но отрицать очевидное было нельзя.
— Я не могла поступить иначе, — окончательно смутилась Гермиона и поспешила перевести тему: — А теперь, если позволишь, я закончу с твоим плечом. Мне нужно, чтобы ты лег. Идем.
Мгновение спустя они устроились на полу в кухне, располагавшейся к ванной ближе всего. Стив слегка вздрогнул, коснувшись лопатками кафеля.
— Будет больно. Готов? — спросила Гермиона, садясь на колени рядом.
Он поджал губы и молча кивнул, постаравшись максимально расслабиться. Еще с курсов колдомедиков она помнила, что при большинстве подобных вывихов головка плечевой кости смещается наружу. Нужно было оттянуть ее, а затем вернуть в суставную впадину. Гермиона мягко обхватила запястье Стива и слегка потянула на себя, а потом начала двигать руку вверх-вниз, постепенно отводя ее, пока не услышала характерный щелчок.
— Антибиотик, — коротко бросил Стив, тяжело дыша. — Чтобы замедлить инфекцию. Там. На столе.
Гермиона согласно мотнула головой и поспешила взять шприц с подготовленным лекарством, не совсем понимая, что должна сделать. Скудных знаний о магловских способах лечения едва хватило, чтобы вспомнить: антибиотики кололи внутримышечно. И слава Мерлину! В вену она бы точно не попала. Стив терпеливо ждал. Замерев перед ним со шприцом наизготовку, она пробормотала:
— Прости, я…
— Лучше в здоровое плечо, — подсказал Стив, понимая ее затруднение.
Гермиона неумело, слишком медленно ввела иглу, но он даже не поморщился.
— Кажется, я не представился как следует. Стив Роджерс, — вместо этого протянул он ей руку.
— Гермиона Грейнджер. Кажется, нам нужно серьезно поговорить.
***
Гарри стоял на крыльце, стараясь уложить в голове информацию. Побороть злость удалось не сразу, но годы работы в аврорате отлично приучили его подавлять эмоции. Он выработал привычку скрывать свои чувства, чтобы хладнокровно рассмотреть ситуацию под всеми углами и принять единственно верное решение. Вот и сейчас он закрыл глаза и глубоко вдохнул. В нос ударил одурманивающий мускусный аромат лилейников, высаженных на заднем дворе. В Китае этот цветок считался цветком веселья и поднятия настроения, вдруг вспомнил Гарри и решил, что это знак: ему сейчас никак нельзя терять бодрости духа.
Итак, Гермиона с Роджерсом. Что это означало? В данном контексте почти ничего, кроме понимания, что она наверняка жива. Роджерс, насколько он мог судить, был по натуре защитником, ответственным и надежным. Если Кингсли полагался на него, у Гарри не было повода не доверять. И все же то обстоятельство, что он сам не мог сию секунду связаться с Гермионой и убедиться в ее сохранности лично, сводила с ума. Он прекрасно осознавал, что не может все контролировать да и не стремился к этому никогда, но ценил во всех аспектах жизни гармонию. Поэтому ситуация так сильно и выбивала его из колеи.
Впрочем, все это было вторично. Строгая иерархическая структура, где руководитель вверенного ему подразделения всегда знал, где и чем занимаются его подчиненные, не уберегли аврорат от появления крота. Чем скорее он выяснит, кто это, тем быстрее сможет устранить угрозу. Гарри предстояло серьезно пересмотреть список доверенных лиц и сформировать надежную команду. Они должны сделать все аккуратно и держать язык за зубами, иначе атмосфера сгущающихся подозрений и недоверия сыграет против них.
Скрипнула дверь. Гарри не обернулся. Кингсли встал рядом с ним, сложив руки на груди.
— Пока ты тут прохлаждался, — начал он, и Гарри едва не скрипнул зубами, — Роджерс прислал Нику сообщение. С Гермионой все в порядке.
— Спасибо, что сообщил.
— Гарри, я… — Кингсли вздохнул. — Я тоже переживаю за нее, даже если ты другого мнения.
— Проехали.
— Ты злишься.
— А что еще по-твоему мне остается?! — вспыхнул Гарри. — Ты провернул всю операцию у меня за спиной.
— Я не мог допустить утечки информации.
— Кингсли, меня обижает твое недоверие. Или ты думаешь, что я сознательно смог бы подвергнуть риску лучшую подругу, крестную мать моих детей?
— Нет.
— Тогда почему ты не рассказал? Мы бы вместе придумали…
— Именно поэтому! — оборвал его Кингсли. — Мы трое слишком заметные в магическом мире фигуры. Все было нужно сделать скрытно, и Роджерс отлично подходил для этой цели. План изначально был другой, но нам ли с тобой не знать, что действовать всегда приходится по ситуации.
Гарри молчал. Нахмурившись, он смотрел, как садилось солнце. Кингли, конечно, был прав. Вот только недоверие, когда тебе не рассказывают всех деталей, набило ему оскомину еще в школе. Склонив голову, Гарри искоса бросил на Кингсли взгляд. Ему тяжело дались последние недели, и предстоящие будут не легче. Им обоим придется непросто.
— Меня тревожит ситуация с предателем, — решил перевести он тему. Гермиона в порядке — это самое важное, теперь можно поговорить и о других делах. — Что если он не один?
— Он точно не один. Идем в дом.
Фьюри сидел в одном из кресел у камина, держа бокал с виски. Он крутил его в пальцах, и стекло звякало, когда об него ударялись камни, плавающие внутри. Ленивая поза не обманула Гарри: Ник Фьюри явно без сожалений разделывался с предателями и мог убить человека с помощью этого бокала на раз.
— Я хорошо понимаю, — протянул он внезапно, — что шанс заполучить магическую силу в безраздельное пользование и применять ее по своему желанию слишком велик, чтобы «Гидра» им не воспользовалась. Ваш аврорат скомпрометирован. Тебе придется принять мою помощь, Гарри. У тебя нет выбора.
Гарри поджал губы. У него действительно не было другого выбора.
Разговор не шел. Они сидели на полу в кухне и молчали. Стив прислонился спиной к шкафчикам и закрыл глаза. Острая боль в плече уже спала, но все равно причиняла значительный дискомфорт. Завтра от вывиха не останется и следа, но сегодня ему стоило поберечь руку. Оставалось надеяться, что сыворотка поможет справиться и с ядом.
Он скосил глаза на Гермиону. Та сидела у стены напротив, уставившись отсутствующим взглядом прямо перед собой. Волосы, выбившиеся из съехавшего набок хвоста, спутались, а на скуле алел синяк от дубинки Рамлоу. Покачав головой, Стив с трудом поднялся. Облокотившись о край столешницы, он взял ватные тампоны, бинты и антисептик.
— Нужно обработать твои ссадины.
Она подняла на него мутный взгляд, будто выныривая откуда-то из глубокой задумчивости. Такая отрешенность даже слегка испугала Стива, но Гермиона быстро взяла себя в руки и устало отозвалась:
— Я сама.
Она сделала попытку подняться, но не устояла на ногах. Стив едва успел поймать ее под локоть и машинально прижать к себе. Похоже, ее со всей силой настиг эмоциональный откат. Если до этого Гермиона держалась на чистом адреналине, не теряя самообладание лишь усилием воли, то оказавшись в безопасности, позволила себе наконец расслабиться, понял он. Судя по ее досье, в прошлом на долю этой хрупкой девушки выпало немало испытаний, и Стив внезапно почувствовал острое желание защитить ее во что бы то ни стало. Она все еще стояла прильнув к нему, навалившись всем телом, отчего это чувство в груди все нарастало. И в этот момент, словно опомнившись и только сейчас осознав, что стоит слишком близко, Гермиона отпрянула и покраснела.
— Позволь помочь, — Стив заглянул ей в глаза.
— Я хочу принять душ, — выпалила она в ответ. — А затем нам все же стоит поговорить. Где я могу?..
— Любая комната на втором этаже. Полотенца в комоде или шкафу.
Кивнув, Гермиона бросилась наверх, удивительно быстро сориентировавшись в доме. Стив задумчиво посмотрел ей вслед. Ему и самому стоило бы принять душ, но усталость была такой неожиданно сильной, что он лишь сполоснул лицо и руки под краном на кухне, нашел чистую рубашку и забрал вещи из машины. Затем нажал на брелоке комбинацию клавиш, как учила Шури, чтобы придать машине вид старого пикапа. Камер в округе, спасибо Нат, давно уже не было, поэтому небольшой фокус с преображением должен был сработать.
Стив глубоко вздохнул. После битвы за Нью-Йорк он пытался начать новую жизнь в Вашингтоне, но привычные, казалось бы, вещи почему-то совсем не радовали, погружая его в меланхоличное состояние. Стив считал, что слишком отстал от времени, а наверстать упущенное с наскока не выходило. За шестьдесят лет многое изменилось. Все, что он знал, обратилось в прах. Люди стали другими. Его взгляды на жизнь казались им старомодными, а сам он — древней рухлядью. Неудивительно, что ему хотелось уединения. Инвернесс как нельзя лучше подошел для этой цели, и Стив без долгих раздумий купил дом.
Когда-то очень давно, еще до того, как Баки упал с того проклятого поезда, они мечтали где-нибудь осесть, дружить семьями. Хотя, надо быть честным: из них двоих только Стив по-настоящему мечтал о семье. Баки, конечно, тоже, но с оглядкой, словно боялся признаться в этом самому себе. После освобождения из плена ему отчаянно хотелось испытывать все радости жизни настолько полно, насколько это вообще было возможно, и Стив не винил его: они страстно жаждали жить и были слишком молоды для кровавой бойни вокруг. Война вообще излишне ярко подсвечивает простые человеческие желания. Баки хотелось не прекращать движения, Стиву — замедлиться, но он вынужденно продолжал бежать вперед. Возможно, именно поэтому, оказавшись в Инвернессе, он наконец смог вздохнуть спокойно. Жизнь тут текла своим чередом, без особых сюрпризов. Под стать такому, как он. Местные были простыми. Они создавали семьи, растили детей, встречались по праздникам на рыночной площади в центре города и казались очень счастливыми.
Несколько месяцев Стив наслаждался спокойствием, изредка рисовал, запоем читал книги и смотрел фильмы, восполняя пробелы. А затем на его пороге появилась Наташа. Он всегда ставил долг превыше всего, но тогда впервые задумался: может, стоит отказаться и просто жить?
Наверху зашумела вода. Стив устроился на диване в гостиной. Он собирался дождаться возвращения Грейнджер, но сам не заметил, как провалился в сон.
***
На втором этаже оказалось три комнаты, две слева и одна напротив. Гермиона открыла ту, что была дальше всего, и тихо притворила за собой дверь. Щеки все еще пылали. Она стояла прислонившись спиной к двери и крепко сжимала ручку, словно боялась, что Стив войдет следом. Гермиона отдавала себе отчет, что этого не произойдет: он слишком вежлив, чтобы нарушать ее границы без острой на то необходимости, — но никак не могла отделаться от этой мысли. Глубоко вздохнув, она выпустила ручку и осмотрела комнату. Интерьер был довольно минималистичным: двуспальная кровать с кованым изголовьем, накрытая белым пледом, книжный шкаф с открытыми полками, комод. В комнате царил полумрак, и Гермиона не сразу сообразила, что это из-за наполовину задернутых штор. Впустив свет, она на минуту замерла напротив шкафа, изучая корешки книг. Сказки, художественные романы — бестселлеры и классика — соседствовали с книгами по самолетостроению, химии и биологии, что несколько удивило ее. Словно человек, составлявший подборку, интересовался всем подряд. Гермиона одернула себя. Конечно, Стив интересовался всем и сразу: пропустив столько времени, любой бы захотел наверстать упущенное. Это было совершенно естественным. Она на секунду задумалась о том, каково это, оказаться в мире, где все и всё, что ты знал, больше не существует, но поспешила отогнать эти мысли, чувствуя, как в душе поднимается теплая волна сочувствия. Покачав головой, она отошла от шкафа. Стянув футболку, Гермиона села на край кровати и закрыла глаза ладонями.
Как ей быть дальше? Сколько они смогут так скрываться? И где, во имя Мерлина, ей достать палочку?!
Понимая, что вопросы приносят только раздражение от собственного бессилия, она, стараясь не сильно тревожить ссадины, сняла джинсы. Полотенце нашлось в комоде, и Гермиона прошла в ванную комнату. Небольшое зеркало на шкафчике отразило измученную девушку с испачканным изможденным лицом. Она разглядывала себя, в первую секунду даже испугавшись собственного вида, но в итоге лишь устало вздохнула. Сбросив белье, Гермиона прошла в душевую кабинку, размышляя, что неплохо было бы, конечно, выпить укрепляющее зелье и проспать десять часов кряду, но придется довольствоваться тем, что есть.
Вода текла чуть теплая, и все равно Гермиона рада была смыть с себя грязь вместе с некоторой долей переживаний. Какое-то время она просто стояла, уперев руки в стену и глядя вниз на серо-розовые ручейки, струящиеся по ногам. Затем нашла гель для душа, пахнущий терпким эвкалиптом, и от души намылилась, осторожно массируя забитые мышцы. Все тело ныло, как один большой синяк. Затянувшиеся было ссадины на коленях и ладонях опять начали кровоточить. Осторожно промыв раны, Гермиона осмотрелась в поисках шампуня. Голова нещадно чесалась, и отчаянно хотелось вымыть из волос неуловимый запах гари. Так и не обнаружив шампунь, она рассудила, что гель для душа — лучше, чем ничего, и выдавила его прямо на голову, стараясь не думать, как это повлияет на ее кудри. Закончив, она закрепила полотенце на груди и вернулась в комнату. Одежда выглядела скверно. Футболка была в пыли и крови, джинсы порвались. Не оставалось ничего, кроме как, покопавшись в комоде, надеть просторную спортивную футболку и черные баскетбольные шорты, принадлежавшие, вероятно, Стиву. Вещи приятно пахли стиральным порошком. Белье она постирала в раковине, поэтому просто нацепила одежду на голое тело, а затем, гадая, прихватил ли Стив ее рюкзачок (сменная одежда, которую она брала с собой к Поттерам, сейчас очень бы пригодилась), спустилась вниз.
В гостиной было неестественно тихо. Все вещи лежали там, где они их оставили, даже останки рубашки, но звонкая тишина давила, заставляя нервничать. Гермиона застыла на последней ступеньке и недоумевающе оглядела комнату.
— Стив?.. — негромко позвала она и вдруг похолодела: перспектива остаться одной испугала до чертиков.
Стараясь не шуметь, хотя головой и понимая, что подобная осторожность иррациональна, она прошла на кухню, где в одном из ящиков с облегчением обнаружила внушительный кухонный нож. Гермиона сжала рукоять, чувствуя себя увереннее, и тут со стороны дивана послышался шорох, заставивший ее резко обернуться.
— Спокойно.
Стив осоловело смотрел на нее, явно только проснувшись. Его взъерошенный вид лишь подтверждал это. Одну руку он поднял вверх, вторую же, скованную повязкой, держал у груди, выглядя довольно нелепо, отчего в любой другой день Гермиона, скорее всего, рассмеялась бы.
— Положи нож, — уверенно проговорил он, глядя ей прямо в глаза. — Я не причиню тебе вреда.
— Я… знаю. Испугалась, что ты ушел, и это… кто-то… — пролепетала Гермиона, выпуская нож.
Стив тускло улыбнулся.
— Об этом месте не знает никто, кроме человека, который сейчас вряд ли сможет приехать.
— Почему?
Он не ответил. Просто отвернулся. Гермиона потупилась. Кажется, эта тема была под запретом, и она решила не углубляться. Тем более, что им и так было, что обсудить. Она налила стакан воды и подошла к Стиву. Тот поднял на нее нечитаемый взгляд. Волосы на его висках были мокрыми от пота, тени под глазами словно стали еще глубже, губы растрескались. Похоже, он оставался в сознании только чудом.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Гермиона, протягивая воду, и коснулась его лба. Тот был горячим.
— Терпимо, — ответил Стив.
— Тебе нужно в госпиталь.
— Нет, — он упрямо мотнул головой. — Машина привлекает слишком много внимания. Как, впрочем, и моя личность.
Воцарилось молчание. Гермиона плюхнулась на диван. Отсчитывая минуты, противно тикали часы на стене. Стив закрыл глаза, явно пользуясь этой тишиной как передышкой. Она искоса наблюдала за ним и все больше хмурилась. Ему не становилось лучше. Что-то подсказывало, что и антибиотик не поможет, сколько его ни коли. Лекарь внутри нее бастовал, но Гермиона решила пока наблюдать за состоянием Стива. В конце концов, упрямства ей было не занимать и самой.
— Итак, ты знаешь, кто я, — сказала она, наконец нарушая молчание.
— Читал твое досье. Предупреждая возможные вопросы: про магию тоже.
— И те люди?..
— Тоже в курсе. Особенно, учитывая, что это была «Гидра», — Стив взглянул на нее, желая тем самым понять, что ей известно, но увидев в глазах Гермионы лишь растерянность, пояснил: — Террористическая организация, созданная в нацистской Германии, чтобы разрабатывать для немецкой армии передовое оружие. Их агентурная сеть раскинута по всему миру.
— Взрыв. Это сделали они?
— Нет, — поколебавшись ответил он. — Я. Так было нужно.
Гермиона невольно отшатнулась, шокировано уставившись в ответ. Словно не замечая ее реакции, Стив продолжил говорить, и его слова были хлесткими, как удары хлыста:
— Приспешники «Гидры» не остановятся ни перед чем. Я не мог допустить, чтобы результаты твоего эксперимента попали к ним в руки. Да, я видел, что все получилось. Следил за тобой, — он замолчал, переводя дыхание, а затем продолжил уже мягче: — Гермиона, поверь, я знаю, о чем говорю. Абрахам Эрскин погиб на моих глазах, как только «Гидра» заполучила образец сыворотки суперсолдата. Тебя ждала та же участь.
Она пораженно молчала. Значит, взрыв в лаборатории — вынужденная мера, а не покушение, как она изначально предположила? Ужасающая, но необходимая. Получается, нападение бойцов «Гидры» было тщательно спланировано. И целью, как это ни прискорбно, была даже не сама Гермиона, а ее разработки. Все это не укладывалось в голове. Одно было ясно: даже если бы ей на какое-то время сохранили жизнь, вероятно, это продлилось бы недолго. Ровно до того момента, пока из нее не выбили бы признание, как встроить ген магии. Стив прав. Так было нужно. Гермиона, не зная каких богов благодарить за его решение, потерла старый почти выцветший шрам на предплечье.
— Послушай, все намного сложнее, чем ты себе представляешь. Я… думал, что избавился от этой заразы еще в сороковых, но я ошибался. Отруби гидре голову…
— И две появятся на ее месте, — закончила она.
Гермиона чувствовала, что за этой скупой тирадой стоит что-то личное. Из досье Стива она смутно помнила, что он участвовал в операции по ликвидации какой-то лаборатории, где проводились эксперименты над людьми. Возможно, это тоже было делом рук «Гидры».
— Кто еще знает об успешности моего эксперимента?
— Не думаю, что они в курсе, если ты об этом. Хотя никогда нельзя быть уверенным до конца. Что касается тех двоих, что были со мной на связи, они не выдадут твою тайну. Им можно доверять.
— Я уже не уверена, кому стоит верить.
Интуиция подсказывала, что Стив, будучи сам в бегах, вряд ли стал бы сотрудничать с ненадежными людьми. Да и масштаб бедствия был сильно больше. В уголке сознания скреблась неприятная мысль, которую совершенно не хотелось озвучивать: казалось, произнеси вслух, и она точно станет реальностью, а не сгинет, как ночной кошмар. Всю свою жизнь Гермиона провела в святой непогрешимой уверенности, что магический мир надежно защищен Статутом о секретности, и с появлением Заковианского договора лишь укрепилась в этой вере. Волшебники не рассказывали о себе. Это была аксиома, в согласии с которой существовало их сообщество. То, что кто-то мог подумать иначе, представлялось совершенной фантастикой, невозможной по своей природе. Но факт оставался фактом. Ей нужно было признать: мир — гораздо шире стен лаборатории, за которыми Гермиона пряталась все эти годы. И он существует по законам, подчас не до конца ей понятным. Признать это — означало принять и сделать первый шаг в поисках решения. Гермиона вздохнула, смиряясь с действительностью, и тихо выдавила из себя сорвавшимся голосом:
— На «Гидру» работают волшебники, да? Много волшебников.
Стив кивнул, и она окончательно поникла. Вывод напрашивался сам собой. Отрицать очевидное было просто глупо. Интересно, что пообещали Зоммеру? Несметные богатства? Что ее предал именно он, Гермиона больше не сомневалась. Причастность кого-то из аврората тоже нельзя было упускать из вида. Под подозрение попадали все. Гермиона судорожно размышляла. В Министерстве, определенно, тоже имелись предатели. Мысль, что во всем этом каким-то образом был замешан Гарри, она отмела сразу. Он не мог — не стал бы подвергать ее риску. Его явно тоже обвели вокруг пальца. Вспомнив о нем, Гермиона похолодела. Гарри!.. Он же до сих пор не знает, что она жива! Порывисто подскочив, Гермиона начала расхаживать по комнате, стараясь придумать, как без палочки отправить весточку другу, пока не вспомнила о мобильном, который пару лет назад уговорила его купить.
— Мне нужно позвонить Гар… кое-кому, — она наконец перестала ходить взад-вперед и посмотрела на Стива.
Тот понимающе улыбнулся.
— Если речь идет о Гарри Поттере, он в курсе, что ты жива.
— Но…
— Я связывался с Фьюри, — он указал подбородком на черный пластик, валявшийся на кофейном столике. — Ты же слышала о Нике Фьюри?
— Да-а, — рассеянно протянула Гермиона в ответ, не совсем понимая, что ей должны были объяснить эти детали. Пластик был слишком сильно искорежен. — И это?..
— Одноразовый телефон, — перебил ее Стив. — Единственный и самый надежный способ связи в нашем случае. Вернее, полчаса назад это было телефоном.
— Все равно я не понимаю, каким образом Гарри…
Взяв стакан, Стив сделал небольшой глоток и внезапно зашелся в приступе сиплого кашля. Гермиона обеспокоено подскочила к нему, тут же забывая, о чем хотела спросить, но он лишь отмахнулся. Восстановив дыхание, Стив утер рот тыльной стороной здоровой руки. Сердце Гермионы болезненно сжалось. Казалось, за время их разговора он осунулся еще больше. Лоб покрылся испариной, а на щеках заалели пятна.
— Стив…
— Я в порядке.
— Тебе надо в больницу, — попробовала она убедить его снова. — Мы не знаем, что за токсин был в пуле. Нельзя полагаться только на сыворотку.
— Все будет хорошо. Мне просто надо выпить жаропонижающее и выспаться, — буркнул он, закрывая глаза и укладываясь на диван. — Прости. Продолжим… завтра.
Спустя пару минут он задышал ровнее, и Гермиона поняла, что Стив заснул. Она нашла в аптечке парацетомол и положила на столик у дивана. Какое-то время еще посидев рядом, она затем поднялась в комнату. Оставалось надеяться, что, проснувшись, Стив вспомнит, что собирался выпить таблетку, и та ему действительно поможет.
Спальню заливал нежный персиковый свет. Гермиона взяла из шкафа первую попавшуюся книгу и встала у окна. Солнце клонилось за горизонт, и его лучи золотили верхушки деревьев. Она задумчиво смотрела на сад. На душе было неспокойно. Если сыворотка не справится с ядом… Гермиона не хотела представлять, что может означать это «если».
***
Рита Скитер умела ждать.
Когда парочка авроров почти вежливо подхватила ее под локти, она хотела было возмутиться, но вовремя осеклась. Сообразила, что может использовать происходящее себе на пользу. Лучезарно улыбнувшись, чтобы не привлекать внимания коллег, Рита вывернула ситуацию так, что теперь всем казалось, будто это она подловила авроров. Чинно вышагивая с ними, она, хитро подмигнув расходящимся журналистам, всем своим видом намекала, что заполучила невероятный эксклюзив. Она всегда считала, что хорошая статья — скандальная статья, и умела из любого, даже самого незначительного факта, а порой и домысла, раздуть скандал как минимум всеанглийского масштаба. Впрочем, эта особенность из ее материалов никуда не делась: в конце концов, она помогла ей сделать головокружительную карьеру, — но с годами методы Риты стали изощренней. Она в совершенстве овладела мастерством манипуляций, чтобы добыть интересующую ее информацию.
Авроры держали цепко. Коридор сменялся коридором, и вскоре она перестала пытаться запомнить направление, предположив, что ее ведут на допрос. Месторасположение допросных аврората было строго засекречено, поэтому Рита совсем не удивилась, когда спустя пару минут они уперлись в неприметную дверь. Один из конвоиров открыл ее, и она увидела мутную магическую завесу, за которой было невозможно ничего разглядеть. Сглотнув, Рита шагнула внутрь, почувствовав рывок под ложечкой, как во время аппарации. Открывшееся помещение было без окон, со стенами, обшитыми темными дубовыми панелями, и простым столом на металлических ножках, никак не вязавшимся с привычными интерьерами Министерства. Все тот же аврор жестом предложил ей присаживаться, и Рита, брезгливо поджав губы, двумя пальчиками отодвинула стул, скрипнув ножками по полу. Не успела она опомниться, как дверь захлопнулась, оставляя ее в одиночестве. Сложив руки на груди, Рита села и принялась размышлять. Ее осведомленность явно задела Поттера. Он точно попытается вытащить из нее все, что ей известно. Говорили, что во время допросов он любит использовать Веритасерум, и раз так, то шансов выйти из воды сухой у нее немного. Поттер точно найдет, к чему придраться. Просчитывая в голове возможные варианты развития ситуации, Рита слегка сощурилась. Сдавать своих информаторов ей не хотелось. Она приложила столько сил, выстраивая эти отношения, что просто не могла себе позволить пустить их под откос одним неосторожным словом под сывороткой. А терять было что.
С Оскаром Ратлером она познакомилась на каком-то приеме, бесчисленное количество которых в последние годы устраивало Министерство. Помнится, она пролила на него шампанское. Пока невысокий старикашка злобно охал, поминая всю ее родню до седьмого колена, Рита резким жестом высушила его рубашку и, прерывая поток проклятий, запулила в рот паше*. Крякнув от неожиданности, Оскар уставился на нее, хлопая глазами. Пожав плечами, она допила оставшийся глоток, вручила ему в руки бокал и двинулась к выходу. В то же мгновение он ее окликнул. Весь вечер они провели обсуждая гостей. Оскар, оказавшийся одним из мелких чиновников, контролирующих работу аврората, быстро набрался в баре огневиски и, заговорщицки шепча, поведал ей о существовании суперсекретной организации, которая вербует в свои ряды чиновников Министерства магии. Он зычно смеялся, потешаясь над глупцами-аврорами, которые даже не догадывались, что творилось у них под самым носом. И впервые за вечер Рита встрепенулась, профессиональным чутьем уловив сенсацию. Не сказать, чтобы она питала особую любовь к действующему министру магии или его подчиненным, но, как говорил Шекспир, бороться проще со знакомым злом. Пока она размышляла, как выудить больше подробностей, Оскар спохватился, что сболтнул лишнего, и поспешил откланяться. Но Рита была хитрее. Капнув в его бокал Амортенции, она предложила напоследок выпить за чудесный вечер.
Говорить, что с тех пор он стал ее самым преданным поклонником и сливал ей информацию, чтобы заслужить одобрение возлюбленной, — излишне. Они встречались каждый вторник и четверг за утренним кофе, в который Рита продолжала подливать ему любовное зелье. Оскар исправно поставлял последние сплетни и посвящал ее в тонкости устройства взаимоотношений в Министерстве, а Рита собирала материал для разгромной книги. Оскар знал многое и щедро делился подробностями, не стесняясь в выражениях. Так пару недель назад она узнала, что лаборатория, в которой работала Грейнджер, взяла заказ на изготовление сомнительных зелий, а также, что бюджеты им значительно свернули. Рита допускала мысль, что эти два события как-то связаны, а зелья производятся по заказу все той же секретной организации, почти со стопроцентной вероятностью финансировавшей основные исследования, но прямых доказательств не имела. Название компании ей так и не удалось узнать. Рита беззастенчиво шарилась в мыслях Оскара, но не смогла найти ничего, чтобы помогло ей в расследовании. Его воспоминания словно заблокировали. Но, как уже говорилось, она умела ждать.
Амир Риши подвернулся ей как нельзя кстати. Оскар однажды пришел на встречу чернее тучи и рассказал, что этот самый Риши отказал нужным людям. Оказался слишком идейным. Оскару как куратору подразделения поручили решить проблему, но в деле Риши все было так чистенько, что он даже не знал, с чего начать. Рита, конечно, сочувственно поохала, но помогать ему не собиралась. Как, впрочем, и отказываться от идеи накопать на несговорчивого аврора компромат. Пара капель зелья удачи, и вот она уже пьет чай с его глубоко беременной женой, которая сетует, что ее магла-мать никак не может получить визу. А виза нужна была еще месяц назад. Вернувшийся домой Риши так сильно испугался, застав в гостях Риту, что довольно быстро повелся на ее уловки и выдал все, что знал, в обмен на мнимое обещание помощи. В частности, название той самой организации. Конечно, без Феликс Фелицис Рита бы никогда не смогла втереться к нему в доверие, но на войне, как известно, все средства хороши.
В общедоступных источниках про «Гидру» ничего найти не удалось, но Рита не отчаивалась. Всему свое время, повторяла она, и при правильной расстановке вопросов даже Гарри Поттер, сам того не зная, сможет помочь ей докопаться до самых грязных подробностей. Она пока не понимала, как относиться к существованию такой силы, как «Гидра», но все больше склонялась к мысли, что ничем хорошим ситуация не пахнет, и вонь со временем лишь усилится. Оставалось определиться с тем, какое место уготовано в этом ей.
Устроившись поудобнее на жестком стуле, Рита скрестила на груди руки и закрыла глаза. Скоро кто-то из ее информаторов обязательно ее освободит. А пока… Она подождет.
***
Едва начало светать. Тонкая полоска серо-розового цвета тронула горизонт, слегка разбавив иссиня-черное небо и высветив туман, клочьями повисший на кустах. Гарри устало плелся от антиаппарационного барьера, на ходу ослабляя узел галстука. Дом безмолвствовал. Свет не горел, но он был уверен: Джинни сидит в кухне, обхватив чашку с давно остывшим чаем и ждет его. Да, пускай с утра они повздорили, и Джинни как обычно громко возмущалась, но в итоге она старалась понять мотивацию Гарри и всегда поддерживала его решения. При всем своем неуемном темпераменте, она оставалась здравомыслящей. И Гарри не уставал благодарить судьбу, что свела их вместе.
Некстати вспомнилось, как Джинни, выгнувшись, стонала сегодня утром. Закрыв глаза, Гарри усилием воли прогнал столь сладкий образ, впрочем, немного удивляясь самому себе. Неужели он настолько соскучился, что мысли всплывали помимо его желания?
Тихо притворив за собой дверь, он бросил прямо у порога пиджак, галстук, снял ботинки и, стараясь не шуметь, прошел сразу на кухню. Как Гарри и предполагал, Джинни сидела за столом. На ней была ночная сорочка на тонких лямках, на плечах лежала небрежно наброшенная шаль. Она глядела через открытую настежь заднюю дверь в сад и даже не повернулась, хотя не могла не услышать его шагов. Лишь сильнее сжала чашку. Ее тонкая, окутанная рассветной дымкой фигурка показалась Гарри чем-то божественным. Рыжие волосы, красивыми локонами спадавшие по спине, горели золотом, отчего кожа казалась еще прозрачнее. Он обошел Джинни и сел прямо на пол, а затем обхватил ее за ноги и положил голову на колени, уткнувшись в них лицом. Та слегка вздрогнула, но через мгновение Гарри почувствовал, как ее нежные пальцы начали поглаживать его волосы.
Они просидели так, пока в кухне не стало совсем светло. Джинни перебирала его пряди, и с каждой минутой Гарри становилось легче. Его тело постепенно расслаблялось, а душа приходила в смирение. Словно эта невесомая ласка уносила с собой тревоги тяжелого и страшного дня. Гарри вдруг как никогда остро ощутил, насколько ему дорог мир, который они смогли выстроить с таким трудом. Мир, утекавший сквозь пальцы. Он бесконечно любил свою семью, наконец узнав, что же это такое на самом деле. Ценил поддержку друзей и был готов сам броситься им на помощь, невзирая на время суток и обстоятельства. В этом мире было много смеха, радости и удовольствия, понимания и любви. Он определенно стоил того, чтобы его защищать. Гарри решил: он не станет сдаваться и покоряться судьбе. Он будет бороться. За свое счастье, за любимых людей, за эту рассветную тишину, когда любимая женщина нежно гладит тебя по голове.
— Прости меня, Джин…
— Мне не за что тебя прощать, — тихо проговорила та в ответ. — Обещай, что вернешь ее домой.
— Обещаю.
***
Стив дрожал, скрючившись на диване. Он тяжело дышал, хрипло втягивая воздух через неплотно сомкнутые губы. Все его тело горело. Пот ручьем стекал по шее, а рубашка уже насквозь промокла и потемнела. Он ненадолго приходил в себя, каким-то чудом осознавая, где находится и как тут очутился, прежде чем снова провалиться в вязкую темноту. В мучительной агонии от яда все его мысли и чувства смешались в клубок, распутать который Стив был не в силах. Перед глазами мелькали воспоминания и обрывки снов, и он не понимал, наяву ли с ним это происходит или начался очередной кошмар. Разум стал игровым полем для коварных иллюзий. Тени на стенах искажались, принимая формы давно забытых страхов. Мир вокруг раскалывался и дробился, словно хрупкое зеркало или мозаика калейдоскопа. Видения накатывали, точно волны бушующего моря, и не было спасения от этого шторма. Стив ощущал, как пол под ним ходит ходуном, потолок раскалывается на части, обрушиваясь ливнем образов, а фигуры из прошлого вырываются наружу, танцуя вокруг в безумном вихре.
Ему виделось, что он опять оказался на передовой. Свистели, разрываясь, бомбы, стонали солдаты, откуда-то доносились крики и обрывки приказов. В воздух взлетали комья мокрой грязи. Все вокруг пылало. Небо окрасилось ярким огнем, и казалось, что в мире существует всего два цвета — красный и черный. Кровь, дым и земля. Стив смотрел на разворачивающееся перед ним сражение и не мог сдвинуться с места, словно его ноги прочно увязли в почве. Неожиданно совсем рядом ударил снаряд. Он повалился на спину, и его осыпало земляным крошевом. Через секунду рядом кто-то пронзительно закричал, и у Стива свело от ужаса живот.
Баки.
Превозмогая страх, он приподнялся на локтях и посмотрел туда, где теперь зияла черная воронка. У самого ее края сломанной куклой застыл Баки. Его глаза были широко открыты, а остекленевший взгляд устремлен в небо. У Баки не было ног. Вместо них, вывернутые под неестественным углом, остались лишь окровавленные обрубки с торчащими среди обожженной плоти острыми краями костей. Дрожа, Стив подполз ближе. Он сгреб форменную рубашку Баки в кулак и громко застонал сквозь стиснутые зубы, едва сдерживая слезы. Неверяще глядя на то, что осталось от его друга, Стив, не помня себя от горя, приподнял Баки прямо за рубашку, словно этого могло того воскресить. Голова Баки безвольно повисла в воздухе, отросшие волосы упали назад, обнажая побелевшее лицо, забрызганное кровью и грязью. И тут раздался очередной свист. Перед глазами потемнело, и Стив повалился вперед, закрывая собой тело Баки. Хотя спасать уже было некого…
Видение повторялось снова и снова. Баки сменял Сэм, затем — Тони, Брюс, Наташа, Клинт. Менялись декорации и способ убийства. Неизменными оставались лишь кровь, дым и земля. И вкус пепла на губах.
Стив никак не мог разорвать этот круг, вынужденный смотреть, как его друзья один за одним погибают, а он не успевает их спасти. Галлюцинации плели свой узор, заставляя сомневаться в себе, своих силах, но не в реальности происходящего. Ему чудилось, что все это уже однажды было или случится, стоит ему сбросить плен иллюзии. Стив боролся с призраками, пытаясь разгадать их тайну и найти выход из этого безумного лабиринта. Глубоко внутри он понимал — это конец, но что-то внутри него все еще боролось, отчаянно сопротивляясь исходу.
Стив надрывно закашлялся, выныривая в реальность. Жгучая боль разливалась по его жилам. Яд распространился по телу, словно гадкая змея, вонзив отравленные клыки в каждую клетку. Перед глазами плыло, и хотелось пить. Сфокусировав зрение, Стив разглядел на кофейном столике пустой стакан и блистер с таблетками, смутно вспомнив, что собирался выпить жаропонижающее. Спустя несколько неудачных попыток, ему удалось сесть и потом встать. Вокруг все было, как в тумане. Внезапно его качнуло так сильно, что он едва удержался на ногах. Сердце бешено стучало в висках и горле, голова раскалывалась, а во рту стоял резкий металлический привкус крови, от которого только затошнило. Сознание удерживалось с трудом. Противиться спасительной тьме с каждой секундой становилось все сложнее. Чтобы хоть как-то противостоять этому и привести себя в чувство, Стив решил умыться и на нетвердых ногах двинулся в кухню. Каждый шаг давался неимоверно сложно. Его затошнило сильнее. Мысли, тяжелые и неповоротливые, едва ворочались в голове. Добравшись до раковины, он схватился за ее край, но влажные от пота пальцы соскользнули, и Стив с грохотом повалился на пол. Плитка приятно холодила спину, и он на секунду прикрыл глаза. Это стало ошибкой: Стив тут же попал в лапы очередного видения. Перед ним возник образ той, кого он когда-то любил. На миг он даже обрадовался. Ее улыбка и смелость всегда были для него опорой в самых сложных ситуациях. В ее глазах он находил вдохновение и силу продолжать бороться. Стив потянулся, намереваясь погладить призрака по щеке, но не смог поднять руку. Лицо Пегги исказилось, словно перед ним склонилась не она, а многоликий демон. Стив будто через толщу воды услышал его шепот, обволакивающий как дым, наполнявший сознание ложной надеждой на исцеление:
— Очнись же!
Окрик заставил его прийти в себя, и Стив быстро заморгал, встречаясь взглядом с карими глазами, с беспокойством смотрящими в ответ.
— Пегги…
— Вот так. Будь со мной.
— Пэг… что… здесь делаешь?..
Не отвечая, она торопливо расстегнула его рубашку и тихо вскрикнула.
— Мерлин… Упрямый идиот! — прошипела она, и Стив вдруг понял, что ошибся, сообразив, кто на самом деле склонился перед ним.
— Герми… она, — удивленно выдохнул он.
— Она самая, — зло бросила та.
На мгновение Гермиона пропала из поля его зрения, но быстро вернулась. Она уселась рядом с его головой, уложив ее себе на колени, и запихнула Стиву в рот пару таблеток, а затем поднесла к губам стакан с водой.
— Пей, — не терпящим возражений тоном приказала она. Дождавшись, пока он проглотит таблетки, уже мягче проговорила: — А теперь давай попробуем встать.
Слегка сместившись так, чтобы оказаться позади Стива, и, прилагая значительные усилия, Гермиона потянула его вверх. Он старался ей помочь, но руки были такими слабыми, что Стив только мешал. Наконец им удалось его усадить. Пот градом катился по его лицу. Стив спиной чувствовал, как вздымается грудь Гермионы, ощущал ее сбитое дыхание у себя на щеке. Когда она заговорила, каждое ее слово отозвалось в его теле:
— Мерлин, какой же ты тяжелый! До машины одна я тебя не дотащу. В округе кто-нибудь живет? У тебя есть соседи?
— Что ты?..
— Стив, при всем уважении, если ты умрешь, это никому из нас не пойдет на пользу, — отрезала Гермиона. — Мы едем в больницу.
— Нельзя… — попытался он возразить, но она его перебила:
— Послушай. Выбора нет. Без палочки я не смогу ничего…
— Па… лочки? — переспросил Стив. В уголке сознания что-то шевельнулось, и он попытался подняться.
— Осторожно! — шикнула на него Гермиона, которую он едва не раздавил, повалившись назад.
— Там… У двери.
— Что там?
— Твои… вещи.
Гермиона издала какой-то нечленораздельный звук, который вполне можно было принять и за возглас радости, и за обещание придушить его, когда все закончится. Осторожно переместив Стива так, чтобы спиной он упирался в кухонный остров, она бросилась к двери. Послышалось шуршание, и спустя минуту Гермиона опять сидела рядом. В руке она крепко сжимала странную палку, которую он на всякий случай решил подобрать после драки.
— А это?.. — спросил Стив. Жаропонижающее, похоже, начало действовать, потому что в голове у него слегка прояснилось. Ровно настолько, чтобы испытать легкий интерес к происходящему и острое желание отстаивать свою позицию.
— Я же ведьма. Волшебная палочка, конечно, — пожала плечами Гермиона.
Она начала сосредоточенно водить руками вдоль его тела, бормоча под нос странные слова, отдаленно напоминавшие латынь. Потом полезла в свой рюкзак и поочередно достала несколько склянок, которые затем, покачав на ладони, все же убрала. Закончив, она серьезно посмотрела на Стива и произнесла:
— У меня две новости. Хорошая в том, что, кажется, я смогу выяснить, чем тебя отравили, и помочь. Плохая — мне придется вернуться на площадь Гриммо.
Наступила темнота. Друзья исчезли. Танос и его армия совершили немыслимое и победили. Теперь он владеет всей мощью Камней бесконечности. На оставшихся Мстителей объявлена охота, они вынуждены скрываться. Кажется, надеяться больше не на что. И что может сделать обычный человек в мире супергероев? Дарси Льюис вот-вот узнает.
Краткие описания фильмов и сериалов вселенной Марвел.
Точная хронология просмотра.
Впечатления от просмотра, обсуждения и теории фанатов.
Ожидаемые новинки Марвел.
Истории дружбы, любви и ненависти многих популярных пар - как канонных, так и фанонных
МарвелSфан, он же MARVELSFAN.COM - фан-сайт по вселенной Марвел. Здесь вы найдете фанфики с героями Марвел,
арты, коллажи, аватарки, клипы, а также интересные новости фандома
Никакая информация не может быть воспроизведена без разрешения администрации и авторов работ
Фанфики 
