19 марта 2015 года, Лондон
— Ты хоть понимаешь, чем тебе грозит твое непослушание, смертная? — прошипел Локи, прижав Мышку к стене и крепче сомкнув пальцы на ее подбородке. Другая его рука удерживала большое темно-зеленое полотенце, то и дело норовившее соскользнуть с бедер.
Гермиона, сглотнув, отвела взгляд. Ее глаза выражали крайнюю степень испуга и полного осознания своей вины.
Ведь он просил ее… Неужели выполнить его просьбу — такое сложное дело?
— Смотри на меня, — приказал он резко, наклоняясь к самым ее губам. — Отвечай.
— Я не… — замямлила она едва слышно, но тут же собралась и, взглянув ему прямо в глаза, произнесла уже громче: — простите, мой принц.
Локи в ответ лишь прищурился, чуть отстранившись. Мышка выглядела покорной и полностью смирившейся со своей участью, но что-то подсказывало ему, что это не так. Он знал, что рано или поздно она покажет свои зубки, не выдержит давления, но оттого было еще интереснее.
— Вряд ли я готов так просто забыть твой проступок, — заметил он, хищно оскалившись.
Мышка мелко задрожала. О, она знала, что ей сулит такой его взгляд…
Он отпустил полотенце, и то свободно рухнуло вниз. Его ладонь легла Гермионе на грудь чуть ниже ключицы, и она, казалось, в испуге затаила дыхание. Локи, любуясь произведенной реакцией, опустил руку ниже, к поясу халата, но не успел даже коснуться — Гермиона, отстранив его от себя, произнесла жалобно:
— Прошу, не надо…
Перехватив ее руки, упершиеся ему в грудь, Локи завел их ей за спину и зажал Мышку между собой и стеной.
— Не зли меня, — процедил он, резко дернув ее за завязанный на поясе узел, отчего тот легко развязался.
Полы халата разъехались в сторону, открывая взгляду светлую короткую шелковую сорочку, почти не скрывающую под кружевным декольте молочно-белых полушарий груди, а под подолом — длинных, стройных ног.
Губы коснулись аккуратного ушка, и Локи зубами ухватил его за мочку, чуть прикусив. Мышка задергалась в его руках, силясь вырваться из крепких объятий, но он лишь сильнее вжал ее в стену, не давая шелохнуться.
Медленно, предвкушающее медленно Локи оголил плечо Мышки, вместе с халатом стянув и бретель сорочки. Ткань, и без того свободно висевшая, сдвинулась ниже, и он дразняще обвел пальцем мгновенно затвердевший приоткрывшийся сосок.
— Нет, — взмолилась она на выдохе, но Локи, снова поймав Гермиону за подбородок, впился в ее губы поцелуем.
Он провел по второму ее плечу — и халат с сорочкой упали к ее ногам, оставив Мышку полностью обнаженной.
Ее руки уперлись в его плечи, и, издав глухой рык, Локи перехватил их своей ладонью у нее над головой. Чуть отступив, он полюбовался открывшейся перед взором картиной: взлохмаченная, раскрасневшаяся, голая, Мышка запрокинула голову и прикрыла глаза, инстинктивно плотнее сведя ноги.
Глупая, она думала, что ее это спасет.
Усмехнувшись, Локи резко подался вперед, коленом разводя ноги Гермионы в стороны, и, склонившись, прихватил зубами сосок и чуть потянул. Мышка всхлипнула, прикусив нижнюю губу, когда свободной рукой он огладил ее бедро, а затем, не теряя времени, ввел в ее лоно сразу два пальца, большим массируя клитор.
Гермиона заерзала, силясь избежать наказания.
— Не надо, — продолжила умолять она, снова попытавшись свести ноги, и Локи глухо зарычал.
Ее сопротивление и злило, и заводило одновременно. Практически как тогда, в их самый первый раз. Но, пожалуй, стоило напомнить наглой девчонке ее место:
— Ты принадлежишь мне, — отрезал он, выпрямившись и нависнув над Мышкой неотвратимой карой. — И мне решать, что и когда с тобой делать. Поняла?
Чуть помедлив, она кивнула, и только после этого Локи ослабил хватку.
— Тогда иди, — он, шлепнув ее по обнаженной заднице, направил Мышку в сторону кровати. — Я жду, — подогнал ее Локи, хотя сам продолжил стоять на месте. Ему нравилось ее обнаженное тело: стройные длинные ноги с соблазнительной родинкой на внутренней стороне правого бедра, тонкая подтянутая талия, аккуратная высокая грудь… Беременность и роды и так практически не сказались на ее фигуре, а после частых тренировок тело обрело пластику и грацию.
Подойдя к кровати, Гермиона стала забираться на нее, встав на четвереньки, и Локи не выдержал — он в два шага преодолел разделявшее их расстояние и поймал Мышку за бедра, чтобы она не уползла от него дальше. Повалив ее на кровать, он забрался сверху, прокладывая по коже Гермионы влажную дорожку из жестких поцелуев и легких укусов, от ступни и выше, по внутренней стороне бедра к той самой родинке — Локи знал, что кожа вокруг нее особо чувствительна к прикосновениям. Обведя ее языком, он поднялся еще чуть выше и задержал свое внимание на и без того влажных складках.
Несколько раз дразняще проведя языком по клитору, Локи обхватил его губами и пососал, наконец-то вызвав у Мышки протяжный, сдавленный стон — она уже почти не могла совладать с собой, окончательно потеряв контроль. Она комкала простыни, извиваясь, точно змея, и вцеплялась ему в волосы пальцами.
Почти доведя Гермиону до пика, Локи прервался в самый последний момент, отчего она едва слышно чертыхнулась.
— Быть может, оставить тебя так? — издевательски протянул он, поднявшись к ее лицу и почти соприкасаясь с ней губами.
Мышка отрицательно замотала головой, и Локи отстранился, изогнув бровь.
— Прошу, мой принц, — выдохнула она, наконец, сообразив, что он от нее требует. Фыркнув, он впился в ее рот диким поцелуем, прикусив за нижнюю губу. Да, ей нужна была его помощь, а он, как отзывчивый господин, готов был эту помощь ей оказать…
Локи хотел уже войти в нее, чтобы завершить начатое, когда из соседней комнаты раздалось протяжное:
— Мама!
— Мордред! — цокнула Гермиона.
— Суртур! — рявкнул Локи одновременно с ней.
Он скатился с Мышки на кровать, давая ей возможность подняться и пойти к дочери.
— Ей наверно что-то приснилось, — предположила она и, прикусив его за плечо, язвительно усмехнулась: — Не беспокойтесь, мой принц, мы еще продолжим. А здесь я управлюсь сама.
— Как бы мне не пришлось управляться самому… — протянул он не менее язвительно и обреченно уронил голову на подушку.
Хихикнув, Гермиона подхватила с пола свой халат и, по пути натягивая его прямо на голое тело, скрылась за дверью, оставив Локи одного.
Хотелось хоть чем-то отвлечься от чувства жуткой неудовлетворенности, и Локи, укрывшись одеялом, отлеветировал с тумбочки книгу, которую читал последние несколько дней. В принципе, он мог собой гордиться — беспалочковые чары левитации удавались ему все лучше и лучше.
И неудивительно — все это время, каждую свободную минуту, Локи тренировался в заметно просевших магических навыках. Вначале, первые месяцы после ссылки, тяжело было даже с волшебной палочкой.
Бузина и шерсть ругару. Тонкая, послушная и податливая, палочка прекрасно подчинялась своему новому хозяину. Локи долго не мог выведать у Мышки, где она ее взяла — он сомневался, что Отдел Тайн без всяких вопросов позволил бы ей приобрести вторую, к тому же малоподходящую. Оказалось, она заказала ее, как и подаренную в первое Рождество трость, в Америке у знакомого мастера под Непреложный обет. Само существование палочки было секретом, и Локи это устраивало.
Он тренировался практически постоянно и уже достиг уровня знаний среднестатистического мага. Гермиона искренне хвалила его успехи, утверждая, что Локи за два года осилил то, что любой другой нарабатывал только за семь лет обучения в школе и последующие годы практики, но сам Локи был сильно недоволен.
Необходимость махать глупой деревяшкой изрядно бесила, и потому он достаточно быстро перешел на беспалочковые чары. Все давалось слишком уж медленно, со скрипом, сил едва хватало, чтобы при помощи магии двигать предметы и зажигать тусклый светлячок. Вот и все.
Ему, тому, кто привык дышать магией в полной мере, пропускать ее через каждую пору своего тела, управлять огромными потоками и менять реальность по своему малейшему желанию, тяжело давалось осознание, что балаганные фокусы — это потолок.
Под бдительным взором Локи книга поднялась к самому верху, обогнула люстру по кругу, а затем спикировала ему точно в руки.
«Виды магических энергий и их влияние на окружающий мир». То, над чем Локи работал последние полгода. Это было самое полное издание, что находилось в ведении Отдела Тайн, и он должен был еще больше расширить имеющийся список.
Но сейчас думать о работе не хотелось. Отшвырнув от себя книгу, Локи поднялся и, накинув халат, выглянул из комнаты наружу. Дверь детской была приоткрыта, и оттуда доносился тихий, мелодичный голос Гермионы.
— Облака будут сгущаться, грозы — свирепствовать, но ты в безопасности в моих объятиях, — негромко напевала она. — Ливни будут хлестать, волны — бушевать, но ты в безопасности в моих объятиях*.
(*Вольный авторский перевод песни группы Plumb — «In my arms».)
Мышка стояла рядом с кроваткой, держа дочку на руках и слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Руна положила свою темную кудрявую макушку матери на плечо, но со своего места Локи видел, что она не спит. Она едва слышно всхлипывала и сжимала маленькими пальчиками ворот халата Гермионы.
— Замки могут разрушиться, мечты — не сбыться, — продолжила Мышка, поглаживая Руну по спине. — Но знай, ты никогда не будешь одна, потому что я всегда, всегда буду любить тебя…
Услышав звук шагов, Гермиона обернулась и, увидев Локи, послала ему извиняющийся взгляд, на что он ответил ничего не значащей ухмылкой. Прикрыв за собой дверь, Локи повернулся в сторону лестницы и стал спускаться вниз, по пути теряя налипшую на лицо маску.
Порой от необходимости притворяться становилось по-настоящему тошно. Он безмерно устал.
Надоело заточение в четырех стенах, необходимость отчитываться о каждом своем чихе и согласовывать любой свой шаг с Отделом Тайн.
Надоел удушающий надзор Министерства и полное отсутствие каких-либо перспектив.
Надоел соглядатай-Фоули с его ежедневными визитами.
Даже сама Мышка порой бесила до одури — своими принципиальностью и правильностью, ответственностью и удушающим вниманием, которое она по недоразумению называла заботой.
Правда, последние несколько месяцев она практически не появлялась дома, сегодняшний вечер можно было назвать редким исключением: и в том, что Мышка задержалась лишь на час, а не больше, и в том, что она с ходу подключилась к «игре». Последнее время ее с трудом можно было заинтересовать сексом, она то и дело ссылалась на усталость и головные боли.
Без Гермионы было немного спокойнее, но это тоже, как ни странно, бесило — Локи, вынужденный в ее отсутствие оставаться в одиночестве или в компании сидевшей с внучкой Джин Грейнджер, был уже готов лезть на стену.
Признаться, он удивлялся ее выдержке — почти два года Гермиона сидела дома и не совала свой нос в дела Министерства, но, в конце концов, и ее терпению пришел конец. Она прожужжала Локи все уши насчет того, какой Пратчет подлец, впрочем, Локи не мог с ней не согласиться — человеком нынешний министр был премерзким. Были, конечно, и те, кому нравился Тревор Пратчет. Со страниц газет он казался рассудительным, справедливым чиновником, радеющим за безопасность всех магов на британских островах, пусть и в несколько консервативной форме. Но это была лишь видимость.
Локи был готов общаться с такими как Пратчет и его команда — ему не привыкать за тысячелетие жизни. Все лучше, чем провести оставшиеся лет сто вот так вот, в строгом ошейнике и на коротком поводке.
Даже тому же Тору сейчас было веселее. «Буду наблюдать за братом и контролировать его поступки», — обещал он матери. Вот только заскакивал Громовержец лишь раз в пару месяцев, и то больше понянчиться с Руной, чем проведать Локи.
Нет, сам Локи был не против столь редких визитов, его бы воля — Тор не приблизился к крыльцу и на пушечный выстрел. Больше раздражало, что Тор жил активной, насыщенной жизнью — он помогал Мстителям в каких-то мелких конфликтах, то и дело появлялся на разных ток-шоу и прочих передачах, пропадал у своей Фостер. В общем, делал все, что захочет.
Спустившись на кухню, Локи налил воды и сел за стол, задумчиво водя пальцем по ободку стакана.
Порой ему казалось, что лучше было провести вечность в темнице, чем сотню лет здесь — в иллюзии свободы и добровольного сотрудничества. Там он не зависел ни от чьих капризов и мог жить в свое удовольствие, спокойно пользуясь своей магией. В пределах камеры, конечно же.
Эти горькие мысли, полные бессильной злобы и жгучей досады, немного отступали только тогда, когда Локи глядел на свою дочь.
Как бы он ни бесился, Локи не мог отрицать, что Руна занимала отдельное почетное место в его сердце. Девчушка была бойкой, не по годам смышленой, и напоминала асгардцу его самого в раннем детстве, притом не только внешне.
Уже сейчас она отличалась завидной хитростью — если Руну что-то не устраивало или она не сходилась во мнении с родными или другими ребятами, с которыми играла в ближайшем парке, она не поднимала крик и не затевала скандалов. Она мстила — тихо, исподтишка, доводя всех окружающих до белого каления.
Локи единственный, кого шалости Руны обходили стороной, — девочка обожала отца и не смела даже помыслить о проказах в его сторону. Ему самому импонировала такая любовь дочери, хоть он и не любил подавать вида.
Более-менее успокоившись, Локи устало прикрыл глаза и опустил стакан на стол. Тяжесть в груди не давала продохнуть — он ощущал себя загнанным в клетку зверем…
Мышка все не спускалась — по сути, освободившись, она должна была отправиться на поиски Локи, но ее не было. Устав ждать, он решил вернуться обратно в спальню.
Дверь детской была все так же приоткрыта, но сейчас оттуда не доносилось ни звука. Руна спала в своей кроватке, укутанная в одеяло по самые уши, рядом с ней, сидя на стуле и опустив голову дочери в ноги, спала Гермиона.
Вздохнув и закатив глаза, Локи подхватил Мышку на руки — он знал, что будить ее сейчас бесполезно. Она много работала, спала урывками по несколько часов, держась только на кофе и безмерной силе воли, и потому, когда у нее выдавались такие вот тихие, спокойные минутки, она засыпала крепким, беспробудным сном.
Отнеся Гермиону в их спальню, Локи уложил ее на кровать прямо так, в халате, укрыл одеялом и опустился рядом. Мышка тихо посапывала во сне, положив под щеку ладонь, и он, последовав ее примеру, прикрыл глаза.
Казалось, только на секунду…

— Папа! — радостный окрик выдернул Локи из сна.
Руна, забравшись к отцу на кровать, прыгнула на него, заехав коленкой в бок. Угольно-черные кудряшки, собранные в высокий хвост, пружинили в такт повторяющимся прыжкам.
— Доброе утро! — прошипел он, ссаживая с себя юную хулиганку. — Ты забыла, что приличные юные леди так себя не ведут?
— Доброе утро, папочка! — широко улыбнулась она, прильнув к его боку и полностью проигнорировав вторую его реплику. — Бабуля зовет завтракать.
— И при чем здесь я? — Локи невольно изогнул бровь.
С родителями Мышки у него сложились достаточно… странные отношения. Локи знал, что не нравится им — он был для них слишком мутным. История появления Лукаса Колдсона до сих пор оставалась для Грейнджеров покрытой завесой тайны, да и сам Локи не стремился что-либо рассказывать.
К тому же Джин не нравилось, что супруг ее дочери все время проводит дома и, по факту, не работает. С этой точки зрения она оказалась довольно консервативной и считала, что настоящий мужчина должен быть опорой семьи, защищать, заботиться и вести главенствующую роль. Со стороны же казалось, что в их отношениях рулила Гермиона.
Так что Локи был уверен, что в вопросе про завтрак его имя даже не упоминалось — не заслужил.
Он повернул голову — постель со стороны Гермионы была пуста. Неудивительно, наверняка Мышка уже была в Министерстве — она приходила туда рано, порой еще до начала рабочего дня, и возвращалась едва ли к полуночи. Первое время Локи даже немного радовался такому повороту событий — с Мышкой становилось все сложнее найти общий язык и о чем-то договориться. Но потом, когда такой режим работы Гермионы стал нормой, он прочувствовал всю степень неприглядности сложившегося положения вещей.
Она бросила его, оставила один на один с собственным заключением — только и всего.
— Я хочу кушать с тобой, — заявила Руна бескомпромиссно, не обращая внимания на не слишком-то радужное настроение отца. Впрочем, он мог легко скрыть свое недовольство. Ради дочери — так точно.
Что ж, когда она делала такое лицо — насупленное и хмурое, — спорить с ней было совершенно бесполезно.
— Как пожелает моя леди, — Локи невесело усмехнулся и стал выбираться из постели.
Руна было повисла на его ноге, но он отцепил от себя детские ладошки и заставил малышку идти рядом. Джин и периодически заявляющаяся в гости Фригга совсем избаловали ее, она порой могла позволить себе что-то, за что самому Локи в детстве крупно доставалось. Пытаться увещевать собственную мать он даже и не думал, а миссис Грейнджер после одного-единственного замечания гордо вздернула нос и напомнила, что, в принципе, делает Локи и Гермионе большое одолжение, помогая нянчиться с внучкой. Но может прекратить, если родителям что-то не нравится в ее методах воспитания.
Наскоро умывшись под бдительным взором Руны, Локи спустился вниз, на кухню, ведя дочь за собой.
— Папа пришел! — радостно возвестила девочка, зайдя на кухню.
— Доброе утро, — сдержанно поздоровался Локи, встретившись взглядом с Джин.
— Доброе, — кивнула она прохладно, но довольно вежливо.
Миссис Грейнджер была крайне воспитанной, и ей хватало такта не грубить и не воротить нос от человека, которого, как она думала, выбрала ее дочь, и одного этого уже было достаточно, чтобы сносить ее присутствие. Хотя мрачные, недовольные взгляды женщины вымораживали сильнее любой ётунской магии.
Как только перед Руной поставили тарелку с кашей, она тут же увлеклась едой, не обращая ни на кого внимания, Локи же, взмахнув палочкой, поставил на плиту турку — можно было даже не пытаться попросить миссис Грейнджер сварить ему кофе. Кроме того, у Джин никогда не получалось сварить такой, чтобы Локи остался доволен, все это время подобное удавалось одной лишь Мышке.
Женщина тут же поджала губу и отвернулась. Она не любила колдовство в принципе, особенно после того, как Гермиона изменила им память.
Наскоро перекусив предложенным омлетом, Локи предпочел скрыться в кабинете — их личной с Мышкой вотчине, в которую миссис Грейнджер даже и не думала лезть.
Можно было заняться делами, к тому же подступало время сдачи очередного отчета в Отдел, а Локи еще даже не приступал. Суртурова бюрократия, от которой, тем не менее, зависело качество пребывания Локи в этом скучном мирке.
Изначально он еще должен был пересекаться со специалистами Щ.И.Т.а и стать едва ли не еще одним негласным членом Мстителей (посмотрел бы он на лица Старка и Бартона, когда они бы об этом узнали) — но не срослось. Сперва не было повода включать Локи в эту веселую компанию, а затем и Щ.И.Т., руководство которого могло продавить его кандидатуру, развалился, прогнив изнутри.
И что самое интересное, Локи не приложил к этому никаких усилий! От этого было даже еще забавнее.
Теперь Мстители были сами по себе, руководил ими, как ни странно, Роджерс, видимо, как самый честный и ответственный, но от этого команда, по мнению Локи, слышавшего рассказы Тора об операциях, только проигрывала. «Капитан Сосулька», как звал его Старк, был слишком прямолинеен, справедлив и великодушен — не самые положительные качества для лидера такой организации.
Сейчас Локи, вопреки своему прошлому нежеланию, с удовольствием включился бы в игру с этими доброхотами (исключительно чтобы поглумиться над их несостоятельностью), но его никто не собирался звать. А ведь это был бы еще один способ вырваться из осточертевшего замкнутого круга.
Именно из-за всего этого, из-за неуемной скуки и плещущей через край жажды деятельности, Локи с нетерпением ждал завтрашнего дня — Мышка обещала, что впервые за последний месяц она возьмет себе полноценный выходной и не сорвется при этом на работу «на пару часиков». Ему нужно было посмотреть кое-какие книги и ингредиенты в Косой алее, да и хотелось просто проветриться, покинуть опостылевшие стены и полной грудью вдохнуть хоть какую-то иллюзию свободы.
Кроме того, Поттеры устраивали какой-то мелкий праздник, на который Гермиона и Руна были приглашены, и обе захотели, чтобы Локи отправился с ними.
Раздражало одно — сам Локи не мог решать, когда и куда выходить. Перемещаться вне дома он мог лишь под присмотром Гермионы, а еще лучше — в компании надзирателя из Отдела. Но последний факт как-то совсем не прельщал.
Работа не шла от слова «совсем». Раздражение не стихало, оно скреблось на границе сознания и постепенно сводило с ума. Локи никак не мог собраться с мыслями и записать их на бумаге, голова гудела и, казалось, вот-вот взорвется от роящихся там мыслей.
Самое ужасное — он не знал, чем отвлечь себя, чем занять свободное время. Непомерная скука не давала покоя, заставляя метаться из угла в угол.
В итоге к вечеру настроение Локи стало еще более скверным, чем раньше, и ни кофе, ни чтение не могли выправить ситуацию.
Он вышел из своего убежища ближе к ужину, зная, что вот-вот с работы должна появиться Гермиона — она обещала вернуться к ужину, пятница как-никак. Правда, она часто нарушала свои же обещания, потому что почти всегда находились более важные дела.
— Папа вернулся! — обрадовалась Руна, и Локи на краткий миг стало совестно, что из-за своего дурного настроения он уделил дочери слишком мало внимания.
Порой он читал девочке что-нибудь легкое про магию или рассказывал о других мирах, как когда-то ее матери. Руна слушала с упоением, не сводя с отца своих колдовских зеленых глаз. Но последние пару недель они проводили всего лишь несколько часов вместе после ужина и до сна малышки. Джин, сидевшая с Руной до самого ужина, к этому моменту уже уходила домой, причем порой делая такой вид, будто делает родителям огромное одолжение, сидя с их дочкой, хотя сама вызвалась, узнав, что Локи с Гермионой подумывают о няне.
Отсутствие внимания к своему ребенку тоже не добавляло Локи очков рейтинга в глазах миссис Грейнджер.
Отвлекшись на дочь, Локи не сразу заметил, что на кухне есть посторонний.
За столом, уплетая приготовленную Джин Грейнджер курицу с овощами, сидел Уолтер Фоули.
— Добрый вечер, мистер Колдсон, — поздоровался гость, особо выделив обращение интонацией. Намекал на фальшивость имени, не иначе. Он гордо, с серьезной долей высокомерия выпрямился, пытаясь придать себе важный вид, но выглядел скорее как нахохлившийся, мелкий и доставучий воробей.
Локи усмехнулся и приветственно кивнул, по местным обычаям протянув Фоули руку для пожатия, хотя с бо́льшим удовольствием начистил бы эту надутую физиономию.
Уолтера Фоули назначили его куратором от Отдела Тайн практически сразу, как Локи поселился в этом доме. В обязанности мальчишки входило наблюдение за бытом сосланного асгардского принца, контроль за его работой и передвижениями.
Уолти был первой и самой неприступной инстанцией, ограничивающей Локи доступ к свободе. Без его ведома он не мог ступить и шагу, любой чих и вздох должен был быть согласован с этим наглецом.
Фоули откровенно недолюбливал Локи, считая его плохой для Гермионы парой. Особенно его отношение стало очевидно после разговора, который Локи чисто случайно подслушал в один из первых визитов артефактора. Он вышел из комнаты, чтобы принести кое-какие документы, и, когда вернулся…
— Но ведь он убийца, Гермиона! — воскликнул Уолти слишком эмоционально. — Из-за него погибли тысячи маглов, а ты его выгораживаешь! Зачем? Неужели он так тебе дорог?
— Он помогал мне много раз, — Мышка, напротив, заговорила тише, яростным шепотом, что Локи едва расслышал ее. — Он не заслужил быть заключенным в застенках аврората или в вашей вотчине — лабораторной крысой. Он добровольно пошел на сотрудничество с Отделом, с тем условием, что будет жить здесь и сможет воспитывать свою дочь. И я не собираюсь больше это обсуждать, даже с тобой, прости.
— Но…
— Никаких «но»! — отрезала Гермиона, и разговор тогда на этом прервался.
Но за прошедшие два года ситуация не слишком-то изменилась. Уолти по-прежнему глядел на Локи волком, но на рожон не лез, опасаясь гнева Мышки и предполагая, что в таком случае она ограничит его ежедневные посещения до одного-единственного в неделю, как и было оговорено изначально.
И ладно бы только неприязнь мальчишки — все усугублялось тем, что Фоули открыто, не скрываясь, сох по Гермионе. Нет, ничего лишнего он себе не позволял — стеснялся, — но его тоскливые, щенячьи взгляды, бросаемые на Мышку украдкой, действовали на Локи похлеще красной тряпки. Впрочем, было смешно смотреть, как Уолти перекашивало каждый раз, когда Локи позволял себе обнимать или даже целовать Гермиону.
Мышка называла Уолти другом. Вот только к ее настоящему другу — Гарри Поттеру — у Локи не было никаких претензий. Наверно, потому, что Гермиона виделась с ним последний раз месяца три назад. Или потому, что Поттер не пускал слюни на то, что принадлежало Локи.
Именно поэтому он неожиданно для всех согласился, когда в очередной раз зашла речь о браке. Мышке, как известной персоне и важной чиновнице Министерства, было не комильфо состоять в свободных отношениях непонятно с кем — это бросало большую тень на ее имидж. Потому Локи был официально представлен магической общественности как маг-полукровка (какая ирония!) из Норвегии (Щ.И.Т. расстарался и даже сделал ему документы), после чего через несколько месяцев их отношения были зарегистрированы в Министерстве.
Локи не был против, просто потому, что, выяснив все, что можно, про проводимый обряд, он узнал, что тот не несет в себе никаких особых обязательств и последствий. В Асгарде магические брачные ритуалы связывали супругов на астральном и магическом уровне, там была замешана серьезная энергия, здесь же работник из Министерства просто произнес над ними короткое заклинание, которое сделало запись в специальной книге. И все.
Удивительно, что подобной ерунде здесь придавали столько значения.
— Вечер добрый, — отозвался Локи в ответ, вполне себе дружелюбно растянув губы в улыбке. Такая «радушность» тоже почему-то не нравилась Фоули до зубовного скрежета.
— Лукас, ты уж извини, не смогла тебя дозваться, — посетовала Джин скромно, с лукавой хитрецой во взгляде. — Ничего, что я пустила Уолтера?
— Конечно, ничего, — пожал Локи плечами, усаживаясь на свое место — во главе стола. — Я его как раз ждал.
Точнее, предполагал, что тот снова заявится. И ничего удивительного в том, что миссис Грейнджер доброжелательно пустила Фоули в дом. Она тоже была в курсе его чувств к своей дочери, и, в отличие от загадочного и такого неоднозначного Лукаса Колдсона, скромняга, трудяга и просто отличный парень Уолти нравился ей куда больше.
Когда с расшаркиваниями было покончено, Фоули вернулся к еде, Локи же кусок не лез в горло. Вместо этого он налил себе большую кружку кофе и все это время буравил гостя насмешливым взглядом.
Джин, умыв расправившуюся с ужином Руну, отправила девочку смотреть мультики, а сама засобиралась домой — время было уже достаточно позднее.
— Как продвигается отчет? — невзначай поинтересовался Фоули, когда дверь за женщиной закрылась. На его лице проскользнуло слегка ехидное выражение — наверняка, он догадывался, что дела шли не очень.
— Прекрасно, — ответил Локи с усмешкой, от которой уже сводило скулы. — Почти закончил.
— Хорошо, а то я хотел бы завтра обсудить с тобой пару вопросов о…
— Завтра мы идем в город, — отрезал Локи безапелляционно, чем слегка выбил Фоули из настроя. Когда арестант общается с надзирателем в подобном тоне — это непривычно.
— Не уверен, что это разумно, — процедил мальчишка, постаравшись скопировать интонации собеседника. — И безопасно.
«…для общества», — явно просилось ему на язык, но Фоули промолчал.
Пальцы Локи невольно сжались в кулаки, ему было досадно, что нельзя воспользоваться палочкой — хотелось проклясть наглеца чем-нибудь позаковыристее из своего арсенала.
Тем не менее маска на лице даже не дрогнула.
— Уговор есть уговор, — напомнил Локи, прищурившись.
Этот «выход в свет» обговаривали еще почти месяц назад, Поттеры подстроили под него свой выходной (а это дело непростое, особенно если вспомнить должность Поттера-старшего), и в тот раз Уолти был не против, передал эту информацию выше — мистеру Грею — и тот дал добро.
— Всегда могут измениться обстоятельства, — пожал плечами Фоули и отвел взгляд.
Желание размазать наглеца по стенке стало почти нестерпимым, но Локи не собирался уподобляться Тору в решении подобных вопросов. По крайней мере, снова, но в тот раз ситуация была несколько другой.
— Разбирайтесь со своими обстоятельствами сами, — холодно отчеканил он. — Но меня при этом не трогайте. Я согласился на сделку с вами не для того, чтобы целыми днями здесь прозябать.
— Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — не менее холодно ответил Уолти. С него как-то разом слетела вся мягкотелость и неуверенность, которую легко было увидеть в мальчишке в обычной жизни.
Сейчас это был настоящий воин, готовый до конца сражаться за то, что ему дорого. Тор бы похвалил. И это был отнюдь не аргумент в его пользу.
— Может, ты и прав, — легко согласился Локи, продолжая улыбаться. — Вот только согласится ли с твоим мнением начальство, когда узнает, что ты в своих оценках слишком предвзят?
Мальчишка разом побледнел и хотел было что-то ответить, но ему помешала влетевшая на кухню Руна.
— Мама пришла! — улыбаясь, воскликнула девочка, подбегая к Локи. Для нее это было настоящим событием — в последние дни Гермиону Руна видела довольно редко.
Следом за дочерью на кухню заглянула Мышка. Усталая и растрепанная, она пахла сажей — видимо, устала настолько, что была не в состоянии сосредоточиться на аппарации, и потому прошла камином. Рабочую мантию она оставила в гостиной, и сейчас на Гермионе было только черное офисное платье-карандаш до колен. Локи невольно сжал руки в кулаки — от него не укрылся жадный, оценивающий взгляд Фоули, брошенный в сторону Мышки. Парень, правда, осознав, что за ним наблюдают, стыдливо потупил глаза.
— Добрый вечер, — кивнула она обоим, с улыбкой подхватив на руки снова подбежавшую к ней Руну. — Не ожидала тебя здесь увидеть, Уолти. Как твои дела?
— Все нормально, — скромно улыбнулся он. — Так, заходил по делам, хотел узнать, как продвигается отчет.
Как будто нельзя было просто позвонить. Смертные для этих целей придумали замечательный агрегат — телефон. Зря, что ли, маги его приспосабливали для своих нужд?
Впрочем, выражать свое недовольство вербально Локи не стал. Он подошел к Мышке, вставшей у плиты и начавшей колдовать над кофе, и забрал у нее Руну.
— Мама устала, — сказал он дочери. — Иди, досмотри свои мультики, мы скоро подойдем.
Девочка насупилась, но перечить отцу не стала.
— Спасибо, — Гермиона смогла вздохнуть свободнее. Наверняка совесть не позволяла ей отправить восвояси дочь, и без того обделенную материнским вниманием.
Приобняв Мышку за плечи, Локи поцеловал ее в висок, намеренно задержавшись в такой позе дольше, чем то было необходимо.
— Я помогу, — произнес он как можно мягче, крепче прижав девушку к себе. — Присядь, ты наверняка набегалась за сегодня.
Гермиона через плечо бросила на Локи задумчивый, мало что выражающий взгляд, выдохнула и только после позволила себе робкую благодарную улыбку.
Прежде чем отпустить Мышку к столу, он задержал ее в своих объятиях, заглянув в глаза долгим, многообещающим взглядом, и медленно, смакуя момент, поднес ее ладонь к своему лицу и поцеловал запястье.
Кожа Гермионы покрылась мурашками, она сглотнула, не смея отвести взгляд.
Звон ударившегося об стол бокала вывел ее из транса, заставив вздрогнуть — она будто забыла, что кроме них в комнате есть еще кто-то.
— Что ж, думаю, мне пора, — наигранно воодушевленно произнес Фоули, поднимаясь. Его губы были растянуты в улыбке, но в глубине глаз плескалась ярость, смешанная с отчаянием.
Игра на нервах, особенно на нервах этого глупого смертного, всегда стоила свеч.
— Спасибо за ужин, — продолжил мальчишка. — Гермиона, передай своей маме, что все было очень вкусно.
Она кивнула, очевидно, стараясь скрыть смущение. Мышка всегда чувствовала себя неуверенно, когда их отношения выставлялись напоказ таким вот образом. Собственно, Локи не так уж часто позволял себе подобные вольности, только если надо было сыграть на публику.
Фоули собирался уже уходить, когда Локи, насмешливо улыбнувшись, поинтересовался у него:
— Так что насчет завтрашнего дня? Что там не так с обстоятельствами?
Мальчишка замер в проходе, и его ссутулившаяся спина выражала крайнюю степень напряженности.
— Что-то случилось, Уолти? — нахмурилась Гермиона, когда воцарившаяся в комнате пауза стала казаться неловкой.
— Руководство считает нецелесообразным давать Локи столько воли, — пояснил Фоули, собравшись с мыслями. — Они опасаются, что может случиться что-то непоправимое. Я убедил их не рубить с плеча и подождать с крайними мерами — до первого замечания, но…. Я предложил Локи не высовываться какое-то время, только ему эта идея, похоже, не слишком пришлась по душе.
Локи готов был чертыхнуться вслух. Пытаясь утопить мальчишку, он сам оказался повернут не самой своей лицеприятной стороной.
— И я согласна с Локи, — в голосе Мышки зазвучала сталь. Даже плечи ее расправились, а во взгляде зажглось опасное пламя. Именно такой она была для своих коллег из Министерства — жесткой, волевой, эдакой «железной леди». Дома все обычно выглядело несколько иначе. — Мы изначально договаривались на один свободный день в месяц под мою ответственность, я ради этого даже разрешила Отделу наблюдать за развитием нашей дочери. И я не позволю им безо всякой причины идти на попятную.
То, что Мышка не причисляла Фоули к враждебным «им», резало слух и портило настроение. На месте Гермионы он бы не стал так слепо доверять этому мальчишке.
Лицо Уолти стало бледным и больше напоминало фарфоровую маску, тем не менее он как можно более беззаботно пожал плечами:
— Это ваше решение. Лично я доверяю тебе и твоим суждениям, — заверил он. — Удачного вам выхода.
Махнув на прощание рукой, Фоули скрылся в дверном проеме.
Повернувшись к Локи лицом, Гермиона уткнулась носом ему в грудь, но он отстранился, придержав ее за плечи.
— Что не так? — Мышка недовольно поджала губы, с прищуром изучая его лицо.
Да все не так! В этом суртуровом затхлом мирке все не так! Из-за натянутых, как струна, нервов, излишние прикосновения девчонки порой злили без всякого повода.
Но говорить об этом он не собирался.
Улыбнувшись по мере сил, Локи слегка подтолкнул Гермиону к столу.
— Все в порядке, — ответил он. — Присядь, отдохни.
Выудив из потайного кармашка палочку, Локи положил Мышке еды и приготовил кофе, при помощи магии это не заняло у него и двух минут, зато Гермиона заметно ослабила бдительность и вновь благодарно улыбнулась.
— Ужинай, мы будем ждать тебя в гостиной, — проговорил он и пошел проведать дочь.
Руна, наплевав на мультфильм, собирала башенку из разноцветных деревянных кубиков. Та была в высоту уже больше девочки и при этом опасно накренилась, но продолжала стоять, и Локи предположил, что малышка опять колдует.
Правда, это практически все, на что была способна Руна, но и это впечатляло. Местные маги обретали свои силы к пяти-семи годам, Руна же обладала слабыми зачатками волшебства практически с рождения, исподволь используя его в повседневной жизни.
Не став отвлекать девочку от ее занятия, Локи сел на диван и погрузился в размышления. То, что творил Фоули, он считал стопроцентно его личной инициативой, но было ли это так на самом деле? Быть может, он не солгал, рассказав о недовольстве в руководстве Отдела?
В таком случае вставал вопрос: за что его так невзлюбил Грей? Изначально между ними не было какого-либо недопонимания или агрессии, Джонатан Грей являлся человеком дела, способным отбросить личное мнение и досужие домыслы. Все эти годы у начальника не было никакого недовольства или нареканий в отношении Локи. Что могло не понравиться невыразимцу сейчас?
Месяц назад желание Локи проветриться и встретиться с друзьями жены не вызывало вопросов, но, видимо, за последний месяц ситуация изменилась…
Это если, конечно, верить Уолтеру Фоули, а Локи не доверял мальчишке от слова «совсем». Но все же сбрасывать со счетов его слова не стоило. Вряд ли он стал бы так откровенно врать Мышке — что-то из его слов она могла проверить.
В гостиную зашла Гермиона, уже успевшая переодеться в домашний костюм — теплый светло-бежевый шерстяной пуловер и темно-коричневые вельветовые брюки.
— Мама, помоги, пожалуйста! — позвала ее Руна, и две кудрявые макушки, одна черная и одна каштановая, склонились над грудой кубиков.
Пока Мышка учила дочку складывать из букв, нарисованных на кубиках, простые слова, Локи решил пощелкать по каналам, но ни на одном не было ничего интересного, а наткнувшись на новостной ролик о том, как Тор с Мстителями посещают какую-то детскую онкологическую больницу, он, скривившись, и вовсе выключил телевизор.
Время неумолимо приближалось к девяти, и Гермиона собралась укладывать Руну спать. Умывшись и переодевшись ко сну, малышка, тем не менее, встала в позу.
— Сказку, — потребовала она, сурово нахмурив лоб.
— Я почитаю тебе сказку, — легко согласилась Мышка, но Руна притопнула ногой:
— Нет, папа расскажет!
Локи лишь выжидательно, с сарказмом повел бровью.
— Папочка, ну пожалуйста! — осознав, что ее подход не принес должных результатов, она сменила тактику. — Почитай мне сказку! Я же тебя так люблю…
Она повисла на его ноге, сжав ее в объятиях, и Локи сдался:
— Манипуляторша, — выдохнул он, подхватив дочь на руки.
— Интересно, в кого бы это?.. — протянула Мышка, усмехнувшись.
— Понятия не имею, — пожал плечами Локи и понес Руну в ее комнату.
— И какую же сказку ты хочешь услышать? — вздохнул он, уложив малышку в постель и укрыв одеялом.
— О принце.
— Хорошо, — присев на стул рядом с кроватью, Локи начал свой рассказ: — В одной далекой прекрасной стране жил-был принц — великий, могущественный маг. Был он умен и хитер и мог бы в будущем стать прекрасным королем, но был у него старший брат — сильный и могучий воин, хоть и умом недалек…
Рассказывая Руне о своих юношеских похождениях, Локи вновь окунался в яркие воспоминания о тех беззаботных годах, что он провел в Асгарде и даже не задумывался о том, что неродной для своей семьи. Жизнь, а особенно первая пара сотен лет, была радостной и по-настоящему волшебной. Но все эти воспоминания сейчас были омрачены…
Ложь, все ложь. Все, кто когда-то ценил Локи и восхвалял его умения, бросили его. Отец и думать забыл о нерадивом приемыше, мать едва находила время на свои визиты, брата больше интересовали подвиги и прелести его смертной зазнобы… Дочь и Мышка — вот и все, что осталось у него…
Но от этого было не легче.
На третьем рассказе Руна сладко засопела, уткнувшись носом Локи в бок. Аккуратно, чтобы не потревожить малышку, он поднялся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Мышка нашлась в кабинете, зарывшаяся носом в какие-то бумаги. Локи знал о проблемах, снедавших девушку, лишь опосредованно и, в принципе, не особо хотел вникать. Зачем, если он по факту не мог ничем ей помочь, а его советы Гермиона отвергала как слишком жестокие и неприемлемые.
— Кто-то, помнится, хотел отдохнуть от работы… — усмехнулся Локи, остановившись в проходе и прислонившись плечом к дверному косяку.
Вздрогнув, Мышка чертыхнулась.
— Ты прекратишь незаметно подкрадываться? — спросила она резко, поправив пряди, выбившиеся из неаккуратного пучка.
— А ты прекратишь зарываться в бумаги хоть иногда? Между прочим, твой супруг также жаждет твоего внимания.
Локи требовалось срочно сбросить сводившее его с ума напряжение, и доступный способ был только один. Хотя можно было бы спуститься в подвал и погонять Гермиону по тренировочному залу — это помогло бы выпустить пар им обоим.
— Ну, простите, мой принц, что пытаюсь спасти последние крохи собственных достижений… — бросила она резче, чем следовало бы. Локи недовольно прищурился, и Мышка тут же изменилась в лице. — Прости, просто я очень устала…
— Я понимаю, — кивнул он, хотя внутри все снова покрылось льдом холодной ярости. — Может, нам обоим стоит немного развеяться. Как насчет небольшой тренировки?
Она смерила его взглядом, полным сомнения. Ее несложно было понять — Гермиона едва пришла с работы, на которой пропадала сутками, наверняка ей хотелось просто лечь и поспать, но Локи знал, что вся эта усталость — в большей степени отголоски нервного напряжения, что не отпускало Мышку ни на секунду. Ей надо было просто сменить сферу деятельности, переключиться на что-то другое. Хотя бы ненадолго.
Раньше именно так Локи, зарывшегося в библиотеке дворца, вытаскивали на тренировки. И такая тактика на самом деле помогала.
— Ладно, уговорил, — обреченно выдохнула Мышка, захлопывая папку с документами и отправляя их в свою стоявшую рядом безразмерную сумочку.
Наспех переодевшись в спортивные костюмы, Локи и Гермиона спустились в подвал. Здесь, в дальнем закутке по соседству с лабораторией, разместился небольшой спортивный зал: несколько простых магловских тренажеров (в том числе беговая дорожка); длинная темно-зеленая боксерская груша с приклеенной на ней живой фотографией Тревора Пратчета (которая при желании сменялась изображением Тора или даже наглеца-Фоули); стойка с оружием — мечом, двумя телескопическими деревянными шестами, дюжиной метательных ножей и даже луком со стрелами; прямо посередине закутка была небольшая площадка, ярко выделенная начерченным прямо на полу квадратом три на три ярда.
До того, как Мышка сбежала от Локи на работу, они почти каждый день пропадали здесь, пока Руна спала. Более-менее восстановившись после ранения, он захотел вернуть подобие своей прежней формы, да и Гермионе следовало подтянуть гибкость и ловкость. За больше чем полтора года тренировок она достигла определенных результатов — не Сиф, конечно, но постоять за себя без всякой магии могла.
После пятиминутной легкой разминки Локи снял с крепления оба шеста, бросил один из них Мышке и, не дожидаясь, пока она сориентируется, атаковал. Она едва не пропустила удар, но вовремя закрылась, уйдя в защиту. Вот что значит — несколько месяцев не появляться в тренировочном зале. Уже забыла о его самых безотказных приемчиках.
Впрочем, следующие несколько ударов Гермиона вполне успешно парировала, правда, Локи сам особо не напрягался, пробуя разные комбинации ударов.
Он вальсировал вокруг Мышки под мерный стук ударов и ее тяжелое дыхание, все же длительный перерыв плохо сказался на ее выносливости.
Подсечка — и Гермиона лежит на полу, зачарованному становиться мягким матрасом, чтобы не расшибиться ненароком.
— Один — ноль, — усмехнулся Локи, приставив к горлу Мышки конец палки.
Убрав оружие, Локи протянул ей руку, но девушка отмахнулась от нее, просверлив его хмурым, недовольным взглядом.
Новый раунд начала Гермиона, сделав пробную атаку, но после неудачного удара ей пришлось практически сразу уйти в защиту. Последний выпад она пропустила, из-за чего поплатилась проехавшимся по ребру шестом, следующий удар пришелся бы охнувшей Мышке прямо в челюсть, благо Локи успел вовремя остановиться.
Минута передышки — и третий раунд. Они тренировались уже больше получаса и оба были слегка вымотаны (в случае Гермионы — не слегка). Хлесткий удар пришелся ей прямо по пятой точке, она ойкнула, и Локи обогнул Мышку со спины и прижал ее к своей груди шестом, не давая отстраниться.
— Все, сдаюсь, — обмякла Гермиона, отдышавшись. — Ты меня загонял…
— Еще нет, — усмехнулся Локи ей в кудрявую макушку, вдыхая неповторимый аромат полевых трав. Он по-прежнему чувствовал, как пахнет ее магия, или, может, это был естественный запах самой Мышки?..
Настроение, весь день плескавшееся у самого плинтуса, поднялось на уровень колен. Даже прикосновения совершенно не раздражали.
— Локи, — выдохнула Гермиона, облизнув губы. — Нам надо в душ…
— Вместе? — Локи насмешливо изогнул бровь, правда, она вряд ли могла это видеть.
Мышка попыталась вырваться из его неослабевающей хватки, но все ее старания оказались тщетны. Правда, когда она негромко охнула, Локи пришлось-таки ее отпустить. Приподняв футболку Гермионы, он увидел приличных размеров гематому, наливающуюся на ее боку синим цветом.
— Прости, — повинился Локи довольно искренне.
Он подошел к аптечке первой помощи, стоявшей немного в стороне, ближе к выходу, и принес оттуда специальную мазь.
— Ничего, — улыбнулась Мышка, протянув ему руку: — Давай, я сама…
Но Локи отдернул баночку с мазью, говоря тем самым, что хочет помочь. Пусть радуется, пока не передумал.
Окунув пальцы в прохладную мазь, Локи стал аккуратно наносить ее на кожу.
— Не дергайся, — шикнул он, когда Гермиона вздрогнула от болезненного прикосновения.
Она затихла почти на все то время, что Локи обрабатывал синяк, но почти в самом конце не выдержала:
— Так что произошло сегодня между тобой и Уолти?
Локи невольно ткнул ее в бок сильнее, чем нужно, и Мышка скривилась от боли.
Настроение как-то резко упало обратно… Вот надо было ей вспомнить об этом… назойливом воробье!
— Ничего, что могло бы тебя заинтересовать, — процедил Локи недовольно. И неожиданно для самого себя продолжил: — Но иногда я задумываюсь, а не попросить ли поменять куратора…
Пока он заканчивал наносить мазь, в комнате воцарилось гнетущее молчание — Гермиона, стиснув зубы, терпела процедуру, даже, кажется, не дыша.
— Не самая удачная мысль, — выдохнула она, когда Локи закончил.
В ответ он лишь удивленно изогнул бровь.
— Неизвестно, что за человек придет вместо него, — пояснила Мышка. — Пусть у вас с Уолти сложились довольно непростые отношения, он, тем не менее, прикрывает нас, когда это нужно. Не удивлюсь, если он в курсе того, что ты можешь использовать магию, но при этом никуда не доложил об этом. Он хороший друг.
— Может, больше, чем просто друг? — бросил Локи, прищурившись.
Его задел сам факт того, что она выгораживала мальчишку. То есть заведомо была на противоположной стороне.
— Не говори глупостей, — отмахнулась Гермиона, одернув полы футболки и двинувшись к лестнице. У самой первой ступеньки она обернулась и бросила на Локи ехидный взгляд. — Или ты ревнуешь?
— Мне что, больше нечего делать? — скептически протянул он, сделав несколько шагов следом за ней.
— Видимо, да, раз ты на людей бросаешься просто так, — пожала Мышка плечами.
Холодная ярость вместе с кровью забурлила по венам.
— Просто так? Просто так?! — прошипел он и в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние. Гермиона невольно попыталась отгородиться от него, выставив вперед ладони, но Локи перехватил ее руки за запястья. — Знаешь, мне не слишком нравится, — прошептал он в самые ее губы, — когда кто-то зарится на то, что принадлежит мне. А ты моя — и только! Поняла?
Мышка сглотнула, и в глубине ее глаз зажглось опасение — не то наигранное подобие, что она изображала вчера во время их игры, а настоящий животный инстинкт самосохранения.
— Отпусти меня, мне больно, — отчеканила она, справившись с собой.
Ее взгляд, ее тон слегка отрезвили Локи, и он разжал пальцы, но только затем, чтобы впиться в губы Гермионы болезненным, хищным поцелуем. Она уперлась ладонями ему в грудь, силясь оттолкнуть, но он притянул ее к себе за затылок, не дав отстраниться. Чуть прикусив ее за нижнюю губу, Локи запутал пальцы в ее волосах и оттянул их назад, заставив Мышку запрокинуть голову еще сильнее. Проведя языком по гладкой, солоноватой коже шеи, он добрался до аккуратного ушка и обхватил губами мочку.
— Прекрати, — процедила Гермиона, стараясь придать голосу твердости, но выходило у нее не слишком-то убедительно.
Что бы она ни говорила, как бы ни сопротивлялась, он знал, что Мышке нравится его властность и жесткость. Учащенный пульс и заалевшие щеки с лихвой выдавали ее к этому отношение.
Проигнорировав ее просьбу, Локи припал губами к венке на шее, оставляя темно-бордовый засос. Свободной рукой он проник под ее футболку, приспустил бюстгальтер и зажал меж пальцами сосок, заставив Гермиону охнуть.
Ее сопротивление с каждой секундой становилось все слабее, и, в конце концов, она просто обессиленно опустила руки, отдав себя в его полную власть.
Он мог бы поиздеваться над ней, спросив, прекратить ли ему, — обычно ему нравилось, когда Мышка признавалась в своих постыдных желаниях. Но конкретно сейчас у него не было никакого желания развлекаться.
В этот раз им руководствовала мало обузданная, животная ярость — то качество, которое Локи обычно приписывал своей ётунской ипостаси. Его едва хватало на то, чтобы сдерживать ее и не натворить глупостей.
Гермиона, будто почувствовав это, позволила ему оттеснить себя обратно к скамье и сама притянула Локи к себе для поцелуя.
Стянув с нее тонкие черные спортивные бриджи прямо вместе с трусами, он перевернул Мышку к себе спиной и заставил наклониться, оперевшись руками о скамью. Недолго думая, он практически сразу вошел в ее жаркое, влажное лоно. Издав протяжный стон, Гермиона подалась навстречу, помогая Локи проникнуть еще глубже.
Их обоих не хватило надолго, уже через пять минут он излился в нее, почувствовав, как сама она кончила, еще сильнее сжимая его в себе.
Едва придя в себя, Мышка поправила штаны и, не оборачиваясь, скрылась на лестнице. Вздохнув, Локи последовал за ней. Никаких сил — ни душевных, ни физических — не осталось. Одна пустота, что противно тянула в груди, засасывая в себя все возникающие эмоции. Она была и раньше, но сейчас казалась совсем нестерпимой.
Несмотря ни на что, оставшийся вечер все было как будто бы нормально — Гермиона не выказывала никаких признаков обиды и даже пару раз улыбнулась Локи вполне натурально, и он позволил себе отринуть лишние мысли.
Следующий день предвещал долгожданную свободу. Возможно, думал Локи, завтра жизнь начнет казаться хоть чуточку лучше.
Хотя, надежды почему-то было мало.

21 марта 2015 года, Лондон
Гермиона потянулась, окончательно вырываясь из сковавшего ее липкого сна, полного туманных, тревожных видений. Вчера она ложилась не в самом позитивном расположении духа, и не было ничего удивительного в том, что ночью сны ее были беспокойными и безрадостными.
Воспоминания о вчерашнем тяжким грузом ложились на душу, и без того придавленную проблемами сверх всякой меры. Хватало ей трудностей на работе, так на тебе! Развлекайся и дома.
Не сказать, что поведение Локи оказалось совсем уж неожиданным…
Что-то назревало уже давно. Будто тучи, сгрудившиеся у горизонта и грозившие скрыть серостью и мрачностью мирное, безоблачное небо.
Это было во взглядах, в легком, едва заметном изломе губ в те моменты, когда Гермиона изо всех сил старалась донести до Локи свою точку зрения. Объяснить ему все то, что он считал глупым и неправильным, не стоящим его драгоценного внимания.
Почти невозможно за два года изменить человека, привыкавшего к определенным действиям и реакциям в течение тысячи лет. Локи часто пугал своей непримиримостью, саркастичной жесткостью и высокомерным пренебрежением.
С ним в принципе было сложно с самого начала. Привыкшая к своему неприкасаемому авторитету даже в кругу друзей, Гермиона не могла свыкнуться с тем, что собственный супруг не стесняется высмеивать ее и потешаться над ней, порой в довольно грубой и обидной форме. Или, по крайней мере, от его слов было намного обиднее, чем от подколок той же Джинни.
Не суть.
Чего только стоили одни тренировки в магии. Предметы рядом с Гермионой или даже в ее руках могли в любой момент сломаться, переместиться или даже трансформироваться во что-нибудь немыслимое. В какой-то момент она ощутила стойкое чувство дежавю, представив себя в Хогвартсе на пятом курсе, когда близнецы Уизли распространяли свои товары среди студентов, а она, староста и заучка, единственная со всего факультета пыталась хоть как-то притормозить их незаконную деятельность, сводящую всех с ума.
Тем не менее радовало, что, в отличие от близнецов, Локи знал границы и старался их не пересекать. До вчерашнего дня.
Гермиона, потерла ладонями лицо и нехотя выбралась из кровати. На соседней половине было пусто — этот день начался для Грейнджер позже обычного, и Локи, скорее всего, уже был где-то внизу, с Руной.
Наспех умывшись и приведя себя в порядок, Гермиона, все же задержалась в ванной, переводя дух. На губах и во рту было горько, и она знала, что никакая чистка зубов, никакой прием пищи эту горечь не снимет. Это шло изнутри, из сердца, тяжелыми перестуками сотрясавшего грудь.
Не оставалось сомнений, что, когда она спустится вниз, Локи продолжит вести себя как ни в чем не бывало. Так происходило каждый раз, как он позволял себе что-то из ряда вон. Впрочем, Гермиона не знала, чего хотела от него. Извинений? Ползания на коленях? Мордред, нет! Несмотря ни на что, Гермиона ощущала странное, иррациональное чувство вины перед ним — она вела активную, свободную жизнь, дышала полной грудью, пока сам Локи медленно сходил с ума, запертый в четырех стенах.
И вряд ли редкие, раз в месяц, «выгулы» могли спасти положение. Можно было бы попросить о большем, но это и так был самый лояльный, самый мягкий вариант, на котором они смогли сойтись с Щ.И.Т.ом и Отделом Тайн.
Посмотрев на свое искаженное переживаниями лицо через зеркало, Гермиона несколько раз глубоко вздохнула и постаралась расслабиться.
«Я ведь люблю его», — напомнила она себе.
Самое обидное, что это было правдой. За эти два года ее чувства только окрепли, вросли под кожу, въелись в самое нутро без всякой надежды на освобождение. Локи, если хотел, мог быть милым, заботливым и даже нежным, и такие его проявления еще больше привязывали Гермиону к нему.
Она сама часто спрашивала себя, откуда взялось это чувство, что питало его, придавало ему сил — и не могла найти ответа. «Любовь вопреки» — так говорят об этом поэты, но они, похоже, не улавливали даже сути.
Это было то чувство, когда с человеком тяжело, но без него — еще хуже.
«Это просто временные трудности», — убеждала себя Гермиона. В конце концов, она обещала самой себе с будущей недели начать больше времени проводить дома — ради них всех, ради семьи.
Семья.
Растянув губы в почти естественной улыбке, Гермиона последний раз глубоко вздохнула и вышла из своего убежища. Пора было спускаться вниз — следовало позавтракать, к тому же сегодня у них была целая уйма дел.
Локи и Руна нашлись в гостиной. Они, заговорщицки склонив друг к другу темноволосые макушки, катали по рельсам зачарованный паровозик.
Это довольно милое зрелище вернуло ее к мыслям о семье и размышлениям о собственном браке. Даже два года спустя все это казалось каким-то нереальным, и Гермиона до сих пор до конца не верила в произошедшее.
С того злополучного Рождества, когда тема свадьбы была поднята первый раз, родители не переставали наседать на Гермиону с этим вопросом, но девушка отбрыкивалась как могла.
Если в случае с Роном она не хотела обременять себя лишними в то время обязательствами, то сейчас ей не хотелось вешать это бремя на Локи. Он и без того был связан по рукам и ногам надзором Отдела Тайн и жил под их колпаком, и вешать на него еще больше проблем… Да и если уж и выходить замуж, то за человека, который этого хочет и на самом деле готов на такой серьезный шаг, их же с Локи отношения были слишком сложными для этого «судьбоносного» решения.
Гермиона избегала этой темы как могла и еще больше усилий она прилагала, чтобы Локи больше не услышал ни о чем подобном. Ей хватило его недовольного, шокированного и даже немного оскорбленного выражения лица за праздничным столом, чтобы все понять.
Вот только все разрешилось само и достаточно странным образом.
Это произошло в двадцатых числах февраля две тысячи тринадцатого года. К Гермионе на чай заглянула Джинни Поттер, и они сплетничали в гостиной, пока Локи работал в кабинете.
— А как вы отметили годовщину? — поинтересовалась вдруг подруга, закончив распинаться о том, что Гарри отказался дарить ей подарок да День святого Валентина, аргументируя это тем, что «Я не влюблен в тебя, я тебя люблю».
— Годовщину? — не поняла Гермиона, нахмурившись.
— Ну, годовщину знакомства, — пояснила Джинни, закатив глаза. — Неужели вы про это забыли?
Грейнджер смерила подругу удивленным и даже слегка шокированным взглядом.
— Джинн, как ты можешь спрашивать о подобном, если знаешь всю историю? О каком праздновании вообще может идти речь?
В ответ Джинни лишь картинно вздохнула.
— Только не говори, что вы не рады сложившейся ситуации… Вы вместе, вы друг другу небезразличны, у вас есть дочь, что вам еще надо? Радуйтесь! Устройте себе праздник!
Удивляло то, насколько у Джинни порой все было бесхитростно и просто. Ей легко было судить — не ее дом превратился в тюремную камеру для сосланного принца древней инопланетной цивилизации, не ей приходилось жить с ним и растить дочь…
В своем отношении к происходящему Гермиона не сомневалась: как бы ей ни было стыдно, она не могла не признать, что была рада присутствию Локи в их жизни. Вот только отношения с ним были похожи на дикие танцы над пропастью. Неверный шаг — и ты провалишься в самые темные и ужасные глубины Ада…
— И вообще, твои родители правы, Гермиона, — выдала миссис Поттер, прервав поток не самых радужных мыслей Гермионы. — Вам нужно пожениться. Тебе по статусу не положено сожительствовать с каким-то непонятным мужчиной и растить ребенка вне брака.
Как бы ни хотелось Гермионе возразить, она понимала, что подруга, в принципе, права.
Это началось еще до того, как она вернулась из Асгарда. Пока Гермионы не было, ее имя вовсю полоскали журналисты и все магическое общество Британии. Кто отец ребенка? Из-за чего разгорелся скандал с Оливией Бруствер? Куда после лечения в Мунго пропала национальная героиня? Жива ли она вообще?
Предположений было множество, слухи росли и плодились, как снежный ком, угрожая похоронить под собой выстраиваемый Гермионой имидж.
Когда национальная героиня вернулась, слухов меньше не стало. Напротив, их стало еще больше. Поскольку ни Локи, ни ребенка никто не видел (кроме работников Мунго), самой рабочей версией оставалось то, что Гермиона забеременела от Кингсли, долго пыталась это скрыть, а когда правда всплыла на приеме, Первая леди напала на соперницу и вызвала у той преждевременные роды. Ребенок при этом не выжил.
Гермиона осознавала, что ее версии событий мало кто поверит. Впрочем, ей самой было глубоко безразлично мнение общественности по поводу ее личной жизни. С другой стороны, Гермиона Грейнджер была не последней личностью в Магической Британии, она имела определенный вес в обществе, более того, все это время она не собиралась останавливаться на достигнутой должности, а это накладывало определенный отпечаток…
Да, она могла доказать, что не спала с Кингсли, — стоило просто представить Руну общественности, но тогда вставал вопрос об отцовстве. Так же легко показать всем Локи, не нарвавшись на конфликт с Отделом Тайн, не получилось бы в любом случае, да и что им показывать? Одно дело, когда Гермиона просто жила с Роном, не особо афишируя на публике сам факт отношений, другое — Локи. Опять же, Джинни права, ей было не по статусу растить дочь, не состоя при этом в браке с мужчиной.
Но Гермиона не желала давить на Локи с браком, она стеснялась даже заикнуться об этом. Удивительно, но бойкая и храбрая героиня войны робела перед собственным любовником и не могла выйти с ним на диалог.
— Достаточно того, что сплетни о тебе и Кинге до сих пор не утихают, — продолжила тем временем Джинни, подтверждая мысли Гермионы. — Быть может, тебе стоит дать интервью, показать всем Руну? Еще бы и Локи предъявить, но…
— Отдел не позволит.
— Еще бы «не позволит», — пробубнила Джинни и продолжила уже нормальным голосом: — И вообще, я не понимаю, зачем тогда позволять оставаться здесь, с тобой? Или у вас все серьезно и тогда вы женитесь и предстаете перед всеми как счастливая семья, или пусть Отдел устраивает своего гостя со всевозможным комфортом на своей территории…
Гермиона протяжно вздохнула. Она бы ни за что не позволила отобрать у нее Локи. Его отправили на Землю, чтобы он мог быть со своей семьей, а не для того, чтобы менять одни застенки на другие.
Только в словах Джинни был определенный резон. Нужно было поговорить с Локи, обсудить ситуацию, но что-то внутри Гермионы противилось необходимости действовать. Она была готова до хрипоты спорить с министром, воевать с чиновниками, да даже появись перед ней Волдеморт — она бы вступила в сражение с ним не моргнув и глазом. Но вот поговорить с Локи по душам — нет уж, увольте.
— Поговори с ним, — настаивала Джинни. — Объясни ситуацию. Вдруг он передумал?
Поджав губы, Гермиона попыталась придумать хоть какие-то аргументы против слов подруги.
— Передумал насчет чего? — делано безразлично поинтересовался объект их обсуждения, застыв в дверном проеме и сложив руки на груди. Отсутствие магии почти никак не сказалось на его аномальной способности быть практически незаметным, когда он того хотел.
Сколько Локи стоял здесь? Как много слышал?
Оказалось, много. Когда Джинни, вкратце пояснила ему суть проблемы, Локи не выглядел удивленным, он не скривился и не попытался отговориться. Напротив, он усмехнулся, прошел в комнату и опустился на подлокотник дивана со стороны Гермионы.
— Почему бы и нет? — бросил Локи слишком уж беззаботно, что означало, что он наверняка что-то скрывал. — Не вижу смысла отказывать, особенно если это нужно для дела.
Меньшее, чего она хотела, чтобы Локи делал это ради общественности и прессы.
Что-то в такой его смене мнения ей не нравилось, но что именно — Гермиона не могла сказать точно.
Договориться с Отделом получилось неожиданно просто, они, казалось, даже восприняли идею с браком если и не с воодушевлением, то со снисходительностью точно.
Ради этого Локи не без помощи Щ.И.Т.а подготовили продуманную легенду, сделали серьезные послабления в режиме заключения. Также он был официально представлен общественности как маг-эмигрант из Норвегии и смог посещать вместе с Гермионой различные торжественные мероприятия в Министерстве.
Вот только устраивать пышную церемонию, как того требовал случай, они не стали — просто по-тихому зарегистрировались в Министерстве, и ни у кого, в принципе, это не вызвало вопросов. Все знали Гермиону и ее желание скрыть ото всех детали своей личной жизни.
Зато она в очередной раз уверилась, что Локи не просто так с легкостью согласился. Когда девушка-регистратор произносила требуемые заклинания, с лица асгардца не сходило проказливо-снисходительное выражение. Им явно двигало не глубокое, светлое чувство.
Это какое-то время заставляло Гермиону нервничать. Она упорно ожидала подвоха, пока в итоге ее нервы окончательно не сдали, и девушка обратилась к Фригге. Царица должна была знать своего сына и примерно представлять его мотивы.
Выводы, к которым пришла мать Локи, оказались до ужаса тривиальными и совсем не похожими на те безумные предположения, которые строила в своей голове Гермиона. Правда в том, что с точки зрения магии Локи с Гермионой никак не были связаны. Отдел, и сама Грейнджер в частности, рассчитывал создать из этого очередное ярмо, которое они, по их мнению, так легко накинули на шею своему своенравному заключенному. Просто они не учли, что Локи даже брак мерил совершенно другими мерилами, и в его глазах их обоих совершенно ничего не связывало.
Стоит сказать, что Гермиона тогда ни с кем не поделилась таким печальным, что уж тут скрывать, событием, и не дала Локи знать, что в курсе его маневра. Было ли это так важно, в конце концов? Она не рассчитывала на этот брак, так что ничего толком и не изменилось, зато для общественности национальная героиня состояла в нормальных, традиционных отношениях, и ее семью можно было назвать эталоном. На публике, конечно.
Мордредова публика!
Хоть Гермиона и осознавала положительное влияние выходов в свет на эмоциональное состояние Локи, каждое мероприятие было для нее сущей пыткой. Он не стеснялся выказывать своего презрения зажравшимся чинушам в Министерстве, пытавшимся контролировать неизвестно откуда появившегося выскочку, Локи всегда говорил о них как о людях третьего сорта, достойных безжалостных пыток и долгой, мучительной смерти.
Но не столько такое поведение Локи пугало Гермиону, сколько то, что медленно, но верно эта его идеология проникала в нее. Потихоньку, по капле, она пропитывалась ей, соглашаясь с супругом сначала в мелочах, а после — и в более серьезных вещах. Подобное пугало — Гермиона всегда казалась себе образцом неподкупности и справедливости. Да, она порой совершала неблаговидные поступки, могла высказаться грубо или жестко, но никогда ее слова или действия не были направлены во вред людям.
Даже с тем же Пратчетом, которого Локи всерьез предлагал по-тихому убрать, Гермиона предпочитала бороться честными и законными методами, не несшими в себе угрозы.
Из-за всего этого Грейнджер опасалась однажды проснуться самым настоящим чудовищем, для которого чужая жизнь не будет стоить и ломаного кната.
Нет, Локи, конечно, тоже проникался идеями Гермионы и ее человеколюбием, но это было настолько легко и почти незаметно, что ей становилось стыдно за себя и свое неумение объяснить, показать и доказать.
Или, быть может, это Локи стал менее восприимчив к ее влиянию?
Гермиона порой пыталась давить сильнее, но в такие моменты ловила на себе слишком уж прохладный и недовольный взгляд мужа, те самые холодные огоньки, что с самого начала предостерегали ее от необдуманных поступков. Правда, почему-то Гермиона никогда не прислушивалась к доводам разума, продолжая, будто таран, продавливать собственное мнение.
Она никак не могла отделаться от всех этих мыслей. Гермиона боялась, искренне и иррационально, что однажды в один далеко не прекрасный день Локи просто отвернется от нее. Выбросит, как ненужную игрушку, и двинется дальше. Словно она для него — лишь костыль, та трость, которую он до сих пор не выпускал из рук. Просто вещь, призванная быть рядом и поддерживать в трудную минуту, вещь, важная, удобная, но чаще всего не очень-то нужная.
Гермиона понимала, что по сути деваться Локи все равно некуда, но от этого легче не становилось…
И пусть такие вот моменты, как сейчас, с легкостью разбивали мрачный настрой Гермионы, эти мысли, тайные опасения, никогда не исчезали бесследно. Они тенями прятались в дальних закоулках души, застывали в глубине глаз потаенной болью.
Но Грейнджер только и оставалось, что молчать. Она знала, что если Локи узнает о ее переживаниях, то скривится и обзовет дурой. Или придумает несколько более нелестных эпитетов. Это так в его стиле. А еще посмотрит, с издевкой и плохо прикрытым пренебрежением, расшатывая тем самым и без того хлипкие бастионы душевного спокойствия Гермионы.
Но сейчас это все было неважным. Сейчас Локи, лучезарно и вполне искренне улыбаясь, катал с Руной паровозик, залихватски кружившийся по закольцованным рельсам, тарахтящий и испускающий колечки самого настоящего дыма, изрядно приправленного разноцветными искорками.
Только в присутствии Руны Гермиона ощущала, как отпускает сковывающий ее страх. Здесь, рядом с дочерью, Локи никогда не был заносчивым и высокомерным. Он позволял себе быть просто любимым папой, обычным смертным без всяких царских и властных замашек. И вот такие тихие, уютные минуты Грейнджер любила больше всего.
И потому, улыбнувшись, Гермиона уверенно шагнула в зал.
— О, ты посмотри! — усмехнулся Локи, подняв взгляд. — Руна, посмотри, кто проснулся…
— Мама! — воскликнула малышка, разом забыв про свою игрушку.
Эта искренняя, честная детская любовь трогала сильнее всего. И Гермионе было искренне жаль, что взрослые не могли настолько открыто показывать собственные чувства — только ребенок мог радоваться встрече после нескольких часов разлуки так, будто прошел как минимум год.
— Доброе утро, — поздоровалась Гермиона, подхватывая дочку на руки. Та крепко прижалась к матери, опустив свою голову ей на плечо.
— Я очень ждала тебя, мамочка, — пробубнила ей Руна на ухо, отчего сердце предательски защемило.
Последние несколько месяцев ей практически не удавалось видеться с малышкой, Гермиона скучала до тяжести в груди, до жгущих глаза слез, но ничего не могла поделать. Она не собиралась позволять Пратчету исподволь разрушать все то, что Гермиона создавала эти годы своим кропотливым трудом.
Она бы ни за что не бросила собственного ребенка без весомой на то причины, все же Гермиона — не из тех, что сбегает на работу от трудностей материнства. Более того, ей то и дело напоминали, какова цена ее «хорошего поведения» — благополучие дочери дорогого стоило.
И Гермиона терпела, терпела довольно долго, по газетным вырезкам и рассказам друзей наблюдая за тем, как министр отменяет или видоизменяет ее начинания, делая их совсем не тем, что было задумано изначально. Но когда загребущие руки Пратчета дорвались до начальной магической школы — ее самого важного и нужного детища, — она не выдержала. Впрочем, Отдел Тайн, по всей видимости, тоже не устроила мысль министра перенести младшие классы в «более защищенный и безопасный» Хогвартс.
Возможно, идея была не так уж и плоха, и многие обыватели явно были готовы ее поддержать на волне истерии после Схождения и сопутствующих ему событий.
Но Гермиона знала, к чему все шло. Какой здравомыслящий родитель, особенно магл, отправит свое пятилетнее чадо в закрытый интернат куда-то в горы Шотландии? Значит, довольно скоро вся затея с начальной школой для юных волшебников грозила развалиться из-за отсутствия учеников. Маглорожденные бы не получали необходимых знаний о волшебном мире, снова, как в прошлом веке, оставаясь за бортом Магической Британии, магическое образование полукровок оставалось бы на совести их родителей, а магловские знания были бы доступны только обеспеченным чистокровным семьям.
Все это привело бы к заметному падению знаний и умений юных волшебников, что, несомненно, было только на руку аристократии.
Осознание, кому же все это было нужно, вызывало в Гермионе неподдельную дрожь ужаса. Чистокровные консерваторы вновь набирали в обществе вес, и это мало нравилось в Министерстве кому-либо, кроме самих консерваторов.
Грейнджер прежде и не подозревала, что Пратчет может быть ставленником чистокровных, но со временем она уверилась в этом, хоть у нее и не было доказательств. Тревор Пратчет, как и Пий Тикнесс в свое время, был темной лошадкой, именем, всплывшим с самых низов непонятно за какие заслуги. Он исподволь наводил в обществе старые довоенные порядки под эгидой заботы о подрастающем поколении и защиты магического мира от опасностей извне.
Что самое обидное: обыватели, как и всегда, верили. Пратчет снискал уважение среди широких масс и считался очень мудрым и справедливым министром, ему пророчили не один избирательный срок в обозримом будущем…
Долго размышлять о работе не хотелось, и так все это крутилось в голове Гермионы практически ежедневно.
Прижав дочь к себе покрепче, Гермиона закрыла глаза, пытаясь хотя бы ненадолго отвлечься от проблем и обрести внутреннее равновесие. Они простояли так почти минуту, пока Руна не завозилась в ее объятиях, силясь выпутаться на свободу.
— Паровоз сейчас уедет без машиниста, — сказал Локи Руне, тем не менее глядя на Гермиону. Губы его улыбались, но взгляд казался каким-то холодным, остывшим. — То, что ты позавтракала, не значит, что мама тоже не хочет есть.
Гермиона опустила дочку на пол, и та стремглав бросилась к паровозу, который без управления заметно снизил скорость и перестал выбрасывать клубы разноцветного дыма.
— Скоро нам выходить, — бросил Локи Гермионе вслед, когда она уже была практически в коридоре.
— Я помню! — крикнула она через плечо, впрочем, не ощущая никакого душевного подъема.
На столе, прикрытая чарами согрева, стояла кружка с кофе. От сердца, вопреки доводам рассудка, отлегло — хотелось верить, что, если бы Локи совсем уж охладел к ней, он не стал проявлять такие вот приятные и даже милые знаки внимания. С другой стороны, на Локи порой «находило» что-то подобное, и Гермиона убеждала себя, что пора бы привыкнуть к таким вот качелям.
На скорую руку соорудив себе завтрак, Гермиона перекусила яичницей с беконом, но вот кофе позволила себе посмаковать несколько минут.
— Мама! — влетела в комнату Руна, но, услышав выразительное покашливание вошедшего следом отца, замедлилась и сказала уже спокойнее: — Пойдем гулять.
— Сейчас пойдем, дорогая, — улыбнулась Гермиона, пригладив дочери выбившуюся из хвостика прядь. — Надо только собраться…
Поттеры ожидали их в кафе у Фортескью через час — у пятилетней Лили-Лу был праздник в честь первого магического выброса.
Собрались тоже довольно быстро. Гермиона одела Руну в бархатное салатовое платье до колен с кружевным белым воротничком и широким темно-зеленым поясом, завязывающимся на спине в большой, аккуратный бант. Волосы дочери она по мере возможности заплела во французскую косу, но несмотря ни на что несколько черных прядей выбились из прически, обрамляя светлое, округлое лицо.
Сама Гермиона нарядилась в бутылочно-зеленый брючный костюм и привычно собрала волосы на затылке в нарочито небрежный пучок.
— Вы готовы? — Локи появился на пороге детской, опираясь на подаренную Гермионой трость.
Нога давно зажила, но расставаться с аксессуаром он не спешил — и неудивительно, ведь там скрывалась волшебная палочка.
К тому же, одетый в строгий костюм, светло-зеленую рубашку и темно-зеленый, почти черный, галстук, с тростью в руке, Локи выглядел очень импозантно. Принц, одним словом, и даже довольно коротко обстриженные локоны не портили вида. Он больше всего напоминал самого себя на том самом злополучном приеме в Министерстве и мог заткнуть за пояс любого британского аристократа.
— Готовы, — ответила Гермиона с улыбкой.
Втроем они спустились вниз, накинули теплые мантии и схватились за портал в виде длинного, прочного жгута.
— Портус, — произнесла Гермиона, и с негромким хлопком пространство вокруг них схлопнулось, утягивая в воронку портала.

Косая аллея встретила их по-весеннему солнечным днем. Им всем, и Поттерам, и семье Гермионы, повезло с погодой — везде было сухо. Не хотелось бродить по слякоти и грязи под привычной холодной лондонской моросью, и, слава Мерлину, им и не пришлось.
Гермиона, Локи и Руна очутились в небольшом закутке в самом начале улицы. Гермиона хотела сразу же выскользнуть отсюда, но притормозила, обернувшись на медлившего Локи. Он пару секунд стоял, прикрыв глаза и глубоко вдыхая воздух, будто пытался насытится им вдоволь.
«Не им, а магией», — вспомнила Гермиона. Локи когда-то, еще при первых посещениях Аллеи, рассказывал, что здесь он почти что мог чувствовать магическую энергию, наслаждаться ее течением. Здесь этой самой магией, по его словам, был пропитан каждый дюйм.
Сама она не была настолько восприимчива. Да, при каждом своем визите сюда Гермиона ощущала некий подъем внутренних сил, но это было практически незаметно. Может, она просто привыкла, или Локи был более чуток. Или, в конце концов, он искренне хотел верить в свои способности, кто знает?
Довольно усмехнувшись, Локи открыл глаза и предложил Гермионе локоть. Его усмешка была настолько заразительной, что Грейнджер не могла не усмехнуться в ответ. В груди снова слегка потеплело.
Но ненадолго. На выходе из переулка их уже ждали.
— Доброго дня, — улыбнулся им Уолти.
Гермиона кожей ощутила, как напрягся Локи, но что можно было поделать? Присутствие куратора являлось одним из условий посещения асгардцем общественных мест. Локи это заметно не радовало, он словно совсем забыл об этом печальном для него факте.
— И тебе не хворать, воробей, — откликнулся он, не глядя на собеседника.
Уолти проводил прошедшего мимо него Локи нечитаемым взглядом и постарался улыбнуться Гермионе. Ей в очередной раз стало его по-настоящему жаль, она, хоть и могла понять своего мужа, считала, что Фоули не заслужил такого к себе отношения. Все-таки он много делал для их семьи, покрывал перед Отделом и отстаивал их с Локи интересы.
Его безответные чувства к ней были для Гермионы еще одним поводом для безотчетной жалости. Она много раз, пока Локи не слышал, предлагала Уолтеру отказаться от должности куратора, но тот упорно стоял на своем: если он все бросит, Гермионе и Локи жить будет намного тяжелее.
«Все хорошо», — заверял он, но продолжал смотреть на Гермиону глазами побитого щенка.
Оттого злость Локи пугала ее, она металась между супругом и другом. Здравый смысл говорил ей быть на стороне Локи, но что делать, если он был не прав?
Не став нервировать супруга еще больше, Гермиона лишь стыдливо улыбнулась Уолти и поспешила нагнать Локи. Подхватив его под руку, она ощутила, что Локи напряжен и собран, как пружина, готовая вот-вот распрямиться, и ей это очень не нравилось. Обычно, невзирая даже на присутствие Уолтера Фоули, асгардец заметно расслаблялся, выходя за порог дома.
Впрочем, вряд ли кто-то еще мог заметить что-то такое, но вот Гермионе было не по себе…
Одна лишь Руна фонтанировала бескрайней радостью и энтузиазмом. Она, крепко держа обоих родителей за руки, едва ли не подпрыгивала, не затыкаясь ни на секунду. Даже Локи, обычно одергивавший дочь, сейчас не спешил делать ей замечание. Впрочем, не сильно-то она и выделялась, напротив, сейчас она больше обычного напоминала простую двухлетнюю девочку…
На них почти сразу стали оборачиваться частые прохожие, народу было очень много, будто их кто-то предупредил о прибытии национальной героини. Хотя, если Гарри и Джинни были где-нибудь здесь последние минут двадцать-тридцать, слухи уже могли разнестись.
Гермиона скрыла лицо за привычной невозмутимой маской, точно за броней, и расправила плечи, будто готовясь с головой окунуться в ледяную воду. Локи, напротив, наконец-то расслабился и расплылся в ядовитой, насмешливой улыбке — ему льстило всеобщее внимание, он наверняка ощущал себя царем, вышедшим к народу.
Правда, расслабился он явно не до конца — в глубине его глаз по-прежнему ворочалось что-то мрачное, темное и жестокое. То, что Гермиона видела во взгляде Локи вчера, и ей это ну совсем не нравилось. Впрочем, виду она старалась не подавать.
Наверняка со стороны они казались идеальной семьей, вышедшей на обычный субботний променад — милая, улыбчивая дочурка, красавец-отец и строгая, степенная мать. И все несказанно счастливы.
«Было бы в реальности все так просто», — вздохнула про себя Гермиона, но быстро подавила эту мысль, улыбнувшись скосившемуся на нее Локи.
Он также продолжал усмехаться, похоже, снова совершенно забыв про последний свой раздражитель — Уолти, — который неторопливо шел вслед за ними, благоразумно делая вид, что его здесь нет.
Сначала сделали небольшой крюк по Аллее — Гермиона понимала, что Локи надо надышаться, слегка прийти в себя после месяцев заточения в ее доме, и они с Уолтером были готовы дать ему такую возможность. У них было, по крайней мере, минут двадцать до встречи с Поттерами — слишком мало, чтобы пройтись по магазинам за всем тем, что требовалось Локи, но слишком много чтобы сразу идти на место встречи.
Только так сразу дойти до кафе-мороженого оказалось не так просто: если Локи и Гермиона задержались у витрины букинистической лавки всего на пару минут, то отойти от витрины магазина зачарованных игрушек удалось лишь через десять.
— У тебя и так много игрушек, — заметил Локи строго.
— Я женщина, и у меня должен быть большой выбор, — ответила Руна, гордо вздернув нос.
Гермиона не знала, то ли краснеть, то ли смеяться. Одно она решила точно: больше она не будет просить Джинни Поттер посидеть с дочерью. Ощущалось ее влияние.
— Кажется, эту женщину ждет дома суровое наказание, — нахмурился Локи, хотя он, как и Гермиона, с трудом сдерживали улыбку.
— Нет, — нахмурилась Руна с определенным вызовом. Разве что ногой не топнула. — Нет, ты меня не накажешь!
— Почему это? — Локи поджал губы, тень улыбки пропала с его лица.
Дочка, видимо, поняв сменившуюся ноту, виновато потупила взгляд и тут же обхватила отца за ногу.
— Потому что ты меня любишь, — улыбнулась она, преданно заглядывая Локи в глаза.
— Это не аргумент, — отметил он тем же тоном, но без недовольства, с прежней смешинкой.
Наблюдая за ними, Гермиона ощущала всплеск въедливой, липкой ревности. Пусть Руна скучала по маме и не скрывала своих чувств к ней, отца она все-таки любила больше. В такие вот моменты Гермиона казалась себе ненужной, лишней, брошенной и преданной. Но это было слишком иррациональное чувство, чтобы воспринимать его всерьез.
— Идемте скорее, — улыбнулась она. — Нас уже ждут.
Подхватив Руну на руки и посадив ее на сгиб локтя, Локи предложил второй Гермионе, и, когда она обхватила его за локоть, они все вместе двинулись дальше.
У кафе Флориана Фортескью собралась небольшая толпа. Зеваки, почти не стесняясь, толпились рядом, заглядывали в окна и о чем-то очень громко переговаривались. Ясно, Гарри уже здесь.
— Вот они! — раздалось из толпы, и в их сторону повернулись десятки глаз, и если Гермиона только сильнее нахмурилась, то Локи, напротив, расправил плечи и усмехнулся.
— Никаких лишних разговоров с общественностью и прессой, — заметил напомнивший о себе Уолти, поравнявшись с ними.
Усмешка Локи превратилась в гримасу злости и отвращения, и все четверо под предводительством Фоули стали прокладывать себе путь внутрь кафе. Чтобы избежать подобного бедлама внутри заведения, Гарри зарезервировал все кафе, благо средства позволяли. Так что внутри должно было быть довольно тихо.
— Гермиона! — радостно воскликнул Поттер, когда Гермиона и Локи смогли протиснуться сквозь толпу и проскользнули за стеклянные двери, тут же отрезавшие гомон и шум улицы.
На место их пришла задорная, веселая детская песенка, лившаяся прямо из-под потолка.
— Привет, Гарри, — улыбнулась Гермиона в ответ, обняв друга.
— Лукас, — менее тепло улыбнулся Гарри, переведя взгляд на Локи, но все-таки без враждебности и неприятия.
Все это время между мужчинами сохранялся стойкий нейтралитет. Гарри, доверяя выбору Гермионы, не лез в ее отношения с Локи, тот же, в свою очередь, воздерживался от язвительных комментариев в его сторону. Правда, совсем уж хамских перепалок с Джинни это не отменяло, но это была отдельная тема.
— Рад вас видеть, — искренне улыбнулся Гарри и сразу же склонился над Руной. — А это что за юная прекрасная принцесса?
— Дядя Гарри, — она сделала немного неловкий книксен, а затем, не сдержавшись, бросилась к нему в объятия. — А где Ли-Лу?
— Там, с другими ребятами… — кивнул Гарри куда-то вглубь кафе.
— Я отведу, — вдруг вызвался Уолти, вынырнувший из-за спин Локи и Гермионы.
— О, здравствуй, Уолти, — пожал ему руку Поттер, тот в ответ скованно кивнул.
Гермиона лишь благодарно улыбнулась, ей хотелось немного поговорить с друзьями, Локи не слишком-то горел желанием отпускать дочь с Фоули, но, с другой стороны, вряд ли ему хотелось лично возиться с малышней. Выбрав из двух зол меньшее, Локи отпустил ладонь Руны и, кивнув, позволил ей пойти с Уолти.
— Неужели собралось так много народу? — удивилась Гермиона. Ее клятвенно заверяли, что будут только самые-самые.
— Ну… — немного замялся Гарри, сильно напоминая того мальчишку, каким бравый аврор был еще в школе. — Лилс пригласила ребят из своего класса, плюс родные, так что… Вроде все свои, а набралась толпа, — он тут же посерьезнел, слегка нахмурившись. — Если у вас из-за этого будут проблемы — ты только скажи, Гермиона.
— Нет, не думаю, что будут, — ответила Гермиона, переглянувшись с Локи. Тот был невозмутим, и маска на его лице не дрогнула. Порой по нему было сложно сказать, что он думает или чувствует, особенно если Локи прикладывал все силы, чтобы не выдать своих эмоций. — Но спасибо.
Она улыбнулась другу, и он, не имея больше свободного времени, приглашающее махнул им рукой в сторону довольно многочисленной группы взрослых — родителей приглашенных детей. Были тут и родные Джинни: Артур и Молли, Билл и Флер, Джордж с Анжелиной, Чарли, а также их друзья: Невилл, Ханна и Луна. Троих или четверых взрослых Гермиона знала не очень хорошо, двоих — только в лицо (наверняка видела в Министерстве), еще двоих не знала вовсе.
Детей тоже было достаточно, среди макушек Поттеров и Уизли то тут, то там мелькали незнакомые лица. И это еще некоторых не было: Тедди, Мари-Виктуар и Доминик были в Хогвартсе, Молли и Люси тоже не пришли — то ли Перси не захотел лишний раз встречаться с родней, то ли они с Одри были заняты. Ну и, конечно же, не было Рона, Милли и Гэлвина (их сына, названного в честь капитана квиддичной команды Рона), но этому Гермиона была несказанно рада.
— Гермиона! — к ним подлетела радостная, но немного взлохмаченная Джинни, сейчас больше всего напоминающая свою мать. Не считая фигуры, конечно. — И тебе привет, Ледышка.
— С каких это пор гнезда разговаривать научились? — усмехнулся в ответ Локи.
Сощурившись, Джинни беззлобно фыркнула.
— Проходите, угощайтесь, — махнула она им на небольшой фуршетный стол с легкими угощениями. — О Руне не беспокойтесь, Джим и Френк обещали присмотреть за младшими…
Джеймсу Сириусу уже было одиннадцать, и он собирался осенью идти в Хогвартс, так что он был достаточно взрослым, чтобы присмотреть за остальными. К тому же его лучшего друга, Френка Лонгботтома, можно было считать вполне ответственным и серьезным малым.
— …да и с ними там будет клоун, — закончила свою мысль Джинни.
— Видишь, — Локи наклонился к самому уху Гермионы. — Не я один считаю Уолти клоуном.
Гермиона смерила его недовольным взглядом.
— Мило, конечно, — снова фыркнула Джинни, которая явно все слышала. — Но я имела в виду аниматора.
Гермиона и Локи прошли к столу, откуда им уже радостно махал рослый, плечистый Невилл, о чем-то до этого разговаривавший с Луной.
— Давно не виделись, — улыбнулся он.
И правда, давно — Невилл почти безвылазно сидел в Хогвартсе, профессорство и увлечение травологией не оставляли ему свободного времени. Да и с Луной они не виделись в последние два года — она с мужем и детьми все пропадала где-то в Южной Америке.
— Тебе надо больше отдыхать, Гермиона, — заявила Луна в своей привычной манере, без всякого приветствия. — Ты разве не знаешь, что те, кто много работает, становится лакомой добычей для хвосторогой смердявки?
Вот с Луной всегда так: не знаешь, то ли она фантазирует, то ли шутит, то ли говорит всерьез. Правда с тех пор, как они с Рольфом открыли не один вид разных и загадочных тварей, к ее словам сложно было не прислушиваться.
— Порой мне кажется, у нас больше половины Министерства боится этих… хвосторогих смердявок, — улыбнулась Гермиона.
— А вторая половина ими и является, — не удержался от комментария Локи.
Все четверо звонко рассмеялись. Локи, если хотел, легко мог вписаться в любую компанию. Даже в такую заумно-странную, как Невилл и Луна.
— А где Ханна и Рольф? — поинтересовалась Гермиона.
— Ханна пошла проверить, как там Алиса, — ответил Невилл. — Малышка не очень комфортно чувствует себя в больших компаниях, ты же знаешь.
Гермиона слышала об этом. Дочь Невилла и Ханны была скромной и стеснительной, как и ее мать в школьные годы.
— А Рольф помогает дедушке в его зверинце, — лицо Луны стало еще светлее и мечтательнее. За то время, что Рольф и Луна были женаты, знаменитый магозоолог Ньют Скамандер стал для нее по-настоящему близким, почти что родным дедом. — Дина, молодая самка взрывопотама, сильно приболела, так что там нужно много за ней ухаживать…
Что было хорошего в Луне — почувствовав, что собеседникам не слишком интересно и они кивают исключительно из вежливости, она почти незаметно переводила разговор в другую тему.
Минут через десять началась развлекательная программа для детей, и многие взрослые с умилением наблюдали за тем, как ребята выполняли задания актера и смотрели шоу. Кому-то, правда, было интереснее общаться. Например, Локи и Невилл начали приглушенный, оживленный разговор о свойствах разнообразных, в основном инопланетных, растений (Отдел Тайн часто привлекал Лонгботтома к исследованиям как высококлассного специалиста, он также был в курсе истинного происхождения Локи). Правда, потом достаточно быстро его перехватил Джордж Уизли, два трикстера нашли друг друга почти два года назад и с тех пор при встрече неплохо общались.
Дети с интересом смотрели шоу волшебных мыльных пузырей, когда дверь кафе открылась.
— Ох, простите за опоздание, — прощебетала впорхнувшая внутрь эффектная блондинка. — С трудом оторвались от витрины магазина игрушек.
На секунду, от начала представления прошло уже минут двадцать.
Следом за блондинкой ввалился ее муж, держа на руках сына, выразительно надувшегося и всхлипывающего.
— Могли бы нас подождать, — беззлобно, с лучезарной голливудской улыбкой произнесла девушка.
— Если бы я только знала, что вы придете, — пожала плечами Джинни и также улыбнулась в ответ, хотя ее улыбка больше походила на оскал больного коликами. Она оставила фразу недосказанной, хотя Гермиона, стоявшая рядом, отчетливо услышала продолжение: — …то начала бы еще раньше.
— Как же я рада вас всех видеть, — блондинка подпорхнула к ним и расцеловала откровенно не желавшую этого Джинни в обе щеки. Совершенно не замечая кислой мины миссис Поттер, незваная гостья принялась за Молли Уизли, стоявшую рядом с дочерью. — Спасибо за приглашение, Молли, не знаю, что бы без вас делала — наше, похоже, к нам и не долетело…
Гермиона была готова поспорить на сто, нет, даже на тысячу галлеонов, что никакого первоначального приглашения не было. Джинни на дух не переносила Рона и его жену Милли, и она, скорее всего, даже и не думала их приглашать. А вот сердобольная Молли, которая после смерти Фреда стала еще более щепетильно относиться к семейным узам, наверняка и исправила «досадную оплошность» дочери. Конечно, понять ее Гермиона могла. Только вот что делать с новой пассией своего бывшего парня — ей в голову не приходило.
С одной стороны, она не чувствовала ни ненависти, ни злобы, ей, наоборот, было даже немного жаль девушку после того, что сделал Рон два года назад. Но с другой, где-то глубоко внутри зудела девичья гордость, заставлявшая не слишком-то хорошо относиться к той, что оказалась лучше нее и смогла отбить у Гермионы молодого человека.
— Я и не знала, что нужно как-то подтверждать свое согласие, — продолжила тем временем Милли своим приторно сладким, как мед, голосом. И тут она будто впервые заметила Гермиону.
— О, Герми! Сколько лет, сколько зим! — она железной хваткой вцепилась в плечи Гермионы и несколько раз коснулась губами воздуха у ее щек.
У Гермионы свело скулы от такого панибратского отношения и оттого, что ее имя безбожно исковеркали и сократили.
— Гермиона, — поправила Грейнджер, но Милли ее будто не услышала, уже собравшись переключиться на следующего гостя.
— Быть может, я могу продолжить? — поинтересовался актер, который все это время просто молча ждал.
— Ох, да, конечно! — радостно воскликнула Милли. — Винни просто мечтал увидеть шоу!
Немного покоробило то, что ребенка называли в честь медведя из сказки. Правда, его на самом деле звали Гэлвин, но об этом уже мало кто помнил.
— Рон, ну что ты стоишь? — по-прежнему сладким голосом воскликнула Милли.
Казалось, что она вообще не умела злиться, ругаться или что-то подобное. Этим она в какой-то степени напоминала Луну, но если Лавгуд была настоящей, естественной, то о Миллисенте такое сказать было сложно. Почему-то, как и в случае с Фрейей, Гермиона ощущала подвох.
Она напоминала героиню какого-нибудь старого американского ситкома. Или героиню Риз Уизерспун из фильма про блондинку. До встречи с Милли Гермиона искренне считала, что все анекдоты про блондинок были жутким преувеличением. Но в данном случае она поняла, насколько жестоко ошибалась.
Или Милли настолько умело всех разыгрывала?
Не суть.
Она была стройной, несмотря на вторую беременность, о которой они с Роном сообщили всего пару недель назад, на его тридцатипятилетии, ее волосы были уложены в аккуратную прическу в стиле пятидесятых и забраны ярким коралловым ободком в цвет широкому, но короткому платью-колоколу.
Милли явно много ухаживала за собой, к ее внешнему виду сложно было придраться, но Гермиона не ощущала зависти, она догадывалась, что за этим всем стоит тяжелый, кропотливый труд.
И даже Рон в браке с ней вышел на какой-то новый уровень, так что можно было предположить, что она уделяла супругу немало времени и заботы. Одетый в опрятные брюки, рубашку и свитер, аккуратно причесанный и гладко выбритый, Рон Уизли выглядел тем, кем и был, — звездой спорта и капитаном успешной квиддичной команды. Видимо, Милли нашла к ленивому и неаккуратному Рону какой-то свой подход и сделала из него человека. Вот только более счастливым от этого выглядеть он не стал — на его лице поселилось выражение бесконечной усталости и неудовлетворенности собственной жизнью.
Подлетев к мужу, Милли перехватила сына и, опустив его на пол, подвела к остальным ребятам.
— Зачем ты их позвала? — прошипела Джинни матери, пока Милли не могла их услышать.
— Они — тоже часть семьи, — помрачнев, ответила Молли. — Рон — твой брат, и тебе надо почаще вспоминать об этом.
— Я не обязана общаться с человеком, если он мне неприятен, даже если это мой родной брат! Неужели ты не понимаешь, что их присутствие здесь не очень уместно?
От Гермионы не укрылось, что Джинни стрельнула в нее выразительным взглядом. Молли, которая стояла к ней спиной, на секунду обернулась на Грейнджер и тут же отвернулась обратно, и Гермиона надеялась, что собеседницы не обратили внимание, что она все отлично слышит. Хотя для той же Джинни это наверняка не было секретом.
Молли не стала отвечать на заданный вопрос, а ее дочь не стала нагнетать — каждая определенно осталась при своем.
— Играй, солнышко, — тем временем чмокнув сына в щеку, Милли улыбнулась и упорхнула обратно, к остальным родителям.
Она сразу же начала что-то вещать, ни к кому конкретно не обращаясь. Она, казалось, была везде и разговаривала со всеми сразу, никого не обойдя стороной. Миллисента Уизли обожала находиться в центре всеобщего внимания и сейчас активно занималась тем, что привлекала его к себе. Говорила она громко, звонко, но так, что уже минут через пять ты терял нить повествования и просто отключался от ее щебета.
Видимо, только так Рон и выживал в браке с ней. На его лице царило серьезное, но отсутствующее выражение, с которым он, не торопясь, пожевывал какую-то закуску.
Локи переместился ближе к Гермионе и стоял с кислым, скучающим выражением лица, впрочем, как и у многих собравшихся.
— О, Герми, я не говорила тебе, что у тебя замечательный костюм, — проворковала Милли, неожиданно оказавшись рядом с Гермионой.
— Слизеринский, — буркнул себе под нос Рон, но Грейнджер все равно услышала и чудом воздержалась от комментария, что Рону давно пора вырасти из детских предрассудков.
Он до сих пор ненавидел зеленый цвет, ассоциируя его с ненавистным школьным факультетом, оттого Джинни часто любила на семейные вечера наряжаться в зеленое, утверждая, что этот цвет подходит к ее волосам и глазам Гарри. Впрочем, зеленый ей и правда шел.
— Видимо, не успела, — ответила ей Гермиона, натянуто улыбнувшись и совершенно проигнорировав Рона.
Милли продолжила свой щебет, но тут его прервал неожиданный визг с детской площадки — Гэлвин сидел на полу и надсадно ревел.
Милая и доброжелательная Миллисента в долю секунды превратилась в самую настоящую Малефисенту, она, как ястреб, бросилась к сыну, прижала его к себе и накинулась с упреками на актера.
— Почему мой мальчик плачет? — прорычала она, ткнув аниматора в грудь наманикюренным пальцем.
— Он упал, мэм, — вежливо ответил Френк Лонгботтом, спускаясь с наколдованного аниматором облачка. Такие витали по детской зоне, создавая собой небольшой городок, дети постарше залезали почти на два фута вверх, кто был помладше — могли забираться только на самый нижний уровень. Помощник аниматора следил за малышами и страховал их, на городке были наложены всевозможные защитные чары, и как Гэлвин умудрился оттуда рухнуть — оставалось непонятным.
— Он попытался забраться повыше и соскользнул, мэм, — по-прежнему вежливо отрапортовал Фрэнк.
Милли нахмурилась.
— Мой мальчик не мог сам упасть, — высокомерно и гордо отчеканила она, глядя на Френка едва ли не с презрением, считая, что он врет. — Он прекрасно держится на высоте, его наверняка кто-то толкнул! Кто был рядом с ним?
Но аниматор вклинился первым:
— Мэм, здесь невысоко, и Джон подхватил мальчика еще в воздухе, это его обязанность. Мальчик просто немного испугался…
Словно не услышав его слов, Милли продолжила разглядывать пристальным взглядом толпу детей, часть из которых уже успела спрятаться за спинами подошедших родителей.
— Так кто из вас был рядом с ним? — снова спросила она, и ее лицо обрело острое, ложнодружелюбное выражение.
— Я, — раздался из толпы звонкий голос, в котором Гермиона с удивлением узнала голос собственной дочери.
Тем временем к Милли пробился и Рон, выглядящий еще более мрачно, чем в начале вечера.
— Тебе не говорили, девочка, что толкаться нехорошо, — строго, но добродушно спросила Милли. Только от этой улыбки у любого застыла бы в жила кровь.
— Я не толкала.
— Врать тоже нехорошо.
Ее взгляд резко похолодел, а улыбка превратилась в самый настоящий оскал.
Гермиона наконец протиснулась между собравшимися, подошла к Руне и подхватила ее на руки. Выражение лица Миллисенты резко изменилось — глаза ее округлись, а рот приоткрылся в удивлении, будто она не знала, чей ребенок перед ней стоит.
— Моя дочь не имеет привычки лгать, — процедила Гермиона, ощущая вскипающий в груди гнев. Ладонь Локи легла на плечо, успокаивая, невольно даря уверенность и поддержку.
— Угу, — буркнул себе под нос Рон и что-то проговорил еще тише, что Гермиона не разобрала.
— Что-то не так? — сощурила она глаза.
В зале воцарилось напряженное молчание.
— Что ты, нет, — кисло улыбнулась Милли, не рискнув пойти на конфликт с Гермионой. — Винни сам случайно упал, много раз говорила ему быть осторожнее… Да, сынок?
Она прохладно поцеловала всхлипывающего сына в висок, не сводя взгляда с Гермионы.
— Пойдем, Ронни, дорогой, — Милли повернулась к мужу и стала потихоньку отталкивать его назад, в сторону фуршетного стола.
Рон, бросив нечитаемый взгляд куда-то за спину Гермионы (где наверняка стоял Локи), отвернулся и вновь что-то пробубнил — она слышала только часть, но примерно представляла, что он сказал. Будь Гермиона одна — она ни за что бы не промолчала, заставив Рона пожалеть о сказанном, но рядом были Руна и Локи. Одну не хотелось травмировать, другого — провоцировать. И так его не очень-то хотели выпускать за пределы дома.
Но Локи неплохо провоцировался и без всякого гермиониного участия.
— Ей, ничтожество! — прошипел он. — Если у тебя есть какие-то претензии, найди в себе смелость высказать их в лицо!
— Я не ничтожество! И не трус! — побагровел Рон. — И я сказал: «Что мать, что дочь — обе стервы!»
Гермиона не успела ответить, потому что одним едва заметным движением Локи задвинул ее себе за спину и крайне холодно заметил:
— Ты сейчас оскорбил моих жену и дочь.
Настолько ледяной тон говорил о крайней степени ярости, и Гермиона никому бы не пожелала в этот момент встать у Локи на пути.
— Да, и что? — набычился Рон. — На дуэль меня вызовешь?
Он вел себя так, будто это не его два года назад вышвырнули из дома Гермионы за шкирку. Это было, по меньшей мере, странно. Чего он добивался? Или, может, считал, что здесь, на людях, Локи ему ничего не сделает? Но Гермиона знала Локи, для него быть жестоким на публике было в порядке вещей.
Локи сделал шаг вперед, но ему дорогу тут же заступил вынырнувший из толпы Уолти. Он постарался придержать подопечного, что-то шепотом ему вменяя, наверняка пытался напомнить условия пребывания в общественных местах, но Локи отмахнулся от мальчишки, будто от жужжавшей над ухом мошки.
Едва он отстранил от себя Фоули, дорогу ему преступил Гарри. Недолгое сражение взглядами, и Локи, высокомерно вздернув нос, скривился:
— Я бы вызвал… — процедил он. — Но руки марать неохота.
Уизли хотел было сказать что-то еще, но Гарри на этот раз повернулся к старому другу.
— Прекрати, Рон. Я был о тебе лучшего мнения.
Гарри не выглядел довольным. Кому понравится окончательно разочаровываться в человеке, с которым прошел огонь и воду.
— Нам, наверно, пора идти, — проговорила Гермиона, придержав Локи за рукав. Он смерил жену нечитаемым взглядом, от которого у Грейнджер по коже прошел холодок, и только после этого кивнул.
— У меня еще много дел.
— А как же ребята? — всхлипнула Руна, надув губы. — Я хотела еще поиграть…
Вряд ли у остальных было желание играть. Дети, кто вернулся на площадку, не были слишком уж веселыми.
— Уже уходите? — понимающе, но тем не менее расстроенно уточнила Джинни, когда Гермиона с семьей двинулись к выходу. К матери, обхватив ее за талию, прижималась печальная Лили-Луна.
— Да, мы еще планировали кое-куда заглянуть, — ответила за всех Гермиона. — Еще раз с праздником, Ли-Лу.
Она поцеловала девочку в лоб и протянула ей подарок — зачарованные краски. То, что было нарисовано ими, оживало на бумаге. Поблагодарив, девочка побежала хвалиться братьям.
— Прости, что все так вышло, Гермиона, — повинилась Джинни, с грустной улыбкой проводив взглядом дочь.
— Не бери в голову, — отмахнулась Гермиона, обняв подругу.
Миссис Поттер хотела что-то еще возразить и продолжить извиняться, но ей не дала быстро собравшаяся вокруг них толпа. Друзья и знакомые, поняв, что Гермиона собирается уходить, поспешили подойти и попрощаться. Следующие минут десять слились в сплошные обнимания и заверения увидеться снова. Невилл пообещал собрать всех друзей на пасхальных каникулах, Руну едва оттащили от Ли-Лу и Алисы, даже Локи перебросился парой слов с Джорджем и Гарри.
К Гермионе протиснулась Луна и обняла подругу крепко-крепко, будто они не смогут увидеться еще ближайший год, не меньше.
— Будь осторожна, Гермиона, — проговорила она едва слышно. — Грядут холода, не разбейся об лед.
Больше ничего не сказав, Луна отскочила, махнула им на прощание и скрылась в окружившей их толпе, оставляя Гермиону размышлять, что это было. Странный прогноз погоды. И не совсем к месту.
На улице по-прежнему было много народа, их ждали, поэтому было решено аппарировать в небольшой закуток рядом с букинистической лавкой. Гермиона прижала Руну к себе, Уолти невозмутимо протянул руку Локи — пусть Фоули мог подозревать, что магия в заключенном все-таки осталась, прямых доказательств этому не было и не должно было появиться.
Как только мужчины вынырнули из воронки аппарации, Локи тут же отдернул руку и потряс ей, будто ладонь его была испачкана в чем-то грязном. Гермиона, переместившаяся с Руной первой, застала эту картину и недовольно нахмурилась, но ничего не сказала.
— Пойдемте, — бросил Уолти, недовольный подобным пренебрежением, и Гермионе вновь стало обидно за него.
Вывернув из проулка, компания сразу же завернула в старую букинистическую лавку — в «Волшебных страницах», в отличие от «Флориш и Блоттс», было намного больше раритетных и ценных изданий.
Гермиона, взяв Руну за руку, прошлась мимо стеллажей, она не собиралась искать что-то конкретное, ей просто было интересно. Руна следовала за матерью, скучающе разглядывая не слишком интересные, на ее взгляд, корешки и периодически зевая — дело шло к обеду, и малышка явно хотела спать.
Обернувшись на Локи, Гермиона заметила, что тот увлеченно изучал стеллаж с книгами по теории магии, наверняка подыскивал дополнительную информацию для своей текущей работы. Вздохнув, Грейнджер отвернулась обратно.
— Хорошая книга, — склонился к ней возникший из ниоткуда Уолти, кивнув на фолиант, который Гермиона тоскливо вертела в руках. «Сложносоставные снадобья и их применение» казалась вполне интересной книгой, но у Гермионы практически не было времени на «легкое чтение». — Там есть пара интересных составов, полезных в артефакторике, мне они не раз помогали в работе, — признался Фоули. — Интересный фолиант. Кстати, Гермиона, а ты знала, что…
На Гермиону потоком полились интересные факты на стыке зельеварения и артефакторики, и она невольно заслушалась — было на самом деле увлекательно.
— Если вы не очень заняты, — с неприятной улыбкой к ним подошел Локи, — то мы можем идти.
Не говоря больше ни слова, они все вместе двинулись дальше. Еще Локи настаивал на том, что ему надо заглянуть в аптеку — в их домашней лаборатории заканчивались некоторые ингредиенты, которые Локи использовал в опытах.
Сама Гермиона не лезла к Локи с вопросами и советами — она слишком давно не появлялась в зельеварне, чтобы знать, что нужно было приобрести.
Пока асгардец под контролем Уолти разговаривал с продавцом, Гермиона взяла дочь на руки и вполголоса простыми словами рассказывала ей о свойствах некоторых ингредиентов. Спустя несколько минут вопросы стали сыпаться реже, а через десять Руна замолчала совсем, понемногу засыпая в объятиях матери.
Заметив, что мужчины засобирались на выход, Гермиона первой покинула аптеку, укачивая дочь на руках. Зазвонил колокольчик на двери — это вышли Локи и Уолти. Обернувшись через плечо, она удостоверилась, что они и правда вышли, и тогда двинулась дальше по улице. Они хотели зайти еще в пару мест, но сейчас Гермиона не была уверена, что сможет все это время носить на руках уснувшую Руну.
Она завернула за угол, зайдя в очередной проулок, и встала в ожидании спутников, но тех все не было. Гермиона вернулась обратно, намереваясь поторопить мужчин, но звуки ссоры заставили ее красться тише.
— Просто предупреждаю, — голос Локи был тихим и холодным: самое опасное сочетание, которое Гермиона знала. — Еще один взгляд в ее сторону, и ты пожалеешь.
— Из-за взгляда?
— Я убивал и за меньшее.
Гермиона легко представила, как лицо Локи расплывается в хищном, полубезумном оскале, от которого по коже бежали мурашки страха.
— Ты мне угрожаешь? — Уолти тоже сбавил тон, очевидно не собираясь сдавать позиции.
— Нет, что ты. Просто предупреждаю.
Они резко вывернули из-за поворота и тут же наткнулись на Гермиону. Она не и не думала тушеваться и чувствовать вину за то, что подслушала их разговор.
— Что происходит? — спросила она требовательным шепотом.
— Ничего, Мышка, не бери в свою милую голову, — улыбнулся Локи, аккуратно перехватывая у Гермионы дочь. — Просто дружеские разговоры.
— Я все слышала, — прищурилась она недовольно.
— Ну и молодец, — пожал плечами он как ни в чем не бывало.
Пристальный взгляд на Уолти тоже ничего не дал — он лишь развел руками и немного смущенно улыбнулся. Мерлин, как же ее достали эти два идиота!
— Возвращаемся домой! — прошипела она.
— Как скажешь, дорогая.
— Вас проводить? — встрял Фоули.
— Справимся сами! — отчеканили Локи и Гермиона в один голос. — Спасибо, — добавила она.
Портал вырвал их из пространства и выплюнул в прихожей их дома. Что удивительно, Руна не проснулась от пространственного рывка, продолжив спать на плече отца.
— Локи, мне… — начала Гермиона шепотом, но он, усмехнувшись, оборвал ее:
— Тихо, ты разбудишь Руну!
Выдохнув, чтобы успокоиться, она попыталась начать снова, только на этот раз ее прервал громкий стук в дверь.
Лицо Локи опять приобрело раздраженное, неприятное выражение, он тихо зашипел, укачивая завозившуюся дочь.
— Доброго дня! — громогласно воскликнул Тор, когда Гермиона распахнула дверь. Увидев, что племянница спит, он сразу же сбавил тон, но помогло не очень. — Рад вас видеть, друзья.
— Здравствуй, Тор! Мы тоже рады тебя видеть, — вежливо ответила Гермиона. Кислое лицо Локи прекрасно иллюстрировало, насколько они были рады видеть незваного гостя.
Нет, на самом деле Гермиона была рада встрече, Тор не навещал их довольно давно, но сейчас его появление было очень уж не вовремя.
— Проходи, — кивнула она, пропуская Громовержца внутрь.
Кто же знал, что он был не один…
— Здравствуйте, — поздоровался мистер Грей, прежде скрытый могучей фигурой Тора.
С трудом выйдя из охватившего их ступора, Локи и Гермиона поздоровались и, наконец, впустили гостей в дом.
— Присаживайтесь в гостиной, нам нужно уложить Руну в кровать, — сказала им Гермиона, и они с Локи поднялись наверх, в детскую.
При помощи магии аккуратно сняв с Руны лишнюю одежду, Гермиона осторожно уложила малышку в ее кроватку и закрыла одеялом. Вместе с Локи они вышли из детской и аккуратно притворили дверь.
— Не думал, что твой Фоули так быстро нажалуется, — скривился асгардец. — Интересно, что он такого доложил, что они сразу подключили тяжелую артиллерию в лице моего братца… И как быстро прибыли!
— Хватит! — Гермиона с трудом удержалась от того, чтобы топнуть ногой. — Пора перестать думать о людях только самое плохое, — уже более спокойно заметила она, совладав с собой.
Локи лишь хмыкнул в ответ и, отвернувшись, стал спускаться по лестнице.
— И Уолти не мой! — бросила ему вдогонку Гермиона. Было отчего-то почти до слез обидно. — Дурак.
Больше не говоря ни слова, они вдвоем спустились вниз, в гостиную.
— Чем обязаны? — поинтересовался Локи с напускным добродушием, в то же время принципиально наплевав на известные ему местные традиции долгих разговоров ни о чем.
— Отличная сегодня погода, не правда ли? — в голосе абсолютно спокойного и невозмутимого Джонатана Грея сквозило ехидство.
— Сомневаюсь, что вы на самом деле хотели поговорить именно о погоде, — тон Локи резко похолодел. — Так что давайте спасем друг друга от ненужной болтовни. У меня на этот вечер были совершенно другие планы.
— Думаю, ваши планы на сегодня кардинально изменятся, мистер Колдсон, — загадочно проговорил мистер Грей.
Гости молчали, напряжение росло. Первым не выдержал Тор, и слова его казались подобны грому:
— Мы нашли твой Скипетр.

22 марта 2015 года, Нью-Йорк
Дверь с мягким хлопком закрылась, и Тони набрал на приборной панели хитрый код и приложил к сканеру свою ладонь. Все, больше никто не сможет попасть в кабинет Старка без его позволения. Даже Пеппер, у которой был неограниченный доступ в любые помещения Башни. Даже Наташа, шаловливые руки которой вскрывали его защиты в течение пяти-тридцати минут (точнее, Старк позволял ей, это была своего рода игра: Тони закрывал то или иное помещение, делая вид, что что-то прячет, а Наташа пыталась туда проникнуть. Любопытства ради).
Опустившись в удобнейшее офисное кресло, Тони нахмурился и откинулся назад, тем не менее ощущая, как все тело сковывает напряжением. В груди привычно закололо, и в этот раз отмахнуться от неприятных и, скорее всего, фантомных ощущений было очень трудно, но и обращать на них внимание он не собирался. Не до того.
Он, как ни пытался, не мог оторвать взгляда от экрана монитора. Сама мысль, что та же Пеппер могла застать его за чем-то подобным, пугала, скрывать что-то от любимой девушки не хотелось, но она могла его неправильно понять. Впрочем, тут практически не было ничего такого.
И речь была не о просмотре порно.
— Джарвис, выведи на экран главный вход.
На голографическом мониторе появилось изображение с камер видеонаблюдения, расположенных над главным входом в Башню Мстителей. Как раз в этот момент к самому входу подъехал черный «Chevrolet Impala», без каких-либо эмблем и опознавательных знаков. Простой легковой автомобиль, который мог затеряться среди бетонных джунглей Нью-Йорка.
Тони не знал, чего ожидал. Возможно, ему хотелось увидеть что-нибудь посолиднее, например, «Chevrolet Tahoe» или… Проклятье! Возможно, Тони было бы спокойнее, если бы к транспортировке заключенного он приложил свою руку, но ему никто не дал возможности вмешаться. Да и где-то глубоко в душе Старк понимал, что ему лучше во все это не лезть. Во избежание.
Двери машины одновременно открылись, и оттуда вышагнули четверо: первым с переднего пассажирского сидения выскользнул неизвестно как поместившийся в машине широкоплечий Тор, он что-то говорил остальным и даже улыбался; потом появился невзрачного, незапоминающегося вида мужчина в сером пальто, подавший руку темноволосой худенькой девушке, своей помощнице, по всей видимости. Тот, кто интересовал Тони больше всего, вышел последним: высокая фигура в костюме-тройке и черном пальто царственно вышагнула из авто.
— Черт бы тебя побрал! — в сердцах выругался Старк.
Он, конечно, не ожидал, что Локи Лафейсон — первоисточник кошмаров Тони на протяжении нескольких месяцев — будет выглядеть измученным и заморенным арестантом, но в душе надеялся на это. Реальность же оказалась довольно разочаровывающей: Локи по выправке и внешнему виду легко мог соперничать со Старком в вычурности и харизматичности. Он выглядел как преуспевающий бизнесмен, приехавший в Башню на важные переговоры: стильная стрижка, легкая, явно смоделированная щетина, дорогой деловой костюм, трость с костяной рукоятью… Черт!
Тони и сам не до конца понимал, зачем они решили позвать сюда этого Северного Оленя. Несколько дней назад, когда Капитан «Не-выражайся» Сосулька это предложил, все казалось вполне логичным. Они только-только отвоевали у Штрукера Скипетр и растерянно не знали, что с ним делать.
— Осталось понять, как его использовал противник… — задумчиво проговорил Роджерс, разглядывая инопланетный артефакт, лежащий в продолговатом защитном кейсе.
Это был животрепещущий вопрос. Почувствовав, что запахло жареным, Штрукер удалил все свои данные и наработки. А это, на секундочку, два с половиной года активных исследований Скипетра — у Тони при всем желании не будет столько времени. Артефакт в качестве дипломатического жеста доброй воли было решено передать асгардцам, и Тор, который должен был осуществить эту самую передачу, согласился задержаться всего на несколько дней ради торжественного пира.
— Вряд ли Штрукер так просто согласится поболтать с нами по душам, — невесело усмехнулся Тони.
— Тогда, может, обратиться к тому, кто активно пользовался Скипетром до Штрукера? — задумчиво, будто у самого себя, спросил Роджерс.
— Ты сейчас о?.. — уточнил Тор и прервался, глядя на Капитана.
Тот молчал, переводя напряженный взгляд с Тора на Тони и обратно. В конце концов, он остановился на Старке и несколько секунд пристально его разглядывал, будто стараясь вывернуть из Тони все самое сокровенное одним только взглядом.
Сам Старк находился в легком шоке. Он не ожидал, что после стольких лет молчания Капитан Сосулька сам первым вспомнит об их враге.
После того Рождества, когда Фьюри рассказал, что Локи было решено держать на Земле, Тони пытался найти в архивах Щ.И.Т.а какую угодно информацию о его местонахождении. Но Фьюри умело замел всевозможные следы, так что Тони остался ни с чем. Позже Старк рассчитывал проследить за самим директором и в этом стремлении проявил почти маниакальную дотошность, чем едва не довел Пеппер до нервного срыва.
— Хватит, Тони, — ворвалась она однажды в лабораторию Старка. — Твое помешательство на этом инопланетянине переходит все границы!
Тони не ответил, бросив на свою девушку не слишком-то довольный взгляд. Ее можно было понять — он опять почти все время проводил здесь, в лаборатории, вот только на этот раз костюмы не мастерил. Ну, по крайней мере, не в таких количествах, как еще несколько месяцев до этого, перед Рождеством.
Сейчас он больше интересовался передвижениями Фьюри, тот бывал в разных местах, но вот добиться подтверждения того, что где-то там прятался Локи, не удавалось.
— Хватит, — проговорила Пеппер вкрадчиво, осознав, что строгий тон не впечатляет любимого.
Но опять не сработало.
— Вот объясни, чего ты добиваешься своими преследованиями? — спросила она, выдохнув. — Чего ждешь? Ну, узнаешь ты, где прячут этого Локи, и что дальше? Что ты сделаешь?
— Я просто хочу удостовериться, что он надежно охраняется и больше не причинит нам проблем. Я чуть в портале из-за него не погиб! Я имею право знать!
— А что, если тебе не понравится то, как его содержат? Если ты сочтешь, что условия слишком мягкие? Убьешь его?
Тони многозначительно промолчал, и это молчание Пеппер истолковала по-своему.
— Ты не боишься, что из-за всего этого ты можешь переступить черту? Ты уже ее переступаешь. Если ты не прекратишь, я…
— Наябедничаешь Фьюри? — кисло усмехнулся Тони.
— Нет, я уйду. Насовсем.
Слова ее прозвучали до ужаса весомо, и кожа Тони покрылась липким потом. Как бы он ни бахвалился своей крутостью и самодостаточностью, Пеппер он потерять боялся. Особенно после того, как несколько месяцев назад целых десять минут был уверен, что она погибла.
— Я устала, Тони. Ты нужен мне здесь, рядом со мной, а не где-то там, у неведомого врага, который и так сидит в клетке без всякого твоего участия.
Бросив это, Пеппер развернулась на каблуках и быстро сбежала из лаборатории, оставив Тони размышлять над бренностью бытия.
Размышлял он не слишком-то долго, на следующее утро Старк разбудил Пеппер завтраком прямо в постель, чтобы порадовать свою любимую женщину.
И уж точно не ради того, чтобы загладить свою вину, потому как вины-то как раз Тони за собой и не ощущал.
Но, тем не менее, от поисков Локи отступился. На время.
Когда распался Щ.И.Т., он решил попытаться второй раз. Роджерсу, как прежнему сотруднику агенства, Фьюри сплавил всю организационную и административную работу, а также большую часть информации и заданий. Тони долго тряс заклятого друга на предмет данных о Локи, но тот упорно молчал и только спустя почти месяц объяснил, что не может выдать местоположение Оленя, просто потому, что его не знает.
Фьюри обхитрил всех и оставил эту информацию себе, так что…
Нет, Тони, конечно, предполагал, что Тор мог знать, где содержится его брат, но к асгардцу предпочитал не лезть во избежание политических конфликтов межпланетного масштаба.
О том, что попытки найти Локи также могут этот конфликт спровоцировать, Старк благополучно не вспоминал.
Как оказалось, Роджерс слегка схитрил, сказав, что не обладает этой информацией. Он просто не упоминал, что в любое время мог ей разжиться.
Так что там же, в квинджете, было решено наконец-то призвать Оленя к ответу за все злодеяния — именно так это предпочитал воспринимать Тони.
И вот теперь тот совершенно наглой, хозяйской походкой зашел в здание Башни, едва опираясь на сжимаемую в руке трость — очевидно, что та ему не особо требовалась и лишь составляла определенный элемент имиджа.
Осознав, что потихоньку теряет контроль над эмоциями, Тони переключил свое внимание на спутников гостя. Златовласку он и без того видел довольно часто, а вот двое других…
— Джарвис, информацию! — велел Тони своему помощнику, и тот почти сразу откликнулся:
— Информации минимум, сэр.
Изображения двоих неизвестных застыли на экране рядом с двумя карточками досье, и если о мужчине было неизвестно ровным счетом ничего, то вот о девушке…
— Гермиона Джин Грейнджер, одна тысяча семьдесят девятого года рождения, место рождения: Лондон, Великобритания…
Самое интересное, что, начиная с тысяча девятьсот девяносто первого года о Гермионе Грейнджер практически ничего не было известно. Что оканчивала? Где работала?
Словно все это время она была скрыта ото всех где-то на секретном объекте и не контактировала с внешним миром.
Наверняка еще одна пешка Щ.И.Т.а, коей прежде являлась та же Романова.
Окинув беглым взглядом стройную фигурку, темные кудрявые волосы, приятные черты лица, Тони вновь чертыхнулся. Такие миловидные особы не должны приближаться к Оленю и на пушечный выстрел! Слишком жирно для такого ублюдка.
В целом она выглядела очень молодо для своего возраста. В почти тридцать шесть ей едва можно было дать двадцать пять.
— Н-да, магия… — пробормотал Тони задумчиво, но быстро выкинул эту мысль из головы. Из всех вопросов молодость гостьи интересовала его меньше всего.
Что ж, значит, не зря он уговаривал Роджерса не отменять вечеринку — это был неплохой способ получше узнать тех, кто следил за Локи.
И чем дольше он разглядывал давнего противника, тем сильнее укоренялся в мысли, что просто обязан сделать все возможное, чтобы Локи остался под непосредственным контролем Мстителей…

22 марта 2015 года, Нью-Йорк
Машина притормозила у парадного входа, и Локи с усилием подавил нервный тремор в руках. Вот он, мемориал его позора, место, где он потерпел сокрушительное поражение… И сейчас ему придется встретиться с теми, кто в этом самом поражении был повинен.
Собравшись с духом, Локи открыл дверь автомобиля и вышагнул на улицу — он не привык пасовать перед трудностями и в этот раз тоже не собирался.
Когда вчера домой к Мышке заявился Тор вместе с начальником Отдела Тайн, последнее, чего Локи ожидал, так это то, что ему предложат лично осмотреть Скипетр и рассказать о его свойствах.
— И зачем же мне ради этого лететь в Нью-Йорк? — поинтересовался Локи, картинно изогнув бровь.
Почти два года назад он готовил для невыразимцев отчёт о Скипетре, и те должны были передать его Щ.И.Т.у, а Локи не любил повторяться. Да даже если ему бы и пришлось, не могли же они всерьез полагать, что для того, чтобы рассказать о Скипетре, ему необходимо обязательно находиться рядом с ним? Не то чтобы он был против, но…
Внезапная мысль поразила Локи и заставила его губы расплыться в ехидной усмешке.
— Великодушные Мстители требуют предоставить им поверженного противника? Спустя столько времени? Я-то думал, они захотят растоптать меня сразу же, как узнают, что я тут.
— Именно во избежание этого мы договорились с директором Фьюри оттянуть момент вашего… теплого воссоединения… — пояснил мистер Грей с ответной ехидцей.
— Хм, и каково вам плясать под дудку простых магглов? — оскалился Локи. — Хотят — требуют моего присутствия, хотят — нет…
— Прекрати, Локи! — почти в унисон процедили Тор и Мышка. Спелись!
Он недовольно помрачнел, смерив жену тяжелым взглядом.
— Пусть вы находитесь здесь, в Лондоне, и именно нам, магам, разрешено в полной мере с вами сотрудничать, именно Щ.И.Т. нес за вас ответственность, — продолжил Грей. — После его расформирования эта ответственность перешла к Мстителям. Если что-то не устраивает лично вас, мистер Колдсон, — в этот раз обращение прозвучало как самая настоящая насмешка, — то мы можем передать вас им.
Локи помрачнел еще сильнее — меньшее, чего он хотел, это находиться со своими прежними противниками постоянно. И возможный надзор брата ситуацию не улучшал, а лишь усугублял.
Мистер Грей, вышедший победителем из этого противостояния, усмехнулся и посоветовал Локи посвятить вечер сборам, потому что завтра днем, в два часа пополудни, его должен был ждать самолет.
— Я тоже полечу, — встряла Мышка.
— Нет, — отчеканил Локи.
Ему не хотелось брать ее с собой, ее присутствие на разборках с Мстителями казалось неуместным. Присутствие Гермионы накрепко свяжет ему руки и заткнет рот. Где это видано — отдавать врагу в руки все карты и показывать собственную уязвимость!
Что удивительно, в этот раз Тор был с ним совершенно согласен, одобрительно кивнув.
— Это можно устроить, — немного подумав, мистер Грей решил все по-своему. — Но только будьте готовы скрывать свои отношения. Никаких намеков, лишних прикосновений и сантиментов, поняла, девочка?
Недовольно поджав губы, Мышка кивнула. Что ж, такой вариант был удобнее, по крайней мере, Мстители не смогут провести параллели между ним и Гермионой…
Несложно было догадаться, для чего все это нужно было Грею — он также получал рычаг воздействия на заключенного во время поездки. Так тому и быть!
В итоге Локи и Мышка достаточно быстро собрались (поездка-то планировалась всего на пару дней) и уже следующим днем, оставив Руну с бабушкой и дедушкой, сели на самолет до Нью-Йорка.
Весь полет Локи не мог отделаться от воспоминаний о том, как два с лишним года назад он сбегал от Мстителей, сидя в первом классе, попивая дорогой виски и внутренне насмехаясь над тем, как хитро он от них сбежал. Да, Локи тогда ожидал, что Хаймдалл рано или поздно отыщет его, и свобода казалась временной, но то, что герои остались с носом, — тонизировало и заставляло ехидно усмехаться.
Кто знал, что все это было глупой иллюзией?
Уже тогда Локи ошибался, и эта самая ошибка многого ему стоила. Сможет ли он отыграться за все обиды?
Взгляд невольно скашивался в сторону Мышки, зарывшейся в книгу и не замечавшей ничего вокруг. Конечно же, она будет следить за ним и его поведением, Локи нисколько в этом не сомневался. Как же это раздражало!
В аэропорту их уже ждали небольшая черная машина и непривычно серьезный Тор, который прилетел сюда при помощи Мьёльнира еще вчера, не доверяя «опасным железным птицам». Будто с ним при авиакатастрофе могло хоть что-то случиться. Этого таракана-переростка не раздавит и атомный взрыв! Эфир, например, так и не смог.
У Башни Старка они оказались раньше, чем Локи был к этому готов, но он не собирался хоть кому-то показывать свои истинные чувства по поводу будущей встречи с неприятелем. Потому, когда Локи вышел из машины, на его лице было привычное выражение насмешника.
Попасть внутрь в этот раз было намного проще, чем в прошлый. Тогда Бартону и Селвигу пришлось взламывать защиту Башни, чтобы вытеснить контроль созданного Старком искусственного интеллекта, сейчас же двери распахнулись сами. Их уже ждали.
Первым сквозь широкие стеклянные створки вошел Тор, и Локи последовал за ним, оставляя магов сзади. Взгляд невыразимца жег спину — Грей не терял бдительности, наблюдая за пленным, Мышка благоразумно держалась ближе к Грею, в его тени, всячески не привлекая к себе внимание.
Именно так они вошли в лифт и поднялись на самый верхний этаж. Туда, куда Локи меньше всего хотел попасть.
Пентхаус сложно было узнать, единственное, что осталось прежним, — это высоченные, от пола до потолка окна, обстановка же была совсем другой: теперь это не была вотчина одного Старка, здесь периодически базировались и остальные Мстители, что накладывало свой отпечаток. Места стало больше, Старк объединил сразу два этажа огромной гостиной со вторым светом, просторным баром, приличной зоной отдыха с танцполом и бильярдной — все это учитывало и вкусы других постояльцев.
Сами Мстители собрались за большим, но невысоким столиком на втором ярусе рядом с входом, вольготно расположившись на диванах. Что показательно, все сидели так, чтобы видеть входную дверь, и потому заметили появление Локи сразу.
Но никто толком не успел ничего сказать, потому что Грей, оглядевшись по сторонам, нахмурился и негромко произнес:
— Я думал, здесь не будет посторонних…
Дюжина человек в униформе — очевидно, обслуживающий персонал — мельтешили по помещению, подготавливая его к какому-то мероприятию.
— Мы хотели устроить торжественный пир, — повел бровью Старк, махнув рукой в сторону Тора. — Сейчас разберемся со Снежной Королевой и ее посохом, — он кивнул на Локи, — и отпразднуем победу.
Не став комментировать неуместность такого вот совмещения, мистер Грей протянул руку Старку:
— Меня зовут Джонатан Грей, и я возглавляю службу, курирующую пребывание мистера Лафейсона на земле.
— Люди в черном? — усмехнулся Старк, намекая на строгий костюм, в который был одет невыразимец, и только после этого ответил на рукопожатие.
— Отдел Тайн Секретного Департамента Министерства внутренних дел Великобритании.
— Сколько секретности, — фыркнул Бартон вполголоса, но его все-таки услышали.
— Я слышу сарказм в голосе бывшего сотрудника секретного агентства? — усмехнулся Локи. — О котором, кстати, не слышали только совсем уж глухие.
На самом деле, насколько Локи успел понять, в обществе ходило много слухов о существовании Щ.И.Т.а, и совсем уж секретной эта организация не была.
Бартон скривился, но промолчал.
— А это Гермиона Грейнджер, начальник отдела внешних связей Секретного Департамента Министерства внутренних дел Великобритании, — проигнорировал его Грей. — И по совместительству…
— …моя надсмотрщица, — оскалился Локи, вызвав недовольство на лицах Старка и Бартона. Еще бы, вряд ли они именно так представляли себе того, кто его стерег.
Мышка бросила на него ничего не выражающий взгляд, сохраняя на лице маску деловитой отстраненности, но внутри ее глаз зажегся огонек обиды. А что, разве не так?
— Куратор, — поправил его Грей так же невозмутимо.
Именно таким образом они решили объяснить присутствие Мышки на встрече. К тому же, по сути, ни Локи, ни Грей ни в чем не слукавили. Именно она была основным наблюдателем, отвечавшим за Локи и его действия.
— Приятно познакомится, мистер Грей, — взял слово Роджерс. Именно он здесь всем заправлял, несмотря на то, что Старк отчаянно пытался перетянуть на себя это одеяло. — Я думаю, нам стоит сразу перейти к делу. Тони, не мог бы ты нас проводить?
Проводить решили все вместе — нужно было лишь спуститься на один этаж, чтобы попасть в небольшую закрытую лабораторию, где на центральном столе в специальной подставке стоял он.
Скипетр.
Суртур, сколько же времени прошло! Самому Локи казалось, что целая вечность.
Под пристальными, напряженными взглядами окружающих он сделал несколько шагов, но, не дойдя пары футов, остановился, выпрямившись и оперевшись на трость.
— Так и что вы хотели? — спросил Локи, обернувшись. Было забавно видеть удивление и непонимание на лицах почти всех собравшихся, будто они на самом деле ожидали, что он, только заметив Скипетр, бросится к нему и попытается с ним сбежать.
Он еще не настолько выжил из ума, в конце концов.
— Мы хотели, чтобы ты как можно больше рассказал нам о Скипетре, — ответил за всех Роджерс.
— Помнится, я уже делился этой информацией, разве нет? — делано удивился Локи, обернувшись на Грея, чье лицо не выражало ровным счетом ничего.
— Даже если и так, то сейчас, боюсь, эта информация или уничтожена, или и вовсе находится в плохих руках…
— И потому вы позвали меня?
Что-то не сходилось. Зачем им информация по Скипетру, если уже завтра он будет в Асгарде?
— Мы позвали тебя, — вмешался Старк, — чтобы увидеть, насколько ты готов сотрудничать. Но если тебе нравится сидеть в заточении… там, где ты сейчас находишься, то пожалуйста, я хоть сейчас могу выделить для тебя квинджет.
— Отчего же, — пожал плечами Локи после двадцатисекундного размышления. — Я прилетел исключительно с добрыми намерениями и надеждой на сотрудничество.
Как будто все ему так сразу и поверили…
— Доподлинно неизвестно, когда и кем был создан Скипетр, — начал Локи, когда все рассредоточились по комнате и расселись по местам. — Это удобное многофункциональное оружие с уклоном в ментальную сферу…
Невзирая на то, кто перед ним, Локи довольно быстро увлекся рассказом. Ему нравилось, что недруги неотрывно внимали ему, тщательно ловя каждое слово. Он честно рассказал почти все, что знал: об основных свойствах Скипетра, его возможностях и недостатках — почти слово в слово повторяя один из первых своих отчетов. Умолчал он лишь об одном, как и в первый раз, — о том, что в основе всего лежит один из Камней Бесконечности.
Локи не хотелось раскрывать свою осведомленность — Один, увидев Скипетр, сразу же поймет, что за игрушка оказалась в его руках, землянам же необязательно было знать подробности. В своей алчности и жажде власти жители Мидгарда могли слишком далеко зайти…
— Интересно, — хмыкнул Старк, когда Локи закончил.
Никто ничего не записывал, но можно было не обольщаться — высокоинтеллектуальный помощник Старка записал и перевел в текст каждое слово.
— С помощью этого Скипетра один из руководителей «Гидры», барон Фон Штрукер, проводил опыты на людях, — пояснил Роджерс. — Многие погибли, известно, что выжили только двое — близнецы Пьетро и Ванда Максимофф. Он двигается со сверхзвуковой скоростью, она обладает продвинутыми способностями к телекинезу и телепатии.
— Скороход и ведьма, — добавила Романова, скосившись на хмыкнувшую Гермиону. Ту явно насмешило слово «ведьма». — Мутанты.
— Нам уже один раз пришлось с ними столкнуться, и в этом столкновении было мало приятного, — продолжил Капитан. — Скипетр дал им силу, и мы не можем понять, как и чего теперь ожидать…
— Энергия, которую излучает Скипетр, сложно описать, — ответил на невысказанный вопрос Локи. — Она сильна и не дается в руки простым смертным — это аксиома, которую вряд ли что-то может нарушить. Но, — остановил он поток возможных уточнений, — из любого правила есть исключения. Если смертный достаточно силен — сила такого артефакта может его изменить, и чем сильнее человек, тем сильнее будут изменения. Я не могу предположить, как… сила Скипетра, — Локи с трудом удержал себя от слова «магия», — повлияла на этих ваших близнецов, и то, почему они выжили, мы тоже вряд ли узнаем. Одно могу сказать — держитесь от них подальше.
Иногда «мутанты», появившиеся при контакте с таким вот артефактом, были сродни бомбе с часовым механизмом, и кто знал, когда она могла рвануть, погребая под собой окружающих. Это мог быть какой-то неучтенный поворот в мутации, новые открывшиеся неконтролируемые способности, безумие…
В данном конкретном случае напрягали способности сестры — Локи не любил тех, кто умел мастерски копаться в чужих головах. Сам он больше не был защищен собственной магией от посягательств извне, да и сработала бы эта защита — тот еще вопрос.
— Простите, что вмешиваюсь, господа, — раздался из-под потолка голос помощника. — Мистер Старк, почти все гости уже прибыли, все ждут только вас.
— Полагаю, — вмешался Грей, — нам все-таки лучше избежать подобных сборищ…
— Я настаиваю, мистер Грей, — улыбнулся Старк, наверняка предполагая, что выглядит ослепительно. — Вы два года терпели нашего пленника, так что мы обязаны позволить вам отдохнуть. Да и сам он заслужил награды за сотрудничество. Правда, Северный Олень?
Если бы взглядом можно было убить, Тони Старк уже был бы мертв.
— Я не думаю, что… — снова начал Грей, но на этот раз его перебил Роджерс:
— Мы все настаиваем. К тому же этот вечер только «для своих», так что много людей не будет.
Формально, мистер Грей не мог не подчиниться, не вызывая подозрений, и он это знал. Обреченно выдохнув, невыразимец махнул рукой:
— Ведите.
Всей толпой они двинулись обратно наверх, в огромную гостиную. За окном стемнело, и в помещении царил приглушенный полумрак, разбавляемый небольшими светильниками, разбросанными по всей комнате. Фоном играла какая-то энергичная мелодия, собравшиеся гости рассредоточились по всему помещению, переговариваясь друг с другом.
Народу и вправду было немного, всего сотни-полторы приглашенных. Слыша о Старке и его похождениях из светских хроник, Локи предполагал, что людей будет в два раза больше.
— А вот и Мстители! — провозгласил кто-то, увидев всю компанию в дверном проеме, и взгляды присутствующих устремились в их сторону.
Их встречали бурными овациями, и Локи, случайно затесавшийся среди остальных, ощутил острый укол зависти. Ему нравилось такое восхищение толпы, но направлено оно было не на него, да и Локи понимал, что если бы они знали, КТО оказался в рядах их любимчиков, то не стали бы так бурно выражать свою радость.
— Прошу, — пропустил их вперед Старк.
— Благодарю, — мрачно усмехнулся Грей и, кивнув своим спутникам, проводил их к небольшой барной стойке, видневшейся сбоку.
— Не теряем маски, ребята, — напомнил он вполголоса, едва перекрывая шум музыки, когда они достаточно отдалились от группы Мстителей, которых тут же обступили собравшиеся. — Мне все это не очень нравится.
— Не вам одному, — скривился Локи, облокотившись о стойку левой рукой и до побелевших костяшек сжимая трость в правой. Наличие палочки, конечно, успокаивало, но было слабым утешением.
— Я думал, они отменят пир, — к ним, наконец, пробрался Тор. Он выглядел напряженным и немного виноватым, но Локи сомневался, что эти чувства поселились в его брате надолго.
— Не переживай, братец, — усмехнулся Локи. — Я больше чем уверен, что это просто еще один способ надо мной посмеяться. Кто же упустит возможности поглумиться над повергнутым противником?
Не Старк — это точно.
Да тот же Тор сам обожал насмехаться, особенно над тем же Локи. Правда, сейчас он не спешил издеваться над братом, впрочем, еще не вечер.
— Здесь никто не даст тебя в обиду, — серьезно заявил Тор, и Локи не мог поверить, что тот был настолько наивным, чтобы верить в подобную чушь.
Пока Локи шел от входа до барной стойки, он поймал на себе больше десятка неприязненных, злых взглядов — здесь, как сказал Старк, были все свои, в том числе и бывшие сотрудники Щ.И.Т.а, которые два года назад присутствовали при эпохальном появлении Локи в Нью-Йорке.
Одна из них стремительной походкой двигалась в их сторону, и знакомы они были едва ли не лично. Еще бы, ему ли не знать первую помощницу Ника Фьюри Марию Хилл.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась она, окинув Локи холодным взглядом, и протянула руку Грею для рукопожатия. — Мистер Грей, мы уже с вами заочно знакомы. Я координатор Мстителей Мария Хилл.
— Добрый вечер, — улыбнулся ей Локи. — Как там поживает директор Фьюри?
Два года назад Бартон в числе прочего рассказал, что она была безответно влюблена в своего непосредственного начальника. И то, что сейчас он залег на дно, наверняка было для нее тяжелым испытанием. Лицо Хилл посерело, но она мгновенно взяла себя в руки и улыбнулась в ответ:
— Вполне неплохо, спасибо.
И переключилась на Гермиону. Пока они знакомились, к ним подоспел Джеймс Роудс, он же Воитель, он же Железный патриот.
— Кстати, — Хилл вернула свое внимание Грею, — директор Фьюри просил с вами обсудить пару конфиденциальных вопросов, и если после вечера у вас будет время…
— Боюсь, после может не оказаться времени, — нахмурился Грей и, отведя женщину чуть в сторону, активировал Кольцо Конфиденциальности.
Пока Мышка и Воитель вели светскую беседу о сравнительной характеристике Соединённых Штатов и Британии, Локи оглянулся вокруг. Тор, отвернувшись к бару, задумчиво потягивал заказанный виски, остальные были заняты разговорами, и никто в принципе, не обращал на узника никакого внимания.
Преступная халатность!Воспользовавшись ситуацией, Локи наложил на себя легкие чары отвлечения внимания и невозмутимо двинулся к выходу — он просто не мог не воспользоваться ситуацией и не вернуться к Скипетру…

Сложно описать, что Локи чувствовал по отношению к этому артефакту. Считается, что часто и преступник, и жертва возвращаются на место преступления, и сейчас Локи ощущал себя и тем, и другим одновременно.
Как ни странно, его ничто не остановило по пути сюда, даже дверь в саму лабораторию открылась легко и просто, без всяких помех. Быть может, это ловушка Старка? Наживка, расставленная, чтобы Локи ее проглотил? Замерев практически сразу у входа, он оперся на трость.
Его тянуло к Скипетру, как магнитом, соблазн рискнуть и попробовать заполучить эту силу был слишком велик, но кому как не Локи было знать, что у всего есть цена. Камень Разума, запрятанный в самом сердце Скипетра и отвечавший за его работу, был не простым артефактом, за короткое время, что он был у Локи в руках, тот понял, что тут замешано подобие самосознания.
Скипетр имел свою личность, и еще вопрос в том, кто кем руководит: человек — артефактом или артефакт — человеком. Локи помнил это ощущение липкого паразита, протягивавшего к нему свои склизкие отростки каждый раз, как асгардец терял бдительность. Локи приходилось упорно сопротивляться этому влиянию, час от часа доказывать, кто здесь хозяин… И это было до того, как его лишили большей части его сил.
Что же будет сейчас, когда Локи слаб и жалок? Ответ прост — Скипетр сам лично захватит сознание Локи, подавит его, заглотит полностью и без остатка.
Не один только Эфир питался человеческой жизнью. Каждый из Камней Бесконечности брал от носителя что-то свое. Реальность питалась настоящим человека, его жизненной энергией; Разум — разумом, его мыслями и воспоминаниями; Сила — силой; Душа — чувствами и эмоциями; Время — временем; Пространство брало энергию магическую. Притом камни славились своей жадностью — своего хозяина, если тот был слаб, они выпивали досуха.
И только по-настоящему сильное существо могло владеть хотя бы одним из имеющихся камней.
Именно поэтому Локи вначале скептически отнесся к плану Таноса. Используя все шесть Камней, одним щелчком ополовинить Вселенную? Что за чушь? Только после он понял, что это чудовище могло и сдюжить. Танос и без всяких Камней был неимоверно опасным противником, а уж заполучив хотя бы один из них… Впрочем, как раз один он и сумел раздобыть — Скипетр. Но, доверившись Локи, потерял его, оказавшись ни с чем.
Несмотря ни на что, Локи не боялся расплаты за провал. Пройдут тысячи лет, прежде чем Танос со своей армадой доберется до Земли, — он останавливался едва ли не на каждой населенной планете, причиняя там добро и насаждая справедливость, и пока титан был на другом конце Вселенной, можно было быть спокойным.
А если все-таки их пути снова сойдутся, Локи был готов отправить Мышку и Руну в Асгард, под крыло Фригги (воевать против Одина Танос вряд ли осмелится без хотя бы одного камня в запасе), жизни остальных же землян Локи не сильно интересовали.
Кроме того, Эфир был безвозвратно утрачен, так что план Таноса с самого начала был обречен на провал… Тессеракт в Асгарде, Скипетр тоже в ближайшее время к нему присоединится. Был ли у титана шанс найти оставшиеся три Камня, чье местонахождение было неизвестным?..
Мысли о Таносе оседали в душу противным осадком, особенно воспоминания о допросах и пытках. Но злило и, чего уж там, пугало не только это, но и то, как Танос добился от Локи верности.
Тогда эти липкие щупальца Скипетра въелись в мозг, заставляя Локи присягнуть. Нет, отправился в Мидгард он по своей воле, по ней же чинил там хаос, смерть и разрушения, но… Суртур, кто по своей воле согласится отдать такую безграничную силу, что дарил Камень Разума? Вот и Локи бы ни за что не отдал, но Танос вместе со своим Скипетром были очень убедительны. Удивительно, что владение Скипетром не сняло с него все эти закладки, но после Локи осознал, что дело в силе каждого хозяина, и только более сильная воля нового хозяина могла сбросить установки предыдущего. Но Локи оказался слишком слаб. Хорошо, что неплохая встряска, что учинил ему Беннер, помогла быстро справиться с наваждением.
— Что ты здесь делаешь? — раздался за спиной напряженный голос. Локи даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто говорит.
— Вам никогда не хотелось вернуться в прошлое, чтобы исправить произошедшее, капитан? — спросил Локи и только затем обернулся.
Стоило отдать Роджерсу должное — застав противника там, где того не должно было быть, он, тем не менее, не схватился за оружие.
В глубине глаз Роджерса мелькнула застарелая боль, но он все равно улыбнулся:
— Только не говори мне, что хотел бы остановить все то, что натворил здесь два года назад…
— Нет, — оскалился Локи. — Я бы закончил начатое.
Нецелесообразность этого поступка ему доказала Мышка еще два года назад, но ему просто нравилось злить Мстителей, правда, конкретно этого Мстителя было неинтересно злить. Слишком честный и прозорливый «Капитан Сосулька» — тот, кто ставит долг превыше чувств.
— Сомневаюсь, — ответил Роджерс, встав рядом с Локи. — Из той задумки вряд ли бы вышло что-то стоящее.
С этим сложно было не согласиться, тогда Локи действовал скорее на эмоциях, чем разумом.
— Тебя не потеряют твои… компаньоны?
— Надзиратели, ты хотел сказать? Нет, — Локи поднял руку, на запястье которой был нацеплен следящий браслет, больше напоминающий по виду обычные наручные часы. — Я на коротком поводке.
Это — еще одна причина, почему Локи даже не думал о побеге. Как бы он ни старался скрыться, Грей узнает о его местоположении раньше. А ставить под угрозу жену и ребенка просто так, из-за глупой прихоти…
— Не слишком-то кроткий поводок, — хмыкнул Роджерс.
— Я хорошо себя вел.
— Старк думал, что ты попытаешься сбежать со Скипетром… — внезапно произнес Капитан после небольшой паузы.
— Так и знал, что это ловушка, — фыркнул Локи и пояснил под недоуменным взглядом: — Здесь было не заперто, я смог войти без помех.
Скорее всего, Старк предполагал, что Локи не удержится и схватит Скипетр — наверняка на подставку было навешано что-то сигнальное, что не позволило бы Локи скрыться с места преступления.
Роджерс недовольно покачал головой, поджав губы:
— Авантюры Тони порой переходят все границы.
— Пусть строит козни, сколько угодно, — пожал Локи плечами. — А я посмотрю на его лицо, когда он осознает, что потерпел провал. Даже его искусственный помощник подтвердит, что я здесь ничего не трогал.
— Джарвис? — поинтересовался капитан, подняв взгляд к потолку.
— Гость ни к чему не прикасался, сэр, — ответил полумеханический голос из динамиков.
Роджерс усмехнулся, будто этого и ожидал. Или предвкушал то, как будет смеяться над Старком. Слишком уж странные отношения связывали этих двоих — эдакие заклятые друзья. Впрочем, много ли он сам понимал в дружбе? Он всегда был слишком самодостаточен для подобной ерунды, к тому же единственного, кого он мог назвать своим другом, Локи слишком рано потерял.
— И все же почему? — не унимался Капитан. — Неужели Бог Хитрости и Обмана, захватив Скипетр, не сможет обвести вокруг пальца своих соперников?
— Отчего же, мог бы, — пожал плечами Локи. — Но не исключено, что сейчас Скипетр просто уничтожит меня при попытке им завладеть. А я еще хочу жить, — и добавил едва слышно: — Хотя бы отведенные мне лет сто.
— Сто лет — немалый срок.
— Не для того, кто прожил тысячу и готовился прожить еще четыре как минимум.
— И это меня называют ископаемым? — усмехнулся Роджерс.
Если бы кто-то еще несколько месяцев назад рассказал Локи, что он будет спокойно разговаривать с одним из Мстителей, он бы ни за что не поверил. С самого начала Роджерс вызывал в нем меньше всего агрессии, неудивительно, что именно он стал негласным руководителем этой шайки.
— Ладно, пора возвращаться, — без угроз, зато настойчиво проговорил Капитан, кивнув Локи на дверь.
Наверху за эти полчаса практически ничего не поменялось, только к компании у бара присоединился хозяин вечеринки. Локи, обреченно вздохнув, двинулся в ту сторону, Роджерс пошел было следом, но на полпути его перехватил незнакомый темнокожий парень, и Капитан, махнув Локи, увязался за ним.
У бара все собрались вокруг Тора, который, яростно жестикулируя, увлеченно рассказывал какую-то историю:
— …волоку я его к вражеской страже, кричу: «Помогите! Помогите, он умирает!». Те застыли, ничего не понимают, и тут я швыряю Локи в толпу: «Помогите вот ему!». Почти все в повержены, остальных я добил в два счета.
Закатив глаза, Локи скрипнул зубами. Унизительный и глупый прием «На помощь!», и меньше всего ему хотелось, чтобы брат рассказывал об этом своим смертным друзьям. Особенно злило, что те дружно смеялись над историей.
— Поосторожнее с рассказами, брат, — усмехнулся Локи ехидно. — Я тоже знаю много занимательных, веселых историй. Например, как ты однажды, после особо роскошного пира, проснулся в постели с Фандралом, своим лучшим другом.
Стоило ли говорить, что в то время Локи усиленно тренировал чары левитации?.. Было смешно поутру наблюдать за их пунцовыми рожами.
Часть собравшихся не удержалась от смешков, да и самому Локи было приятно смотреть на то, как покраснел брат, — та история аукалась им с Фандралом еще лет сто, если не больше.
Только трое — Старк, Грей и Мышка — смотрели на Локи без улыбок.
— Где пропадал, Олень? — поинтересовался Старк как бы невзначай, но его напряжение и неприятие легко угадывались в мимике и скованности. Во взгляде читался вопрос: «Какого хрена ты еще не в моей ловушке?».
— Проветривал голову. Я два года провел в заточении, здесь для меня сейчас слишком людно. Не переживай, Жестянка, они, если что, сразу узнают, если я начну хулиганить, — Локи махнул рукой в сторону Грея и Мышки.
Старк проследил за его взглядом, и Грей кивнул ему в подтверждение этих слов. Правда, гений не слишком-то поверил этому, поскольку явно хотел сказать что-то еще, но его мгновенно перебили:
— Эй, Тони, а где Пеппер? — поинтересовался Роудс невозмутимо, будто обстановка в компании не была накалена до предела. — Она не придет?
— О, да, и где твоя Джейн? — поддержала его Хилл, обращаясь к Тору. — Где ваши дамы-то, джентльмены?
Старк перевел взгляд на собеседников:
— О, мисс Поттс у нас нынче магнат… — ответил он горделиво.
— А Джейн сейчас дает лекции в Оксфорде, — не менее горделиво ответил Тор. Началось! — Ее труды по Схождению миров снискали славу…
— Кстати, — не унимался Старк. — Моя девушка Пеппер возглавляет крупнейший технический конгломерат планеты… — уточнил он для новых людей в компании. Как будто кому-то это было на самом деле интересно. — Такой размах!
— Говорят, Джейн хотят дать Нобелевскую… — не отставал от него Тор.
— Видимо, хоть кто-то занят делом, — насмешливо заметила Хилл. — Пока вы тут меряетесь… кхм… тестостероном… — она явно хотела сказать совершенно другое слово, но деликатно закашлялась. — Простите!
Она отошла в сторону, и Роудс увязался следом за ней.
— А Джейн круче! — не мог не поставить точку Тор. Удивительно, что Старк промолчал, эти два остолопа могли спорить до скончания века.
Время тянулось липкой патокой. Грею и Мышке то и дело представляли остальных гостей, тех, кто был Мстителям ближе всего, и почти с каждым им приходилось перекидываться хотя бы парой слов. Даже Старк снизошел до разговора:
— Интересно, почему начальник отдела внешних связей был назначен куратором преступника? — поинтересовался Старк у Мышки как бы невзначай.
— Возможно, — на губах Гермионы замерла по-деловому холодная улыбка, — потому что ситуация так или иначе затрагивает представителей инопланетной цивилизации, а это, в свою очередь, внешняя связь. Разве нет?
Старку только оставалось, что согласно кивнуть.
— Одного в толк не возьму: что за секретный департамент? Я, допустим, слышал только о Ми-6, а мне, между прочим, доступны большие объемы информации…
— Потому что это секрет, мистер Старк, — улыбнулась Мышка чуть менее формально. — Что-то вроде Ми-7, назову это так.
— Ваши слова о секретности и инопланетных цивилизациях наводят меня на мысли о «Людях в черном», — признался Старк. — Или о Зоне 51.
Вместо ответа Мышка усмехнулась, а Локи ничего не оставалось, кроме как скрипеть зубами.
Он чувствовал себя абсолютно чужим на этом празднике жизни, многие собравшиеся обходили его разговорами и вниманием, они даже старались лишний раз на него не смотреть, будто он прокаженный.
Чужой. Где бы ни был.
Но уж лучше полное игнорирование, чем усиленное внимание со стороны некоторых индивидуумов. Что Старк, что Бартон не сводили с Локи взглядов, чем доводили его до кипения, а Старк еще не стеснялся мелко, но болезненно жалить оппонента, то называя его обидным прозвищем, то вскользь напоминая Локи о его шатком здесь положении.
Хотелось назло им всем устроить какое-нибудь особо жестокое представление, но присутствие Мышки останавливало. Только ее саму не сильно-то волновал супруг, в новой компании она спешила завести как можно больше новых знакомств…
Ближе к полуночи основная часть гостей разошлась, остались только самые-самые. Элита элит. В ее число вошли все Мстители, Мария Хилл, темнокожие друзья Старка и Роджерса, а также знакомая Беннера — доктор Хелен Чо.
Ну и, конечно же, Грей, Мышка и Локи. Их тоже не особо собирались отпускать, убедив, что завтра днем квинджет отвезет гостей домой.
Компания расположилась на диванах — тех самых, где днем Мстители встречали Локи. Обсуждали последнюю победоносную битву, сравнивали ее с другими стычками, болтали о разных мелочах. Локи старался слушать то тех, то других, понимая, что вряд ли ему еще представится такая возможность — узнать своих противников ближе. Да, какую-то общую информацию он знал и так, но разные нюансы были бесценны.
Так, например, от Локи не укрылось, что Черная Вдова всерьез заинтересовалась скромнягой-Беннером, тот, в свою очередь, был бы рад ответить ей взаимностью, но стеснялся своего альтер эго. У Старка были явные проблемы со своей девушкой, как, впрочем, и у Тора, к которому подбивала клинья доктор Хелен Чо, а Роудс комплексовал по поводу того, что Воителя воспринимали всерьез меньше, чем Железного человека.
Именно из-за Роудса разговор вновь плавно превратился в соревнование «кто круче». Маги, тоже сидящие здесь и участвующие в разговорах, скромно молчали, изображая простых смертных, Хилл, Чо и Романова даже не думали доказывать свою значимость. Бартон и Беннер быстро сошли с дистанции (последний — исключительно из-за собственной скромности), Роудс и Уилсон тоже долго не продержались, потому что, по сути, просто пользовались чужими изобретениями, Роджерс хитро отступил, предоставив право бодаться двум баранам в лице Старка и Тора.
— Мальчики, остыньте, — Хилл постаралась их вразумить, но выходило не ахти.
Сошлись на ничьей. Пусть Старк не обладал никакими сверхчеловеческими особенностями, и его костюм — тоже только изобретение, которое может использовать кто угодно, на его стороне был выдающийся интеллект (Локи непроизвольно хмыкнул, когда это услышал, чем заслужил очередной недовольный взгляд Старка), Тор владел Мьёльниром, что давался в руки только избранному.
— Одного не пойму: почему такая короткая рукоять? — спросил Бартон, когда речь зашла о молоте, выразительно стоявшем на невысоком столе.
Потому что нечего доставать брата подколками и вместе с тем требовать подарок на именины. В то время Локи был жутко зол — мало того, что Громовержец бесил его сверх меры своими шутками, он еще умудрился у него и девушку отбить. В итоге досталось и Тору, и Сиф, и самому Локи.
Не самые приятные воспоминания юности, что сказать.
— У него вообще много чего короткого, — как ни в чем не бывало бросил Локи.
Невзирая на напряженное к нему отношение окружающих, многие не сдержали ехидных смешков. Тор, недовольно сощурившись, скрестил руки на груди.
— Не знаю, кто о чем подумал, — протянул Локи, — но я имел в виду ум. Ум у него короткий.
Даже Бартон, то и дело глядевший на него волком, насмешливо фыркнул.
— Да это трюк! — воскликнул он.
Наивный.
— Ну не скажи… — Тор расплылся в довольной улыбке, ему нравилось быть в центре всеобщего внимания.
— «Только лишь достойнейшему дарована сила поднять…», — Бартон попытался его спародировать, но тут же отмахнулся: — Нам-то мозги не пудри!
— Ну что ж, изволь… — Тор кивнул на молот, предлагая лучнику самому попробовать его поднять.
— Давай, давай! — подбодрил Старк, с усмешкой глотнув виски.
— Я этот фокус видел тысячи раз! — Бартон, видно, уговаривал сам себя. В его глазах читалась хорошо скрытая надежда всех поразить, подняв молот, но его ждало жестокое разочарование. — Так и не понял, как ты это делаешь…
— Он делает это руками, Леголас, — рассмеялся Старк. — Уймись, твой удел — лук и стрелы.
Бартон чуть обиженно прищурился и предложил:
— Тогда вперед, Старк, твой выход!
— Кто я такой, чтобы не принять брошенный вызов? — рисуясь, Старк поднялся и совершенно пижонским движением распахнул пиджак. — Чистая физика! Значит, кто поднимет его, тот станет царем Асгарда? — уточнил он в самый последний момент.
— Да, конечно, — легко согласился Тор, наверняка совершенно уверенный в провале Железного человека.
— Закреплю за собой право первой ночи, — усмехнулся Старк и попытался оторвать молот от пола. — Хм… Не поднимается…
О, ну Старк просто сам напросился! Неужели Локи мог себе позволить промолчать в такой момент?
— Не переживай, Старк, — процедил он злорадно, — со смертными мужами в твоем возрасте такое — в порядке вещей…
В этот раз Старк даже не взглянул на него, он лишь скривился, когда девушки и Роудс с Уилсоном засмеялись.
— Я на секунду, — бросил Старк и куда-то отошел, чтобы уже через минуту вернуться с надетой на руку перчаткой от костюма.
Но ни она, ни помощь Воителя не смогли сдвинуть молот с места, и даже Беннеру, так и не сумевшему воззвать к своему зверю (не очень-то он и пытался), не удалось побороть заклятье Одина.
Не им тягаться с такой могучей силой.
Правда, когда к Мьёльниру подошел подзуживаемый всеми Роджерс, Локи невольно подался вперед — именно у Капитана Америки были все шансы победить в этом глупом соревновании. И Ожидания Локи оправдались — молот в руках землянина сдвинулся с места, пусть на долю дюйма, но Роджерсу удалось шевельнуть его. Оттого видеть пораженный взгляд Тора — было подобно бальзаму на израненную душу.
— Мистер Грей, — предложил Старк, по-хозяйски кивнув на молот.
— Воздержусь, — усмехнулся невыразимец. — Боюсь, не выдержу провала.
Локи знал, что где-то около года назад едва ли не весь Отдел и несколько человек из Аврората пробовали себя в этой незамысловатой забаве, но провалились все без исключения. Тогда было интересно, смог бы Поттер осилить эту ношу, но он тогда отказался, сославшись на то, что с него и так достаточно старинных привязчивых артефактов.
— Наташа? — поинтересовался Беннер, предлагая и ей испытать судьбу, но та лишь улыбнулась:
— Я в конкурсах не участвую, — пояснила она, прихлебнув вина.
— Дамы? — переспросил Старк у Мышки, Хилл и Чо, которые именно в такой последовательности сидели рядом с Локи.
— Куда нам, мальчики, — ответила за всех Хилл.
Гермиона, отрицательно покачав головой, продолжила нервно и как-то смущенно крутить в руках бокал.
— При всем моем уважении к Громовержцу — он химичит! — пожурил Тора Старк, совершенно забыв предложить Локи попытать счастья.
Он, в свою очередь, и не думал напрашиваться. Ему хватило прошлого раза, когда Мьёльнир брата не дался ему в руки, не хотелось повторять ситуацию, тем более на глазах у посторонних. Позориться Локи предпочитал в одиночестве.
— Да черта с два! — выругался Бартон, удивительно, что он настолько верил в непогрешимость Тора.
— Стив! Он сказал плохое слово! — усмехнулась Хилл на какую-то их внутреннюю шутку.
— Всем уже разболтал, да? — укоризненно спросил Роджерс у Старка.
— Рукоять с гравировкой… А вдруг это шифр? — начал рассуждать тот, проигнорировав товарища. — «Строго для Тора и только». В переводе на человеческий…
— Что ж, это весьма любопытная теория, — с улыбкой Тор поднялся на ноги и, вальяжно подойдя к столу, на котором стоял молот, легко поднял его, очевидно красуясь. Позер! — Только дело в другом — вы все просто недостойны.
— Не-до-стой-ны… — проскрипел за спиной Локи механический голос.

23 марта 2015 года, Нью-Йорк
Несмотря на то, что Гермиона еще со школьных времен отрицала всякую пользу прорицаний и дара предвидения, она не могла не согласиться с тем, что в любом маге, даже таком скептически настроенном, как она сама, было нечто, что можно было назвать высокоразвитой интуицией. Потому что Грейнджер не могла никак иначе объяснить свое дурное предчувствие, возникшее, едва только мистер Грей упомянул о поездке в Нью-Йорк.
Гермиона, конечно же, не могла не восхищаться Мстителями: они не раз рисковали жизнями, чтобы спасать людей, первыми бросались «на амбразуру» во многих стычках, но в то же время она понимала, что они — тоже люди со своими достоинствами и недостатками, интересами и желаниями. К тому же все они наверняка не слишком-то дружелюбно относились к Локи.
Потому ей совсем не хотелось отпускать его туда, тем более одного. Гермиона не очень-то представляла, чем могла помочь, но это было не особо важно. Ей хотелось верить, что Локи оценит ее помощь и поддержку, впрочем, особо счастливым он все равно не выглядел.
Бросив все дела, оставив Руну на попечение матери, Гермиона ринулась вслед за любимым, нутром чуя нависшую над ним угрозу. Кто знал, что все окажется настолько плохо?
Мстители встретили их не слишком-то радушно, они были напряжены и явно ожидали от Локи подвоха, и, видя это, он с маниакальным удовольствием подливал масла в огонь своим поведением. Весь вечер Гермиона не знала, то ли пытаться приструнить Локи, то ли выступить в его защиту, искренне хотелось сделать и то, и другое, но она старалась не вмешиваться. По крайней мере, пока ситуация не выйдет из-под контроля.
Весь вечер Грейнджер отгоняла от себя дурные мысли — предчувствие шептало о грядущих проблемах, и Гермиона связывала их с присутствием Мстителей. Она еще в самолете изучила краткое досье на каждого и в целом более-менее представляла себе, чего от них ожидать, но все равно присматривалась.
Самым безобидным, что интересно, можно было считать того, кто два года назад смог победить Локи, — доктора Брюса Беннера. В своей обычной ипостаси он был спокойным, рассудительным и мягким человеком, с которым оказалось очень интересно общаться на научные темы. Бывшая наемница Наташа Романова тоже не казалась слишком уж конфликтной, а капитан Стив Роджерс вообще представлял собой эталон справедливости и спокойствия.
Зато оставшихся двух (Гермиона не считала Тора, его она довольно хорошо знала) с лихвой хватало, чтобы трепать и без того расшатанные нервы ведьмы. Тони Старк и Клинт Бартон весь вечер дурачились и доводили Локи, а вместе с тем и Гермиону, своими дурацкими подколами. Она уже всерьез раздумывала над тем, чтобы применить к ним магию, но ее останавливало прямое указание мистера Грея — при маглах никакой магии.
Ближе к концу вечера Локи стал более замкнут и напряжен, Гермиона кожей ощущала его неприятие ситуации и злость на то, что происходило вокруг. Ему не хотелось быть здесь, и она была совершенно с ним солидарна.
Скорее бы вернуться домой!
Но Мстители, очевидно, не собирались так быстро их отпускать, вечер уже закончился, а их даже не отпустили в отель, убедив, что гости смогут в случае чего воспользоваться апартаментами на нижних этажах Башни.
В этой веселой и дружной компании Гермиона чувствовала себя совершенно посторонней, ей было неуютно — сказывалась разница менталитетов и интересов. Возможно, с каждым по отдельности она бы нашла о чем поговорить, но вот так вот, всем вместе…
Они смеялись каким-то своим шуткам, спорили и соревновались, и Гермионе ничего не оставалось, кроме как натянуть на лицо вежливую улыбку и за всем наблюдать. От нее не укрылось, что и Локи ощущал себя не в своей тарелке, но это и неудивительно — он когда-то пытался убить всех этих людей и едва не преуспел в этом.
Тор — единственный, кто ощущал себя здесь вольготно, очевидно, они не первый раз так собирались. Да, вначале он тоже был напряжен, но со временем расслабился, и сейчас с удовольствием наслаждался тем, как остальные раз за разом проваливались в попытках поднять Мьёльнир. Когда же Гермионе и самой предложили рискнуть, она отказалась, не собираясь участвовать в происходящем вокруг фарсе. Несмотря на прошедшее время, Гермиона не чувствовала расслабленности, она была напряжена, и нервы ее казались натянутой струной.
Мистер Старк предположил, что, возможно, молот слушался только своего хозяина, коим и был Громовержец, и, зная Одина, Гермиона бы на самом деле не слишком-то удивилась.
— Что ж, это весьма любопытная теория, — ответил Тор, красуясь перед друзьями. — Только дело в другом — вы все просто недостойны.
— Не-до-стой-ны… — вдруг проскрежетал за их спинами механический голос из динамиков. — Все… О чем тут говорить? Убийца на убийце…
Все собравшиеся обернулись, чтобы увидеть неуклюже ковылявшего к ним железного легионера Старка. Шлем робота был покорежен и чем-то прожжен, половина обшивки начисто отсутствовала, в некоторых местах торчали провода, и вообще непонятно, как этот механизм вообще передвигался.
Сердце Гермионы гулко стукнуло о грудную клетку, после некоторых просмотренных в декрете фильмов на эту тему она слегка опасалась робототехники, и сейчас казалось, что не зря.
— Старк? — капитан Роджерс нервно позвал напарника, не сводя взгляда с робота.
— Джарвис? — обеспокоено спросил мужчина, копаясь в планшете.
— Прошу прощения, я спал. Точнее, был видением… — робот ковылял к ним и выглядел растерянным настолько, насколько вообще это было применимо по отношению к роботу, но эта растерянность казалась какой-то наигранной.
— Джарвис, перезагрузи систему, один из легионеров глючит, — процедил Старк, переводя нервный взгляд с планшета на робота и обратно.
— …ужасный грохот, и я в переплетении цепей… — продолжал тот, будто не слыша перешептываний окружающих. — Пришлось убить того, второго, — вдруг повинился он. — Он был хорошим парнем…
— Убить? Кого? — напрягся капитан Роджерс, нахмурившись.
— …не хотел, но пришлось, — не умолкал робот. — Что поделаешь? Мир суров, и у нас не всегда есть выбор…
— Кто твой хозяин? — прервал его Тор, и на этот раз робот отреагировал.
Из динамика, скрытого в конструкции робота, зазвучал записанный прежде голос мистера Старка:
— «Я обеспечу Землю несокрушимой броней…»
— Альтрон? — Беннер явно не верил своим глазам.
Гермиона не очень-то понимала, в чем все дело и что это за «Альтрон», но происходящее ей решительно не нравилось, как, впрочем, и Локи, и мистеру Грею. Последний, увидев, что Гермиона потянулась к своей сумочке, где была спрятана палочка, одобряюще кивнул. Локи же не смотрел на нее, сжимая в руках рукоять трости. Главное, он не был безоружен.
— Во плоти… Точнее, еще нет. Пока лишь в коконе, — от Гермионы не укрылось, что и остальные тоже подобрались, предчувствуя неладное. В руках Марии Хилл и Наташи Романовой мелькнули пистолеты, Тор удобнее перехватил молот. — Но я готов к своей миссии.
— Какой миссии? — спросила Наташа дрогнувшим голосом.
— Мир здесь и сейчас.
В ту же секунду за спиной Альтрона, разбивая стену, в зал влетели еще несколько роботов. Один из них, набирая скорость, полетел прямо к Роджерсу, но тот ловким ударом ноги умудрился опрокинуть стол и прикрыться им так, что противник сбился с курса. Стоявшая рядом Мария Хилл опрокинулась на пол и успела выпустить в робота несколько пуль, но Гермиона не была уверена, что те попали в цель.
Второй робот влетел в спешно выставленный Гермионой магический щит, но это только слегка замедлило его. Вышедший из-за ее спины Локи со всего размаху ударил по нему своей укрепленной тростью, и свет в глазах дроида погас.
— Отступайте, — бросил им Грей, стоявший рядом, кивнув на укромный закуток слева. Там защититься было намного проще.
Кивнув, Гермиона схватила Локи за руку, и они вместе аппарировали к стене, Грей появился рядом секундой позже. Заклинание сокрытия позволило им не беспокоиться о внимании роботов, защитное — позволяло не переживать о шальных рикошетах.
Остальные по мере возможности попытались повторить этот ход — найти укромное место, чтобы перегруппироваться и слегка осмотреться. Появление Альтрона ошеломило их, было слишком неожиданным и заставляло срочно мобилизовать все скрытые резервы.
В другой ситуации Гермиона бы хотела помочь, вклиниться в битву, переводя часть огня на себя, но она понимала, что в этой комнате собрались лучшие герои, и не только Британских островов, как она сама, а всего мира. Гермиона и сейчас хотела, но понимала, что может только помешать своей порывистостью и отсутствием большого опыта в противостоянии машинам. Действовали ли на них заклинания? Если да, то какие? Попытка выяснить это опытным путем могла стоить Гермионе жизни…
На самом деле Мстители и правда более-менее справлялись. Гермиона не переставая крутила головой из стороны в сторону, пытаясь уловить все детали, но что-то то и дело упускала — слишком быстро разворачивались события.
В комнате появилось еще полдюжины роботов, один из них держал в руках Скипетр. Мстители, заметив это, бросились к дроиду, но остальные пятеро встали на его защиту, чтобы тот мог скрыться в дыру в окне, которую минутой до этого собой проломил Джеймс Роудс, лежащий теперь в отключке на балконе.
Мистер Грей и Гермиона, переглянувшись, синхронно выпустили из-под щита две Бомбарды — и два ближайших к ним робота разлетелись на куски. Оглянувшись на Локи, Грейнджер заметила на его губах довольную усмешку, будто ему нравился царящий вокруг хаос. Хотя почему «будто»? За два года Гермиона успела слегка отвыкнуть от такой открытой кровожадности мужа — с врагами он был жесток, и сейчас он откровенно радовался их трудностям.
В голове мелькнула мысль, что Локи почти полчаса отсутствовал на вечере. Где он был в это время? Мог ли он служить виной происходящему? Верить в это не хотелось, и пока Гермиона отбросила от себя эти мысли. Мордред, ей очень не хотелось разочаровываться в нем!
Ее отвлек сдавленный, испуганный вздох. Хелен Чо, единственная «гражданская» в этой комнате, была зажата в угол одним из дроидов, готовым выпустить в нее энергетический луч (или чем там стреляли роботы Железного Легиона).
Все Мстители так или иначе были заняты и не могли прийти девушке на помощь, и Гермиона нацелила на дрона свою палочку, но ракурс был не самым удобным, заклинание могло отрикошетить от многочисленных зеркал и стекол и в кого-то попасть.
Надо было выбираться из своего убежища, но мистер Грей опередил ее, бросив:
— Стойте здесь! — и аппарировал, возникнув в паре футов позади робота.
Дрон разлетелся на кусочки, но вдруг в мистера Грея влетел второй, и невыразимец не успел ни увернуться, ни закрыться щитом. Вдвоем они влетели в окно, проделав в нем вторую дыру, прокатились по балкону и, протаранив ограждение, сорвались вниз.
— Нет! — воскликнула Гермиона, дернувшись вперед, но Локи удержал ее, схватив за плечи.
— Он знал, что делает, и сказал нам быть здесь, — холодно заметил он, и Гермиона, дернулась из его хватки, но преуспела далеко не сразу.
Локи отпустил, и она бросилась было к окну, но ее остановил механический голос:
— Ах, накал страстей! — патетично бросил Альтрон. Манерой говорить он слишком напоминал Волдеморта, и от этой ассоциации бросало в дрожь.
Андроид ни к кому конкретно не обращался, он говорил со всеми сразу. Оказалось, Мстители успели расправиться со всеми роботами, кроме того, что скрылся со Скипетром.
— Прошу простить, — продолжил Альтрон. — Ваши помыслы чисты, но несколько однобоки. Вы хотите сберечь планету, но противитесь эволюции. В чем смысл человечества, остановившегося в развитии? В этом… — он поднял за шлем одного из разбитых роботов и, смяв его в пальцах, брезгливо отбросил от себя. — В этих игрушках? Мир установится лишь тогда, когда Мстители вымрут.
Первым не выдержал Тор, он славился своей нелюбовью к долгим, занудным речам и был человеком действия. Его молот влетел прямо в грудь Альтрона, обрушивая робота на пол.
— Я свободен ото всех цепей… — прошелестел голос робота, затихая, и по коже Гермионы пробежали крупные мурашки.
Огни в глазах дроида погасли окончательно, и все, наконец, смогли выдохнуть.
— Один из них забрал Скипетр, — проговорила Наташа Романова, оглянувшись на разбитое окно.
Не став ничего отвечать, Тор, одним взмахом поменяв земной наряд на свои привычные асгардские доспехи, отправился в погоню. Гермиона бросилась следом, но остановилась у разломанного ограждения балкона и осторожно заглянула вниз. С такой высоты улица внизу казалась тонкой полосой, на которой совершенно ничего нельзя было рассмотреть.
Что случилось с мистером Греем? Аппарировать в полете было возможно, главное — сосредоточиться, но невыразимец не вернулся. Неужели схватка с роботом так сильно его задержала?
Рядом завозился пришедший в себя Роудс. Гермиона помогла мужчине подняться, и они вместе вернулись в зал.
— Что это вообще было? — отмер, наконец, Клинт Бартон.
— Альтрон, — задумчиво протянул доктор Беннер, и лучник недовольно скривился:
— О, это многое объясняет! — проговорил он с сарказмом.
— Тони? — нахмурился Роджерс, ожидая от товарища объяснений.
Энтони Старк выглядел растерянным и подавленным. Так и не ответив на вопрос, он двинулся в сторону выхода, все остальные направились следом.
У мисс Хилл зазвонил телефон, и она, едва успев ответить, тут же передала трубку Стиву. Тот, выслушав информацию, шепнул что-то Бартону.
— Последние несколько дней мы с Тони работали над новым проектом, — начал рассказ доктор Беннер, когда все, кроме куда-то свернувшего Бартона, спустились вниз, в ту самую лабораторию, где прежде находился Скипетр. — Инициативой «Альтрон», программой, которая должна была отслеживать и предупреждать всевозможные опасности, грозящие нашей планете. Мы использовали за основу искусственный интеллект, содержащийся в Скипетре, и…
— Что? — откашлялся Локи. — Вы использовали Скипетр для создания искусственного интеллекта?
— Да, но мы…
Не дав ему закончить, Локи издевательски рассмеялся — дико, пугающе, — заставив всех Мстителей вздрогнуть. Даже Старк и Беннер оторвались от ввода каких-то кодов в лабораторные компьютеры.
— Интересно, чья это была идея? — насмешливо протянул Локи. — Хотя я могу предположить, — его взгляд скользнул по Тони Старку. — Смертные, какие вы все недалекие… Когда жизнь вас научит не лезть туда, в чем вы ничего не смыслите?
— Работа не была закончена, — раздраженно ответил Старк скорее своим товарищам, чем Локи. — Мы обрабатывали интерфейс, интегрировали функции, просчитывали вероятности… Ничего еще не было закончено, выскакивала ошибка, и Джарвис следил за ходом эксперимента. Я не представляю, что произошло и почему. Хотя тоже могу предположить…
Последние слова Старк процедил, очевидно, для Локи, намекая про те полчаса, что асгардца не было на вечере.
Они смотрели друг на друга холодно, с нескрываемой ненавистью, только сейчас в глазах Старка было напряженное недоверие, а во взгляде Локи — надменное злорадство.
— Я все время был на виду, даже этот твой Джарвис это подтвердит, — заметил Локи на выпад соперника.
Гермиону тоже интересовало, где в тот момент был ее муж, но Грей, имевший возможность отследить передвижения Локи, сказал, что все под контролем и за пленником следит кто-то из Мстителей. И пояснил, что тот новый браслет, который Локи надели перед самым вылетом в Нью-Йорк, имел еще и функцию прослушки.
Старк как-то слишком мрачно хмыкнул и снова зарылся в свой компьютер.
— Что не так было со Скипетром, — Роджерс обратился к Локи, перейдя от пустой болтовни сразу к сути дела, — и почему его нельзя было использовать при создании этого… Альтрона?
Хмыкнув, Локи присел на один из лабораторных столов и сложил ладони на груди.
— Капитан, если вас попросят срочно провести жизненно важную хирургическую операцию… допустим, на мозге одного из ваших товарищей, вы согласитесь?
Роджерс нахмурился.
— Я не медик, поэтому не рискнул бы, — ответил он.
— Так почему тогда вы считаете, что можно лезть в работу опасного магического артефакта и пытаться скопировать его структуру?
— Магии не существует, — как-то слишком уж уверенно отрезал Старк.
— Скажите это той, что стреляла бомбами из простой деревяшки, — хмыкнула Романова, кивнув на Гермиону.
Если Старк и капитан Роджерс еще были слишком заняты, чтобы увидеть, как сражались Гермиона и Грей, то вот Черная Вдова успела углядеть часть сражения, когда пробегала мимо в укрытие.
— Я работал со Скипетром и нашел только редкий вид энергии. Не магию.
— А что такое магия, как не неизведанный вид энергии, мистер Старк? — бросила Гермиона. — Любая достаточно развитая технология не отличима от магии, в древние времена даже самые простые для нас вещи считались происками богов и проявлением настоящего чуда.
Оценив его скептический взгляд, она продолжила:
— Вы можете верить, а можете не верить, но рядом с вами живет немало тех, кто обладает сверхъестественными способностями. Я сейчас говорю не про мутантов, а про нас, тех, что называет себя волшебниками.
Под воздействием ее силы лежащий на одном из столов карандаш сперва поднялся в воздух, затем превратился в тонкую металлическую спицу, потом в небольшую белую розу, а напоследок — в маленькую желтую канарейку. Птичка, облетев лабораторию по кругу, опустилась на тот же стол и превратилась обратно в карандаш.
— Если вы о чем-то не знаете, это не значит, что этого не существует, мистер Старк, — резюмировала Гермиона. — Магия в неумелых руках может быть опасна. Вы должны это осознать, раз уж у вас достаточно влияния, чтобы получить себе для экспериментов артефакт, которому не одна тысяча лет.
— Хочу предупредить, что информация об увиденном не должна выйти за пределы этих стен, — продолжила за нее Мария Хилл. Она, как помощница Ника Фьюри, вскользь знала о магическом мире и была в курсе царящих там правил. — Вам можно доверять, так что не думаю, что дело дойдет до спецслужб.
Она явно намекала на обливиаторов, но…
— Это не вам решать, — парировала Гермиона. — И даже не мне. Когда вернется мой коллега, мистер Грей, он доложит руководству о сложившейся ситуации…
— Кстати о возвращении мистера Грея, — начал Капитан, но его прервал звук открывшейся двери.
В лабораторию вошел Клинт Бартон в сопровождении двух охранников с эмблемой в виде скошенной буквы «М». Охрана Башни.
Мужчины внесли внутрь подобие носилок, на которых угадывалось тело, прикрытое большим куском какой-то ткани. Разместив тело на одном из лабораторных столов, мужчины тут же поспешили ретироваться, оставив остальных в гнетущем молчании.
На ватных, негнущихся ногах Гермиона приблизилась к столу и дрожащей рукой откинула ткань.
Дурное предчувствие, последнюю минуту воющее в голос, не обмануло ее — на столе под большой простыней лежало изломанное тело Джонатана Грея.

Тошнотворный ком подступил к горлу, и Гермиона непроизвольно закрыла рот ладонью, отступив на шаг от стола. Несмотря на дурное предчувствие, она не могла до конца поверить, что все, что видят сейчас ее глаза, — правда.
Джонатан Грей всегда казался Гермионе силой, тем столпом, на котором держался не самый простой отдел. Бывший командир оперативной группы Отдела Тайн пережил множество мелких стычек с темными магами, две войны с Волдемортом, нападение эльфов на Лондон… и вот теперь он был мертв.
Собравшись, Гермиона достала палочку и произнесла над лежащим на столе телом несколько диагностических заклинаний. Где-то внутри теплилась надежда, что Грея еще можно спасти, но результаты обследования показывали, что невыразимец окончательно и бесповоротно скончался. Скорее всего, он умер еще до того, как коснулся земли — в груди зияла приличных размеров прожженная лазером дыра.
Мордред! Гермионе даже было сложно представить, насколько все теперь станет плохо. Что бы Грейнджер ни думала о Джонатане Грее, она понимала, что может в какой-то степени ему доверять. Он взял опасного преступника под свой надзор, обеспечивая ему при этом приемлемые условия содержания, хранил в тайне его истинную сущность от руководства Министерства в общем и от министра в частности, поддерживал его интересы и так или иначе защищал. Что будет теперь, когда власть в Отделе сменится? Чего ждать от нового руководства?
Впрочем, это были не самые насущные проблемы. Перво-наперво следовало уйти из-под контроля Мстителей и вернуть Локи домой…
— Что ж, — Гермиона окончательно взяла себя в руки.
Обернувшись, она по очереди смерила каждого из Мстителей внимательным взглядом. Они были задумчивы и мрачны, и только доктор Чо казалась испуганной и шокированной — девушке явно было нелегко от мысли, что человек, спасший ее жизнь, погиб.
Один Локи, хоть и не улыбался во все тридцать два зуба, недовольным не выглядел. В глубине его глаз затаилось мрачное удовлетворение от царящего вокруг бедлама и оттого, что Мстители сейчас испытывали определенные трудности. Да и смерть мистера Грея не сильно его опечалила, и Гермиона не понимала этой его недальновидности. Он радовался здесь и сейчас, совершенно не думая о проблемах, которые ждали их всех в будущем.
— Я просто обязана сообщить начальству о произошедшем и вернуть тело мистера Грея его близким, — проговорила Гермиона, совладав с голосом.
Она слукавила дважды. Во-первых, Гермиона никак бы не смогла сообщить начальству Грея о произошедшем просто потому, что у нее не было контактов. Запутанная система связей Отдела была известна Грейнджер только постольку-поскольку. Она знала, что фактически Отдел не подчинялся министру, точнее подчинялся, но лишь функционально. На самом деле должность начальника Отдела Тайн была лишь немногим ниже должности министра магии, Отдел имел право решать, какие из указаний министра выполнять, а какие — нет. Руководила Отделом Конфедерация, она же «заказывала музыку».
Гермиона, конечно же, могла сообщить о случившемся в Конфедерацию, окольными путями выйдя на контакты, но это заняло бы слишком много времени. А действовать надо было быстро.
В голове мелькнула мысль. Она знала, к кому обратиться.
Капитан согласно кивнул на ее слова.
— И, конечно же, я обязана забрать своего подопечного и доставить обратно в место содержания.
Локи должен вернуться домой! Вернуться к ним с Руной!
— Не стоит так торопиться, мэм, — остановил ее Капитан, натянуто улыбнувшись. — Мы должны все тщательно обдумать. Сперва надо разобраться в том, что только что произошло…
Ей хотелось эмоционально воскликнуть: «Да что тут думать?!» — но она усилием воли сдержалась. Показывать себя — не время и не место. Свое возмущение она решила облачить в более вежливую форму, но доктор Беннер не дал ей произнести ни слова:
— Все труды насмарку… — посетовал он, цокнув языком. — Альтрон ушел через интернет — и поминай, как звали.
— Альтрон… — фыркнул Роджерс, закатив глаза.
— Он все здесь прошерстил: файлы, разведданные, — поддержала доктора Вдова. Она стояла за его спиной и заглядывала мужчине через плечо, пока он копался в компьютере. — Знает нас как облупленных, лучше нас самих.
— Он во всех базах, по всему интернету… — процедил молчавший до этого Роудс. — А что, если он надумает поразвлечься? Пощекотать нервишки?
— Ядерные коды? — нахмурилась мисс Хилл.
— Допустим, — подтвердил ее мысль Воитель. — Так, надо звонить — и срочно. Если связь еще есть…
— Вы думаете, этот Альтрон хочет обречь людей на смерть? — спросила у мужчины Гермиона.
Невзирая на ее желание скрыться и вернуться вместе с мужем к дочери, где-то внутри Грейнджер осталась той прежней девчушкой, лезшей в пекло по зову долга. Вот и сейчас ей хотелось присоединиться к этой компании, помочь им в их деле.
Но Гермиона не доверяла им — никому из них — и не могла позволить Локи здесь остаться. Для него они по-прежнему были если не лютыми врагами, то уж соперниками, противниками точно. А значит, как ни прискорбно это признавать, и для Гермионы тоже…
— Не на смерть. На вымирание, — ответил за него Роджерс.
— А еще он убил кого-то, — нахмурился Бартон, стрельнув глазами в тело Грея.
Кого еще могло убить это чудовище, порожденное гением Старка?
— Но в здании кроме нас никого не было… — проговорила Хилл задумчиво.
— Нет, было, — Старк вышел в центр и активировал какую-то голограмму.
Посередине лаборатории в воздухе зависла золотистая сфера, разбитая на мелкие куски.
— Как? Какой-то бред, — ошарашенно проговорил доктор Беннер, очевидно понимая, о чем идет речь.
— Джарвис был первой линией обороны, тем, кто мог отключить Альтрона. Логично, — предположил Роджерс.
— Нет, Альтрон мог его поглотить, — пробормотал Беннер задумчиво. — Здесь не логика, здесь…
— Чувства? — добавила Гермиона, когда доктор замолчал.
— Что? — вырвался он из своих размышлений.
— Вы сказали, что вместо того, чтобы поглотить этого вашего помощника, он его уничтожил, — продолжила Гермиона свою мысль. — Но еще он мог просто неожиданно напасть на нас, использовать одного из исправных Легионеров, а не устраивать это дешевое представление с изломанным роботом и заштампованной речью картонного злодея…
— Да, наверно, вы правы, — подумав, ответил Беннер. Остальные были с ним вполне согласны. — Это больше похоже на чувства. Показушничество, несвойственная машине ярость...
— Или это больше похоже на то, что кто-то, любящий показушничество и заштампованные речи картонных злодеев, вмешался в ход эксперимента, — процедил Старк, смерив Локи пристальным взглядом.
— Мне безумно приятно, что ты такого высокого мнения о моих умственных способностях, что считаешь, что я, не обладая техническими знаниями, смог вмешаться в работу твоего искусственного интеллекта, — проговорил Локи. — Но повторюсь: это — не я. И мои речи никогда не были заштампованными.
— Хватит, — Роджерс тут же погасил разгорающийся конфликт. — Соглашусь, у нас нет оснований полагать, что все это — НЕ дело рук Локи, — он замолчал, выдержав паузу. — Но нет и доказательств обратного. Так что давайте не будем бросаться голословными обвинениями и нападать друг на друга.
Локи смерил Капитана недовольным взглядом и помрачнел. Он выглядел как человек, чьи ожидания не оправдались.
Дверь снова открылась, и в нее стремительными шагами вошел Тор в полном боевом облачении. Громовержец направился прямо к Старку и, схватив его за горло, поднял над полом.
— А что, ему нападать можно? — как-то слишком уж несерьезно поинтересовался Бартон.
— Словами, приятель, — с трудом проговорил Старк, хватая ртом воздух.
— Сказал бы, кто ты, да нет таких слов, Старк, — процедил Тор.
— Тор! — крикнул ему Роджерс.
Одновременно с ним Гермиона, стоящая ближе всех, повисла у мужчины на плече:
— Перестань, Тор!
Меньше всего Гермионе хотелось, чтобы Мстители поубивали друг друга. Пусть она им не доверяла, но они нужны планете, особенно сейчас.
Нехотя Тор разжал ладонь, и Старк упал на пол.
— Все, ушел, — недовольно доложил Громовержец. — И след затерялся к сотне миль к северу. А с ним и Скипетр! Снова искать, отвоевывать…
Гермиона сомневалась, что Тор был против битв как таковых, все дело в том, что опасный противник скрылся с опасным артефактом, и кто мог пострадать в будущем — оставалось загадкой.
— Джинн вырвался из бутылки, — вздохнула Романова. — И имя ему «Альтрон».
— А все потому, что кто-то лезет туда, куда его не просят, — Тор метнул злой взгляд в Старка.
— Все потому, что у чьего-то братца слишком шаловливые руки и злобный характер, — парировал Старк, но Гермиона не дала ему продолжить:
— Перестаньте. Виноват Локи или нет, именно вы, мистер Старк, первым сделали шаг не в ту сторону. Пусть цели у вас были самые благие, сложно оправдать выбор средств.
Компьютерная программа, контролирующая человечество? Какой больной мозг мог это придумать? Впрочем, Гермиона видела какой. Мордред, у нее была аллергия на людей, творящих дичь ради общего блага…
— Я хотел поступить как лучше, чтобы люди всего мира могли жить спокойно, без оглядки. Никто не ожидал, что эксперимент выйдет из-под контроля.
Старку явно не нравилось, что Гермиона пыталась перевести все стрелки на него, впрочем, как и ей то, что он старался всячески очернить Локи. Она могла понять ярость и злость Железного Человека, едва не погибшего из-за Локи два года назад, но и слепо винить его во всех смертных грехах…
— Какое досадное упущение с вашей стороны, мистер Старк… — процедила она сквозь зубы ледяным тоном. — Неужели вы не знали, что бывают ситуации, когда все выходит из-под контроля?
— Досадное упущение, — фыркнул Бартон. — О, этот непередаваемый английский андерстейтмент! Я бы высказался иначе: это полный… кошмар.
Кто бы спорил?..
— Я не понимаю… — взволнованно и как-то испуганно проговорила доктор Чо. — То есть, ваша программа хочет убить своего творца?
Старк хмыкнул, а затем нервно захихикал под неодобрительные взгляды товарищей.
— По-твоему, это смешно? — зло спросил Тор.
Гермиону радовало, что хоть кто-то из присутствующих не собирался спускать на Локи всех собак. Он отчаянно доверял брату, несмотря ни на что, и Грейнджер ощущала облегчение, понимая, что не одна.
— Нет, нисколько, напротив, — ответил Старк слишком жизнерадостно и воодушевленно. — Все просто ужасно! Все просто… нет, правда, ужасно! Да, может, я и вправду в чем-то виноват, — добавил он не очень-то виновато, — и каюсь. Прикол в том, что до вас не доходит — это было необходимо…
— Тони, не надо… — жалобно попросил доктор Беннер.
— Серьезно? — воскликнул Старк. — Отступаешься? Пацифист! Будешь показывать брюшко каждый раз, как кто-то рявкнет?
— Только если сотворил монстра… — во взгляде доктора появилась сталь. — Я своей вины не отрицаю.
— Вины… — выплюнул Старк. — Мы хотели сделать мир лучше, но и близко не подошли к решению, даже ни на сантиметр! Вот в чем вина!
Гермионе не очень нравилось, что конфликт Мстителей перекинулся на их внутренние разборки, но, с другой стороны, он перестали обвинять Локи во всех смертных грехах. А он тем временем продолжал ухмыляться.
— Прежде чем делать мир лучше, надо было сто раз подумать, — заговорил Роджерс укоризненно. — Именно всеобщей безопасностью прикрывался Пирс, запуская проект «Озарение», именно из-за этого развалился Щ.И.Т. Мстители задумывались как его антипод, и…
— Слушайте, неужели никто не помнит, как я спас Нью-Йорк? — Старк бесстыдно прервал словоизлияния товарища.
— Нет, не помню такого… — раздраженно отмахнулся недовольный Роудс, едва закончивший приглушенный разговор по телефону.
А Гермиону затошнило от попыток Старка надавить своим авторитетом, припоминая остальным свои прошлые геройства. Настоящие герои так не поступают. Тот же Гарри, например, никогда не позволял себе бравировать победой над Волдемортом, его уважали и без этого. Либо здраво опасались. Но, в любом случае, он никогда не позволял себе напоминать другим о той войне.
— Как я рванул в портал с ракетой? — продолжал Старк.
— Нет, не припоминаю…
— Напомнить? — процедил он, заметно обидевшись на друга. — На Землю через портал обрушилась армада пришельцев, мы встречали врагов внизу… Мы же Мстители! Можно вязать наркоторговцев день за днем, но вот это вот — апофеоз, — Старк многозначительно ткнул пальцем наверх, где больше двух лет назад над городом навис огромный портал. — Как отражать угрозы такого плана?
— Вместе, — ответил Капитан.
— А вдруг однажды мы просто не сможем? — спросил Старк, и Гермиона поняла, откуда у этой идеи росли ноги. Железный Человек боялся смерти, и Гермиона не могла его в этом винить, но она также знала, что этот страх может сильно навредить. — Не справимся, даже вместе. Ты не боишься погибнуть, Кэп?
— Погибать — так плечом к плечу, — безапелляционно отрезал Роджерс, и по его тону стало понятно, что обсуждение закончено. — Тор прав, Альтрон бросил вызов. Найдем его до того, как он будет готов. Мир не так уж и тесен, сузим круг поисков…
Осознав, что общее обсуждение ситуации плавно перерастает в разработку тактического плана действий, Гермиона откашлялась, привлекая к себе всеобщее внимание, и заговорила:
— Ваше рвение похвально, господа… и дамы, — она кивнула Романовой и Хилл, — но, учитывая сложившуюся ситуацию, я бы предпочла вместе со своим подопечным вернуться в Британию…
— Мне жаль, мэм, — прервал ее Роджерс, — но это исключено.
Огонь немыслимой ярости всколыхнулся в груди Гермионы, но она не позволила дрогнуть ни единому мускулу на своем лице.
— Как это понимать? — холодно уточнила она.
— Учитывая сложившуюся ситуацию, мы бы предпочли, чтобы ваш… подопечный остался под нашим бдительным присмотром.
«Они винят его, они до сих пор винят во всем его!» — осенило Гермиону. Пусть тема и была переведена, но подозрения остались прежними.
— Если вы опасаетесь этого вашего Альтрона, то будьте уверены, я смогу за себя постоять.
Как только спрячет Локи и Руну там, куда лапы Альтрона точно не дотянутся — хотя бы в тот же Хогвартс… Выдержит ли он взрыв ядерной бомбы? Должен, щиты после войны там были восстановлены в полной мере, на крайний случай еще было Министерство, располагавшееся под чарами на приличной глубине — своего рода непроницаемый бункер.
— Я сильнее, чем кажусь, — добавила Гермиона, когда во взгляде Капитана и всех остальных сквозило сомнение.
— И что же ты сделаешь, дорогуша? — сощурился Старк чуть насмешливо. — Превратишь Альтрона в жабу? Нет, мы должны…
— Если вы не прекратите фамильярничать, мистер Старк, я превращу в жабу вас, — еще более прохладно обратилась к нему Гермиона.
— Я это учту, — почувствовав угрозу, Старк тут же сложил свой павлиний хвост, перестав хорохориться.
— Не шути с ней, Старк, — предупредил Тор на полном серьезе.
— Не буду, — обещал мужчина, но верилось с трудом. — Так же, как и не буду ходить вокруг да около: мы не знаем, где и когда нападет враг, и мне не очень хочется в момент опасной заварушки беспокоиться еще и о том противнике, хоть и бывшем, что я оставил за спиной. Без обид, Олень.
— Какие тут обиды, жестянка? — в тон ему произнес Локи. — Ты на удивление мягок. Я предполагал, что после всего, что произошло, меня посадят на цепь, как шелудивого пса…
— Моя бы воля, я бы на тебя еще и намордник надел! — прошипел Старк, приблизившись к нему.
— Не-е-ет, — издевательски протянул Локи. — На кого здесь надо надеть намордник и заковать в кандалы, так это на тебя. Я творил ужасные вещи, полностью отдавая себе в этом отчет, и в полной мере несу наказание за каждого погибшего смертного, не скрывая вины. Ты же в своей глупости и неуемном любопытстве во сто крат страшнее меня, поскольку, даже имея на руках чужую кровь, всячески отрицаешь свою причастность или прикрываешься «общим благом». Из нас двоих здесь именно ты — самое настоящее чудовище, и я надеюсь, что ты когда-нибудь в полной мере это осознаешь и расплатишься за все…
— Хватит! — рявкнула Гермиона, видя, что своими словами Локи вконец добил своего противника. В глазах Старка полыхало яростное пламя, и казалось, мужчина был готов применить силу.
— Да, Локи, — скривился Старк. — Слушайся мамочку, она плохого не посоветует…
— Это касается и вас, мистер Старк! Взываю к вашему благоразумию…
Локи насмешливо хмыкнул и тут же был удостоен укоризненного взгляда со стороны Гермионы. Она пыталась вывести его из-под удара, а он в это время сам лез на рожон! Уловив ее взгляд, Локи помрачнел.
— Если вы хотите и дальше собачиться, то я пас, — добавила она. — Я бы предпочла вернуться домой, к семье.
— Напомню, что конкретно вас никто не держит, — едко заметил Старк. Гермиона ему явно не нравилась, но ей было все равно. — Я готов хоть сейчас предоставить квинджет.
— Позвольте отказаться, — ответила Гермиона после секундного молчания. — К тому же я не могу просто так оставить мистера Лафейсона. Он мой подопечный, и я обязана быть рядом с ним вне места его содержания…
— Мы понимаем, что это ваша работа, мэм, — примирительно сказал Роджерс. — А потому не лишаем вас выбора. Вы вольны остаться, если хотите. Сейчас у нас на счету любые руки…
Кивнув, Гермиона отошла чуть в сторону и достала из сумочки телефон. Она срочно должна была позвонить…
— Гермиона? — раздался в трубке напряженный голос Уолти. — Что-то случилось?
— Да, у нас проблемы, Уолти, — проговорила она негромко.
Вполголоса Гермиона вкратце изложила Уолти ситуацию.
— Хочешь, я приеду и сменю тебя? — спросил он, отойдя от первого шока.
Никто из них не ожидал, что их компания, отправившись на другой континент, попадет в такую заварушку.
— Нет, — ответила Гермиона, почти не раздумывая.
Локи и Уолти не очень-то ладили. Пусть Грейнджер и доверяла Фоули, ничего хорошего из их соседства бы не вышло.
— Нет, — повторила она. — Но ты знаешь, чем может быть чревата смерть Грея. Ты нужен мне там.
— Да, понял, — отозвался Уолти более собранно. Отлично, Гермиона знала, что может на него положиться.
— Хорошо, спасибо. И позаботься о Руне.
Еще в те дни, когда Гермиона всерьез опасалась Отдела, она договорилась с Уолти, что, если она не сможет по каким-то причинам позаботиться о дочери, Уолти, как допущенное к ней лицо, должен был передать малышку под защиту и опеку Поттеров. Только там Руна могла быть в полной безопасности.
— Да, — раздалось в трубке, и Гермиона тут же сбросила звонок.
— Ты должна вернуться домой, — процедил над ухом холодный, полный озлобленных ноток голос.
Обернувшись, Гермиона встретилась с колким взглядом зеленых глаз, в которых плясал огонь ярости.
— Нет, — ответила она, упрямо вздернув подбородок. — Я останусь с тобой, Локи.
— Прекрати упрямиться, Мышка! — прошипел он ей в лицо.
— А ты прекрати вести себя так, будто ты единственный тут что-то решаешь, — отчеканила она и направилась обратно к компании Мстителей, обсуждавших грядущие поиски Альтрона.
Еще недавно Гермиона жалела, что не может присоединиться к ним, стать частью команды… Что ж, пожалуйста!
Сколько раз она говорила себе, что нужно быть осторожнее со своими желаниями?

23 марта 2015 года, Нью-Йорк
Локи лениво растянулся на кровати, всячески делая вид, что его ничего не волнует. Он сложил руки за головой и прикрыл глаза, растянув губы в усмешке, — но как же это все было далеко от того, что он чувствовал на самом деле!
Суртуровы Мстители! Суртуров Грей! Суртурова Мышка!
Хоть Локи не ждал от этой компании ничего хорошего и нисколько не удивился, когда они попытались обвинить во всем его. Но все равно, когда Роджерс поддержал Старка — стало как-то иррационально обидно. Вот тебе и справедливый Капитан Америка!
Впрочем, плевать.
Локи за всю свою жизнь привык к такому отношению, ему не впервой.
Проблемы Мстителей, их междоусобная грызня доставляла Локи ни с чем не сравнимое удовольствие, и даже смерть Грея не могла испортить ему настроение. Напротив, он не слишком хорошо относился к невыразимцу, сейчас покоившемуся в сумке Гермионы в виде небольшой деревянной фигурки, и не мог не ощущать мрачного удовлетворения от его безвременной кончины, хоть и давал себе отчет, что теперь их привычная жизнь может оказаться под угрозой.
Кто бы мог подумать, что эта угроза возникнет настолько быстро?
Мстители, дорвавшись до него, явно не планировали отпускать Локи обратно так сразу, но к чему-то подобному он был морально готов.
И даже попытался увести из-под удара Мышку, но она категорически отказалась уезжать без него. Ее своеволие и упрямство сводили с ума, но Локи понимал, что угрозами и требованиями от девчонки ничего не добиться.
Он не мог не поражаться (и злиться, чего уж там), что Гермиона спокойно оставила их дочь одну. И на кого? На Уолти! Будь Локи на ее месте, Фоули стал бы последним в списке доверенных лиц.
В ушах до сих пор звучало ее приглушенное «Ты нужен мне», сказанное в адрес этого доставучего воробья…
Наметив общий план действий, Мстители отправили своих гостей отдыхать, выделив им комнаты, что неудивительно — каждому свою.
В распоряжение Локи достались вполне пристойные апартаменты, больше похожие на номер в неплохом отеле. Он-то полагал, Старк запихнет его в какую-нибудь тесную, затхлую каморку, но, видимо, Роджерс не позволил.
Дверь тут же была заперта снаружи (будто Локи не мог открыть ее одним взмахом палочки), и что-то подсказывало, что здесь даже в спальне ведется видеонаблюдение. Мстители бы не рискнули оставить Локи без присмотра, это на них не похоже.
Поэтому Локи не собирался выдавать свои истинные чувства, старательно продолжая делать вид, что он полностью доволен происходящим.
Можно было бы вздремнуть, но сон не шел, очевидно, сказался сумасбродный вечер, к тому же Локи всерьез опасался, что Старк или Бартон проберутся к нему под покровом ночи, чтобы убить.
Дверь отворилась ранним утром, в комнату вошла Мышка с по-прежнему невозмутимым выражением лица, но Локи, хорошо ее знающий, видел, что она тоже не спала всю ночь — слишком напряженная, уставшая еще больше, чем обычно. Возможно, она, как и он, даже не ложилась.
За спиной Мышки возвышался Роджерс, спокойный и собранный, как и всегда.
— Пойдемте, нам многое нужно обсудить, — позвал капитан, и Локи хотел бы ответить каким-нибудь едким комментарием, но промолчал под мрачным взглядом Гермионы.
— Есть какие-то новости? — напряженно поинтересовалась она, когда их компания подошла к лифту.
Мышка, похоже, тоже провела всю ночь в отведенной ей комнате и теперь страдала от информационного вакуума.
Двери лифта разъехались, внутри оказалась Мария Хилл.
— Кстати о новостях, — невесело усмехнулся Роджерс. — Есть что-то? — спросил он у Хилл.
Женщина кивнула и, бросив на Локи подозрительный взгляд, все же начала отчет:
— Он по всему миру: лаборатории, оружейные склады, конструкторские бюро. Роботы нападают, все выносят. Действуют по одному или скопом.
— Потери есть? — помрачнел Капитан.
— Убитых мало, большинство в состоянии помутнения: потеря памяти, дезориентация, панические атаки. Говорят о чем-то промелькнувшем.
— Близнецы… — выдохнул он. Локи вспомнил, что вчера ему рассказывали про двух мутантов, получивших силу, благодаря Скипетру. — К кому еще пойти, как не к барону Штрукеру?
— Барона нет, — произнесла Хилл и протянула ему планшет, поджав губы.
Локи успел уловить то, насколько сильно изменилось лицо Роджерса от увиденного, но ему самому не удалось заглянуть мужчине через плечо — лифт остановился, и Хилл и Капитан вышли, будто совсем забыв о гостях.
Нахмурившись, Мышка недовольно покачала головой, она привыкла к собственному авторитету в обществе, к тому, что с ней советуются и ищут ее поддержки. Такое откровенное пренебрежение, очевидно, не очень ее устраивало.
«Добро пожаловать в мой мир», — хотел бы сказать Локи, но не стал. Его вечно недооценивали и не брали в расчет, но сейчас на это жаловаться не было смысла.
Они снова были все в той же лаборатории, за компьютерами сидели Беннер и Романова, над душой доктора навис не очень довольный Тор. Из какого-то закутка выполз Бартон, до этого разговаривавший по телефону.
— Есть новости? — тут же оживился Бартон, увидев Капитана, но, заметив Локи и Гермиону, скис.
Роджерс кивнул, подняв планшет.
— Что это? — поинтересовался Старк, протянув руку, но Тор оказался быстрее, выхватив планшет из рук Роджерса.
Правда, долго любоваться на изображение он не стал, почти сразу передав гаджет Старку.
— Сообщение, — ответил Роджерс тем временем. — Альтрон убил Штрукера…
— И в духе Бенкси оставил для нас послание? — хмыкнул Старк, передавая планшет дальше.
Локи с Гермионой, наконец, получили возможность увидеть, что там было изображено. На дисплее во весь экран застыла фотография: серые, грязные стены какого-то подземелья, окровавленный труп в углу, расположенный сидя так, чтобы можно было разглядеть лицо, а сверху во всю стену было старательно выведено кровью слово «мир».
— Странно, — нахмурилась Мышка. — Чего Альтрон хотел добиться этим убийством?
— Барон фон Штрукер был не самым законопослушным и добрым человеком, — пояснил Беннер и тут же предположил: — быть может, это такой извращенный способ сделать мир лучше? Избавить его от негодяев?
— Вряд ли, — протянул Роджерс задумчиво. — Скорее, Штрукер знал что-то, чего нам знать не следовало…
— Например, о результатах его экспериментов со Скипетром, — продолжил за него Беннер.
— Если бы Альтрону хотелось узнать об экспериментах, он не стал бы так быстро убивать Штрукера, — заметила Мышка.
Она выглядела собранно и по-деловому, и Локи не мог сдержать горькой усмешки, скрывавшей под собой все ту же злость. По Гермионе было видно, что она не просто вынуждена быть здесь, она этого хочет. Ее жажда действия толкала девчонку на импульсивные, опасные действия, и одно это бесило и пугало до дрожи.
Кроме того, Локи не мог избавиться от иррационального чувства ревности — сейчас Мышка ощущалась чужой, как и все остальные. Она была с ними заодно: обсуждала, планировала. Локи же никто не звал. Он был здесь главным подозреваемым, тем, с кого не спускают глаз, чтобы не получить удара в спину. Конечно же, Локи бы с удовольствием воспользовался ситуацией, чтобы этот самый нож воткнуть — чисто из принципа…
— Возможно, дело в чем-то другом… — продолжила Гермиона. — Или ком-то, — тут ей в голову явно пришла какая-то мысль. — Вы сказали, что Альтрон крадет оружие и материалы в разных лабораториях и складах, — обратилась она к Хилл. — Но это все места, о которых так или иначе можно узнать через интернет. А вдруг ему нужно что-то, что так просто не найдешь в интернете? Может, ему понадобилось что-то с черного рынка и он искал у Штрукера контакты?
— Теория интересная, — поджала губы Романова. — Только вся информация о Штрукере исчезла.
— Вся — да не вся… — криво усмехнулся Роджерс и увел куда-то Бартона и Тора.
Минут через десять они вернулись с полудюжиной объемных картонных коробок, на поверку оказавшихся забитыми множеством различных документов.
— Вот, — продолжил усмехаться Капитан. — Порой полезно быть ископаемым, — он бросил многозначительный взгляд на Романову. — Я хранил бо́льшую часть доступной мне информации на Штрукера в бумажном формате. Не доверяю я этим вашим гаджетам.
— И не зря, — грустно вздохнул Беннер и, открыв первую попавшуюся коробку, начал выкладывать документы. — Известные сообщники?
Остальные последовали его примеру, сразу же зарывшись в коробку и углубившись в имеющуюся у них информацию. Даже Мышка взяла в руки несколько толстых папок, один только Локи, усевшись на диван, активно делал вид, что его все это не касается.
— Не думал, что у Штрукера столько друзей, — пробормотал Тор себе под нос, листая многочисленные страницы.
— Упаси Бог от таких друзей, — открестился Старк и тут удивленно вскинул брови: — О, знакомое лицо. Знавал я его, — пояснил он, показывая всем остальным фото широкоплечего, коренастого светлокожего мужчины со светлыми, выгоревшими на солнце волосами и темной, полуседой короткой бородкой. — Из африканских контрабандистов. Оружие продает. А что такого? — вскинулся Старк под недоуменными взглядами. — Просто знакомый, я с ним дел не имел. Все трындел про новинку, что взорвет черный рынок. Радикал… Только тогда этой татушки не было.
Он ткнул пальцем в шею изображенного на снимке контрабандиста — там красовался какой-то заковыристый знак.
— Вот это тату, а это клеймо, — поправил его Тор, недовольно скривившись.
К клеймам у братца было особо презрительное отношение — Тор не любил рабства и все, что на него так или иначе намекало. Помнится, это брало свои истоки из довольно раннего детства, когда асгардцы еще правили Мидгардом и особо ретивые из них радели за закабаленное положение местных жителей.
Хотя, возможно, неприятие Громовержца брало свои начала в большей степени в прежнем желании Локи лишить смертных свободы, отдав их на растерзание читаури.
Беннер, отсканировав фото, запустил на компьютере распознавание.
— На одном из африканских диалектов означает «вор», — сообщил он через полминуты и добавил: — в нецензурном выражении.
— На каком диалекте? — вдруг напрягся Старк.
— Ваканада… Ваканда.
Похоже, это о многом говорило, потому что Старк и Роджерс многозначительно переглянулись.
— А что, если он наведался в Ваканду и кое-что у них свистнул? — предположил Старк.
— Твой отец говорил, что забрал последнее, — заметил Роджерс, нахмурившись.
Остальные смотрели на них недоуменно, очевидно, тоже не очень-то понимая, что же происходит.
— Объясните, что он взял у Ваканды? — не выдержал, наконец, Беннер.
— Прочнейший из всех металлов… — выдохнул Старк, обернувшись на скромно притулившийся в углу звездно-полосатый щит Капитана.
Локи хмыкнул. Он был наслышан об этом странном металле. Вибраниум, если он правильно помнил, что рассказывал ему Бартон два года назад под Скипетром.
— Думаете, Альтрону нужен вибраниум? — с сомнением уточнила Романова.
— В свое время, когда я делал свой первый костюм, я использовал самый лучший из доступных мне сплавов, — пояснил Старк. — Альтрон утверждал, что находится в коконе — пока, — и я уверен, что первое, что он сейчас сделает, — соорудит для себя достойное вместилище. Я бы на его месте сделал бы все, чтобы использовать лучший на земле состав.
— И где искать этого твоего друга? — спросил Роджерс после длительного молчания.
Ответить Старк не успел, потому как Мышка громко и выразительно откашлялась.
— Ваше рвение вызывает уважение, — произнесла она, когда Мстители обратили на нее свое внимание, — но перед тем, как вы соберетесь бросаться в бой, я бы предпочла уточнить о том, что ждет нас.
На этот раз Роджерс и Старк даже не переглянулись, но как-то синхронно помрачнели. Похоже, судьба Локи была давно определена, но то, что получилось, никому не нравилось.
— Это очень сложный вопрос, мэм, — признался Капитан. На его лице застыло виноватое выражение, и смотреть на это было откровенно противно.
— Вы не дали мне увезти моего подопечного обратно и в то же время не говорите, что его ожидает. Как я вчера говорила, я бы предпочла вернуться домой…
— Как я вчера говорил, — ответил ей в тон Старк, — конкретно вас здесь никто не держит…
— Это не смешно, мистер Старк, — заметила Мышка прохладно.
— А я и не смеюсь, — пожал он плечами с усмешкой.
Локи невольно сжал руки в кулаки — только ему позволено бесить Мышку. И точка.
— Остынь, Тони, — урезонила Старка Романова и обратилась к Гермионе: — Мы понимаем ваши чувства, миз* Грейнджер…
(*Миз — в данном случае часть делового этикета, обращение к женщине, чья фамилия известна, но неизвестно семейное положение или на нем не делается упор. Как-то так.)
— Хватит, — остановила ее Мышка. — Мне не нужны ваши извинения и понимания, я просто хочу знать: что вы задумали в отношении моего подопечного? Вы сказали, что хотите оставить Локи под вашим бдительным присмотром. Как вы планируете это осуществить?
Что-то подсказывало Локи, что в такое непростое время они бы не стали запирать его здесь одного. Но кого они могли оставить за сторожа? Старк и Бартон отметаются — Роджерс им не позволит, против Тора будут настроены сами Старк и Бартон. Роджерс — лидер, Беннер — ударная сила. Остается одна лишь Романова, и это был на самом деле неплохой для Мстителей выбор, потому что Черная Вдова — единственная, кто два года назад смогла обвести Локи вокруг пальца. Хитра плутовка, достойный соперник, но в этом случае наверняка будет против сама Гермиона.
— Мы предполагали взять его с собой, — произнес Роджерс, по-прежнему не обращая на Локи никакого внимания.
Все Мстители делали вид, что его тут нет, и Локи поклялся себе, что не оставит этого просто так.
Их желание взять его в бой удивляло. Они не доверяли ему, чтобы отпустить, но вместе с тем брали с собой на опасное для жизни задание.
— Как вы себе это представляете? — Мышка изумленно изогнула бровь, и Локи с удивлением узнал себя в этом выражении лица.
Она, конечно же, понимала, что оставлять противника за спиной во время опасности — глупо, да и Мстители тоже должны были это осознавать.
— Вы обвиняете Локи в произошедшем, но при этом хотите, чтобы он был там вместе с вами? Зачем?
В ее тоне сквозило недоверие, Мышка явно опасалась, что бравые герои рискнут пустить его в расход под шумок. Кто бы им еще дал такую возможность…
— Мы ни в чем никого не обвиняем, — Роджерс примирительно поднял ладони вверх. — И не собираемся ставить жизнь Локи под угрозу. Он поедет с нами, но останется на квинджете в присутствии вас и одного из нас. Наташи.
Хех, он так и думал. С одной стороны забавно, с другой — эту рыжую бестию будет не так легко обвести вокруг пальца. Уж лучше бы это был Тор.
По лицу Гермионы было заметно, что она тоже не осталась сильно довольной таким выбором. Было интересно, почему — Локи не заметил, чтобы вчера у нее с Романовой вышел какой-нибудь конфликт. Или это иррациональная ревность?
Нашла к кому.
— И как долго вы планируете держать моего подопечного при себе? — невозмутимо уточнила Мышка, лишь слегка поджав губы, что выдавало крайнюю степень раздражения.
— Давайте решать вопросы по мере их возникновения, — вздохнул Роджерс, но, наткнувшись на требовательный взгляд, обреченно продолжил: — Мы с товарищами, конечно, обсуждали это. Нам бы хотелось своими глазами увидеть место, где содержится Локи, а также познакомиться с тем, кто будет отвечать за его охрану.
— В данном случае за его охрану отвечаю я, — заметила Гермиона. — Так в чем дело?
По смутившемуся Роджерсу стало понятно, что они познакомились и остались недовольны кандидатурой Мышки. Она, похоже, тоже это поняла, потому что вспыхнула от злости и стыда. Но конфликтовать не стала, что делало ей честь.
По сути, она могла бы потребовать, чтобы их отвезли к месту содержания Локи, но вряд ли бы Мстители удовлетворились тем, что должны были увидеть. Наверняка, Отдел захочет подготовить удобоваримую легенду и поддельную камеру (в том же Министерстве, например), но сейчас на это не было времени.
В любом случае не было смысла сейчас что-то предпринимать — Мстители не были готовы отпустить Локи, и этим все сказано.
— Просто давайте сейчас разберемся с Альтроном, — предложил Роджерс, — а затем вернемся к этому вопросу. Знания Локи о Скипетре могут помочь отыскать Альтрона, а ваши способности.... Нам нужна ваша помощь, миз Грейнджер. Вас обоих.
Суртур! Локи знал, что одной этой фразой Роджерс купил Мышку с потрохами. Для Гермионы помощь другим была не просто зовом долга, а какой-то отчаянной необходимостью. Без альтруизма она ощущала себя ненужной и жалкой, и Локи нередко этим пользовался. Стоило им крупно поссориться, он тут же оказывался в каком-то сложном положении, и Мышка сломя голову неслась его выручать.
Только сейчас это жутко раздражало.
Но что удивляло — Мстители вдруг о нем вспомнили!
— Так вы хотите моей помощи? — насмешливо протянул Локи.
— Мы, может, обошлись бы и без нее, Олень, — процедил Старк, — но, помнится, ты сам рассчитывал на сотрудничество, нет? Не хочешь получить условное? Нравится твоя камера? Или как там называется та нора, откуда тебя достали?
— Что-то вы сегодня безумно щедры… — удивленно заметил Локи в ответ. — Еще вчера вы все были готовы линчевать меня на месте.
— Я и сейчас готов, — огрызнулся Бартон.
— Клинт, — шикнул на него Роджерс. — Успокойся. Никто вчера никого не собирался линчевать. Все просто были слишком шокированы, чтобы обдумать ситуацию. К тому же мы нашли видео с камер, так что думаю, сейчас ни у кого к Локи нет претензий…
Старк и Бартон в один голос фыркнули.
— …поэтому мы сейчас же собираемся и вылетаем, — как ни в чем не бывало продолжил Роджерс. — Только надо найти для вас что-то подходящее из защитного. Нат, поищешь?
— Пороюсь в закромах, — пожала она плечами.
Их с Мышкой снова развели по комнатам. Только минут через двадцать Вдова вернулась с большой спортивной сумкой, из которой достала стандартное боевое облачение оперативника Щ.И.Т.а, только сейчас на нем не было каких-то опознавательных знаков — просто защитная и удобная униформа.
— Переодевайся, — бросила Романова и добавила, ненадолго задержав на Локи свой взгляд: — вернусь минут через десять.
Оставшись один, Локи с легкой неприязнью и даже отвращением разглядывал костюм, совершенно не желая его надевать, но здравый смысл говорил, что это единственная нормальная альтернатива. Не в деловой же одежде отправляться на задание?
У Мышки в сумке, конечно, наверняка прозапас лежало несколько комплектов вещей, но вряд ли там можно было найти что-то защитное.
Костюм оказался на удивление в пору, и даже обувь — крепкие ботинки на удобной толстой подошве — по размеру.
Вернувшись под надзором Романовой в лабораторию, Локи наткнулся на два насмешливых взгляда.
— Ты проспорил мне двадцатку, Старк, — с усмешкой произнес Бартон. — А говорил, что он это не наденет.
Локи лишь закатил глаза. Его взволновало другое — он вдруг обнаружил, что Мышка еще не вернулась. Но только он успел об этом подумать, как двери лифта снова открылись, и оттуда вышагнула Гермиона.
Она также была в защитном костюме, только тот, по всей видимости, ей одолжила Романова. Вряд ли где-то здесь завалялся подходящий костюм на женщину-оперативника.
Мышке, очевидно, было не очень комфортно в подобном наряде. Плотный облегающий комбинезон с защитными вставками на груди, спине и бедрах довольно сильно ее обтягивал, совершенно не скрывая фигуры. Сапоги на толстой рельефной подошве делали облик Гермионы непривычно агрессивным. Волосы она собрала в высокий хвост и заплела в косу, сейчас мерно покачивающуюся у нее за спиной.
Даже Старк, не очень-то дружелюбно относящийся к Мышке, не мог отвести удивленно-оценивающего взгляда.
И правда, эффектно.
Роджерс быстро собрал всех и повел на крышу, где их ожидал квинджет. Локи удалось слегка отстать, поравнявшись с Гермионой, шедшей последней.
— Я все еще против, — заметил он спокойным тоном, хотя в груди все клокотало от с трудом сдерживаемой ярости.
— Ничего не могу поделать, — Мышка упрямо поджала губы.
— Можешь, — произнес Локи с нажимом. — Попроси их забросить тебя в Лондон по пути. Сомневаюсь, что они откажут.
— Я не брошу тебя.
— Не твори глупостей, Мышка. Ты сейчас нужна в Лондоне. Если Альтрон соберется сотворить там свой Армагеддон, ты…
— О Магической Британии есть кому позаботиться, — проговорила Мышка недовольно. — Я уже обо всем договорилась.
— С Уолти, — это был даже не вопрос. Локи ядовито выплюнул ненавистное ему имя, и Гермиона оскорбленно вспыхнула.
— С Гарри, — отрезала она.
— О, это все меняет… — протянул он ехидно, лишь бы что-то сказать. На самом деле к кандидатуре Поттера он никаких претензий не имел. — Я хочу, чтобы ты вернулась домой. Нечего тебе тут делать.
— Я нужна здесь — и точка, — отрезала Мышка бескомпромиссно.
В ее взгляде была сталь и несгибаемая уверенность в собственной правоте, и это стало для Локи последней каплей. Он резко остановился и притормозил Гермиону, сильно ухватив ее рукой за плечо.
— Ты хоть понимаешь, что стоит на кону? — прошипел он ей в лицо.
Неужели ей было все равно на дочь, которая могла остаться совсем одна? На близких и друзей, которые могли не справиться без нее? Это Локи был там, в общем-то, никому особо не нужен, но сама Гермиона!
Мышка молчала, и в глазах ее рядом с решимостью можно было увидеть отчаяние и страх. Она понимала, все прекрасно понимала, но осознанно делала этот выбор. И, что характерно, далеко не в первый раз. Когда-то, когда у Гермионы была возможность выбирать между спасением мира и собственной семьей, она выбрала первое — и делала это снова. Суртур!
— Я-то все понимаю, — произнесла она тихо, по-прежнему не отводя взгляда. Она даже не стыдилась своего решения. — А ты?
Не дожидаясь ответа, Мышка скинула с себя его руку и поднялась по трапу в квинджет.

23 марта 2015 года, Йоханнесбург
Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула, перебарывая острый приступ тошноты. Дело было даже не во взлетевшем самолете — квинджет очень плавно набирал высоту, и перегрузки почти не ощущались. Все происходящее беспокоило и оставляло в душе мерзкое чувство, отзывающееся в теле тошнотой, и особенно гадко было от мысли, что Локи так ее и не понял.
Она видела это во взгляде, в его пышущем яростью лице — он думал, что она делала это из страсти к геройству, из жажды справедливости, но ошибался. Локи старался уповать на то, что она была больше нужна дома, в Лондоне, и должна была находиться рядом с дочерью, и Гермиона это понимала. Да, она хотела к Руне, желала защитить ее от всех невзгод, но сейчас это желание разбивалось о необходимость быть рядом с Локи. Гермиона даже и не думала о том, чтобы бросить его здесь, в окружении недругов, он был ее семьей, ее мужем. Она любила его, но Локи это, очевидно, не очень-то понимал.
Можно было бы поговорить с ним, объяснить все, но сейчас не время и не место. Под пристальным взглядом Мстителей ей не хотелось вести подобных бесед. Ей хватало их подозрительных и полных недоверия взглядов.
— Так куда именно мы летим? — спросила Гермиона, когда квинджет под управлением Старка стал набирать скорость. Дурнота слегка отступила, но от этого не стало легче.
— В Йоханнесбург, — ответил Роджерс. — Начнем искать Кло оттуда — именно там находится его логово, насколько знает Тони.
— И каков план? — уточнила она, лишь бы не молчать. Ей хотелось заполнить возникшую в голове пустоту хоть чем-то, и обдумывание операции неплохо подходило под это.
— Найдем контрабандиста и убедим не связываться с Альтроном, — пожал плечами Капитан.
— Вы думаете, это поможет? — Гермиона поразилась его наивности.
— Мы можем быть очень убедительными, — вместо лидера пояснил Бартон. — Года два назад, например, мы легко убедили Локи и его армию не громить Нью-Йорк.
Гермиона промолчала, хотя подобные уколы в сторону Локи уже начали выводить ее из себя. Чего они добивались этим? Тешили свое раздутое эго? Самые настоящие герои, победители зла…
Роджерс смерил товарища недовольным взглядом.
— Вы останетесь здесь, — продолжил Роджерс, вернув свое внимание чужакам. — С Брюсом. И Наташей, — добавил он.
Подобный выбор был оправдан: доктор Беннер сам по себе не казался слишком уж умелым бойцом, а его вторая ипостась не очень-то управляема, и сам Беннер очень редко использовал ее по своему желанию. Что же до Романовой — она, насколько Гермиона знала, была хитрым и опасным противником, но как боец не впечатляла настолько, насколько, например, Тор, Роджерс или Старк в своем костюме. С ней по «слабости» мог сравниться разве что Бартон, но сама Гермиона ни за что бы не позволила ему приблизиться к Локи и на милю.
— Я бы попросил вас — вас всех — попытаться найти Альтрона через Скипетр. Он, скорее всего, излучает какой-либо вид энергии, и…
— Магическую, — поправил Роджерса Локи. — Как я говорил, Скипетр излучает особый вид магической энергии, имеющий определенное влияние на ментальность. Можно попробовать эту энергию отследить, но на это понадобится время и оборудование.
— Как только мы побеседуем с контрабандистом, у тебя будет доступ к любому необходимому оборудованию, — заверил Локи Роджерс после некоторого раздумья.
Такая щедрость заставила Старка удивленно и оскорблено вскинуть бровь, но в кои-то веки рассудок подсказал ему промолчать.
То же касалось и Локи — по его расплывшемуся в хищном оскале лицу было нетрудно догадаться о заготовленной порции отменного яда, но он не стал травить противников еще больше, вынуждая их передумать.
Говорить особо было не о чем, Гермиона, конечно, могла бы еще бесконечно уточнять о деталях операции, но что-то ей подсказывало, что они сами не очень-то задумывались о таких мелочах.
Команда Мстителей была сработанной настолько, что могла действовать по ситуации, не опираясь на конкретный план, что спасало их от неудач в тех случаях, когда происходило что-то непредвиденное и заставляло их свернуть с намеченного пути.
Поэтому сейчас все сохраняли напряженное молчание. Беннер и Романова склонились над планшетом, едва слышно обсуждая что-то, касающееся дела, Старк был занят пилотированием — как Гермиона поняла, обычно этим занимался искусственный интеллект Джарвис, тот самый, который был уничтожен Альтроном, а доверять сейчас новому гений не рискнул. Тор, казалось, спал, сначала он хотел полететь своим ходом, но потом решил все же не отрываться от команды, между членами которой и так прошел холодок. Бартон тоже уткнулся в телефон, но, в отличие от Беннера и Романовой, очевидно, то ли играл, то ли смотрел фильм.
Роджерс с задумчивым выражением лица листал документы на того самого контрабандиста, Улисса Кло, на «переговоры» к которому они и летели. Гермиона не могла отделаться от мысли, что Мстители хватались за первую попавшуюся соломинку, лишь бы не сидеть сложа руки. Вот только время, как вода, утекало сквозь пальцы, и как бы не оказалось, что их команда потратила его на пустую зацепку.
Только Гермиона, как посторонняя, вряд ли имела здесь хоть какое-то право голоса, к тому же ей нечего было сказать.
Локи закрыл глаза, уйдя куда-то вглубь себя. Гермиона не стала беспокоить его — пусть лучше витает где-то в своих мыслях, чем дразнит Мстителей.
Полет, казалось, длился бесконечно, хотя на поверку прошло всего несколько часов. Приземлившись, квинджет раскрыл свои огромные двери, из которых тут же пахнуло жарким пыльным воздухом и еще влажностью — Гермиона видела воду в иллюминатор. То ли озеро, то ли очень широкая река, на которой теснились огромные баржи.
— Будьте здесь, — попросил Роджерс строго. — Если что-то случится — дайте знать.
Он подошел, вложил в ладонь Гермионы крохотный наушник. Это ее очень удивило — такой жест своеобразного доверия. Конечно, это ничего не меняло, но, с другой стороны, Гермиона не могла не быть признательной — она не любила собственную неосведомленность, и Роджерс избавил ее от этого. Он развернулся, остановив свой взгляд на Локи и будто раздумывая, не дать ли наушник еще и ему, но, задержавшись на мгновение, едва заметно покачал головой и двинулся на выход.
— Наташа, ты за главную, — бросил он напоследок и спустился по трапу.
Шпионка, криво усмехнувшись, согласно кивнула, оставшись на своем месте, как и Беннер, который не выглядел таким уж уверенным и спокойным, скорее — взволнованным и даже чуточку напуганным. Ударная часть команды вышла, последним квинджет покинул Тор, бросивший на брата долгий, пристальный взгляд, полный беспокойства.
Дверь-трап неспешно поднялась и встала на место, пресекая любую возможность побега. Правда, Гермиона об этом самом побеге даже и не думала. Она бегло взглянула на Локи, и то, что видела, — ей очень не нравилось. Маска беззаботного дурачества, которую он старательно пытался сохранить, трещала по швам, выдавая его истинную ярость и злость. Он, казалось, был готов рвать и метать и никак не мог успокоиться, несмотря на то, что главные его «раздражители» ушли.
Беннер почти сразу закопался в бортовой компьютер, остальные же продолжали сидеть на своих местах, даже не глядя друг на друга. Гермионе казалось, что они так и будут молчать до самого возвращения Мстителей, но Романова все же нарушила тишину:
— И как тебе земное гостеприимство? — поинтересовалась она, впервые за сегодняшний день, на памяти Гермионы, обратившись к Локи напрямую.
— Поражает, — ответил он тягуче, усмехнувшись, но при этом опасно сверкнув глазами. Гермионе все это жутко не нравилось и рождало дурное предчувствие. — Чем дальше, тем больше. Удивляюсь, как я до сих пор жив.
Несколько секунд Романова продолжала разглядывать Локи, а затем насмешливо фыркнула:
— Гляжу, живя в Британии, ты успел обзавестись поистине английским чувством юмора.
— Я был его родоначальником еще тысячу лет назад… — парировал он.
Пытаясь унять всколыхнувшееся в груди раздражение, Гермиона глубоко вздохнула, ненадолго прикрыв глаза. Почему нельзя говорить нормально, не пытаясь то и дело язвить и подставлять себя под удар?
— Что, тяжело вам с ним? — поинтересовалась Романова участливо, переведя взгляд на Грейнджер.
Она враз ощутила себя шагающей по лезвию ножа. Наташа Романова была опытной шпионкой, и это накладывало определенный отпечаток. Гермиона могла бы поставить сто галлеонов на то, что сейчас, в такой вот, казалось бы, простой беседе, она считывает намного больше информации, чем ей хотели рассказать. Не дать раскрыть себя — вот что волновало сейчас Гермиону.
— Терпимо, — расплывчато ответила она, безэмоционально улыбнувшись. — Не самое трудное, с чем я сталкивалась в жизни. К тому же я не боюсь трудностей…
— Это я заметила. Для той, кто убеждает всех, что лишь желает вернуться домой, вы слишком легко ввязываетесь в неприятности.
«Знала бы ты насколько», — печально вздохнула Гермиона в собственных мыслях.
— И при атаке Альтрона вы смогли быстро собраться, не выглядя ни испуганной, ни растерянной. Будто сражаться для вас… не впервой?
— Это так, — не стала скрывать Гермиона. — Я впервые оказалась в смертельной опасности в двенадцать лет, и попадала в них каждый год, а в восемнадцать оказалась втянута в самую настоящую войну.
— Тогда зря они не взяли вас с собой, раз вы настолько опытный боец… — сложно было сказать, то ли Романова не слишком удивилась, то ли хорошо умела держать лицо.
— Я бы все равно не пошла, — пожала Гермиона плечами. — Навоевалась, потому и хочу вернуться к семье. Но я должна оставаться здесь.
Потому что здесь тоже оставалась часть ее семьи.
— Понимаю, — кивнула Романова. — Это ваше задание. А как вы вообще оказались в числе кураторов Локи?
Это был очень непростой вопрос. Нет, Гермиона могла бы ответить, но у нее не было уверенности, что Романова не почует ложь.
— Не думаю, что это слишком интересная история.
— И все же?
Она переводила взгляд с Гермионы на Локи, и казалось, что делает она это из праздного любопытства, но у Гермионы оставались серьезные сомнения на этот счет. Грейнджер выдержала взгляд, но недовольно поджала губы, решив промолчать. В конце концов, это не допрос.
— Не доверяешь нам, — это был даже не вопрос. Романова отлично понимала, что ни о каком доверии здесь и речи быть не могло.
— Конечно, — усмехнувшись, ответила Гермиона, будто это разумелось само собой. — Не слишком умно доверять незнакомым людям, даже если весь мир называет их героями.
Романова хмыкнула и хотела что-то сказать, но вдруг как-то резко вся встрепенулась, обратившись в слух. Наушник ожил, и с той стороны послышался запыхавшийся голос Роджерса.
— Альтрон здесь, — произнес он. — С ним близнецы.
Наушник на какое-то время снова замолчал, а потом оттуда донесся разъяренный голос Альтрона:
— …Старк — он как проказа!
— Ох, сынок, — протянул Железный Человек. — Разобьешь папе сердце.
— Если придется, — легко согласился Альтрон.
Недолго думая, Беннер включил трансляцию на полную громкость, давая и Локи возможность все слышать.
— Не надо ничего разбивать, — миролюбиво вклинился Тор. Сейчас его голос был каким-то… жизнерадостным? Возможно, так он пытался скрыть свои истинные чувства. У Громовержца тоже была своя маска, и сейчас он ее, однозначно, натянул.
— Хочешь омлет — разбей яйцо… — парировал Альтрон.
— Буквально снял с языка, — усмехнулся Старк.
— Хах, — раздался приглушенный незнакомый голос. Мужской, если можно было так сказать, но молодой. Совсем еще парнишка — очевидно, один из близнецов. — Вы такой шутник, мистер Старк. Ну как, вам нравится тут, среди ракет?
— Нет, брат, это не про меня…
— Вы еще можете уйти, — вклинился Роджерс, обратившись к близнецам.
— Мы-то уйдем, — ответила девушка угрожающе.
— Вы много страдали… — Капитан начал морализаторскую беседу, не слишком уместную, казалось бы.
На его месте Гермиона бы сначала схватила близнецов, обезоружила — и только потом попыталась бы завести диалог. Впрочем, закончить Роджерсу не дали:
— Капитан Америка, — фыркнул Альтрон. — Ну да, ходячая мораль! Будто он сможет жить без драк и борьбы. Стошнило бы, да конструкция не позволяет.
— Говоришь, ты за мир? — вновь вклинился Тор. — Так мы тоже!
— Только не надо путать «мир» и «покой».
— Ага, — отмахнулся Старк. — А на кой тебе вибраниум?
— Очень хороший вопрос! — издевательски протянул Альтрон. — Я как раз хотел изложить суть своего коварного плана…
Диалог прервался, сменившись шумом боя. Беннер и Романова сидели, словно боясь шелохнуться, чутко ловя каждый звук. Их лица были белыми и обеспокоенными.
Сама Гермиона наверняка не слишком-то от них отстала, а вот Локи, напротив, усмехался.
— Ребята, — заговорил Беннер, на что-то решившись, — Зеленый не нужен?
— Нет, — ответили с той стороны, и Гермиона даже не смогла определить, кто это был. Похоже, Старк.
Не выдержав напряжения, Беннер поднялся, открыл дверь и замер в проходе, устремив взгляд в освещенную ярким солнцем саванну.
— Брюс… — тихо и как-то отчаянно позвала Романова, и Гермиона вдруг осознала, что их с доктором связывают не только товарищеские отношения — слишком много эмоций было в этом выдохе.
— Я здесь, — вздохнул Беннер. — Вот только впервые жалею об этом. Альтрон — моя вина, и я должен быть там.
А Гермиона впервые поняла, почему же Беннера держат в Мстителях. Не за Халка, и не за его собственные научные достижения. За эти его стойкость и самоотверженность. Он, если нужно, шел в бой, отринув страх потерять самого себя.
— Пока с ними Ванда Максимофф — это слишком опасно, — напомнила ему Романова.
Человеку с подобными психическими проблемами лучше не встречаться с тем, кто может этой самой психике навредить…
Динамик снова ожил голосом Тора:
— Девчонка полезла с гипнозом. Поосторожней там, человеческий мозг беззащитен, не то что у всемогущих… — он замолчал, будто отвлекшись на что-то.
Странный звук заставил всех обернуться — Локи смеялся, пугающе и издевательски.
— Что смешного? — недоуменно уточнила Романова.
— Мой брат — самый настоящий глупец, запомните это. Самоуверенный глупец, что еще хуже.
— Почему?
— Потому что я бы на его месте так уверенно не говорил о силах, дарованных мощнейшим ментальным артефактом. Он не знает, насколько сильна девчонка, а вот я бы ее опасался. Ей только стоит взять кого-то из вас под контроль — и дело будет проиграно. Сможете ли вы сражаться против своих?
— Я сражалась, — Романова недовольно поджала губы, очевидно, вспомнив, как Локи когда-то заколдовал Бартона. — И победила.
— Ты победила равного тебе по силе, — парировал Локи. — А сможешь ли ты остановить, допустим, Тора или Роджерса, или, быть может, — он сделал театральную паузу, стрельнув взглядом в Беннера, — своего обожаемого доктора? Сможешь сражаться, если они всерьез попытаются тебя убить и на кону будет стоять твоя собственная жизнь?
— Заткнись, — рявкнула Романова, заставив Локи расплыться в хищной усмешке.
— Прекрати, Локи, — попросила Гермиона, понимая, что ее муж переходит все границы.
Он смерил ее нечитаемым взглядом — и на самом деле заткнулся.
Молчание искрило между ними, заставляя сердца бешено колотиться.
— Кто еще в строю — уходим, — раздался из динамиков голос Бартона. — Народ?
Романова, бросив перестрелку взглядами с Локи, обратилась к товарищу:
— Клинт? Что у вас там происходит?
— Эта алая… ведьма! — процедил лучник. — Она прошлась по всем нашим. Я нейтрализовал ее, но ее братец успел ее оттащить… Нат, встретишь нас?
— Мы ждем вас, — ответила Романова и подошла к Беннеру, по-прежнему стоявшему у самых дверей.
Они встали боком друг к другу, но смотрели при этом в разные стороны: она снова принялась пилить Локи взглядом, Беннер же разглядывал пейзаж за бортом.
— Ох, черт! — вздрогнул он через пару минут.
— В чем дело? — нахмурилась Романова, повернув голову к доктору, но не разворачиваясь.
— У нас гости.
Гермиона подошла ближе, чтобы видеть, о чем идет речь. К квинджету со стороны водоема приближались двое — парень и девушка — неуловимо похожие друг на друга. Близнецы. Она не помнила, сколько им точно лет, но выглядели они очень молодо, едва ли на семнадцать-восемнадцать, несмотря на то, что пережили за свою жизнь немало потрясений.
— Не думал, что мы оставили за порогом так много гостей, — усмехнулся парень, хотя эта самая усмешка не коснулась его глаз, оставшихся холодными и озлобленными.
Его сестра даже не стала пытаться изображать улыбку — ее губы кривились в презрительном оскале, а поза напоминала готового ринуться в атаку зверька. Она раскинула руки чуть в стороны и назад, медленно шевеля пальцами, между которыми проскакивали алые искры.
— Вы не стесняйтесь, проходите, — продолжал глумиться парень. — У нас там весело. Ваши друзья уже успели оценить…
Романова, усмехнувшись, сделала выпад вперед, будто собираясь последовать их совету, но в последний момент потянулась и нажала на кнопку, закрывающую дверь. На самом деле отличный ход — наверняка они хотели, как и Локи в прошлом, использовать неуравновешенность Беннера. Но если они не смогут к нему подобраться, то…
Додумать Гермиона не успела, потому что, как только трап начал подниматься вверх, сестра вскинула ладонь и сжала руку в кулак. Что-то в механизме, поднимавшем дверь, хрустнуло, и трап рухнул обратно на землю.
— Ай-яй-яй, — посетовал брат, в мгновение ока оказавшийся рядом с Романовой и сложивший руки на груди. Казалось, будто он стоял здесь всегда и не находился в другом месте еще секунды назад. — Уходить по-английски, не прощаясь — не очень-то вежливо.
— А мы не здоровались, — пожала плечами Романова, с удивительной силой вышвырнув парнишку обратно на улицу.
Гермиона сразу же прикрыла проход заклинанием, в которое тут же снова врезался Пьетро Максимофф, и его снова отбросило в сторону. В последний момент сестра успела поймать его магией и опустила на землю.
— О, тут тоже есть мутанты? — удивился Пьетро.
Ванда вскинула руки и, сосредоточившись, стала медленно разводить их в стороны. Квинджет закачало, накренило, а затем металлические листы у входа начало корежить в разные стороны, расширяя вход.
Не удержав равновесие, Гермиона пошатнулась, потеряв концентрацию, и щит спал, чем не преминул воспользоваться Пьетро, в доли секунды оказавшийся внутри.
Гермиона, чертыхаясь про себя, попыталась выцепить его заклинанием, но скороход оказался неуловим.
Это было странное ощущение: мелькнувшая перед ней тень выхватила у нее из рук палочку, сделала то же самое с тростью Локи, лишила Романову пистолета и выкинула ее на улицу, а затем проделала тот же самый трюк с Беннером.
Сестра была не настолько быстра, но и ей хватило времени, чтобы подбежать к Мстителям и окутать их головы алым туманом. Гермиона приманила обратно свою палочку и вскинула руку, но вдруг и ее вынесло наружу и больно приложило о землю.
Задохнувшись, она закрыла глаза, а когда открыла, то поняла, что находится в зале суда Визенгамота. Всюду люди, но лиц не видно, только перешептывания, а порой и возмущенные возгласы: «Убийца!», «Казнить его!».
Сама она сидит на самом нижнем ярусе, справа от нее все Мстители с мрачными, полными праведного гнева лицами.
Но не столько все это пугает ее, сколько личность того, кто сидел на стуле для подсудимых, закованный в тяжелые цепи…
— Локи…
Он грязен и лохмат, его волосы слишком длинные, как тогда, когда они еще не были женаты, и падают на лоб, закрывая половину лица. Глаза впавшие, с огромными синяками под ними. Видно, что он измотан, но при этом губы его кривятся в полубезумной хищной усмешке, будто не его тут собрались судить, а наоборот.
— Локи Лафейсон, — говорит Роджерс, и в зале суда воцаряется полная тишина. — Ты обвиняешься в многократных попытках захвата власти, понесших за собой гибель миллионов землян. Ты согласен с этими обвинениями?
— Нет, — протягивает Локи насмешливо. — Я виноват только в том, что не переубивал вас тогда, когда у меня была возможность…
— Есть ли у кого что-то в защиту подсудимого? — интересуется Роджерс устало, ему явно не нравится эта роль, но он выполняет ее с присущей ему дотошностью и спокойствием.
Гермиона пытается что-то сказать, но ее почему-то никто не слышит. Она начинает кричать, биться в истерике, но ей зажимает рот холодная мужская рука. Скосив взгляд, она видит за спиной Бартона.
— Кто за то, чтобы признать Локи виновным и приговорить к смертной казни? — от безэмоционального голоса Роджерса в жилах стынет кровь.
В воздух одна за одной поднимаются руки, их ужасающе много. Кажется, что нет ни одного в зале, кто против. Причём Гермиона не видит лиц, они спрятаны в тени. Видны только руки — самый настоящий лес, выросший, чтобы поглотить жизнь Локи без остатка.
— Единогласно, — подтверждает Роджерс подозрения о количестве согласных. — Исполнить приговор прямо в зале суда.
Кажется, двери сейчас откроются и в помещение влетит дементор, но вместо этого со своего места встает Романова, поднимает руку с зажатым в ней пистолетом и делает несколько точных выстрелов.
Из ран в голове и груди льется густая, алая кровь, и Гермиона бьется в захвате, что есть сил, но у нее ничего не выходит.
Тело Локи обмякает, и вдруг все преграды и все люди разом исчезают. Гермиона делает шаг к мужу, протянув руку и зажав другой свой рот в попытках сдержать крик отчаяния. Ей страшно, она не может поверить, что это правда.
Ноги почти перестают слушаться, в голове становится совсем мутно, будто в Гермиону насильно влили литр крепкого алкоголя. Она валится на пол, не дойдя всего несколько шагов. Голова кружится, в горле застыл тошнотворный ком, глаза ослепли от застилающих их слез.
Когда уже кажется, она сойдёт с ума от мысли, что Локи больше нет, сознание ускользает в спасительную темноту.

23 марта 2015 года, Йоханнесбург
Он не мог понять, сколько прошло времени и куда же делись все его товарищи. Тор брел по мрачным, темным коридорам, толком не представляя, куда идет. Он знал, что ему нужно было выбраться отсюда, но где это «здесь» и куда следует идти — не понимал.
Перед глазами вспыхивали те страшные картины, что наслала девчонка: полуразрушенный, полыхающий Асгард, ослепший, безумный Хаймдалл и странный, до дрожи жуткий пир полуживых людей.
И виной всему происходящему он, Тор.
В ушах играла заунывная, потусторонняя мелодия, но вскоре через ее аккорды стали пробиваться звуки реального мира.
— Мне бы не помешала помощь! — раздавалось в ухе не истерично, но близко к этому. Хозяина голоса Тор знал, но почему-то не мог связать его имя с конкретным лицом.
Голова гудела, как никогда прежде, словно он перепил эльфийского эля.
— Где вы все? — снова спросил слегка запыхавшийся голос.
— Я немного занят общением с нашим зеленым другом, — другой голос, более насмешливый, но со скрытым в нем беспокойством. — Так что прости, Леголас. Справишься сам?
— Пытаюсь, — процедил первый голос.
— Где остальные?
— Они со мной, только Тора нет. Я не успел найти его на барже.
— Я… Я здесь, — откашлявшись, просипел Тор, все больше возвращаясь в реальность.
Мстители. Кло. Альтрон. Битва. Близнецы.
Суртуровы близнецы!
— Слава Богу! — воскликнул Бартон. — Тащи свой молот к квинджету, у нас проблемы!
Наконец, Тор смог подняться наверх и выйти на воздух. Стало легче, и он рискнул долететь оставшуюся пару сотен футов, но сил почти не было, молот не слушался, и Громовержец едва не рухнул прямо в воду, с трудом дотянув до берега.
Он предпринял вторую попытку полететь, но потерпел неудачу, впрочем, оказавшись почти рядом с летающим кораблем Мстителей.
И сначала подумал, что те решили улететь без него, потому что нечто, похожее на квинджет, взмыло в воздух и, стремительно набирая скорость, скрылось за горизонтом.
Вот только это был не их квинджет. То, что осталось от квинджета Мстителей, вряд ли могло в ближайшее время взлететь: об этом говорили раскуроченная дверь, сломанное шасси, а также огромного размера вмятина в боку.
Посреди поляны стоял Бартон, отстреливающийся от окруживших его дроидов, ему кое-как помогал Капитан, но видно, что тот, как и Тор, действовал через силу.
Роботов осталось трое, одного стрелой взорвал Бартон, второй оказался разрезан напополам щитом Роджерса, третьего разнесло на куски Мьёльниром.
— Настоящие герои появляются в самый последний момент? — язвительно поинтересовался Клинт, опустив лук.
Роджерс обессиленно рухнул прямо в траву, раскинув руки в стороны. Тор даже не мог толком сказать, видел ли он Капитана настолько слабым хоть когда-нибудь.
Осмотревшись, он увидел лежащих рядом с квинджетом девушек: и Наташа, и Гермиона были без сознания.
Кого-то не хватало.
Старк гонялся за Беннером, это было понятно, но…
— Где мой брат? — требовательно спросил Тор. — Где Локи?
Выразительное молчание ему слишком не понравилось, но, прежде чем он успел повторить свой вопрос, Роджерс ответил — тихо, с хрипотцой, но слишком виновато:
— Когда мы подошли, дроны Альтрона грузили Локи, Наташу и мисс Грейнджер на свой корабль. Мы смогли отбить только двоих.
Сердце болезненно забилось в груди. Он снова не защитил, не помог…
На этот раз взлететь удалось без проблем, странная смесь из боли, ярости и отчаяния разгоняла кровь, прочищала голову и придавала энергии. Только Тору хватило пяти минут, чтобы понять: это его попытки догнать самолет похожи на соломинку, за которую хватается утопающий, — тщетно, все тщетно, впрочем, как и всегда.
С тяжелым сердцем вернувшись на поляну, Тор застал на ней Старка, в костюме, но уже без шлема, с лежащим у его ног Беннером — тот был в своем человеческом обличии, но без сознания. Что, в принципе, даже радовало.
Бартон, уже расшевеливший Романову, которая теперь не лежала, а сидела, привалившись к дереву и разглядывая всех мрачным взглядом исподлобья, теперь усиленно пытался привести в чувство Гермиону.
— Вставай, красавица, солнце уже высоко, — сказал он, чуть скривившись, и Гермиона, наконец, вздрогнула и открыла глаза.
Вдруг она посмотрела на Клинта с ужасом, забилась в его захвате и пронзительно закричала. От неожиданности Бартон отступил на шаг и поднял руки вверх, показывая, что безоружен и неопасен. Будто не видя этого, Гермиона стала отползать от него, пока не наткнулась спиной на подоспевшего к ней Тора.
Не трудно догадаться, что дело было в видении. Тор не знал, что такого эта ведьма наслала на Гермиону, но предполагал, что это было по-настоящему для нее страшно. Он слишком любил и ценил Гермиону — почти как сестру, которой у него никогда не было, — чтобы позволять ей пережить это в одиночестве. Он развернул ее к себе и слегка приобнял, как бы защищая ото всех.
— Эй, все хорошо, это было лишь видение… — пошептал Тор Гермионе на самое ухо, ловя на себе озадаченные взгляды товарищей.
Плевать.
Гермиона тяжело дышала, пытаясь размять сведенные судорогой пальцы.
— Все нормально? — уточнил Тор, когда девушка в его руках слегка успокоилась.
— Да, — сглотнув, с трудом ответила она и сразу же спросила: — А Локи в порядке?
Ей, очевидно, было страшно самой посмотреть, но когда Тор не ответил — у нее не осталось выбора. Отстранившись, Гермиона огляделась по сторонам, бегло пройдясь взглядом по присутствующим.
Она мелко задрожала, и Тор пальцами ощутил, как бурлят в ней те крохи магии, что прятались в этом хрупком тельце.
— Где Локи? — спросила Гермиона громко и ровно, на удивление совладав с голосом, и на лице Роджерса снова застыло виноватое выражение.
Жаль, что только на его лице, потому что остальные подобным даже не удосужились.
Поневоле в душе стало как-то мерзко, но Тор пытался убедить себя, что понимает их. В какой-то степени. Для них он был чужаком, вторгшимся в их мир, чтобы его разрушить, им не за что было ценить его и переживать о его жизни…
— Что случилось с моим подопечным? — переспросила Гермиона еще громче и требовательнее.
— Близнецы забрали его с собой, — пояснил Роджерс. — Они пытались забрать всех, но мы успели им помешать похитить вас и Наташу. Локи отбить мы не смогли.
— А пытались? — поинтересовалась она, прищурившись.
Бартон оскорбленно вспыхнул, но Роджерс не дал ему вставить и слова:
— Сделали все возможное, мэм, — произнес он почти по-армейски четко и добавил уже мягче: — Мы найдем его, обещаю. У вас не будет проблем с начальством.
Тор был уверен, что проблемы с начальством волнуют сейчас Гермиону меньше всего. Она потеряла мужа, и вставал вопрос, смогут ли они его найти.
— Столько шума из-за Оленя, — процедил Бартон тихо, но в наступившей тишине этот его шепот был очень хорошо слышен.
Суртур! Тор, конечно, понимал желание его товарищей высмеивать Локи, но сейчас это переходило всякие границы. Впрочем, пока он лишь возмущенно открывал и закрывал рот, Гермиона посмотрела на Клинта без открытой злобы, но так разочарованно, что того проняло. Да что там, сам непрошибаемый Тони нахмурился, и в этом выражении виднелась если не вина, то недовольство самим собой — точно.
— Не ожидала такого от вас… от вас всех, — произнесла Гермиона пустым, холодным голосом.
— Чего вы не ожидали? — спросил Роджерс, явно догадываясь об основных ее претензиях.
— Вот этого, — махнула она рукой на Бартона и Старка. — Глумления. Вы издеваетесь над поверженным противником, радуетесь его неудачам и втаптываете его еще больше в грязь. Вам не стыдно?
— Он ведет себя не лучше, — парировал Старк кисло.
— Он защищается! — вкрадчиво заметила Гермиона. — Что ему еще делать? Сдаться и получать заслуженные, по вашему мнению, пинки и оплеухи? Он не такой! Тот же Тор вам подтвердит.
Роджерс, Старк и Бартон перевели свои взгляды на Тора, и одно то, что он смотрел на них укоризненно, явно говорило о том, на чьей стороне он оказался в этот конкретный момент.
— Он тот, кто чуть не разрушил наш мир, — скривился Старк.
— Любой может ошибиться! — воскликнула Гермиона, но сразу же взяла себя в руки, добавив спокойнее: — Разве не так? Неужели никто из вас прежде не совершал ошибок? Никто?
Она обвела их взглядом, и Тор, видел, что буквально все опустили головы. Даже, казалось бы, безгрешный Роджерс — выглядел наиболее мрачным и виноватым из всех.
— А вы сами, мистер Старк? — уточнила Гермиона, остановившись на Тони. — Вам совсем не о чем сожалеть?
Тони Старку нечего было сказать, и дело даже не в нынешних событиях, за которые Тони нес ответ. Тор слышал, что после того, как в груди Старка появился реактор, он превратился из мота, пьяницы и повесы в почти что кающегося грешника. Не без конфузов, конечно, но в целом он с тех пор круто поменял свою жизнь. Так что вопрос попал в точку. В болевую точку.
— Я пытаюсь искупить все свои грехи, — выдохнул Старк сквозь зубы после длительного молчания.
— Он тоже, — пожала плечами Гермиона.
Бартон, не сдержавшись, фыркнул, и в этот раз Гермиона все-таки вспыхнула:
— Думаете, нет? — обратилась она к Клинту. — Его лишили сил, лишили бессмертия. Представьте, что вам, мистер Бартон, оставят лишь пять лет жизни и скажут за этот срок искупить все то ужасное, что произошло по вашей вине. А его после этого еще и заперли, как дикого зверя. Но он не стал огрызаться и сопротивляться — он сотрудничает! И не по мере сил, а столько, сколько вы ему позволяете.
— Вряд ли мы сможем когда-либо ему доверять, — бросил Старк, снова накинув на лицо свое привычное насмешливое выражение, плохо скрывающее его раздражение.
— Когда я привел Локи сюда, я не просил доверять ему, — вклинился, наконец, Тор. Он не хотел мешать Гермионе спускать пар, да и в целом был согласен с ее словами, а сам вряд ли сказал бы лучше.
— А зачем ты вообще его сюда привел? — сорвался на него Тони.
— Так было нужно, — ответил Тор, всячески стараясь не кинуть взгляда в сторону Гермионы. — Я объяснил причины Нику Фьюри, и он со мной согласился.
— Может, поделишься и с нами? — прищурился Старк, но Гермиона оборвала его:
— Сейчас это не имеет значения. Неважно, что вы думаете по поводу Локи. Он сейчас не только мой подопечный, но и ваш, и нам всем надо вытащить его.
Напряженное молчание в очередной раз повисло между всеми ними, пока его не прервала Романова:
— Ты ведь любишь его, — произнесла она хрипло, не поднимая головы, свернувшись клубком и прижав колени к груди.
Тор видел, что лицо Гермионы побелело. Она постаралась сделать вид, что Наташа несет вздор, но, в конце концов, сдалась и прошептала, прикрыв глаза:
— Да, — ее голос стал таким же хриплым, как и у собеседницы. Гермиона горько усмехнулась. — Но это мало что сейчас значит.
Ее лицо стало опустошенным и обреченным, словно одна мысль о собственных чувствах приносила ей неимоверную боль. Наверно, потому, что Гермиона знала, что Локи не может ответить ей взаимностью, — Тор знал это, как и о чувствах Грейнджер к его брату.
— Не-е-ет, — протянул Старк. — Это много значит. Например, неплохо объясняет то, почему ты, дорогуша, так ратуешь за его спасение и…
— А что, хотите сказать, что его не надо спасать? — поинтересовалась она, быстро вернув на лицо чуть строгое, деловое выражение и посмотрев на Старка.
Тот легко начал с ней сражение взглядами, но в итоге сдался, отступив на шаг и опустив глаза.
— Мы ничего не хотим сказать, — миролюбиво произнес Роджерс. — Мы отправимся на поиски Локи, как только слегка восстановим силы и… — продолжил Роджерс, но Старк, раздраженный проигрышем, его перебил:
— И как только дождемся другого квинджета, потому что этот больше никуда не полетит.
— Мы не можем больше тут оставаться, — тихо проговорила Наташа.
Это на самом деле было опасно — контрабандисты, разгневанные жители. Рано или поздно кто-то сунется сюда, и тогда никто не даст за жизнь Мстителей и гроша.
— Я могу помочь с квинджетом, — отозвалась Гермиона, чуть скривившись.
— И как же? — спросил Старк ехидно. — Быть может, вы, мэм, знаете устройство новейшей техники? Или, возможно, храните где-то под рукой все необходимые для ремонта инструменты и материалы? Нам придется…
— Нет, мистер Старк, — остановила она его. — Просто владею магией.
С этими словами Гермиона подошла ближе к квинджету и вскинула руки вверх, в одной из которых была зажата палочка. Словно прислушавшись к самой себе, она кивнула, затем сделала глубокий вдох и на выдохе произнесла:
— Репаро Максима.
Квинджет натужно заскрипел, чуть приподнявшись над землей. Раскуроченная дверь медленно распрямилась, встал на место приводящий ее в действие механизм, проем выправился, заращивая трещины и пробоины, после чего квинджет плавно опустился обратно на землю, призывно сверкая восстановленным видом, будто с конвейера.
— Магия — это не только балаганные фокусы, — назидательно бросила Гермиона, закончив и отступив на шаг.
Мстители удивленно смотрели на такое чудо, не до конца веря своим глазам.
— Полезная штука, — пробормотал Бартон.
— Вполне, — невесело усмехнулась Гермиона.
Тор вздохнул. В такие вот моменты ему иногда было жаль, что он слишком мало внимания уделял основам магии, и волшебник из него — так себе. Ему хватало знаний, чтобы использовать свою силу по прямому назначению, но, впрочем, и все.
— Теперь мы можем лететь? — уточнила Гермиона чуть высокомерно, обернувшись к Старку.
Тот выглядел немного смущенно, но поспешил скрыть это смущение за привычной усмешкой.
— Надеюсь, что это так, — пожал Старк плечами и хозяйским жестом предложил Мстителям подняться в квинджет.
Тор подал руку Гермионе и помог ей забраться внутрь — девушка не слишком твердо стояла на ногах и в целом выглядела уставшей, ослабленной и подавленной. Собственно, ничего удивительного.
Как только все расселись по местам, а Беннера уложили прямо на пол, закутав в теплый плед, Старк запустил двигатели и поднял квинджет в воздух — что ни говори, здесь и правда было опасно оставаться.
— Слава богу! — раздался в динамиках голос Марии Хилл, когда Бартон, принявший у Старка управление, поспешил с ней связаться. — Я уже не знала, что и думать. Как вы там? Что произошло?
— Мы опоздали, — отрапортовал Роджерс без всякого энтузиазма. — Альтрон заключил сделку с Кло и забрал вибраниум. Мы подоспели к самому концу и нарвались на близнецов, и… нас немного потрепало.
— Насколько немного? — настороженно уточнила женщина.
— Локи похитили.
На том конце провода повисло шокированное молчание.
— Что вы планируете делать? — спросила она, совладав с собой.
— Пока сложно сказать, — вздохнул Роджерс и перевел взгляд на Беннера, который, видимо, потихоньку начал приходить в себя. — Что сейчас происходит в СМИ?
— Вы — главная новость дня, — ответила Хилл. — Битва Тони и Халка наделала шума. Вас все ненавидят. Пока ордер на арест Беннера не выписан, но это дело времени…
— Фонд ликвидации последствий? — поинтересовался Старк.
— Уже на месте. Как команда?
— Ничего, — отмахнулся он, обернувшись на остальных. — Нам досталось.
— Вам бы сейчас залечь на дно где-нибудь в глуши… — задумчиво проговорила Хилл.
На самом деле для остальных это было неплохое предложение, но вот Тор не был с этим согласен. Он должен найти брата, но где же искать? Куда мог запрятаться этот Альтрон?
— Что, хвост поджать? — возмутился тем временем Старк, но не слишком резко. Все же он тоже понимал, что команде надо восстановить силы.
— Пока не найдем Альтрона, я другого выхода не вижу, — с нажимом произнесла Мария.
— Да, мы тоже, — ответил за Старка Роджерс.
— Есть идеи?
— Парочка, — усмехнулся Бартон, и все посмотрели на него, но ни удивления, ни интереса в этом взгляде не было.
Сам же он выглядел решительно, будто убедив себя в чем-то, но в то же время немного растерянно, будто не был до конца уверен в своем решении.
— Ладно, я продолжу мониторить ситуацию, — сказала Хилл. — Вы осторожнее там и не пропадайте.
— Хорошо, — в унисон сказали Роджерс и Старк и отключили связь.
Тор, устроившийся на одном из сидений, облокотился на колени и уткнулся подбородком в сцепленные в замок руки. Его мысли то и дело крутились над двумя вопросами: что же он все-таки видел в том своем видении и как теперь искать брата.
— Я попробую найти его при помощи магии, — тихо проговорила сидящая рядом Гермиона, будто прочитав мысли Тора. — На нем был браслет, но его, похоже, нейтрализовали.
— Мы найдем его, — попытался приободрить ее он. Ему и самому хотелось искренне в это верить.
— Я знаю, — решительно произнесла она, но Тор видел, как тяжело дается ей эта решимость. — Я использую все известные и доступные мне способы поиска. Я его из-под земли достану…
— Я знаю, — ответил Тор и ободряюще сжал ее трогательно маленькую ладошку в своих.
Гермиона благодарно улыбнулась и погрузилась в размышления, Тор последовал ее примеру. Он раз за разом прокручивал в голове свое видение и те неясные вспышки, что вклинивались в тот ужасающий сюжет. Ему казалось, что он видел что-то знакомое… Суртур! Вот Локи бы быстро сообразил, в чем дело.
Полет обратно длился несколько долгих, томительных часов. Они снова оказались в Штатах, но Тор толком не мог сказать, где именно, — он примерно представлял, где находятся крупные города, но Бартон привез их в какую-то глушь (как, впрочем, и задумывалось), так что Громовержец терялся в догадках.
Правда, не он один.
— Что это за место? — спросил Роджерс, когда они вышли из квинджета в поле.
Чуть вдалеке виднелся небольшой светлый домик с выцветшей зеленой черепичной крышей, огороженный невысоким деревянным забором.
— Без понятия, — ответил Старк, нахмурившись.
— Мой дом, — выдохнул Бартон, ведущий Романову за плечи.
Просторное крыльцо с чуть поскрипывающими ступеньками, большие, занавешенные светлыми шторами окна. Признаться, Тор представлял себе жилье Бартона совсем иначе — в его воображении это было какое-нибудь мрачноватое, пустынное логово, заваленное оружием и прочей опасной рухлядью. Это могла быть маленькая квартирка в одном из больших городов или какой-нибудь заброшенный, полуразвалившийся с виду домишка… Но нет, дом Клинта Бартона выглядел… нормально. Даже слишком нормально для человека, часто пропадающего на заданиях Щ.И.Т.а.
— Дорогая, я дома! — вдруг крикнул Бартон, открыв входную дверь.
Он провел их через прихожую в, очевидно, гостиную, связанную с кухней-столовой большим арочным проходом. Все в этом месте говорило о том, что тут живут, и живут постоянно, а не редкими наездами.
С кухни, неся в руках какие-то журналы, вышла глубоко беременная темноволосая девушка, которой Бартон радостно улыбнулся. Это была не обычная его усмешка, язвительностью которой Клинт мог соревноваться с Локи, а простая, чуть смущенная и теплая улыбка.
— Привет! — произнес он. — Встречай гостей. Прости, что не предупредил.
— Какая-нибудь спецагентесса… — предположил Старк почти в шутку, потому что никто в здравом уме не предположил бы в этой девушке спецагента, слишком уж простой она была.
— Джентльмены, моя Лора, — представил девушку Бартон, приобняв ту за плечи.
Как оказалось, у Бартона была не только жена, но и дети. Тор до конца не мог себе объяснить, отчего чувствовал себя неловко, со странной примесью досады, обиды и стыда. Он понимал, что им всем нужна эта передышка, но страх за брата толкал к действию, и это противоречие загоняло Тора в угол.
— Простите за вторжение, — тем временем Роджерс взял разговор на себя.
— Да, — вклинился Старк чуть ехидно. — Мы бы позвонили, но понятия не имели о вашем существовании.
— Да, это Фьюри позаботился, — проговорил Бартон, будто бы извиняясь, — еще когда брал меня в Щ.И.Т., чтобы о семье — ни слова. Хорошо бы все так и осталось.
Никто не стал спорить — все понимали желание спецагента скрывать существование своей семьи. Забавно было думать, что и этим они были похожи с Локи, потому что Тора тоже попросили скрывать все, что касалось жизни брата в Мидгарде.
Им выделили комнаты, и Роджерс, выразив благодарность за всех, предложил разойтись. Первой сбежала в комнату Гермиона — им с Наташей предоставили одну на двоих, но Тор видел, что Романова почти сразу куда-то ушла.
Тор попытался предложить Гермионе помочь в поисках Локи, но она, недолго думая, отказалась:
— Мне проще и быстрее сделать все самой, — призналась Гермиона с грустной улыбкой, и Тор понимающе кивнул. Локи тоже никогда не любил, когда Громовержец лез в его занятия магией, к тому же все его вмешательства были подобны прогулке слона по посудной лавке. — Но спасибо.
Расположившись все в той же гостиной, Тор опустился на диван и спрятал лицо в ладонях. Сейчас ему казалось, что он остался один на один с целым миром. И хотя дом и его окрестности были полны его товарищей, он никогда прежде не чувствовал себя таким одиноким. Да и слово «товарищи» отдавало неприятной горечью.
Прискорбно, что он остался один на один со своими мыслями, воспоминаниями и кучей вопросов, ответов на которые у него не было. Но у кого были? Быть может, у Локи, но его рядом нет…
Минуты складывались в часы, Тор, казалось, периодически проваливался в недолгую дрему, но быстро вырывался из нее, задаваясь одним-единственным вопросом: что делать?
— Это лишь норнам ведомо, — пробормотал Тор про себя, в очередной раз очнувшись. И тут же ухватился за эту мысль.
Он знает, куда идти.
Но сперва заглянул к Гермионе.
— Открыто, — раздался из-за двери тихий, приглушенный голос.
Войдя в небольшую комнатку, явно принадлежащую Романовой, Тор застал Гермиону сидящей на кровати и копающейся в целом ворохе предметов.
— Тор, — подняла она голову. Во взгляде ее была крайняя степень усталости и обреченности. — Я ничего не могу сделать. Все то, что доступно мне сейчас, не помогло. Мне нужно домой, но это займет слишком много времени…
Это было почти что отчаяние, и Тору оказалось слишком больно видеть всегда собранную Гермиону настолько разбитой.
— Видения дали мне намек, — Тор поспешил хоть как-то ее утешить. — И я теперь знаю, где искать ответы, но мне понадобится твоя помощь. Ты пойдешь?
Вместо ответа Гермиона поднялась, при помощи магии собрала все свои вещи в сумку и решительно последовала за Тором.

24 марта 2015 года, ферма Бартонов
Когда Гермиона Грейнджер в компании Тора, наконец, покинула ферму, Тони смог вздохнуть свободнее. Эта… женщина (назвать ее девушкой не поворачивался язык, несмотря на ее кажущуюся молодость) вызывала в нем оторопь и какой-то животный испуг. Мир Старка, прежде достаточно простой, поддерживаемый научной базой, рассыпался на глазах под натиском одной только мысли о существовании магии.
Ему некомфортно было даже перед самим собой за такие унизительные чувства, но и поделать с этим ничего не мог. Потому и продолжал насмехаться и язвить по любому поводу. И ведь, главное, понимал, в чем дело, но…
Самое паршивое, что она говорила здраво, по делу, но признать это даже самому себе было крайне сложно, сказать же об этом вслух — вообще за гранью фантастики.
Тони на самом деле был виноват во всем, что происходило. Сейчас он отлично понимал это, несмотря на то, что всячески старался перевести стрелки. Но именно это вгоняло Старка в такую тоску, какой он прежде никогда не ощущал. Даже тогда, когда четыре года назад умирал от отравления палладием.
Чтобы отвлечься, он одним из первых вызвался помочь Бартонам в простых бытовых делах, до которых у вечно занятого на миссиях Клинта банально не доходили руки.
Так Старк нашел неплохую отдушину в колке дров, правда, заниматься этим в одиночку ему не дали — к Тони быстро присоединился Кэп, и если бы не его внешнее спокойствие, он бы заподозрил, что Роджерс также просто пытался снять за работой напряжение.
Для полного комплекта им сюда не хватало Тора, но тот, очевидно подавленный собственным видением, поспешил забрать с собой Грейнджер и скрыться. Интересно, куда?
Громовержец перед уходом пояснил, что видел в насланном мороке что-то… что могло бы пролить свет на текущие события и на то, как их разрулить. Но счел ниже своего достоинства вдаваться в детали.
— Тор тебе не говорил, куда пошел за ответами? — спросил он наконец у Роджерса.
— Со мной мало кто откровенничает, — невесело вздохнул тот с определенной укоризной. — Надеялся, Тор станет исключением.
Тони скривился, но не стал уточнять, был ли это камень в его собственный огород. Похоже, ситуация с этим экспериментом грозила аукаться им с Беннером еще очень долгое время.
— Дай ему время. Мы не знаем, что Максимофф ему показала.
Они все были придавлены своими видениями, и сам Тони не стал исключением. Он попал под удар Ванды Максимофф самым первым, еще на базе Штрукера, и если бы не это, то Альтрона вообще бы, наверно, не случилось. Но что уж теперь…
— Супергероев Земли порвали, как клок сахарной ваты, — вздохнул Роджерс, по-прежнему не отрываясь от работы.
Его гора расколотых дров казалась в два раза больше той, что успел сделать Старк, хотя начал он позже. Тони было обидно, несмотря на то, что он понимал, что тягаться с суперсолдатом — та еще глупость.
— Ты-то особо не пострадал, — с обидой бросил Тони. Скорее даже констатировал факт, ничего более.
Но это, на удивление, Роджерса задело.
— И в чем проблема? — прищурился он, остановившись.
— Не верю людям без демонов, — Тони опустил топор, сделав шаг к товарищу и позволив себе добавить подозрительности во взгляд. — Старомоден, каюсь.
— И ты так жаждешь увидеть моих? — процедил Роджерс холодно.
Тони даже предположить не мог, что это его разозлит. Возможно, общение с этой… алой ведьмой не прошло для Капитана бесследно?
— Альтрон нас натравливает друг на друга, — вздохнул Старк, отступаясь. Он уже пожалел, что дал волю эмоциям и сорвался на Кэпе.
Их отношения сложно было назвать дружескими, в жизни они не сходились во многих вопросах, но это не отменяло того факта, что Тони, не задумываясь, доверил бы Стиву Роджерсу свою жизнь. Это доверие не хотелось рушить, но Старк понимал, что в нынешний момент оно трещит по швам. И ведь он сам был этому виной…
— Это понятно, — кивнул Роджерс. — И у него получается. А началось все с вашего секрета…
Да, черт побери! Сколько можно?
— Мы ставили опыт! — воскликнул Тони.
Почему никто не понимает важности того, что он пытался сделать? Почему все стремятся пнуть его за этот просчет, невзирая на то, что в данном случае цель оправдывала средства? Да, он, конечно, виноват, что не продумал все детали, но… Черт побери!
— Судьбоносный для всего мира, — ответил Роджерс.
— Ставящий конец на любой угрозе! — он вновь попытался донести свою мысль, но осознавал, что выдыхается, выгорая изнутри. Все, кому он верил… Они все против него. — Разве не в этом смысл? Не за это мы бьемся? Чтобы покончить с войной — и по домам!
Ведь именно этого он хотел — чтобы не было повторения Нью-Йорка, чтобы никому из этих ребят не пришлось жертвовать своими жизнями ради всего мира…
Роджерс неожиданно изменился в лице и просто так, голыми руками разломал на две половины полено, не желавшее раскалываться. Все же ведьма чем-то его задела, но он оказался слишком замкнут, чтобы показывать свои слабости перед остальными.
— Всегда цена победы в любой войне — это гибель людей, — вкрадчиво произнес Стив, успокоившись. — Ты готов ее заплатить?
Перед глазами всплыло то ужасное видение, что настигло Тони в Заковии — трупы, сотни и тысячи трупов. И его товарищи — в первых рядах.
Готов ли он к жертвам? Нет, в том-то и дело, что нет. Именно для этого и задумывался Альтрон…
Но ответить Старк не успел — его перебил высокий, слегка смущенный голос:
— Простите, — неловко улыбнулась миссис Бартон. — Мистер Старк, Клинт отправил к вам. У нас что-то трактор барахлит — не заводится. Не могли бы вы…
Разговор не закончен, но Тони не был уверен, что готов продолжать. Да и Роджерс, очевидно, не был настроен на дальнейшие дискуссии, потому, выдохнув, чтобы слегка прийти в себя, Тони ответил:
— Сейчас посмотрим, — и добавил, стараясь разрядить напряжение, нависшее между ним и Кэпом: — С моей кучи дрова не брать.
Сарай не представлял из себя ничего примечательного, напротив — это был самый типичный сарай из всех сараев, какой Тони только мог представить. Сено, разные приспособления, о назначении которых Старк имел очень смутное понятие, а также фермерская техника.
Темно-зеленый массивный трактор стоял практически посередине. Не новый, с ржавыми пятнами на корпусе, но и не на столько старый, чтобы подозревать его в безвременной кончине.
Но даже если и так, разве он, Тони Старк, не справится с его починкой?
— Привет, старичок, — улыбнулся Тони, подходя к трактору и почти любовно оглаживая его по металлическому боку. — Ну, рассказывай, что где болит…
Подобная работа всегда казалась Тони медитативной, и он искренне надеялся, что сейчас сможет немного отвлечься от переживаний. Но, как оказалось, не судьба.
— Очень прошу, хотя бы его не оживляй, Тони, — раздался за спиной до боли знакомый голос.
— Ай, миссис Бартон, ай, лиса! — искренне восхитился Старк. Да и этот… прохвост… тоже неплох. Наверняка догадывался, что Тони не захочет разговаривать, так подстраховался, подкараулив втемную. — Небось, Хилл настучала? Она так на тебя и работает?
Обернувшись, Тони встретился с чуть насмешливым, но по-отечески грустным Ником Фьюри. Между ними была не такая уж большая разница, но почему-то именно в общении с этим человеком Старк ощущал себя наивным, глупым мальчишкой, которым легко управлять.
— Искусственный интеллект… — с философской задумчивостью проговорил Фьюри, проигнорировав вопрос. — А как же оценить все угрозы и риски?
Цокнув, Тони отвел взгляд. Меньше всего ему сейчас хотелось снова слышать нотации в свой адрес. Тем более от Фьюри, к которому накопилось немало вопросов.
— День был нудным и долгим, как романы Юджина О’Нила, — отмахнулся Старк. — Может, перейдем сразу к делу?
Насмешливо-добродушное выражение сползло с лица Фьюри — теперь он казался крайне серьезным и обеспокоенным.
— Поклянись, глядя мне в глаз, что уничтожишь Альтрона и больше никогда не вернешься к вопросу его создания, — попросил, точнее — почти потребовал Ник строго.
— Ты не директор мне больше, — оскорбленно отметил Тони. Его коробило от подобного тона, заставляя снова и снова злиться.
— Я никому не директор, — ответил Ник неожиданно печально. — Просто старик, которому ты по-прежнему дорог.
Это участие, неприкрытая поддержка в голосе, будто прорвали плотину в душе Тони. Все то, что он усиленно скрывал последние дни, просилось наружу. Ему казалось, что он не может больше нести в себе этот груз.
Впрочем, черт с ним!
— А я тот, кто погубил Мстителей, — отведя взгляд, признался Тони дрогнувшим голосом. — Я это видел, но никому не сказал… Как я… они погибли, Ник, разом… А с ними весь мир. Из-за меня. Я был не готов, не смог их спасти.
— Девочка-мутант, — вздохнул Фьюри. — Это ее работа. Тебе внушили…
— Не внушили — показали! — воскликнул Тони, снова сорвавшись. Боже, он никогда так часто не терял самообладания! — Не кошмар — закономерный итог! Конец пути, по которому мы все идем.
Тони, собравшись с духом, наконец, посмотрел Нику в глаза, ожидая увидеть в них… Осуждение? Недовольство? Но уж точно не сочувствие, которое увидел на самом деле.
— На твоем счету много изобретений, Тони, — напомнил Ник. — Но война — не одно из них.
— Смотреть, как гибнут твои друзья — ты думаешь, страшнее этого ничего не бывает? Нет, самая жуть не в этом…
— Жуть в том, что ты выжил.
Это было настолько метко, что Тони даже нечего было добавить.
Заклятье Ванды Максимофф напомнило ему, что все Мстители уязвимы и при неудачном стечении обстоятельств могут погибнуть. И он, оказывается, совсем этого не хотел.
За два с лишним года Тони привязался к этим людям, они стали его друзьями, и потерять их теперь было бы ужасно. Он не мог этого позволить.
Именно из-за подобных мыслей Тони и придумал Альтрона, именно из-за них он все это время искал Локи. Кстати о нем.
— Почему ты согласился оставить Локи на Земле?
Этот вопрос донимал Тони очень долгое время, и сейчас он искренне надеялся, что сможет получить ответ.
Ник посмотрел на него .
— Потому что так было необходимо.
— Кому? — вспылил Тони. — Самому Локи? Как можно было настолько халатно отнестись к его заключению, что даже его тюремщица влюбилась в него и готова защищать до потери пульса?
Взгляд Фьюри похолодел и стал чуть укоризненным.
— Я успел достаточно узнать Гермиону Грейнджер, чтобы понимать, что в нужный момент она будет руководствоваться разумом, а не чувствами.
— Заметно, — Тони выразительно закатил глаза, скрестив руки на груди. — Но я все равно не понимаю почему? Тор забрал Локи в их инопланетную темницу. Что заставило вас все переиграть?
Он даже и не ожидал ответа. Главное, что усвоил Тони при общении с Ником Фьюри, — что тот будет хранить свои секреты до самой смерти.
Но он вдруг решил ответить:
— Их мать, — пояснил Ник. — Она настояла, чтобы Локи содержался у нас. И мы согласились — уж больно заманчивыми были условия.
— Его даже собственная мать не выносит? — Тони насмешливо вскинул бровь. — Не удивлен. И что же это за условия, если не секрет?
— Скипетр. Тор должен был переправить его в Асгард, но потом было решено… подарить его нам. В качестве жеста доброй воли.
А вот это была самая настоящая наглость.
— В качестве какого жеста? Мы отвоевали его, понесли сокрушительные потери… Он был по праву наш!
— Это дипломатия, Тони, — пояснил Ник терпеливо, будто неразумному ребенку, и этот его тон взбесил похлеще иных упреков. — Ты никогда не был в ней особенно силен. Дело даже не столько в Скипетре, сколько в том, что нам, после всего, что мы пережили, после Нью-Йорка и Лондона, не нужно было еще одно кровавое сражение. К тому же Локи оказался довольно ценным приобретением, и поверь — Щ.И.Т. ни на секунду не пожалел об этом.
Быть может, все так. Но это все равно ничего не объясняло.
— Но почему тогда вы спрятали его? Он натворил здесь дел, которые нам же потом пришлось разгребать, а сам… Мы даже не знаем, где и как он содержался!
— Я думал, что ты доверяешь мне чуточку больше, — прозвучало укоризненно. — Как я сказал, Локи оказался очень полезным приобретением, но это было бы совсем не так, если бы мы отправили его куда-нибудь в Рафт*. Нам пришлось выбирать между местью и здравым смыслом.
(* Рафт — подводная тюрьма, в которую заключались люди со сверхспособностями.)
Тони не стал отвечать, недовольно поджав губы. Нет, он мог бы что-то сказать, но эти самые слова не находились. В конечном итоге, в чем-то Фьюри был прав, но черт возьми, как не хотелось эту самую правоту признавать!
— В любом случае, Тони, — продолжил тем временем тот, — сейчас уже нет смысла перетряхивать чье бы то ни было грязное белье. Ты ведь не хочешь, чтобы команда вспомнила о твоем?
Звучало как угроза. И Тони достаточно хорошо знал Ника, чтобы понимать, что тот, при случае, не постесняется ткнуть самого Тони Старка в его же собственное дерьмо. Так, для профилактики, чтобы не зазнавался. Потому сейчас и предупреждал, мол, цени мое добродушие. Сволочь…
Сдаваясь, Тони отвел взгляд. Побежденный, но не смирившийся. Ну и пусть, даже такая победа, похоже, Ника вполне устроила.
— Вот и отлично, — усмехнулся он более добродушно. — Каким бы засранцем ни был Локи, нам нужно его вытащить. А для этого мне надо поговорить со всей командой.
Вдвоем они пошли в дом. Уже вечерело, и миссис Бартон накрыла скромный ужин. Серьезного разговора сразу не получилось, сначала маленькие бартонята ели (младшая при этом умудрялась что-то рисовать), а после виртуозно сопротивлялись попыткам выпроводить их по комнатам. Наконец, Лора смогла увести их наверх, оставив Мстителей наедине с них НЕдиректором.
— Радует одно — никто из вас серьезно не пострадал, — первое, что сказал Ник, долго разглядывая каждого.
— Это как посмотреть, — негромко вздохнул Роджерс с кислой улыбкой.
Но Фьюри все равно услышал.
— Главное, что вы живы, с остальным так или иначе можно справиться. Нам всем не впервой сталкиваться с собственными кошмарами, но это не повод искать утешение у мамочки, — Старк и Романова одновременно бросили на Фьюри недовольные взгляды, явно желая возразить, но он даже не дал им шанса, продолжив: — Альтрон вывел вас из строя, чтобы выиграть время. Он задумал что-то масштабное, и, боюсь, африканская партия вибраниума — лишь звено в цепи.
— Самого Альтрона нашли? — не стал спорить Роджерс.
— Найти-то нашли, он не особо прячется. Его уже сотни. Парень плодится быстрее, чем кролики-католики, и обосновался сразу в нескольких местах. Проблема в том, что мы не можем точно знать, где, так сказать, головной офис и откуда будет сделан основной удар. Как и то, что конкретно он замышляет.
— Ему нужны ядерные коды? — прищурилась Наташа обеспокоенно.
Они все уже думали об этом и не понимали, почему Альтрон медлит, если мог обзавестись неплохим оружием массового поражения.
— Да, нужны, — подтвердил Ник. — Но попробуй до них доберись.
Вот это вообще легче легкого.
— Я еще в школе на спор крякнул сайт Пентагона, — Тони не сдержал уничижительности. Да, он сам, конечно, тот еще гений, но вряд ли Альтрон уступал ему по части взламывания нужных кодов.
— Я связался с друзьями из Нексус на этот счет…
— Нексус? — не понял Роджерс.
— Всемирный хаб, — пояснил Беннер. Он, кажется, молчал весь сегодняшний день и, если бы не Фьюри, вообще бы не вылез из комнаты. — Находится в Осло. КПП всех данных в мире, скорость доступа нереальная.
— Ну и что? — оборвав их, спросил Тони у Ника.
— Он рвется к ракетам, но коды доступа постоянно меняются, — усмехнулся тот.
— Кто их меняет? — нахмурился Бартон.
— Темная лошадка…
— У нас есть союзник? — воспряла Романова.
— Скорее, у Альтрона есть недруг, — поправил ее Ник. — Не стоит путать понятия. И я бы много отдал, чтобы его увидеть.
Он бы тоже не поскупился. Найти того, кто вставляет палки в колеса Альтрону — дорогого стоит. И если сейчас Фьюри называл этого неизвестного просто темной лошадкой, то Тони на самом деле хотел бы сделать этого человека их союзником. Потому как если они могли справиться с многочисленными марионетками и телами противника, то вот выкурить его из сети было намного сложнее. А выбирая из двух вариантов: сражаться ли в костюме или бороться, сидя за компьютером — Тони, как ни странно, склонялся к первому.
Так что эта темная лошадка им просто необходима.
— Надо смотаться в Осло, поискать неизвестных, — решил, наконец, Тони.
Он завербует этого хакера и скинет на него борьбу с Альтроном в интернете. И тому явно все это небезразлично, потому как он уже борется, но только сам по себе.
— Это все просто замечательно, босс, — скривилась Романова. — Но я ожидала, что у нас будет более серьезная поддержка.
— Она могла у вас быть, — укоризненно заметил Ник. — Гермиона Грейнджер — опытный и сильный союзник, за плечами которой стоит могущественная организация…
— Влюбиться в заключенного — не самый лучший показатель опытности, — парировала она.
— Возможно, так и есть, — не стал он спорить. — Но в любом случае, там слишком запутанная ситуация, чтобы объяснять ее сейчас. Могу сказать только одно — теперь миз Грейнджер сделает все, лишь бы вызволить Локи из плена. И даже Альтрон не станет ей помехой.
— Тогда давайте не будем вмешиваться, пусть она с ним разберется… — пошутил Тони. Возможно, не очень удачно.
— Вы думаете, они еще вернутся? — спросил Роджерс одновременно с ним.
— Однозначно, — уверенно кивнул Ник. — Ни Тор, ни Гермиона Грейнджер не кажутся мне теми, кто ставит собственную гордость и обиды выше людских жизней. Они не справятся с Альтроном вдвоем, поэтому они снова придут к нам. Или приведут подмогу с другой стороны. Но ни тот, ни другой вариант не позволяют нам оставаться в стороне.
— Мы и не будем, — помрачнел Кэп, будто его уличили в трусости.
— Отлично, — кивнул ему Ник уже без напряжения во взгляде. — Я рад, что у меня есть вы. В свое время у меня были глаза повсюду и уши везде, где можно, оснащение, о котором можно только мечтать. И вот нам опять спасать землю, полагаясь только на себя, свои мозги и преданность делу. Альтрон уверен: единственное, что его отделяет от цели, — Мстители. Признает он это или нет, но его цель — глобальная ликвидация. Все вот это обратить в прах. Так вперед. Обставьте платинового урода…
— Только при Стиве не выражайтесь, — усмехнулась Романова, но почему-то ее избитая уже шутка была органичнее, чем его собственная. Не самое приятное ощущение, словно он перестал ощущать эту команду, быть в полной мере ее частью. Не хотелось, чтобы эта пропасть росла.
— Знаешь что, Романова?.. — прищурился Роджерс незлобливо.
— Так что же ему нужно? — прервал все веселье Бартон.
— Стать совершеннее, — ответил Старк хрипловато. — Стать лучше нас. Он штампует тела…
— По нашему подобию, — добавил Беннер. — Заметьте, биологически человек, как модель, устарел, но он придерживается канонов.
— Поздравляю, — усмехнулся Фьюри. И констатировал: — С программой по защите человечества вы крупно облажались.
— Людям нужна не защита, — поправил его Брюс, горько усмехнувшись. — Стимул к развитию. Альтрон эволюционирует. Когда мы первый раз встретились, он сказал, что находится в коконе. И, я думаю, сейчас он хочет из этого кокона выбраться.
— Как? — нахмурился Роджерс.
— А кто-нибудь созванивался с Хелен Чо? — задумчиво поинтересовался Беннер.

24 марта 2015 года, Норвегия
Гермиона осторожно ступала по влажным камням, с опаской оглядываясь по сторонам. Ей до сих пор с трудом удавалось подавить в себе нервную дрожь — все же перелет через полмира на чужеродном артефакте без всякой страховки (лишь полагаясь на защитные свойства самого молота) был не самой лучшей идеей. Но выбора не было изначально.
В сумке Гермионы, как она помнила, завалялась обычная метла, старенький Чистомет, но тот был слишком медленным для такого длительного перелета, потому Тор предложил рискнуть. Те несколько часов, которые она провела, повиснув на спине Громовержца и панически обхватив его за шею, могли считаться одними из самых пугающих в жизни Гермионы Грейнджер. И когда они, наконец, достигли места назначения, она была готова в буквальном смысле целовать землю.
Тор привел их в какой-то скальный массив на берегу живописного фьорда. Нетронутая человеком природа поражала своей первобытной прелестью, но Гермионе, к сожалению, было не до местных красот.
Недолго поплутав по скалам, они, наконец, нашли хитрозапрятанный вход в пещеру, и Гермиона была готова поклясться, что на этом месте лежит какая-то своеобразная естественная магическая защита, потому что не замечала ее ровно до того момента, пока Тор на нее не указал.
В самой пещере она ощущала себя неуютно, что-то, какое-то шестое чувство, гнало ее отсюда, но девушка упрямо шагала за своим спутником след в след — как он того и потребовал.
Сейчас Тор был предельно серьезен, от его привычного образа вечного шутника и балагура не осталось и следа. Все же дело им предстояло не из простых…
Гермиона вспоминала все то, что рассказывали ей братья про это место. Как объяснил Тор, норны могли дать ответ на многие интересующие их вопросы, но отправляться в Асгард и искать встречи лично Громовержцу было некогда. Оставался такой вот вариант — окунуться в воды источника Урд, чей поток пронзает весь Иггдрасиль и чье отражение есть в каждом из девяти миров.
Тор бы отправился и один, но ему нужен был человек, с кем через него будут общаться норны. Не факт, что сам он что-то увидит и услышит. К тому же воды эти были опасны даже для бессмертных.
Впереди в тусклом свете Люмоса темными переливами сверкал водоем. Он казался небольшим, не очень глубоким и совсем безопасным. Но Гермиона знала, что эта ложная видимость.
— Это они и есть? Воды познания? — уточнила она настороженно.
— Да, — кивнул Тор. — Держись подальше — для тебя даже прикосновение к этой воде может оказаться смертельным. Если духи вод меня примут, они заговорят с тобой через меня, и мы найдем, что оба ищем.
— Входящие в эти воды по легенде плохо заканчивают, — мрачно напомнила Гермиона.
— Будем надеяться, я не из их числа, — криво усмехнулся Тор и стал стягивать с себя одежду. — Норнам нужна жертва, без нее говорить они не будут.
Оставшись в одних кожаных штанах, он начал медленно входить в воду, тихо что-то нашептывая на незнакомом языке. Поверхность вокруг медленно колыхалась и со стороны казалась похожей на густой темный кисель. Дойдя до середины, Тор так же неспешно погрузился прямо с головой, и вода сомкнулась над ним, мгновенно став совершенно спокойной, будто там, в глубине, никого и нет.
Удары сердца отсчитывали секунды. Три. Пять. Десять. Пятнадцать. Тридцать. Сорок пять.
Гермиона сглотнула, подавляя панику. Он ведь не мог утонуть там, правда?
Минута.
Когда она уже была готова попытаться хоть как-то вытащить Тора при помощи магии, тот вдруг резко вынырнул сам, громко вздохнув.
— Тор! — позвала Гермиона. — Тор, ты в порядке?
Внезапный удар молнии, шедший, казалось, из самой груди Громовержца, заставил его выгнуться дугой и болезненно вскрикнуть.
— Тор! — воскликнула Гермиона, дернувшись вперед, но остановилась в последний момент, заметив, как вода у берега хищно хлынула ей навстречу.
Гермиона вскинула палочку, но Тор вдруг засмеялся. Негромко, но смех его разносился по пещере десятком разных голосов.
— Давно никто не взывал к нам с этих земель… — проговорил он так же многоголосно, и его снова прошило молнией, но в этот раз он будто этого не заметил, продолжив. — Глупцы… Наши ответы стоят слишком дорого.
Гермиона сглотнула. Тор ее предупреждал о чем-то подобном и просил не вестись на угрозы.
— Как нам победить Альтрона? — задала она первый вопрос, не особенно надеясь на ответ. Но ошиблась.
— Жертва…
Мысль о жертве заставила Гермиону в очередной раз подумать о Локи и сглотнуть болезненный ком в горле.
— Какая жертва?
— Человеческая, конечно… — усмехнулись норны губами Тора. Его прошил очередной разряд.
Он сопротивляется, — поняла Гермиона. Изо всех сил. Поэтому она не могла медлить. Кто знал, сколько Тор продержится под натиском могущественных бессмертных сущностей?
— Врага не так-то просто убить, — продолжили норны. — Потому что имя ему — легион. Вам поможет лишь человек с камнем во лбу. И жертва.
Если вначале Гермиона еще искренне надеялась, что ответы норн будут конкретнее, то теперь стало очевидно, что каждое слово из них придется тянуть клещами, притом каждый раз гадая, то ли они имели в виду, что она подумала. Больше всего Гермиона ненавидела… вот это вот все. Она не понимала провидцев, ее раздражали их заумные, витиеватые фразы. Еще со времен Сивиллы Трелони. И общаться сейчас с этими существами было для нее слишком, но ничего поделать Гермиона не могла.
— О каком камне идет речь? — нахмурилась она, решая спрашивать последовательно.
— Том, что сейчас у врага, — ответили норны, и Гермиона предположила, что речь идет о камне, находящемся в Скипетре. Тот как раз был в руках Альтрона. — Одним из шести. Камнем Разума.
— Их шесть? — удивилась она.
Гермиона помнила, что Локи рассказывал о Скипетре и хранящемся в нем камне, но тот и слова не упомянул о том, что таких камней больше, чем один. Знал ли он об этом? И если знал, то почему не сказал?
— Разум, Сила, Пространство, Время, Реальность и Душа, — произнесли голоса. — Чтобы получить хоть один — нужно дорого заплатить. Но есть тот, кто заплатит любую цену. И от него не скрыться никому из вас…
— Альтрон? — сглотнула Гермиона.
Если Скипетр обладает настолько поразительными способностями, то насколько могущественным станет человек, завладев подобным артефактом. А если их будет два? Три? Или, не дай Мерлин, все шесть?
И ведь Альтрон уже захватил один из камней…
— Нет, не Альтрон, — усмехнулись норны. — Тот, кто уже за спиной и тянет к вам свои руки.
— Один камень в Скипетре. Где искать остальные?
— Не надо искать то, что вскоре само вас найдет. Но это не принесет вам ни радости, ни счастья.
Подавив раздражение, Гермиона на мгновение прикрыла глаза.
— Жертва, — перевела она разговор, осознав, что тратит время впустую. — Каким образом она нам поможет?
— Не бывает сражений без жертв. Иногда лишь лестница из мертвецов поможет подняться на вершину и победить.
Перед глазами встало окровавленное тело Локи из видения, насланного Вандой Максимофф.
— Где нам найти Локи? — все же спросила она, опасаясь, что не успеет задать этого вопроса.
Тору все сложнее было сопротивляться: прошивающие его слепящие всполохи стали чаще, а из уголков губ текли тонкие алые струйки.
— Ты найдешь его в крови. Тогда, когда поиски уже станут бессмысленны.
Гермиона ощутила, как силы покидают ее, но она не могла просто так поддаться собственной слабости: Тор, стоявший до этого в воде по пояс, припал на одно колено, погрузившись по грудь.
— Спрашивай еще, — процедил он, наконец, уже своим голосом, но Гермиона отчаянно покачала головой, вскинув палочку.
— Хватит, Тор! Нам надо остановиться!
Подцепив его магией, она дернула его на берег. Вытаскивать Тора из воды оказалось почти непосильной задачей, и лишь благодаря магии Гермиона все же смогла отлевитировать его от воды. Аккуратно уложив Тора на камни, она сразу же проверила его состояние. Громовержец был сильно ослаблен и фактически лежал без сознания, не отзываясь, но казалось, ничего непоправимого не произошло. Ему просто надо дать несколько часов отдыха, но, Мерлин, кто бы знал, как тяжко было даже подумать о подобной задержке.
Надо уйти подальше от воды — это первое, что пришло Гермионе в голову. Она подняла Тора заклинанием и плавно понесла его на выход, точнее, туда, где он должен был быть. Больше всего она боялась заплутать в многочисленных ответвлениях коридоров, но Гермионе, как ни странно, повезло — вскоре впереди забрезжил свет, а в лицо подул свежий ветерок.
Выходить на улицу из пещеры она не спешила, еще неизвестно, какие опасности могли поджидать их снаружи, а Тор был явно не в состоянии давать кому-либо отпор.
Достав из сумки четыре пледа, два Гермиона постелила чуть в стороне от входа и уложила на них Тора, третьим накрыла его, в четвертый же закуталась сама.
Вечерело. Промозглый весенний воздух пробирал до кости, и Гермиона наложила на них с Тором согревающие чары. Снова проверив его состояние и удостоверившись, что ухудшений нет, она плотнее закуталась в плед, свернулась рядом с Громовержцем в клубок и опустила голову на его плечо.
Мысли то и дело возвращались к разговору с норнами. «Ты найдешь его в крови», — сказали они, и от этих слов сердце болезненно сжалось. Гермиона отчаянно не хотела думать, что с Локи что-то случится в плену у Альтрона. Он не может так глупо погибнуть, и она сделает все, чтобы спасти его.
Гермионе хотелось бежать и делать хоть что-то, такое сидение на месте вымораживало сильнее могущественной ётунской магии. Только куда и как бежать без Тора? Оставалось только ждать и искренне надеяться, что этот его сон не продлится слишком долго…
Погруженная в свои мрачные мысли, Гермиона не заметила, как уснула, и во сне она снова оказалась в зале суда, заново переживая весь кошмар видения. Только на этот раз оно не прервалось на последовавшем за выстрелом мгновении. В своем сне Гермиона с трудом смогла добраться до Локи.
Ее ладони хаотично перемещались от раны к ране — у Гермионы не было палочки, чтобы хоть как-то все залечить. Кровь, теплая и липкая, утекала сквозь ее пальцы вместе с жизнью мужа, и Гермиона кричала что-то, звала на помощь, просила Локи не умирать…
— Гермиона, — от легкого прикосновения к плечу она вздрогнула, подскочив, и тут же оказалась в теплых объятиях. — Все хорошо, Гермиона, успокойся. Это только сон.
Ей понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя и разобраться, что же происходит. Они с Тором были все в той же пещере, и Громовержец, посвежевший и заметно поднабравшийся сил, прижимал Гермиону к себе, успокаивая.
— Мы вытащим его, — негромко, но уверенно сказал Тор, немного неуклюже проведя своей большой ладонью по растрепавшимся волосам Гермионы.
— Я так боюсь, — призналась она, прикрыв глаза.
В ее голосе не было стыда — возможно, Тор единственный, кто понял и оценил ее слова правильно. С ним она могла не быть сильной и стойкой, чего не позволяла себе даже рядом с Локи. Его — ну еще и Гарри, конечно же, — Гермиона могла назвать своими родственными душами, братьями, которых у нее никогда не было.
Тор не стал отвечать, уткнувшись носом в ее волосы.
— Как ты? — спросила, наконец, Гермиона, взяв себя в руки. Она отстранилась от Тора и заглянула ему в лицо.
Он был излишне бледным, но в целом выглядел бодрым. Следовало бы, конечно, проверить его магией…
— Ничего, главное — жив, — усмехнулся Громовержец, поднимаясь и подавая руку Гермионе.
Как ни странно, Тор на самом деле был почти в порядке. Ему бы, по правде, следовало сегодня отдохнуть, но Гермиона даже не заикнулась о подобном — у них не было времени, да и Тор ни за что не согласился бы настолько медлить.
К тому же оказалось, что они и так безбожно проспали — выглянув из пещеры, Гермиона осознала, что уже, скорее всего, далеко за полдень, а значит, они проспали больше двенадцати часов. Вот что значит физическое и моральное истощение организма…
Лишь бы только ничего непоправимого не случилось за это время!
Было решено устроить быстрый перекус, во время которого Гермиона пересказала Тору свой разговор с норнами, а он объяснил, что снова окунулся в свое видение, но только в этот раз дополненное и расширенное сценами о Камнях Бесконечности — рассказами отца о них, что Тор успел забыть за сотни лет разгильдяйства.
Надо было отправляться — им нужно было найти Мстителей и объединиться с ними, хотя бы временно. Вот только Тор не знал, где их искать. Улетая с фермы Бартонов, Тор и Гермиона не особо обращали внимания на ее местоположение. Да и стали бы Мстители так долго прятать головы в песок?
Нет, наверняка они уже выдвинулись куда-то, только куда?
— Предлагаю добраться до Башни, — задумчиво сказал Тор. — Даже если они не вернулись туда, там должна быть Мария, а она сможет с ними связаться.
Перспектива очередного трансконтинентального перелета на Мьёльнире не сильно воодушевляла Гермиону, но иного выхода она не видела. Из доступных средств передвижения лишь молот Тора был самым быстрым и легкодоступным. Не лететь же на обычном самолете, потратив на это еще половину суток?
Магия молота, густо сдобренная ее собственными защитными заклинаниями, позволяла Гермионе крепко удерживаться за Тора, так что они снова добрались до места без эксцессов.
Приземлившись, по обыкновению, на специально укрепленном для него балконе, Тор зашел в Башню, и Гермиона последовала за ним. Смотреть на последствия недавней схватки с Альтроном было малоприятно, а особенно от мысли, чего им стоила эта самая битва — трансфигурированное тело Джонатана Грея по-прежнему лежало у Гермионы в сумке, незримо оттягивая ее неподъемным грузом.
Заглянув в лабораторию, они нашли там большой саркофаг, внутри которого лежал…
— Человек с камнем во лбу… — пробормотала Гермиона едва слышно, но Тор уловил этот шепот.
— Но он не выглядит тем, кто сможет помочь нам в борьбе с Альтроном, — ответил Тор, нахмурившись.
— Возможно, дело еще не закончено…
— Знаешь что, — вдруг решил Тор. — Спрячь нас. Я хочу посмотреть, что они задумали. Со стороны.
Какие-то мгновения они молча смотрели друг другу в глаза, и после этого Гермиона кивнула и отвела его в дальний угол лаборатории. Она взмахнула палочкой, сотворяя целый комплекс чар, способных сокрыть их о чьего бы то ни было внимания. Теперь ни вид, ни запах, ни звуки, ни температура не должны были выдать окружающим их месторасположение. Разве что кто-нибудь полезет сюда, в этот угол, и наткнется на них самих — все же сделать бесплотными тела Гермиона была не в силах.
Еще оставалась опасность, что какие-нибудь датчики, заснявшие их появление в Башне, выдадут или уже выдали Мстителям присутствие Тора и Гермионы. Но стоило рискнуть.
— Почему ты хотел посмотреть со стороны? — спросила Гермиона, закончив колдовать. И сама же поняла ответ. — Ты… больше не веришь им?
— Я… — Тор замялся, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене, — хочу верить.
И замолчал, прикрыв глаза.
— Это страшно — спустя тысячу лет понять, что вокруг тебя нет никого, кому бы ты мог безоговорочно доверять.
— Ты слегка утрируешь, разве нет? — улыбнулась она как можно мягче. — Пусть Мстители и… попали в такую неловкую ситуацию, они будут поддерживать и помогать тебе. А твои асгардские друзья? Разве они не умрут за тебя, только намекни?
— Все так, — вздохнул Тор. — Но никому из них жизнь брата я доверить не могу. И те, и другие ненавидят его. А если не можешь доверять в чем-то одном, то как вообще доверять?
— Его жизнь ты можешь доверить мне, — заметила Гермиона. — И ты уже сделал это, приведя его на Землю два с лишним года назад.
— Да, — медленно произнес Тор, не глядя на Гермиону. — Но если тебе придется выбирать между ним и мной, чью сторону ты займешь?
Вопрос был фактически риторическим. Тор и не ждал ответа — они оба понимали, кому на самом деле принадлежит лояльность Гермионы.
Дверь неожиданно распахнулась, впуская Старка, Бартона и Беннера, и все внимание Гермионы и Тора переключилось на их разговор. Они обсуждали свою частично удавшуюся, частично провалившуюся вылазку в Корею: Наташа так же, как и Локи, попала в плен, зато Мстители получили вместо нее новых союзников — тех самых близнецов, — а также отбили у Альтрона саркофаг, в котором «дозревала» новая оболочка дроида.
Бартон ушел пробивать местоположение подруги по своим каналам, Старк же легко и виртуозно вновь убедил сопротивлявшегося вначале Беннера фактически повторить трюк с Альтроном, только запихнуть вместо него в тело Джарвиса.
И Тор, и Гермиона ощущали себя не очень уютно. С одной стороны, было страшно получить второго Альтрона, с другой — именно это сказали им норны. Вряд ли им в борьбе с противником могла помочь пустая оболочка.
Потому, пока два ученых гения колдовали над саркофагом, им ничего не оставалось, кроме как ждать. И молиться.
Когда дело уже было практически сделано и до окончания загрузки осталась всего пара-тройка минут, в лабораторию ворвался разъяренный Роджерс в сопровождении близнецов.
— Скажу только раз, — начал он, но Старк его ехидно перебил:
— Что так много?
— Отключи его, — приказал Капитан.
— И не подумаю, — пожал Старк плечами.
— Вы не ведаете, что творите.
— А она, конечно, ведает, — укоризненно процедил Беннер, кивнув в сторону Ванды.
— Я знаю, ты в ярости… — на удивление вежливо и вкрадчиво начала она, но он мгновенно ее перебил с непривычной язвительностью:
— Какая уж тут ярость? Могу свернуть тебе шею — и даже не позеленеть.
— Вспомни, чем все обернулось в прошлый раз, — сказал Роджерс, посмотрев на Старка.
Поднялся жуткий галдеж — Старк объяснял свою позицию, Капитан наступал, Ванда Максимофф тоже что-то пыталась донести.
Один только Пьетро, ехидно усмехнувшись, разогнался, на невидимой глазу скорости подобрался к кабелю и с силой выдернул его, отсоединив саркофаг от питания.
— Ну вот, прости, — невинно пожал плечами парень. — Случайно споткнулся.
Стеклянный пол под его ногами внезапно лопнул, и Пьетро рухнул на нижний ярус к Бартону. Старк схватился с Роджерсом, а Беннер взял в заложники Ванду. Скандал не то что грозил перерасти в потасовку, он ей становился. И тогда Тор решился.
Ринувшись к саркофагу и разрывая вязь охранявших их заклинаний, он вскочил на эту конструкцию сверху и, призвав молнию, ударил ей в саркофаг. Гермиона, поспешившая за ним, прикрыла Тора щитом от возможной атаки его прежних товарищей.
Какое-то мгновение ничего не происходило, а затем крышку саркофага вытолкнуло изнутри. Краснотелое человекоподобное существо с камнем во лбу ринулось на свободу и, столкнувшись с Тором, напало на него, получив мгновенный отпор. Существо отлетело к самому окну, но не врезалось в него, а зависло прямо в воздухе, разглядывая огни раскинувшегося внизу Нью-Йорка.
Тор остановил Мстителей, бросившихся в атаку, продолжая настороженно наблюдать за существом, которое сам же и выпустил на свободу. То больше не проявляло агрессию, и Громовержец опустил Мьёльнир на стол. Гермиона отвела руку с палочкой и спрятала ее в рукав.
— Простите за этот… сумбур, — вкрадчиво и негромко сказало существо, опускаясь на пол.
Он обернулся и, увидев Тора, окинул его долгим взглядом.
— Благодарю, — кивнул он Громовержцу вежливо и после недолгих раздумий создал похожий алый плащ просто из воздуха.
Мгновенная беспалочковая трансфигурация. Такое рядом с Гермионой проворачивал только Локи, и в любой другой ситуации она бы многое отдала, чтобы изучить существо и его непонятные способности, как жаль, что сейчас было не до этого.
— Тор… Ты помог его создать? — непонимающе и как-то растерянно спросил Роджерс.
— Мне было видение, — ответил Тор. — Водоворот, в котором канет все живое. И в самом его центре — вот это, — он ткнул пальцем в небольшой оранжевый камешек, торчащий во лбу существа.
— Камень?
— Камень Разума, — пояснила Гермиона. — Один из шести Камней Бесконечности.
— Во Вселенной нет силы, что сравнится с ними по разрушительности, — добавил Тор.
— Тогда зачем вы?.. — не понял Капитан.
— Потому что мы видели это, — сказала Гермиона. — Нам не победить Альтрона…
— …в одиночку, — добавило существо.
Оно говорило вкрадчиво, интонационно разделяя слова. Голос его был негромким и мягким, такой неосознанно хотелось слушать. Неудивительно, что Тони Старк придал ИскИну именно такой тембр.
— Почему у твоего создания голос Джарвиса? — обратился Роджерс к Старку.
— Мы взяли за основу его матрицу и создали нечто совершенно новое, — ответ прозвучал резко и даже как-то вызывающе, впрочем, это же Старк.
— Может, хватит уже нового? — нахмурился Капитан.
— Вы думаете, я дитя Альтрона? — поинтересовалось существо, пресекая на корню разгорающийся конфликт.
— А кто же еще?
— Я не Альтрон, — уверило их существо. — Я даже не Джарвис. Я видение. Вижн.
Ванда шагнула вперед, опасливо вскинув руку.
— Я смотрела в твой разум и видела там смерть.
— Присмотрись снова, — бросил он, ни на секунду не замешкавшись, и такой внезапный напор заставил девушку замяться.
— Я бы не доверял ее оценке, — выплюнул Беннер.
Ванда Максимофф неслабо по нему проехалась, и это было заметно. Хотя Брюса как раз можно было понять — из-за этой девушки множество людей пострадало от рук Халка.
— Вы можете не верить нам, но мы хотим помочь… — сказала ему Ванда.
— А до этого хотели помочь Альтрону.
— Мы хотели уничтожить Тони Старка, — в ее голосе зазвучала удивившая Гермиону ненависть. — Но Альтрон не собирался останавливаться на Мстителях. Мы не хотим, чтобы другие переживали то же, что и мы…
В глазах Ванды плескалась застарелая боль, и это, как ни странно, заставило всех немного успокоиться.
— Зачем вы хотели меня уничтожить? — не понял Тони Старк.
— Потому что из-за ваших разработок мы потеряли все, — ответил за сестру Пьетро. — Мы долгие часы лежали под завалами своего дома рядом с одной из ваших бомб, молясь, чтобы та не рванула.
Как глупо. То же самое, что злиться на Олливандера за все те палочки, что он когда-то сделал для Пожирателей.
— Тони Старк не в ответе за тех, кто использовал произведенное его компанией оружие, — сказала Гермиона. — К тому же он сейчас не занимается его разработкой.
Если бы кто-нибудь ей раньше сказал, что она будет защищать Тони Старка перед его противниками, то Гермиона ни за что бы в это не поверила. Но сейчас этой команде нужно было какое-никакое единство.
Правда, было очевидно, что близнецы не сильно прислушались к ее словам. Наверняка здесь было замешено еще и что-то психологическое. Несколько сеансов с хорошим психологом-легилиментом привели бы их мозги в порядок…
— Сейчас нет времени, — обратился ко всем Тор. — Мы должны объединиться и работать вместе. То, с чем мы имеем дело, — не игрушка. Сила близнецов, их давние кошмары, да и Альтрон — все это порождения Камня. Его мощь в своей сокрушительности безмерна, и раз уж он, — он махнул рукой в сторону Вижена, в чьем лбу мерцал означенный Камень, — за нас…
— Разве? — усомнился Роджерс. — Ты, Вижн, за нас?
— Боюсь, все не так просто… — Вижн отвел взгляд.
— Так упрости. Для непонятливых.
— Я на стороне землян, — пояснил он. — Я за Жизнь. В этом я не Альтрон.
— Зачем он тянет время? — спросил Беннер.
— Ждет.
— Где?
— В Заковии, на базе Штрукера, — ответил за Вижена Бартон. — И Наташа там.
Им всем стоило выдвигаться — и чем раньше, тем лучше. И Капитан, похоже, тоже это понимал.
— Если ты нас обманываешь… — сказал он. — Если ты тот, кем тебя задумал Альтрон…
— Я не Альтрон, — повторил Вижн, начав делать круг по лаборатории под пристальные взгляды. — Я не желаю смерти Альтрону. Он уникален. И он страдает, — печально вздохнул он. — Но страдания эти аукнутся миру. Его придется уничтожить. Все его ипостаси. Стереть все следы его в сети. Причем безотлагательно. Ни один из нас не справится без остальных. Может, я и монстр, — пожал он плечами, — со стороны, наверное, виднее. Я не один из вас. Я даже не ваш замысел. Так что доверять вы мне не обязаны. Но время не ждет.
С этими словами Вижн протянул Тору зажатый в руке Мьёльнир, незаметно взятый им со стола.
На такую демонстрацию даже Роджерс не нашелся с достойным ответом.
— Три минуты, — приказал он. — И стартуем.
— Погодите, — вклинился Бартон с какой-то неприятной, кислой усмешкой. Его взгляд остановился на Гермионе и замер. — У меня есть новости. Нат передала еще кое-что.
— Что? — спросила она, сглотнув, предполагая самые дурные вести.
Но все равно ошиблась, потому что она никак не ожидала услышать:
— Локи перешел на сторону Альтрона.

24 марта 2015 года, Сеул, Корея
Тронный зал дворца привычно сверкал позолотой и роскошью. Она слепила до рези в глазах, до тошноты, и Локи опустил свой взгляд в пол — белоснежный мрамор хотя бы не вызывал слез своей почти зеркальной чистотой.
Здесь было крайне многолюдно, собрался почти весь Асгард. Толпа шумела, как растревоженный улей, отчего голову сдавливало неприятной, ноющей болью.
Локи чувствовал себя отвратительно, словно пытался без всякой магии перепить брата и, по обыкновению, провалился в этом невыполнимом деле. Но нет, все, очевидно, было не так просто.
Руки свело от тяжести навешанных на них кандалов, горло сдавило узким ошейником… ничего нового.
— Локи, сын Лафея, — от холодного, властного голоса по коже Локи невольно побежали мурашки.
Он поднял голову, чтобы встретиться взглядом со своим приемным отцом, и замер.
Те, кого Локи сперва принял за асгардцев, ими не являлись. Зал заполонила толпа людей, разномастных по росту, возрасту и телосложению, но к местным жителям они не имели никакого отношения. В мидгардской одежде, грязной и местами заляпанной кровью, они представляли ужасающее зрелище, и Локи вдруг с внутренним содроганием понял, кто все эти люди.
Нью-йоркцы, погибшие при атаке читаури в две тысячи двенадцатом году.
Вон, например, в одном из мужчин в первом ряду Локи распознал того, чью личину использовал когда-то…
Смотреть на эти лица было отчего-то слишком тяжело, и Локи вернул свое внимание к восседавшему на троне Одину. Рядом с отцом, что прежде было почти невиданным событием, стоял Тор, показывая тем самым свой высокий статус, ниже расположились его друзья, еще на несколько ступеней ниже — вообще неслыханное зрелище — попарно разместились Мстители. Роджерс и Старк, Бартон и Романова, Беннер и… Мышка. С Руной на руках.
Локи сначала не поверил своим глазам, но не видел смысла сомневаться. Это была Гермиона, она смотрела на Локи укоризненно, с нескрываемым презрением и высокомерием. Он никогда не встречал такого ее взгляда, но подспудно ожидал его все эти годы.
Она ненавидела его — и не скрывала этого. Мышка предала его, перешла на сторону противника, и в какой-то степени Локи мог ее понять.
Но менее больно от этого не становилось.
Руна, прижавшаяся к матери, выглядела напуганной и какой-то затравленной, но Локи, принявший этот страх на счет большого числа людей вокруг, вдруг понял, что она боялась его, родного отца. Ее взгляд исподлобья, полный почти животного ужаса, был направлен на Локи и прожигал до самого сердца, заставляя болезненно содрогнуться и спрятать глаза.
Пусть остальные злорадствуют — он не мог этого больше выносить.
— Ты поставил под угрозу существование целого мирного мира, — заговорил Один после продолжительной паузы. — В очередной раз. Тебе давали шанс на искупление, но ты не использовал его. Тебе больше нет доверия, причем не только с нашей стороны. Даже твоя новоиспеченная семья отвергает тебя.
Локи вновь поднял взгляд, фактически поневоле, и все, что он видел в ответ, — неприязнь. Не было никаких сомнений в том, что Мышка его ненавидела.
— Нового шанса не будет, — отрезал Один, но Локи и не ожидал иного. — За все твои преступления тебя ждет казнь.
Несмотря на то, что все к этому шло, Локи от этих слов бросило в дрожь. Как бы он ни храбрился, смерти он боялся сильно и неподдельно. Этот страх жил в Локи неизбывно, он подстегивал его во многих опасных ситуациях, заставлял виться ужом и преклонять колено перед любым врагом… Все, что угодно, чтобы сохранить себе жизнь.
Тор всегда называл его за это трусом, но Локи предпочитал считать это изворотливостью. Умереть в бою может любой дурак, но вот выжить, когда все против тебя…
Только сейчас Локи не видел ни одного пути к спасению, и оттого было по-настоящему жутко. Не привыкший к такому, он ощутил ярость зверя, загнанного в угол. В тот момент он ненавидел всех: и лживого приемного отца, и недалекого братца, и напыщенных, самоуверенных Мстителей. И даже предательницу-Мышку.
— Есть ли кто-то в этом зале, кто готов оспорить приговор? — уточнил Всеотец холодно.
Локи даже не было необходимости оглядываться по сторонам, чтобы понять, что никто не поднял руки. Его больше волновало, что этого не сделала Гермиона. Она стояла, почти не шевелясь, лишь гордо вскинув голову и прижимая к себе дочь.
— Тебе есть что сказать напоследок? — спросил Один, обратившись к Локи.
Он перевел на отца взгляд исподлобья и оскалился, криво усмехнувшись.
— Что мне жаль, — проговорил Локи хриплым, чуть сдавленным голосом. — Жаль, что не воспользовался случаем и не перебил вас всех.
Говоря это, Локи обращался к Роджерсу. Мстители — вот кто всему виной.
Он вглядывался в эти неприязненно скривившиеся лица и не мог унять собственного гнева.
— Привести приговор в исполнение, — проговорил Один, и в ту же секунду в Локи вонзились острия копий, заставляя его задохнуться от нахлынувшей боли.
Он закрыл глаза, рухнув на пол и пытаясь сделать хотя бы один вдох. Ему казалось, что он тонул в глубоком, липком, беспросветном омуте, которому не было видно края. Та боль, что сковала его от ударов оружием, казалась ерундой по сравнению с тем, что он ощущал сейчас.
Но внезапно все схлынуло, оставив после себя лишь смутное воспоминание и ноющие мышцы. Локи ощутил себя лежащим на холодном каменном полу, руки его были связаны, как, впрочем, и ноги. Он не спешил открывать глаза — голова кружилась даже так, а во всем теле царила сильная слабость, не дававшая толком пошевелиться.
Он смутно помнил, что произошло, события в Йоханнесбурге казались нечеткими и блеклыми, на первый план выходило то уродливое, тошнотворное видение, очевидно, насланное девчонкой. Локи достаточно оклемался, чтобы понимать, что вряд ли бы он так легко оказался в Асгарде, значит, все, что он видел, было ложью. Но, Суртур побери! Видение было настолько ярким и живым, что ему приходилось прикладывать усилие, чтобы помнить, что всего этого не было.
Но что тогда было?
Воспоминания вставали в неровный строй… Мельтешащий перед глазами мальчишка сильно раздражал, но был слишком резв для того, чтобы получить по заслугам, да и девчонка оказалась сильнее, чем Локи мог предположить. Близнецы легко вывели из строя Романову, Мышка выбыла следующей, Беннера быстро околдовали, воззвав к его зверю, а затем дорвались и до Локи.
Суртур! От того, как быстро его скрутили, ему было по-настоящему стыдно, а стыдиться он очень не любил.
Что произошло дальше — можно лишь гадать. Алые всполохи ведьминской магии окутали его, и Локи погрузился в свое видение.
— Можете не притворяться, мистер Лафейсон, — процедил почти над самым ухом высокомерный женский голос. — Я знаю, что вы уже пришли в себя.
— Кто сказал, что я притворяюсь? — хрипло ответил Локи, по-прежнему не открывая глаз. Горло тут же начало саднить, захотелось пить, но он даже и не собирался унижаться до просьб.
Что-то подсказывало, что он уже не с Мстителями, хотя, проснувшись, Локи и предположил именно такой вариант. Те спокойно могли его связать, невзирая на возможные протесты Мышки.
Но голос был ему смутно знаком. Девчонка, одна из близнецов, а значит, он в цепких металлических клешнях Альтрона и… был готов благодарить Богов за такой нетривиальный подарок судьбы.
Главное сейчас — узнать, есть ли кто еще из Мстителей рядом, потому что от этого зависело очень многое.
— Локи Лафейсон, — проскрежетал металлический голос.
Тяжелые шаги раздались совсем близко, и Локи, наконец, нашел в себе силы, чтобы открыть глаза.
Хорошо, что помещение, в которое его поместили, было мрачным и темным и приглушенный свет не так ударил по глазам. Потому что смотреть по сторонам было больно и не очень приятно.
Его даже не поместили в камеру (возможно, только пока), бросив у стены в большом помещении, полном разной современной техники и механизмов. Что-то вроде лаборатории.
Ближе всего стоял, как ни странно, Альтрон, он возвышался могучей громадой всего в паре-тройке футов от Локи, позади него вальяжно, но слишком горделиво, словно адъютант, замер мальчишка, девчонка же стояла еще чуть дальше, и поза ее казалась напряженной.
Собрав все свои силы, Локи приподнялся и сел, оперевшись спиной о холодный камень стены. Голову прострелило болью, и Локи зажмурился, стараясь унять маленькие молоточки, стучащие в его висках, как вдруг давление резко схлынуло. Открыв глаза, он увидел, как гаснут алые всполохи вокруг девичьих ладоней.
— Альтрон, — невозмутимо бросил Локи, вернув свое внимание роботу.
Будто он не сидел связанным в логове чудовища, а встретился со старым знакомым где-то на мирной прогулке по Косой Аллее. Локи не собирался выдавать присутствующим собственные опасения, правда, он понимал, что любые его старания обесценятся присутствующей здесь Ведьмой. Он кожей ощущал этот взгляд — цепкий, сверлящий. Заглядывающий в самое нутро…
— Я, конечно, рассчитывал на большее число гостей, — наигранно расстроенно вздохнул Альтрон, и Локи поразился этой страсти к позерству. — Но рад и такому.
— Что же остальные? — поинтересовался он, не стесняясь допустить в интонации немного язвительности. — Не приняли великодушное предложение посетить твою скромную обитель?
— Нет, они, к сожалению, решили отказаться.
— Не слишком-то вежливо с их стороны, — усмехнулся Локи. — Впрочем, ничего иного от Мстителей можно и не ожидать.
— Ты знаешь, что они бросили тебя? — уточнил Альтрон с плохо скрытым злорадством. — Позволили похитить с удивительной легкостью. Я даже на какое-то мгновение задумался: «А не ловушка ли это?». Быть может, лучше избавиться от подарка в твоем лице?
— Так что же не избавился? — Локи вскинул брови в делано равнодушном интересе, несмотря на то, что внутренне заледенел от мысли, что мог, оказывается, уже не проснуться.
— Я знаю, кто ты такой, Локи Лафейсон, — произнес Альтрон, окинув его долгим взглядом, будто не заметив вопроса. — Брат Тора, попытавшийся захватить власть на Земле. И так бездарно провалившийся в этом.
Локи потребовалось все доступное ему самообладание, чтобы не измениться в лице. Такой укол был малоприятен, и, к тому же, хотелось верить, что Альтрону известно лишь про события двухлетней давности. Руна не должна была оказаться под ударом, что бы ни произошло дальше. А потому играть нужно было тонко.
— В таком случае ты знаешь, что у меня нет причин поддерживать Мстителей, — отметил Локи, ощущая, как липкие щупальца чужой магии аккуратно проникают ему прямо в мозг. Он не смотрел на девчонку, но той, похоже, не нужен был зрительный контакт, чтобы читать его мысли. Потому, собравшись, Локи вытащил на первый план все свое негодование, всю злобу и презрение, которые испытывал по отношению к своим прежним пленителям. — Ты собрался растоптать их? Тогда я всецело на твоей стороне.
В тот момент он искренне верил в собственные слова. Ни опасность, ни реакция Мышки его не интересовали — все меркло перед возможностью взять реванш.
Альтрон молча смотрел на него, очевидно, раздумывая над словами.
— Он не врет, — заметила девчонка, продолжая буравить Локи взглядом. — Я вижу его ненависть.
— Люди, — снисходительно процедил Альтрон. — Такие недалекие и забавные в своей злобе.
— Я — асгардец, — отрезал Локи.
Ему не нравилось пренебрежение, сквозившее в голосе андроида в его адрес, но еще больше не нравилось то, что тот говорил. Локи отчетливо увидел сходство этого существа с самим собой. Сейчас Альтрон буквально озвучивал его прежние мысли, притом с таким же высокомерием и чувством собственного превосходства.
А еще они оба — и Локи, и Альтрон — ненавидели своих «отцов». Забавное совпадение.
Правда, если ненависть Локи к Одину здесь была совершенно ни при чем, то вот отношения между Альтроном и Тони Старком можно было умело использовать. Главное — знать как.
— Могу предположить, что нет никакой особой разницы, — отмахнулся Альтрон. — Но сейчас не время для подобных дискуссий. Позволь откланяться и… чувствуй себя как дома.
— Но не забывай, что в гостях, — нахально усмехнулся мальчишка, впервые за все время давший о себе знать.
Альтрон развернулся, и вся троица неспешно двинулась в сторону выхода из лаборатории. Как-то все это было…
Странно. Приветствовать «гостя», чтобы практически сразу уйти, к тому же так демонстративно. Несложно было догадаться, какую игру ведет Альтрон, вот только все было настолько грубо и топорно, что даже в какой-то степени смешно. Но, впрочем, чужой дом — чужие правила.
— Стойте, — позвал Локи, будто бы сдаваясь.
Андроид хотел именно этого — чтобы он сам позвал его, попросился в команду. Унизился. Не особо понятно, для чего ему это было нужно, возможно, создавая свое детище, Старк на самом деле вложил в него какие-то эмоции и чувства — и, в том числе, высокомерие.
Что же, Локи не был настолько гордым. Ради выживания он иногда терпел и большее унижение.
Но всегда после заставлял платить за это сполна.
— Подождите, — повторил Локи, опустив голову.
Наверняка со стороны он казался слабым и уязвимым, но не видел смысла чураться подобного. Иногда полезно, когда тебя недооценивают, хоть и не всегда приятно.
Они остановились и развернулись лицом к нему, всячески изображая вежливое внимание, хотя мальчишка даже особо и не старался держать маску, откровенно насмехаясь.
— Я… Я хочу присоединиться к тебе, — произнес Локи, пристально посмотрев на Альтрона. — Мстители — как бельмо на глазу. Как раковая опухоль. Они отравляют этот мир, и если ты планируешь избавиться от них… Я хочу поучаствовать.
Взгляд дроида пугал — по нему было практически нельзя ничего понять. Он разглядывал Локи как диковинную зверушку, и оттого неприятнее было от мысли, что от этого… существа сейчас зависит его жизнь.
— Интересно, и что же ты можешь мне предложить в качестве помощи? — Альтрон склонил голову вбок.
Хороший вопрос. Альтрон наверняка был высокого мнения о себе и считал, что справится и сам… Чем он мог ему помочь?
Но этих болезных он зачем-то пригрел? И Локи, кажется, даже догадался зачем.
— Я на многое способен, — оскалился он, — но в данном случае все дело как раз в том, что Мстители должны понять, что я играю за сторону противника. Если они увидят меня рядом с тобой, то потеряют контроль над собой. Ярость ослепляет, а двое из них и без того из-за меня не видят дальше собственного носа.
Бартон и Старк. Вот уж кто не удивиться, зато зол будет — дальше некуда.
— Заманчивое предложение, — протянул Альтрон. — «Враг моего врага — мой друг», — так, кажется, здесь говорят…
Попытки Альтрона абстрагироваться от человечества даже при помощи речи забавляла. Это был далеко не первый раз на памяти Локи, когда он всячески подчеркивал свое превосходство над простыми людьми. «Здесь», «они»… Так… театрально, но именно потому забавно.
Девчонка, продолжавшая шарить в его голове с невозмутимой наглостью, нахмурилась, но ничего не сказала. Усмехнувшись, Локи попытался вышвырнуть ее из своих мыслей, но ожидаемо в этом провалился. Ее сила — узконаправленная ментальная магия, подаренная могущественным инопланетным артефактом, — позволяла обходить все его естественные защитные барьеры, и Локи даже не был уверен, что смог бы сопротивляться, обладая всеми своими прежними способностями.
Правда, удовольствия ей его сопротивление не доставило, заставив ее скривиться от наверняка не очень-то приятных ощущений.
— Мне будет приятно обрести такого… союзника, — Альтрон явно думал сказать что-то более уничижительное, и Локи это заметил, но не стал комментировать. Пусть думает, что хочет. — Особенно если ты выполнишь свое обещание.
С этими словами путы, сдерживающие Локи, спали сами собой, блеснув алым на мгновение.
— Пора показать нашему новому товарищу окрестности, — решил Альтрон, и Локи усмехнулся. Ему было интересно узнать, куда же его утащили.
Размяв затекшие конечности, Локи первым делом поинтересовался, где его трость. Оказаться здесь без оружия было бы намного хуже, но на его счастье мальчишка из интереса захватил ее с собой.
Под удивленные взгляды близнецов Локи трансфигурировал из боевого облачения, выданного Мстителями, обычный деловой костюм, которым не изменял во время своих выходов «в свет».
— Я готов к экскурсии, — кивнул он, и Альтрон повел их на выход из лаборатории.
Вся их компания находилась в каком-то большом исследовательском центре в Сеуле. Они поплутали по коридорам и, наконец, вошли в ярко освещенный зал, где над каким-то открытым ящиком-саркофагом склонилась смутно-знакомая фигура.
— Это доктор Хелен Чо, — представил ее Альтрон, хотя в этом не было практически никакой необходимости.
Эту девчонку Локи видел на вечеринке у Старка, именно спасая ее погиб Джонатан Грей. Со строгой прической, в медицинском халате она выглядела старше, чем показалось Локи на первый взгляд. К тому же сейчас в ее взгляде крылось хорошо знакомое ему опьяняющее сумасшествие, ярко мерцающее голубыми всполохами на радужке.
Альтрон взял ее под контроль.
Кстати, Скипетр стоял тут же, на подставке, приманивая к себе взгляд.
— А это, — продолжил дроид, — будущий я. Во плоти, так сказать.
В саркофаге в какой-то жидкости, просвечиваемое многочисленными лазерами, лежало тело с темно-бордовой кожей.
— Как все движется? — поинтересовался Альтрон, подходя ближе.
— Превосходно, — улыбнулась Чо с невиданным прежде энтузиазмом и возбуждением. — Атомы вибраниума не просто совместимы с клетками тканей, они связывают их. Щ.И.Т. и не догадывался, что…
— Самое универсальное вещество на планете, а они из него делают фрисби, — оборвал ее Альтрон. — Одно слово — люди. Все-то у них поверхностно, нет бы копнуть… поглубже.
Локи завороженно следил за тем, как Альтрон задумчиво взял в одну руку Скипетр, второй вытащил из крепления сияющий в нем голубой камень и… раздавил, обнажая более мелкое желто-оранжевое нутро — Камень Разума.
Подойдя к саркофагу, Альтрон разместил Камень в районе лба существа, и тот тут же пустил по телу яркие оранжевые «корни».
Локи с кислой усмешкой разглядывал останки Скипетра. Несмотря на изъятый камень, он представлял собой неплохое оружие из инопланетных сплавов, которое при определенном старании можно было превратить в артефакт-заменитель волшебной палочки. Насколько Локи помнил, первые местные маги использовали не палочки, а посохи и жезлы. Чем он, Локи, хуже.
К тому же к самому Скипетру Локи питал ностальгические чувства, поэтому, недолго думая, он собрал все, что осталось, уменьшил и убрал в карман.
Близнецы пристально следили за его манипуляциями, но не стали ничего говорить, Альтрон же был занят доктором Чо, она подсоединила его проводами к компьютеру и, по всей видимости, записывала какие-то данные, чтобы перенести сознание дроида в новое тело.
Следить за этой работой было довольно нудно, и Локи от скуки подошел к близнецам.
— Ну что, — поинтересовался он у них, — какие планы?
— Лично я планирую расхреначить Мстителей, остальное меня не сильно волнует, — пожал плечами брат с усмешкой.
Очевидно, сильнее «расхреначивания Мстителей» его интересовала только хорошенькая кореянка — помощница Хелен Чо, которая маячила тут на заднем плане. Парнишка бросал на нее однозначные взгляды, глуповато улыбаясь.
Его сестра, напротив, казалась не столь легкомысленной. Она напряженно и хмуро наблюдала за происходящим у саркофага, все больше и больше хмурясь.
— С чего бы такая кровожадность? — Локи повел бровью, вновь оборачиваясь к брату.
Но ответила сестра:
— Тысячи людей нашей страны погибают от оружия, произведенного Тони Старком, — с ненавистью выплюнула девчонка. — Мстители только порождают еще больше воин, и…
— Войну порождают любые люди, — оборвал ее Локи. — Бессмертные или нет, с суперсилами или нет, это в их природе — убивать себе подобных. Уничтожьте всех Мстителей, и ничего не изменится. Все так и будут воевать со всеми…
— Тогда зачем против них выступаешь ты? — не понял брат.
— Потому что это личные счеты. Когда я шел к своей цели — они встали на моем пути. И если у меня есть возможность взять реванш…
— То есть ты мстишь Мстителям? — хохотнул парень.
— Ты сам принес к нам войну, — в глазах девчонки сверкнула злоба. Она обратилась к брату: — Сколько нью-йоркцев тогда оказались в той же ситуации, что и мы? Сколько из-за него лишились жизни, родных, дома?
Парень недовольно поджал губы. Он, очевидно, об этом прежде не подумал.
— То, что ты с нами против Мстителей, — не значит, что мы тебе доверяем и хотим с тобой работать, — закончила девчонка и вновь устремила свой взор на саркофаг.
— Мне не нужно ваше доверие, — криво усмехнулся Локи. — Вы сами-то вообще не особо нужны, особенно здесь. Я бы на вашем месте бежал отсюда сломя голову.
Ему было отчасти жаль этих детей. Они влезли в то, о чем не имели никакого представления из-за своих призрачных обид. Вряд ли Альтрону было хоть какое-то дело до них, для него близнецы были лишь средством достижения цели, тем, что должно было раззадорить Мстителей и заставить их ошибаться. И, как только они будут не нужны, он сломает и выбросит их, оставив ни с чем.
Если они вообще выживут.
Локи не питал иллюзий насчет планов Альтрона, и сейчас, когда внимание Ведьмы было адресовано саркофагу, он мог хотя бы немного об этом подумать, не опасаясь подслушивания и подглядывания.
Но мальчишка не дал ему сосредоточиться, оскалившись:
— Не лезь в то, что тебя не касается, дядя. Пусть ты и какой-то там божок, но я вижу…
— Ничего ты не видишь, — прошипел Локи, взмахом трости заставляя собеседника заткнуться, просто убрав его рот. — И в будущем думай, что и кому говоришь. Если я, конечно, когда-нибудь разрешу тебе говорить.
Мальчишка протестующее замычал, пытаясь привлечь внимание сестры, но та была всецело занята Альтроном и его детищем.
— Я читаю его мысли, — произнесла вдруг она. — Он… видит сон.
— Я бы не назвала это сном, — бросила Хелен Чо деловито. — Скорее, базовым сознанием. Информационным шумом…
Альтрон попытался надавить на доктора, чтобы она поторопилась, та начала упираться, а девчонка в это время сделала несколько неуверенных шагов к саркофагу в полной задумчивости.
Ее брат тоже замер, провожая сестру взглядом, и Локи решил, что тот пока остережется болтать лишнего.
Ладони Ведьмы коснулись саркофага, она склонила голову, вчитываясь в свои видения, и вдруг с криком отпрянула, тут же угодив в объятия брата.
— Как же ты… — спросила она у Альтрона, все еще задыхаясь.
Мальчишка смотрел на сестру непонимающе, а вот Локи практически сразу догадался, что она могла увидеть в своем видении.
— Как же я… что? — уточнил Альтрон делано вежливо.
— Ты говорил: «Мы только уничтожим Мстителей, сделаем мир лучше».
— Он будет лучше, — ответил Альтрон.
— Когда людей не станет?
В этот момент в глазах ее брата появилось понимание. Не за то вы сражались, детки? Кому, как не Локи, знать, к чему ведет насилие?
— Да при чем… Человечеству еще не поздно взяться за ум. Одуматься.
Удивительно, что Альтрон вообще решил перед ними оправдываться. Их карта уже была разыграна, он получил более крупную, почему бы не сбросить балласт? Или дроид рассчитывал на что-то еще?
— А если нет, тогда что? — поинтересовался мальчишка.
— Спроси Ноя, — усмехнулся Альтрон.
Ответ для Локи был не совсем очевиден, но вот мальчишка явно понял, о чем речь, и нервно хмыкнул.
— Ты психопат! — с надрывом воскликнула сестра.
— Планета пережила с десяток глобальных катаклизмов еще до того, как вымерли динозавры, — Альтрон пытался ее переубедить. Но Локи понимал, что все безуспешно. — Только на Земле все устаканится, Бог швыряет в нее камень. И поверьте мне, он уже замахнулся. Надо идти вперед. На планете нет места для слабых.
— И кто же будет судить, кто слаб, а кто нет? — прищурился мальчишка.
— Жизнь, — произнес дроид, не задумываясь. — Жизнь всех рассудит, — вдруг он отвлекся, посмотрев куда-то сквозь стену. — К нам гости. Квинджет.
— Это не проблема… — чуть дрогнувшим голосом сказала доктор Чо, и Локи, посмотрев на нее, заметил, как затряслись ее руки.
Она начала набирать что-то на приборной панели, и полупрозрачные экраны перед ней замерцали красными сообщениями об ошибке. Она очнулась, понял Локи.
Вместе с ним это понял и Альтрон, с разочарованным вздохом выпустив из репульсора огонь в ее сторону.
Второй выстрел предназначался близнецам, но те успели рвануть к выходу, прикрытые едва заметным щитом Локи, сбившим прицел. Но Альтрон, кажется, этого не заметил.
— Уходим, — решил он, и Локи не видел смысла спорить.
Меньше всего ему сейчас нужно было пересекаться с Мстителями.

С Мстителями он так и не пересекся. Альтрон погрузил саркофаг в грузовик исследовательского центра, уехал на нем в город и практически сразу был атакован командой героев. Локи же достался квинджет, на котором прежде летали близнецы, и, как ни странно, ему удалось исчезнуть практически незаметно. Удивительно, но они не насторожились, увидев неопознанный самолет, но возможно, Альтрон успел выдать себя.
Со стопроцентной уверенностью Локи мог сказать, что Ванда и Пьетро Максимофф переметнутся к Мстителям, это нетрудно было понять. Пусть близнецы и ненавидели их, но позволить Альтрону уничтожить планету они не могли.
Сам Локи, как ни смешно было это осознавать, оказывался примерно в таком же положении.
Летя в неизвестном направлении заданным Альтроном курсом, он, наконец, смог расслабиться и перестать культивировать в себе жгучую ненависть к своим давним противникам. При Ведьме Локи запрятал все мысли о Мышке и Руне как можно глубже, не давая прорываться им на поверхность, чтобы не позволить девчонке увидеть его слабость. Теперь же в этом не было никакой необходимости, а потому Локи мог спокойно обдумать все происходящее.
Первоначально, только очнувшись и осознав, где находится, он бегло набросал предварительный план дальнейшего развития событий. Это был, по его мнению, вполне неплохой план: присоединиться к Альтрону и из-за его спины наблюдать, как гибнут Мстители, но вместе с тем совершенно не вмешиваться в происходящее, чтобы в случае чего выйти сухим из воды. Так можно было дождаться, когда дроид выполнит свое предназначение, оно же страстное желание уничтожить Мстителей. А затем, когда от прославленных героев уже ничего бы не осталось, Локи бы «воткнул нож» в спину Альтрону, разобравшись, как его уничтожить при помощи магии.
Локи давал себе отчет, что план был сырым и непродуманным, но он славился своей изворотливостью и умением действовать по обстоятельствам.
Но кто же знал, что все пойдет совсем не так. Да, Альтрон предложил ему реванш, но, оказалось, что в замыслах дроида есть строчка про глобальное уничтожение всего человечества. Платить за месть смертями жены и дочери Локи был не готов. Защитить их, отправив в Асгард? Неплохой вариант, и он был согласен обратиться к нему на худой конец. Но в таком случае Локи сомневался, что Мышка его простит. Она любила свой мирок, и в нем было слишком много тех, кого бы она ринулась спасать.
Проще было уничтожить Альтрона до того, как он приведет свой план в исполнение.
С этими невеселыми мыслями Локи вышел из квинджета. Самолет приземлился на крыше какой-то закрытой базы, и само место казалось холодным и северным. Здесь все еще лежал снег, тонким слоем укрывая землю и виднеющийся неподалеку лес. С другой стороны чуть в отдалении притулился небольшой городок, серый и грязный с виду, весь изрытый следами старых взрывов и бомбежек.
Дверь на базу была открыта, и Локи зашел. Внутри было безлюдно, но отнюдь не пусто. Железные легионеры Альтрона, суетясь, что-то мастерили, и это что-то явно было очень объемным. Миньоны не обращали на Локи никакого внимания и совершенно не мешали ему всюду совать свой нос, и потому он легко мог оценить те непонятные конструкции, что устанавливали роботы под базой и, похоже, не только под ней.
Локи в деталях не знал, что задумал Альтрон, но это ему заранее не нравилось.
Сложно было понять, сколько же легионеров было на базе. Сотня? Две? С какой скоростью Альтрон мог возобновлять свой «автопарк»?
Слишком много вопросов, а ответов не было, и это тоже Локи не нравилось. Все сводилось к тому, что без Мстителей Альтрона не прижать, а без этого Мидгарду наступит конец.
Вместе с ним, самим Локи, поскольку он до ужаса смертен, вместе с Мышкой, которую не спасет никакое колдовство, вместе с Руной, защитить которую будет совершенно некому, если никого из родителей не останется…
Впрочем, о своем желании поддержать Альтрона Локи тоже не жалел. Отсюда, изнутри, он мог что-то сделать. Узнать уязвимое место дроида и в подходящий момент нанести по нему удар.
Если бы кто-то раньше заявил Локи, что он будет всерьез подумывать о геройстве, он бы не поверил.
Альтрон прибыл спустя час, потрепанный и злой. Мало того, что его союзники переметнулись к противнику, так он еще потерял тот самый ценный саркофаг, который в качестве трофея забрали себе Мстители. У него, конечно, тоже был один трофей — бессознательная рыжеволосая тушка Черной Вдовы, но это был отнюдь не равнозначный обмен.
Локи в очередной раз смог убедиться, что Альтрон — не просто машина, запрограммированная на уничтожение человечества. У него были мысли и чувства, например, сейчас он был хладнокровно-решителен. Было видно, что проигрыш Мстителям и уход близнецов расстроили и разозлили его, но он, тем не менее, был готов нанести решающий удар, пусть уже без прежнего задора. Чувствовалось, что и Романову он прихватил так, случайно, без какой-то особой цели и что с ней делать сейчас — не представлял.
Зато вот Локи очень даже знал, что можно с ней сделать. Но для этого нужно было подождать, пока она очнется.
Они втроем находились в самой большой лаборатории базы. Целые ряды столов с разнообразным оборудованием выглядели странно, еще более странно было от мысли, что эта база меньше месяца назад принадлежала ныне побежденному противнику Мстителей, но они после победы над Штрукером даже не удосужились все отсюда вывезти.
Как-то же Альтрон наклепал своих марионеток?
Он как раз доделывал себе новое вместилище — старое было изрядно потрепано Мстителями и выглядело… так себе. Локи, сидевший чуть в стороне, в небольшой тени, с ленивым интересом наблюдал за его действиями.
Как можно было догадаться, в сплав своей последней марионетки Альтрон добавил вибраниум, и Локи оставалось только гадать, как магия отреагирует на данный металл. Помнится, раньше энергетические лучи Скипетра отскакивали от щита Роджерса, а это показатель.
Если прочность будущего тела Альтрона будет хотя бы в половину такой же, их всех ждут большие проблемы.
Да и как вывести из строя подготавливаемое дроидом оборудование — тот еще вопрос. Рисковать не хотелось, а потому Мстители нужны были здесь и как можно скорее — Альтрон успел обмолвиться, что все почти готово.
Романова, брошенная связанной у одной из стен, завозилась, и это не ушло от внимания Альтрона.
— Не думал, что ты так быстро придешь в себя, — произнес он, не оборачиваясь. — Впрочем, рад.
Правда, особой радости Локи в нем не видел.
— Я расскажу вам кое-что… — продолжил Альтрон. — Раз больше рассказать особо некому. Я много думал о метеоритах. Их очищающий огонь, конец и новое начало. Новорожденный мир для новых поколений.
Локи уже был в курсе, что Альтрон задумал превратить столицу Заковии в один большой метеорит. Конструкции под городом должны были поднять его в воздух, а потом сбросить вниз. Всех мидгардцев, конечно, убило бы вряд ли, но с лица планеты была бы стерта Европа, центральная часть России, часть Северной Африки и часть Ближнего Востока.
И никто не отменял последствий в виде изменения климата, что тоже дало бы о себе знать и могло выкосить оставшуюся часть человечества.
В любом случае, Локи все это не устраивало — ведь гарантий сохранности ему самому никто не давал.
Да и оставлять Руну под угрозой…
— Я должен был стать им — новым блистательным миром, — не замолкал Альтрон, бросив свое занятие. — Люди смотрели бы в небеса с надеждой и упованием. Теперь они смотрят со страхом — и все из-за вас, — он бросил на Романову укоризненный взгляд, подходя к ней ближе. — Отдаю вам должное, вы потрепали меня. Но, как сказал мудрец: «Что нас не убивает… — законченная марионетка поднялась, и, одними руками разорвав предыдущее тело Альтрона, продолжила начатую фразу: — делает нас сильнее».
Скривившись, Локи отвел взгляд. Он никогда не задумывался над тем, насколько глупо позерство выглядит со стороны.
Романова не могла найти слов. То ли еще не до конца пришла в себя после пленения, то ли была шокирована происходящим (что, зная Черную Вдову, вряд ли), то ли не видела смысла в дискуссиях.
— Запри ее где-нибудь, — бросил ему Альтрон и вышел, и Локи, нехотя поднявшись, решил сейчас не уточнять, что он вроде как союзник, а не подчиненный.
— Ты, — выдохнула Романова, заметив Локи.
— Я, — не стал он спорить.
— Мы готовили спасательную операцию, чтобы вызволить тебя, а ты…
— Слишком долго готовили, — скривился Локи. — Спасайте лучше себя и свою никчемную планетку.
Она, по всей видимости, хотела что-то ему сказать, но передумала. Ее лицо стало мрачным и каким-то непримиримым, а во взгляде горела самая настоящая ненависть.
Но Локи не было никакого дела до чувств этой девицы. Главное, она должна была сыграть в происходящем важную роль, и она ее сыграет, он был уверен.
Альтрон просил запереть ее? Грубо подняв Романову за локоть, Локи довел ее до камеры, толкнул внутрь, задвинул решетку и магией запер замок. Не обратив никакого внимания, что камера, похоже, долгое время использовалась как склад какого-то старого, ненужного, но рабочего оборудования.
«Ну же! Это твой шанс! Действуй! Позови своих дружков тебе на помощь!» — мысленно взывал Локи, ретируясь на нижние уровни базы под неприязненный, испепеляющий взгляд в спину.
Сам он не сильно разбирался во всей этой технике, и все его попытки что-то сделать наверняка будут восприняты Альтроном с подозрением. Телефона у Локи не было, магия так далеко бы не дотянулась. Зато Романова наверняка могла найти выход — у таких, как она, куча запасных вариантов.
Время неслось слишком быстро. Локи блуждал по катакомбам базы и, казалось, уже выучил их наизусть. Делал это он с определенной целью — как можно незаметнее накладывал на доступные ему альтроновские конструкции проклятья отложенного действия, чтобы в нужное время те вышли из строя. Локи сомневался, что успеет обойти все, не вызвав при этом у Альтрона подозрений.
Он скрывался как мог, используя слабые мидгардские иллюзии, чтобы спрятать свои действия от вездесущего «союзника». Локи не мог совсем исчезнуть из виду, но вот скрыть свое истинное магическое влияние…
Ему бы прежнюю свою силу — и тогда от Альтрона не осталось бы и следа, но…
С дроидом Локи все-таки пересекся пару часов спустя, когда уже стало светать.
— Почти готово, — сказал Альтрон, оглядывая одну из своих конструкций. Его металлические пальцы почти любовно оглаживали подъемный механизм по блестящему боку. — Еще немного, и я помогу этому миру переродиться…
— Позволю себе спросить, где во время этого перерождения буду находиться я, — спросил Локи. Не мог не спросить, потому что в противном случае это могло быть подозрительно, и рано или поздно Альтрон наверняка бы об этом задумался.
— Ты сомневаешься во мне? — уточнил Альтрон вопросом на вопрос.
— Я не обладаю способностью менять вместилища по щелчку пальцев, — чуть раздраженно заметил Локи. — Я, как бы мне ни было противно, смертен. Так же, как и все местные жители. Им ты решаешь устроить Рагнарек, я же не горю желанием попасть под раздачу. Или сохранность твоего единственного союзника тебя не волнует?
А что, позлил Мстителей — и довольно. Это неплохо вписывалось в представления Локи об Альтроне.
— Нет, что ты, — неожиданно мягко произнес дроид. — Я умею быть… благодарным. Есть много способов спастись в глобальных катастрофах, не вижу проблем с использованием хотя бы квинджета. Впрочем, что говорить, планы имеют свойство рушиться в самый нужный момент, так что…
Договорить мысль он не успел, тут же сменив тон на предвкушающе-задумчивый:
— И снова гости, — вздохнул Альтрон, расправляя и без того могучие плечи. — Порядочный хозяин должен их встретить…
Альтрон двинулся по одному из коридоров, но Локи не последовал за ним. Сейчас находиться в непосредственной близости от дроида было опасно.
Подстраховавшись одним из энергетических ружей, припрятанным на местном складе, и превратив свой костюм обратно в боевое облачение, он поднялся наверх, рассчитывая осмотреться и понять, что же происходит и где сейчас Мстители, как вдруг в коридоре наткнулся на одного из них.
Беннер крался с осторожностью гиппопотама и безалаберностью человека, на сто процентов уверенного в своей неуязвимости. Он шел один, в своей человеческой ипостаси и без всякого оружия.
Клинический идиот, даром что гений.
В глазах Беннера всколыхнулась злость, но, похоже, недостаточная для превращения.
— Где Наташа? — спросил он, слегка склонившись вперед и, очевидно, готовясь броситься на противника прямо так, голыми руками.
Локи, по-прежнему державший в руках ружье, выстрелил в стену справа, заставив Беннера отпрянуть.
— Там, — ответил Локи, кивнув в сторону получившегося пролома. Без него горе-ученому пришлось бы плутать здесь еще минут десять-пятнадцать, прежде чем лабиринт привел бы его к камере Романовой. А так — два поворота, и он уже на месте.
Положив ружье на пол, Локи подопнул его в сторону Беннера и, не дожидаясь реакции от ошарашенного мужчины, развернулся и пошел дальше.
Возможно, после всего дерьма этот поступок зачтется Локи в качестве бонуса, но он отчего-то не рассчитывал на подобную милость.

26 марта 2015 года, Нью-Йорк
Нет, она отказывалась в это верить.
Пусть Локи недолюбливал Мстителей, он не мог перечеркнуть последние два года, бросить ее и собственную дочь ради мифического отмщения.
Нет.
Ведь нет же?
Сглотнув, Гермиона попыталась взять себя в руки. Она бросила мимолетный взгляд на Тора и удостоверилась, что тот тоже не верит пришедшим из Заковии новостям.
— Быть может, мисс Романова что-то не так поняла? — предположила Гермиона и тут же поймала на себе взгляд Старка.
Он смотрел на нее холодно и немного брезгливо, как на умалишенную, и от этого взгляда стало тошно.
Но это не значит, что Гермиона могла позволить себе отступить.
— Вы можете думать обо мне что угодно, мистер Старк, — процедила она, просверлив его в ответ таким же неприязненным взглядом. — Скажу только, что мы не знаем, что побудило Локи это сделать. Потому я прошу не рубить сгоряча и не трогать его, если он сам не проявит агрессии.
— Он хочет нашей смерти — вот что его побудило «переобуться», — пожал плечами Бартон.
— Переход на сторону врага не всегда значит желание убить. Ему могли не оставить выбора. Он просто мог хотеть выжить.
— Значит, он просто трус, — выплюнул Старк.
— Значит, он просто человек, — парировала Гермиона. — Далеко не все готовы принять смерть, лишь бы не запятнать свою честь. Нет ничего дороже жизни.
— То-то он дорожил жизнями ньюйоркцев два года назад…
— Почему-то близнецы, несколько раз поменявшие сторону ради мести и выживания и которые пришли к Альтрону, потому что хотели убить вас, мистер Старк, не вызывают у вас такого отторжения.
— Я до сих пор не прочь его убить, — пожал плечами Пьетро, за что удостоился укоризненного взгляда Гермионы, и продолжил: — Но сейчас мы готовы работать с ним и со всеми вами просто потому, что Альтрон делает ровно то, против чего мы с сестрой боролись в нашей стране.
— Мы не хотим быть здесь, — добавила его сестра, — но еще больше не хотим, чтобы пострадали невинные люди.
— Что-то тебя не особо интересовали невинные люди, когда ты выпускала Халка на целый город, — укоризненно процедил Беннер.
— Мы тогда не думали, что вы пойдете туда, — повинилась Ванда, ей даже хватило совести покраснеть. — Мы рассчитывали, что вы останетесь там, на базе контрабандиста, и нападете на своих же товарищей. Никто не должен был пострадать.
— Тебя, девочка, никто не учил, что далеко не всегда все идет по плану?
— Хватит, — оборвал Беннера Роджерс. — У нас нет времени на препирательства. Альтрон не ждет, и мы должны настроиться на дело, все остальное — после.
Простояв пару секунд в напряженном молчании, компания как-то резко зашевелилась, и все разошлись по своим делам, готовясь к грядущей вылазке.
Чтобы не мешать, Гермиона отошла к окну и замерла, обхватив себя за плечи. Город внизу казался завораживающе прекрасным, но ей сейчас не было почти никакого дела до красот мегаполиса.
Все ее мысли были о Локи. Она не могла понять, что же происходит. Неужели он на самом деле поддался жажде мести, наплевав на все? На нее, на Руну, на собственную мать, которую такой выбор очень разочарует?
— Я правда видела его ненависть, — раздался сзади тихий голос Ванды. — Я была там, когда Альтрон принял его в команду.
Слова Ведьмы обожгли, заставив задохнуться болью.
— Мы тоже ненавидим Тони Старка, — продолжила Максимофф, — но, мы здесь и готовы встать с ним плечом к плечу. Я просто хотела сказать, что ненависть далеко не всегда определяет наши действия.
Кто бы спорил.
Гермиона и сама все это прекрасно понимала, но она также слишком хорошо знала Локи и понимала, что он не настолько сильно привязан к ним с дочерью, чтобы бояться ими рисковать. Он мог переметнуться, хоть она и не хотела в это верить. Но от этого как раз было хуже — когда веришь, но понимаешь, что вера твоя может быть беспочвенной.
— Зачем ты мне все это говоришь? — нахмурилась Гермиона, не понимая мотивов Ванды.
Зачем ей оправдывать Локи в ее собственных глазах.
— Я видела, что он как-то прикрыл нас от атаки Альтрона, когда мы уходили, — пояснила она. — Если бы не он, кого-то из нас уже могло не быть в живых. Пусть он совершил много ужасного, но он заслужил честного суда, а не линчевания. Как и мы…
Не став говорить больше ни слова, Ванда удалилась к брату, которого сейчас снаряжали на вылазку, Гермиона же осталась у окна. Ей ничего не было нужно — все необходимое ей уже было выдано, когда они отправлялись в Африку.
— Кто-то из нас не вернется, — Старк был непривычно серьезен и напряжен. Они разговаривали с Беннером, но слова эти слышали все. — Если уцелеет хоть один железный болванчик — мы проиграли. Это свидание со смертью
— Я сегодня вечером свободен, — попытался отшутиться Роджерс.
— Я беру на себя здоровяка, — усмехнувшись, продолжил Старк. — Он ждет встречи со мной.
— Верно, — серьезно кивнул проходивший мимо Вижн. — Вас он терпеть не может.
— И не он один, — фыркнул Пьетро, но на удивление незлобиво. Его сестра, к примеру, явно была настроена к хозяину дома более негативно.
Она окинула брата недовольным взглядом, но промолчала и в насмешку получила в лицо найденной Пьетро алой короткой курткой.
Какие же они все-таки еще дети. Сколько им? Не больше двадцати, Гермиона не помнила, говорил ли кто вообще об их возрасте.
Сама бросившаяся в горнило войны еще до совершеннолетия, Гермиона совсем не хотела, чтобы кто-то поступал таким же образом. Но взгляды этих ребят уже давно были далеки от детской беззаботности и прятали в себе боль одинокого, полного боли и страданий детства.
Сборы длились не три минуты, но закончились достаточно быстро, чтобы Гермиона успела сделать пару важных звонков, но не успела себя накрутить. У нее еще была возможность сделать это — в конце концов, лететь до Заковии придется несколько часов.
Все погрузились в квинджет и расселись по местам. Старк загрузил нового искусственного помощника, названного Пятницей, и они полетели.
Гнетущее молчание сохранялось на протяжении всего пути. Каждый думал о своем, и мысли эти наверняка были не очень радужными. Интересно, каково сейчас было Ванде? Могла ли она «отключать» свои силы при необходимости. Если нет, то как же ей наверняка было отвратно по жизни.
— Не сомневаюсь, что Альтрон нас ждет, — вздохнув, начал Роджерс сурово, когда они уже были на подлете. — И будет встречать шквальным огнем.
Гермиона закрыла глаза, откинув голову на подголовник. Почему жизнь ее ничему не учит? Почему она всегда оказывается в эпицентре опасных для жизни событий? И ведь ни отступить, ни отказаться. Как всегда — только вперед.
— И мы знаем, на что идем, — продолжил тем временем Роджерс. Он говорил негромко, вкрадчиво, оттого и очень проникновенно. — Но жители Заковии ни при чем. Так что в первую очередь выводим людей. Они хотят простой мирной жизни, но сегодня их ждет война. Мы обязаны защитить их, и это в наших силах. Выясним, что он там мастерит, найдем Романову и выведем население.
Хорошо или плохо, что он никак не вспомнил о Локи? Гермиона не стала спрашивать, что ждет ее мужа, если его найдут. В принципе, если он не будет нарываться — его не тронут. Но, зная Локи… Это был такой мизерный шанс…
— Это только наша битва. Для Альтрона мы — проказа, поразившая планету. Мы не просто его победим, мы докажем, что он неправ.
Пламенная речь как могла настроила всех на боевой, решительный лад. На самом деле, в такие моменты не трудно было понять, почему именно Роджерса выбрали главным. За ним хотелось идти в бой.
Квинджет приземлился чуть в стороне от Новиграда, столицы Заковии, и Мстителям пришлось разделиться: Тони Старку требовалось найти Альтрона и отвлечь его от происходящего; Роджерс, Бартон и близнецы должны были организовать эвакуацию горожан; Беннер, Тор и Гермиона отправились в бывшие владения барона фон Штрукера, чтобы найти потерянных и, наконец, разобраться, что же все-таки задумал Альтрон.
Лично Гермиона планировала найти Локи, и ей хотелось верить, что она найдет его на базе Альтрона целым и невредимым.
Темные катакомбы встретили их мрачностью и тишиной. Необработанный камень стен пах сыростью и почему-то тленом. На душе стало мерзко и противно, и такого ощущения Гермиона не испытывала даже в пещерах Вод Познания.
— Нам надо разделиться, — предложил Беннер. Он стремился найти Наташу, и терять здесь время в поисках Локи ему было не с руки.
— Соглашусь, — деловито кивнула Гермиона, так они могли охватить больше территории.
Тору же эта идея понравилась не настолько сильно. Он нахмурился, бросая на Гермиону обеспокоенные взгляды.
— Не переживай, — сказала она и поспешила ему напомнить: — Ты же знаешь, я могу постоять за себя.
Он кивнул, но менее обеспокоенным не стал. Неподалеку коридор разветвлялся на несколько частей, и они разошлись в разные стороны.
Гермиона плутала по запутанным тоннелям, периодически натыкаясь на непонятные металлические конструкции. Здесь было пустынно, несмотря на то, что, похоже, еще недавно тут кипела работа, и одно это казалось подозрительным.
Она продвигалась вперед, крепко сжимая в ладонях палочку и то и дело опасливо озираясь по сторонам. Порой Гермионе казалось, что она видела впереди темную фигуру Локи, но каждый раз это видение истаивало, как морок.
Дроиды появились внезапно, будто из ниоткуда. Их было очень много, настолько, что в какой-то момент Гермиона по-настоящему испугалась за свою жизнь. Помогало само местоположение — в узком коридоре роботам приходилось нападать поодиночке, так что Гермиона, прикрывшись щитами, отстреливала их по одному.
— Вижн удалил Альтрона из сети, — доложил Старк по общей связи. — Теперь уничтожим всех его марионеток — и дело с концом.
— Да легко, — раздался чуть запыхавшийся голос Бартона. — Каждый день уничтожаю таких пачками.
— Будешь ныть, принцесска, — подарю игрушечную диадему, — подколол его Старк.
— Ну, любой дурак справится, напялив костюм, — ответил он.
Продолжить пикировку Старк не успел: земля задрожала и стала уходить из-под ног, температура в коридоре резко возросла, в воздухе запахло дымом и чем-то химически-едким. Чтобы дышать, Гермионе пришлось наложить на себя заклинание «головного пузыря».
— Что происходит? — спросила она, сползая по стене спиной.
— Город… — ответили ей, и из-за низкого гула она даже не разобрала, кто именно. Ладно хоть слова смогла разобрать. — Альтрон запустил его в небо. Он хочет сбросить его на Землю, как метеорит.
— Мы не успели всех вывести, — это уже был Пьетро, и Гермиона расслышала в его голосе нотки отчаяния.
Впервые за долгое время в ней проснулось отвратительное чувство неуместности собственных стремлений. Она хотела быть здесь, найти Локи и защитить его от Мстителей, но… сейчас ей надо было все это бросить, потому что в городе Гермиона могла принести настоящую пользу и спасти жизни.
Успокаивало одно — если Локи не было здесь, возможно, он скрывался где-то в городе?
— Странно, судя по анализу конструкций, скорость подъема должна быть выше, — заговорил Старк будто бы сам с собой.
— Тебя что-то не устраивает? — усмехнулся Бартон.
— Гермиона! — раздалось поблизости.
Из-за поворота выскочил грязный, с ног до головы покрытый гарью и пылью Тор.
— Здесь становится опасно, — крикнул Громовержец, перекрывая гул. — Надо уходить отсюда.
Гермиона не стала спорить, согласно кивнув. Тор быстро повел ее куда-то по коридору, а в один момент вообще раскрутил молот и полетел. Они выбрались на улицу неожиданно — один из коридоров внезапно оборвался, открывая вид на распластавшийся внизу город. Откуда-то сверху сыпалась земля и обломки зданий.
Тор поднял их двоих на самый верх, и Гермиона смогла оценить огромную, размером почти с весь город, глыбу земли, что медленно, но верно поднималась все выше и выше.
В воздухе над этой глыбой в одну сторону стекался целый рой альтроновских марионеток.
— Кэп, встречай гостей, — крикнул Старк, явно подразумевая группу противника.
— Так уже заявились, — Роджерс тяжело дышал, очевидно, занятый боем. — Старк, думай, как помягче посадить город. У остальных одна задача — громить роботов. Ранили — отбивайтесь. Умирать запрещается.
Гермиона, не сдержавшись, горько усмехнулась. Тор опустил их вблизи эпицентра атаки и сразу же ринулся в бой, помогая остальным защищать мирных граждан, сгоняемых в одно из офисных зданий. Гермиона не могла позволить себе остаться в стороне, она не помнила, когда последний раз столько колдовала. В какой-то момент ей показалось, что она вернулась во второе мая девяносто восьмого.
Сейчас ее особо не волновало, что простые жители видели творимое ей колдовство. Жизни этих людей были важнее. Да и тех не волновало, с помощью чего незнакомая им девушка спасала их от кружащих и выползающих отовсюду роботов.
— Вы всех не спасете, — раздалось сверху насмешливое. — Вам не успеть…
Роджерс, видневшийся неподалеку и только что спасший из рухнувшей в пропасть машины девушку, отправил очередного робота в бездну и поинтересовался:
— Не успеть что? Договаривай!
— У нас чисто! — отчитался Бартон по общей связи.
— У нас еще нет, — ответил ему Роджерс.
— Тогда мы идем к вам.
Это было бы неплохим подспорьем, сейчас казалось, что без помощи им не справиться. Для Гермионы бой слился в сплошные атаки и металлическую крошку, в которую разлетались роботы.
Иссякли они как-то неожиданно. Просто в один момент Гермиона осознала, что бить больше не по кому. Мстители устало и слегка растерянно переглядывались друг с другом, занявшись простыми людьми.
Гермиона умудрялась в это время озираться в поисках Локи, подходя все ближе к остальным.
— Следующая волна на подходе, — резюмировал Роджерс. — Старк, что-нибудь придумал?
— Не особо, — вздохнул тот. — Можно подорвать город, расколоть глыбу на части, если успеете уйти.
Замерев, Гермиона уставилась на Роджерса со страхом и надеждой. Он решал, что произойдет дальше, и Гермиона искренне опасалась за его выбор. Все же Локи она так и не нашла, да и местных жителей, оставшихся на метеорите, никто бы не смог спасти.
Попытаться наделать порталов? Было ли у нее время на это?
— Мне нужно решение, а не план побега, — ответил Роджерс, и Гермиона смогла выдохнуть. Все же Капитан оказался именно таким, каким ей его описывали.
— Радиус поражения возрастает с каждой секундой, пора уже решать, — настаивал на своем Старк.
— Кэп, этих нам не эвакуировать, — проникновенно проговорила Романова, подойдя к Роджерсу. — Если Старк знает, как взорвать…
— Не с населением, — отрезал Роджерс, и Гермиона ощутила некоторое уважение к его решительности и стойкости. Не бросать никого, что бы ни случилось.
— Пара тысяч против миллиардов людей? — попыталась убедить его Романова. — Что тут думать?
От этих ее слов стало по-настоящему мерзко. Еще один вершитель судеб, уверенный, что пара тысяч жизней стоит жизней миллиардов.
— Я не брошу здесь ни одного мирного, — не сдавался Роджерс.
— А кто бросает? — усмехнулась Романова с горечью. — Просто вместе уйдем. Где еще такое напоследок увидишь? — она кивнула на открывшийся с глыбы вид. Кусок земли уже достиг облаков, и легко было увидеть, как рассветное солнце красиво освещает их розовым и оранжевым.
Кому-то не давали покоя лавры Альбуса Дамблдора. Не так уж благородно, как кажется, — спасая всех, умереть, не доделав при этом дела. Ведь Альтрона они так и не победили.
— Нравится вид, Романова? — вклинился в наушники смутно знакомый насмешливый голос. — Так мы с друзьями его приукрасим.
Откуда-то снизу всплыл огромный хеликарриер, сверкая начищенными боками.
— Красота? С парой старых друзей отряхнули от пыли, — пояснил он. — Грязноват, да, но на ходу.
— Фьюри, сукин ты сын, — выругался Роджерс с заметным облегчением.
— О, кого-то по губам отшлепать? — фыркнул Фьюри.
— Потом будете друг друга шлепать, — прервал их пикировку другой знакомый голос. — Давайте займемся мирными. Гермиона, наведи порядок в этом дурдоме.
Гермиона, всхлипнув, прикрыла рот ладонью, с трудом сдерживая слезы облегчения. Она звонила ему, но не была уверена, что он успеет. Но он успел.
— Гарри, о чем речь, если я за двадцать пять лет не смогла призвать к порядку тебя?
— Волшебная подмога? — с интересом уточнил Старк.
— Тяжелая кавалерия, — ответил за них Фьюри.
— Аврорат пришел на подмогу?
— Нет, — в голосе Гарри сквозило недовольство. — Мы здесь в частном порядке. Ладно, все потом. Приступаем.
С хеликарриера в воздух поднялись более маленькие судна-лодки и около трех десятков всадников на метлах, одна часть которых осталась в воздухе, наблюдая за обстановкой, а вторая спикировала вниз, чтобы заняться эвакуацией.
Порталы уносили местных в неизвестном направлении, но это даже было хорошо. Сейчас лучше находиться как можно дальше отсюда.
Снова появились дроиды, они вылетели откуда-то снизу, нападая на судна, увозившие на хеликарриер гражданских. Гермиона подняла самый объемный свой щит, прикрывая вереницу людей от выстрелов.
И все, о чем Гермиона могла в тот момент думать, — что Локи по-прежнему неизвестно где.
— Альтрон и его марионетки прорываются к установке, — сдавленно сказал Тор. Гермиона только сейчас осознала, что давно не видела его в поле своего зрения. — Он готов сбросить город раньше, если он это сделает — погибнут миллиарды. Мы не удержим их.
— Сейчас будем, — пообещал за всю команду Старк. — Мстители, хватит прохлаждаться.
Если бы Гермиона могла, она бы трансгрессировала на место, но она ни разу там не была.
— Летим, Гермиона, — Гарри притормозил прямо рядом с ней, и Гермиона, недолго думая, перекинула ногу через метлу и приобняла друга за плечи. После трансконтинентального перелета на одном молоте ей уже ничего не было страшно.
Гарри привез Гермиону в какую-то полуразрушенную церковь, посередине которой торчал шпиль. Вся команда собралась вокруг него довольно быстро, последней была Романова, прикатив на огромном мусоровозе и давя им роботов направо и налево.
— Что дальше? — спросила Гермиона, когда поток дроидов стал заметно слабее.
— Вот это типа триггер, — снизошел до ответа Старк. — Если Альтрон доберется до него — нам всем конец.
Гермиона понятливо кивнула. Пока она накладывала всевозможные защитные заклинания, Гарри прикрывал ей спину. Как в старые не очень добрые времена.
Альтрон появился неожиданно, спустившись с небес будто мессия, широко расставив руки в стороны.
— Это все, на что ты способен? — запальчиво крикнул Тор, выступив вперед.
Дроид не ответил, он лишь раскинул руки еще шире. Позади него из-под земли, из-за ближайших обломков, с воздуха потянулись сотни роботов. Они громоздились уродливой темной тучей.
— Это все, на что я способен, — усмехнувшись, ответил Альтрон. — Именно так и задумывалось. Все ваши силы, против моих. И как вы меня остановите?
Мстители шокированно переглянулись, один лишь Старк не растерялся:
— Ну, как сказал мудрец: «Все вместе».
Волна роботов накрыла их. Гермиона не подпускала дроидов к установке, Гарри прикрывал ее и себя, Роджерс уничтожал противников щитом, Тор пускал в ход молот и молнии, Старк и Вижн выкашивали сверху, Бартон едва успевал натягивать лук, Халк рычал где-то сбоку, сминая дроидов голыми руками, Романова отстреливалась плазменными пистолетами, Ванда разрывала роботов телекинезом, ее брат тенью мелькал между остальными, оставляя за собой шлейф из металлолома.
Когда Альтрон попал под обстрел, Гермиона так и не поняла. Просто в один момент противники почти закончились, а схватка перекочевала на улицу. Три энергетических луча сошлись, оплавляя даже прочный вибраниум и оставляя на обшивке дроида уродливые подпалины.
— Похоже, я погорячился, — признал Альтрон, но как-то неискренне.
Продолжить ему не дали, ответив очередным залпом. Легионеры Альтрона обратились в бегство.
— Не дайте им уйти, — рявкнул Старк по громкой связи.
Мстители рванули на перехват — кто куда. Гермиона с Гарри разделились, тот на метле попытался догнать Альтрона, Гермиона же решила вернуться к пункту эвакуации. Шла она медленно, постоянно озираясь по сторонам в поисках противников и, что скрывать, Локи. Потому, когда с той площадки раздались выстрелы, она была еще далеко.
Дурное предчувствие взвыло сиреной, и Гермиона, не тратя времени, аппарировала. Вынырнув из аппарационной воронки, она тут же огляделась…
…чтобы практически наткнуться взглядом на Локи, всего покрытого кровью.

26 марта 2015 года, Заковия
Тишина подземелий давила, и Локи старался абстрагироваться от этого неприятного чувства, продолжая свой незамысловатый саботаж. Если повезет, город вообще не взмоет в воздух.
Впрочем, Локи не слишком на это надеялся.
Пробежавшие по коридору роботы стали сигналом к началу действа. Куда они бежали — неизвестно, наверняка туда, где есть противник. Правда, его самого они не тронули, продолжая считать за своего.
Отлично.
В любом случае, Локи был готов дать отпор, но предпочел бы оставаться в стороне как можно дольше.
Он почти дошел до следующей точки, когда практически наткнулся на знакомую массивную фигуру, с опаской разглядывавшую одну из многочисленных подземных конструкций.
— Пришел навестить меня, братец? — усмехнулся Локи, поравнявшись с Тором и встав рядом с ним.
— Локи, — скривился Громовержец. — Я до последнего надеялся, что Романова солгала или неправильно что-то поняла. Но ты здесь и даже не под замком…
Не удержавшись, Локи закатил глаза. Ему надоело раз за разом учить этого остолопа, что порой вещи могут быть совсем не тем, чем кажутся. Все же из Тора был отвратительный ученик.
— Впрочем, от тебя не стоило ничего другого ожидать, — произнес тот с презрением и злостью. — Только Гермиону и Руну жаль.
Интересно, а Мышка так же повелась на его ложь. Уж она-то не должна была быть настолько слепа и недальновидна. Локи хотелось верить, что Гермиона знала его куда лучше, чем собственный брат.
— Что это за конструкции, — грозно спросил Тор, не дождавшись какого-либо ответа.
— Тебе стоит адресовать этот вопрос Альтрону, — протянул Локи с некоторой манерной ленцой.
— А что, твой новый друг перед тобой не отчитывается? — парировал Тор чуть насмешливо.
Что, братец отрастил острый язык?
— Отчитывается, но я не обязан делиться этим с тобой.
— Не заставляй меня применять силу, — Тор развернулся к Локи и сделал угрожающий выпад, но тот быстро увернулся, отшагнув в сторону.
От дальнейшей братской потасовки их спасли зажегшиеся на конструкции огни. Она вся засветилась голубым и низко, пока едва слышно загудела.
— Я не буду тебе ничего объяснять, — бросил Локи, пока Тор отвлекся на машину. — Скажу лишь одно: убирайся отсюда. Для своего же блага.
И сам же последовал собственному совету, аппарировав на поверхность, на крышу базы.
Подземные толчки едва не сбили Локи с ног, но он присел, коснувшись пола ладонями, чтобы придать себе устойчивости.
Он до последнего надеялся, что городу не хватит мощности, чтобы взлететь, но либо сам Локи где-то ошибся, либо конструкции Альтрона были мощнее, чем можно было подумать, но Новиград оторвался от земли и стал медленно, но верно набирать высоту.
— Суртур, — выругался Локи, аппарировав во двор базы. Сейчас устойчивость строений вызывала определенные опасения.
Убраться бы отсюда куда подальше. Локи вдруг в полной мере осознал, что полностью свободен. Ведьма избавила его от следящего артефакта, никого рядом нет, чтобы поймать за шкирку, а Хаймдалл не мог видеть почти лишенного сил Локи из Асгарда.
Можно было легко скрыться отсюда, а там — слишком много возможных путей отступления. Такая альтернатива манила, звала за сбой, и Локи уже был готов поддаться…
Перед глазами стояло лицо Руны — наивное, доверчивое, с широко распахнутыми глазами. Если он сегодня решится на побег, то больше никогда не увидит дочь.
Удивительно поворачивается жизнь. Несколько лет назад он был готов спокойно уйти, бросив Руну, сейчас же эта мысль отозвалась неожиданной болью.
Нет, на такое он не был готов пойти.
Правда, был еще один вариант — сбежать и сразу же выкрасть дочь у родителей Гермионы, но Локи отдавал себе отчет, что в таком случае искать его будут намного жестче и интенсивнее. Им с Руной придется скрываться и постоянно менять место жительства, лишь бы никому не удалось выйти на их след.
Хотел ли он для нее такой жизни, полной опасностей, погонь и постоянного беспокойства?
Нет, конечно же нет.
— Суртур, — снова выругался Локи, но более обреченно.
Оставалось одно — пережить сегодняшний день, а после вернуться в свою темницу.
Полный мрачной решимости, он направился в сторону города, прикрывшись защитными и дезиллюминационными чарами.
На улицах Новиграда творился хаос. Местные жители, не успевшие эвакуироваться, бежали, гонимые целым легионом альтроновых марионеток. Порой в зоне видимости возникали Мстители, но их помощь на самом деле была мизерной. Люди гибли под обстрелом, под рушившимися зданиями, под ногами друг друга.
Бой, шум и весь ажиотаж аккумулировались на дальнем конце глыбы. Здесь, близ базы Штрукера, тоже были люди, правда, меньше. Все спешили под спасительное крыло защитников, остались в основном те, кто не успел или не мог сбежать.
— Хелена! — раздался неподалеку оглушительный, полный отчаяния крик. — Хелена!
— Мама! — донесся откуда-то приглушенный плач.
Маленькая девчушка, чуть старше Руны, провалилась в большую трещину, образовавшуюся рядом с домом. Трещину настолько глубокую, что было непонятно, как девчушка вообще осталась жива. Также было очевидно, что женщине никак ее не достать.
Скривившись, Локи выступил вперед и поднял волшебную палочку, которую для удобства достал из трости. Девчушку мягко подняло в воздух под обескураженным взглядом женщины. Схватив дочь и оттащив ее от ямы, женщина заозиралась по сторонам и встретилась взглядом с Локи, с которого спали защитные заклинания из-за потери концентрации.
Она явно хотела броситься на шею к спасителю своей дочери, но его холодный, чуть брезгливый взгляд остановил ее. Женщина сглотнула и кивнула:
— Спасибо.
— Уходите, — бросил им Локи, и женщина не стала больше мешкать, прижав к себе ребенка и направившись в ту сторону, куда до этого бежали все остальные мирные жители.
Сам Локи нехотя пошел в туда же. Где-то здесь должна была быть Мышка, он был уверен, что такое-то «веселье» она никак не могла пропустить. Наткнуться бы на нее самой первой и по-тихому увести с поля боя — встречаться с остальными Мстителями отчаянно не хотелось, особенно после того, как была возвращена в строй Романова. Если она раньше не сдала Локи, то обязательно сдаст сейчас, а ее товарищи вряд ли бы стали впопыхах разбираться, предавал он их или нет.
Хотя о каком предательстве вообще может идти речь, если Локи никогда не был на стороне Мстителей.
Шум битвы слегка стих.
Главное, чтобы с Мышкой ничего не случилось. И ведь связаться с ней не было никакой возможности…
Где-то впереди в воздух из-за глыбы поднялся огромный корабль, с которого стартовали судна поменьше. Локи уже видел подобные махины и мог предположить, чьих это рук дело.
Фьюри.
Добравшись до площади, с которой Щ.И.Т. начал эвакуацию местных жителей, Локи обнаружил, что Мышки и Мстителей здесь нет. Зато были бывшие сотрудники агентства, а также английские авроры, часть из которых Локи знал в лицо.
Эвакуация шла полным ходом, корабли под защитой Воителя перемещали мирных жителей на хеликарриер, но Локи не верил, что Мстители и Гермиона ушли в первых рядах. Все, очевидно, еще не было кончено.
Локи, конечно, мог бы, недолго думая, проследовать на хеликарриер и уже там дождаться Мышку, но его не покидало смутное беспокойство. Она по глупости своей могла сунуться куда не следует и попасть под удар.
Где же она? И спросить-то не у кого.
Небольшая группа роботов вылетела откуда-то из-за домов и походя начала обстреливать мирных жителей. Локи, чтобы самому не оказаться под обстрелом, пришлось прикрыть себя и ближайших к нему людей щитом.
Пара прицельно брошенных заклятий, и от ближайших дроидов не осталось следа. Еще одного разорвало взрывом от попавшей в него хорошо знакомой стрелы.
Из-за поворота на площадь с луком наголо выскочил Бартон.
— Ты? — едва не взревел он, осмотревшись.
— Я! — усмехнулся Локи, распыляя еще одного робота. — Вы с твоей подругой удивительно схожи, она меня первым делом спросила о том же. Что, есть какие-то сомнения в моей личности?
Радовало, что Соколиный глаз не спешил с расправой, хотя это последнее, что от него можно было ожидать. Он не глядя выстрелил в еще одного робота, спросив:
— Что ты делаешь?
— Не даю этому цельнометаллическому болванчику всех здесь убить, — пожал Локи плечами как ни в чем не бывало, искренне радуясь недоумению, написанному на лице Бартона. — Ты со мной? Или у вас другая цель?
Отвечать он не стал, вернувшись к прерванному занятию, но радости в его взгляде не было. Вдвоем они быстро очистили площадь от дроидов, тех изначально было не очень много.
— Что-нибудь вытворишь — и я лично всажу тебе стрелу в лоб, — предупредил Бартон не слишком дружелюбно, удостоверившись, что вереница беженцев в безопасности. — Стой здесь.
— С каких это пор тебя сделали командиром? — усмехнулся Локи, скрестив руки на груди.
— Можешь не слушаться. Я даже буду рад — неплохой повод с тобой покончить.
Отвечать Локи и не думал. Он уже догадался, что Бартон не выполнит своей угрозы.
Собака лает, но не кусает.
Соколиный глаз отошел к ближайшему транспортному кораблю. Почти всех мирных жителей переправили, и стоило убедиться, что больше никого не осталось.
Проходя мимо одной погруженной в транс женщины, Бартон случайно задел ее коленом, отчего она вздрогнула, словно очнувшись. Локи предположил, что ее контузило одним из взрывов — на ее коже и платье были кровь, пыль и грязь.
— Мой сын, — пробормотала она. — Кастэль… Мы были здесь, на рынке… Кастэль!
Словно безумная, она вцепилась в ногу растерянному Бартону.
— Где он?! — крикнула женщина.
И Бартон, и Локи начали оглядываться по сторонам.
Мальчишка нашелся в дальнем углу площади, такой же контуженный, с испуганным, ничего не понимающим взглядом. Бартон, стоявший на спинках сидений, имел более выгодную позицию для обзора и защиты мирных жителей, и терять эту позицию ему, очевидно, не хотелось. Локи же, несмотря на то, что стоял ближе к мальчишке, не должен был сходить с места.
Усмехнувшись, он сделал приглашающий жест в сторону ребенка, и Бартону ничего не оставалось, кроме как направиться за мальчишкой самому.
Он уже успел дойти до цели и взять ребенка на руки, как откуда-то с дальней стороны глыбы вылетел квинджет, открывший по площади шквальный огонь. Бартон побежал, рассчитывая спрятаться за обломком здания, но Локи было очевидно, что ему не успеть. Бросившись наперерез, он поднял самый мощный из известных ему щитов, прикрывая им и себя, и Бартона с мальчишкой.
Первые залпы увязли в накрывшем их полупрозрачном пузыре, четвертый, пятый и шестой заставили щит мелко задрожать, а седьмой и восьмой разбили защиту вдребезги. Локи невольно отвернулся, мысленно костеря себя за собственную глупость и понимая, что новый щит возвести не успеет. Звук выстрелов продолжился, и он ждал боли, но ее не было.
Когда все стихло, и Локи открыл глаза, он понял, почему его не затронуло. Прямо перед ним, закрывая от пуль и его, и Бартона, стоял Пьетро Максимофф.
— Что, — усмехнулся он, глядя на Соколиного глаза, — зрение подводит?
И упал прямо в руки Локи, потеряв сознание.
А он замер, не имея даже сил пошевелиться. Перед глазами вставала другая картина тысячелетней давности…
— Локи… — звенело в ушах тихое, — прости, брат…
— Черт! — ругнулся сзади Бартон, вырывая Локи из липкого видения и возвращая его в реальность.
— Иди, — бросил Локи Соколиному глазу. — Отведи мальчишку к матери, я тут справлюсь.
Хорошо, что Бартон не стал спорить — на препирательства не было никакого времени. Аккуратно уложив Пьетро прямо на землю, Локи поднял палочку. Целительских заклинаний в его арсенале было не слишком много, но достаточно, чтобы хотя бы попытаться.
Все это время с того самого дня Локи не мог пройти мимо подобной ситуации. Юные воины, умиравшие слишком рано и отдавшие свою жизнь в бою… Все это слишком напоминало ему о его внутренних демонах и дне, переломившем жизнь Локи на «до» и «после». Потому, когда у него была возможность спасти — он спасал, вопреки мнению окружающих о его черствости и злобности.
Действовать надо было быстро, оказались задеты жизненно важные органы. Одно плохо — у Локи с собой не было никаких зелий, без них шансы спасти мальчишку трепыхались где-то около нуля процентов. Сюда бы Мышку с ее сумкой…
Словно в ответ на эту мысль неподалеку раздался приглушенный хлопок аппарации. Локи поднял взгляд, рассчитывая, что у пришедшего на помощь мага могла быть с собой аптечка первой помощи.
Но на счастье это оказалась именно Гермиона. Секунду она озиралась по стонам, пытаясь понять, что происходит, а затем столкнулась взглядом с Локи. На ее лице возникло испуганное, обреченное выражение, будто она увидела призрака. Мышка зажмурилась, сглотнув, но быстро взяла себя в руки. Открыв глаза, она бросилась к Локи и села рядом с ним, доставая палочку.
Вдвоем они тянули мальчишку, не давая ему уйти за грань. В ход шел весь возможный арсенал зелий и заклинаний, но, несмотря на это, жизнь Пьетро утекала сквозь пальцы.
— Ну же, держись, — молила Мышка, отслеживая при помощи заклинания пульс, пока Локи наносил ранозаживляющее на внешние участки ран.
Зелья наконец начали действовать, и сердцебиение мальчишки выровнялось. Все, что могли, они сделали.
Оторвавшись о лечения, Локи увидел, что рядом с ними стояли Роджерс и Тор.
— Как он? — спросил Капитан скорее у Мышки, чем у самого Локи.
— Пока жив, — ответила она, — но его нужно показать целителям как можно скорее. Мы не медики.
Она бросила на Локи взгляд исподтишка, полный беспокойства вперемешку с плохо скрытой радостью.
— Ты в порядке? — прошептала она почти одними губами, едва слышно, и Локи лишь кивнул.
— Надо уходить, — вклинился Роджерс, будто ничего не заметив. — Его можно переносить?
— Хуже уже не будет, — кивнула Мышка и отошла, дав Капитану возможность оттащить мальчишку на корабль, все еще их дожидавшийся.
Локи и Гермиона последовали за ним, но не успели дойти десятка футов, как земля под ногами резко ухнула вниз, на несколько мгновений оставив их зависнуть в воздухе.
— Суртур!
Схватив Мышку за локоть, Локи аппарировал ее прямо на видневшийся сбоку хеликарриер. Глыба тем временем стала резко набирать скорость, устремившись к земле с высоты нескольких тысяч футов.
Из дыма и обломков выскочил последний оставшийся корабль, на всех порах спешивший к своему более крупному собрату. Приземлившись, корабль открыл двери, пуская пассажиров на хеликарриер, где солдаты провожали их дальше, внутрь воздушной крепости.
На палубу приземлилось краснокожее тело, в котором Локи опознал потерянную марионетку Альтрона. В руках он нес бледную, ослабленную Ванду. В этот момент медики перекладывали на носилки ее брата и как раз собирались унести его в медблок, и, увидев Пьетро, она бросилась к нему, но андроид не дал ей сделать и шага.
— Он жив, — вкрадчиво заметил он, когда девчонка перестала вырываться из его хватки. — Ваше присутствие там сейчас будет неуместно и только мешать врачам.
Голос робота был очень похож на голос прежнего помощника Старка, Джарвиса. Очевидно, Тони Старку снова дали возможность провернуть свой план, только в этот раз он подселил в тело более лояльное Мстителям сознание.
Окинув андроида озлобленным взглядом, Ванда все же вырвалась, но внутрь не пошла, оставшись на палубе чуть в стороне.
Где-то внизу раздался взрыв: глыба, не достигнув земли, раскололась на более мелкие осколки, разлетевшиеся в разные стороны.
Мышка, никого особо не стесняясь, провела по щеке Локи ладонью, возвращая его внимание. Ее пальцы были измазаны кровью.
— Ты весь в крови, — выдохнула она и, закрыв глаза, уткнулась носом в его плечо. — На долю секунды я подумала, что это твоя кровь.
Поразмыслив, Локи не стал отстраняться, хотя это было бы самым правильным шагом с его стороны.
— Если бы не он, — он кивнул на удалявшихся с мальчишкой медиков, — это бы так и было.
Они какое-то время стояли молча, пока Локи не спросил:
— Почему город все же упал?
— Ванда должна была охранять пусковой механизм от марионеток Альтрона… — пояснил Роджерс и замолк, решив не продолжать.
Ее можно было бы упрекнуть за халатность, но, видя ее опустошенный взгляд, брошенный вслед брату, и поникшие плечи, ругаться не хотелось.
— Что с Альтроном? — вскинулась Гермиона, окинув взглядом собравшихся здесь Мстителей.
— Остался последний робот, — ответил андроид, немного подумав. — Я разберусь.
Он взлетел и тут же нырнул куда-то вниз, чуть ли не в гущу оседающих обломков и пыли.
— Пойдемте внутрь, — предложил Роджерс устало.
Все, кто собрался сейчас на палубе, выглядели измотанными и обессилевшими. Дело было почти сделано, и на место адреналиновому возбуждению приходило опустошение. Вряд ли они все были так уж довольны исходом битвы — слишком много мирных жителей пострадало в процессе.
Впрочем, Локи это не слишком волновало. Они победили, важных ему людей не затронуло. А беспокоиться о толпе незнакомцев… так можно и с ума сойти.
Зайдя внутрь, Ванда практически сразу направилась в сторону медблока. Ее попытались остановить, но встряла Мышка:
— Оставьте ее, — попросила она. — Если ей хочется сидеть под дверью — дайте ей этот шанс.
Лицо Гермионы выражало крайнюю степень сочувствия. Ничего нового.
— Ну что, Мстители, можно поздравить вас с победой, — усмехнулся Ник Фьюри, когда вся их группа проследовала в командный пункт. Усмешка мужчины была также не слишком-то веселой, что неплохо вписывалось в его ироничный характер.
Никто не спешил отвечать на подначку.
Дверь открылась снова, и внутрь зашли Старк в местами покореженном костюме и Тор, отчего-то весь мокрый.
— Вы даже нашли нашу «потеряшку», — продолжил Фьюри, заметив присутствие Локи.
— Я сам нашелся, — ответил он, по-хозяйски расположившись в кресле капитана. Тот усмехнулся еще шире, отчего его улыбка все больше походила на оскал, но прогонять Локи не стал.
— Никто не против, если я ему вдарю? — уточнил Старк.
— Я против, — Локи перевел взгляд на него. — Тем более что делать это решительно не за что.
— Ты перешел на сторону врага, как только тебе представилась такая возможность, — воскликнул Старк оскорбленно. — Думаю, это уже достаточно весомая причина.
— Никогда не слышал о двойном шпионаже? — усмехнулся Локи, многозначительно поведя бровью. — О диверсиях и саботаже?
Старк впервые на его памяти не нашелся, что сказать.
— Кто еще из вас смог бы втереться в доверие к противнику, вызнать его планы и старательно их нарушить? — продолжил он. — Может быть, ты? — обратился Локи к Старку. — Альтрон убил бы тебя прежде, чем ты успел бы даже заикнуться о своем намерении. Или, быть может, наш справедливый и верный до мозга и костей Капитан Сосулька? Или, быть может, недалекий, но доблестный и отважный Громовержец? Или наши отъявленные шпионы, чья преданность команде никогда не вызывала сомнений? — он посмотрел на Бартона и только-только подошедшую Романову.
— Что ты такого сделал, чтобы сейчас так выпендриваться? — уточнил Старк неприязненно. Что показательно, костюм снимать он не спешил. Нарывался на поединок?
— Благодаря мне город не взмыл в стратосферу за считанные минуты, как рассчитывал Альтрон.
— Предлагаешь нам тебе медальку на грудь повесить? — спросил Фьюри, прищурив глаз.
— Мне было бы достаточно расширения моих свобод. Не хотелось бы томиться в заточении и дальше.
Краем глаза Локи успел заметить мрачно-виноватый взгляд брата, а также то, как на лицо Мышки набежала тень. Благо она не стала встревать в разговор.
— Об этом мы еще успеем поговорить, — заметил Фьюри и настойчиво продолжил, когда Локи хотел возразить: — Сейчас не время. Все слишком устали.
— К тому же лично я бы хотел оценить, о чем весь сыр-бор, — добавил Старк, все же вышагнув из костюма, тут же собравшегося обратно в робота.
А вот эта идея Локи решительно не нравилась. Мышке, очевидно, тоже. Не хотелось ставить под удар еще и Руну.
— Но вернемся к нашим баранам. Как там Альтрон? Вижн?
— С Альтроном покончено, — отчитался андроид.
— Отлично. Не вижу Беннера. Где Халк?
— Связь с ним потеряна, — ответила Романова севшим голосом. — Квинджет для нас невидим, а сам Халк сбросил звонок.
Она тщательно скрывала свои чувства, но Локи видел, что исчезновение доктора ее очень сильно волновало. В ее глазах в равной степени плескались боль и вина.
— Каков дальнейший план? — поинтересовался Роджерс, глядя на своих товарищей.
— Лично я планирую вернуться домой, — отрезал Бартон, устало откинувшись в одном из кресел и смежив веки.
— Хороший план, — согласился Фьюри. — Фонд ликвидации последствий здесь все разрулит, вам же я предлагаю немного передохнуть.
Передышка — это хорошо. Только для Локи это значило возвращение в свою клетку…

26 марта 2015 года, Лондон
Квинджет мягко приземлился в пригороде Лондона. Узнать, где же все это время прятался Локи, захотел весь основной состав Мстителей, и ни у Гермионы, ни у Локи, ни у Фьюри не получилось их переубедить. А настаивать дальше было бы и так слишком уж подозрительно.
Самое главное, Гермиона успела предупредить мать, чтобы та забрала Руну к себе, а Джинни должна была зайти и припрятать все, что могло выдать присутствие в доме маленького ребенка. Даже фотографии следовало заколдовать — не навсегда, но так, чтобы о Руне не говорило вообще ничего.
Всю компанию ожидал небольшой минивэн, после сегодняшних событий не хотелось светиться слишком уж сильно. Пока машина петляла по улицам города, Мстители хранили напряженное молчание. Каждый, очевидно, думал о своем, и Гермиона не собиралась это менять. Ей и самой было о чем подумать, вот только размышления эти ничем приятным не оборачивались.
Она осознавала, что, скорее всего, своим недовольством Локи просто старался манипулировать Мстителями, чтобы добиться освобождения или хотя бы серьезных послаблений режима. Но от мыслей об этом не становилось менее больно. Противный ком застрял в горле и не давал толком вздохнуть.
Минивэн остановился у подъездной дорожки.
— Вот на это ты жалуешься? — спросил Старк с долей иронии и здравого удивления, озираясь по сторонам.
— Тебе не понять, — ответил Локи как можно более спокойно, но Гермиона видела, как на его лице заиграли желваки.
Хлопнув дверью машины, он самым первым направился к крыльцу и поднялся по ступеням. Переглянувшись друг с другом, Мстители направились следом, Гермиона и Фьюри замыкали процессию.
Без всяких слов Локи открыл дверь и вошел в прихожую, остальные столпились за ним, разглядывая спокойную, уютную обстановку в пастельных тонах.
Джинни явно сюда заходила, потому что не было видно многочисленных пар разномастных сапожек, туфелек и ботинок, принадлежащих Руне, как не было розового трехколесного велосипеда, на котором малышка каталась по подъездной дорожке и прилегающему к нему тротуару.
На кухне пропала лишняя посуда, в хозяйской и гостевой спальне — игрушки и личные вещи малышки. Детская вообще была зачарована одной цельной иллюзией небольшой дополнительной гостевой комнаты.
В гостиной со стены и каминной полки исчезли несколько фотографий, на которых были Руна или Локи. На остальных осталась одна Гермиона, и по расположению рамок было невозможно сказать, что каких-то снимков недоставало.
Теперь не было ощущения, что здесь жила целая семья, это был исключительно дом Гермионы Грейнджер, в котором по некоему недоразумению, будто непрошеный гость, жил Локи.
Восхищение перед мастерством подруги не имело границ — Гермиона не была уверена, что смогла бы обставить все так же в такие короткие сроки.
— У вас здесь уютно, мисс Грейнджер, — вежливо улыбнулся Роджерс, когда после «экскурсии» все расселись в гостиной на диване и в креслах у маленького журнального столика. — Как я понимаю, это именно ваш дом?
Гермиона, натянуто улыбнувшись, кивнула в ответ.
— Оцени степень доверия, Старк, — произнес Фьюри. — Мы могли бы подготовить поддельную тюрьму, чтобы пустить вам пыль в глаза, показать все хуже, чем в реальности, чтобы у вас не было определенных претензий. Но я доверяю тебе, Тони, доверяю вам всем, показывая правду…
— И почему, каждый раз, как ты так говоришь, я ощущаю какой-то подвох? — уточнил Старк. — Будто ты что-то не договариваешь.
Парировать Фьюри не успел. На втором этаже раздался приглушенный хлопок, следом за ним — топот маленьких ног, от комнаты вниз по лестнице.
— Мама! Папа! — радостно воскликнула Руна, влетая в гостиную. Она притормозила на пороге, на секунду опешив от количества находящихся там людей, но, быстро сориентировавшись и найдя в толпе отца, бросилась к нему в объятья. — Я так соскучилась.
— Я тоже, малышка, — прошептал Локи едва слышно, криво усмехнувшись и потрепав дочь по голове.
Присутствующие, кроме Фьюри, замерли, неверяще разглядывая представленную сюрреалистичную картину.
Первым отмер Старк, переведя взгляд с Локи на Бартона.
— Вы сговорились? — едва ли не воскликнул он, очевидно, вспомнив недавнее знакомство с семьей Соколиного глаза. Посмотрев на Роджерса, Старк уточнил: — А ты ничего от нас не скрываешь?
За что получил укоризненный взгляд от Капитана.
— Дорогая, — произнесла Гермиона мягко, но достаточно требовательно. — Как ты вообще здесь оказалась?
— Я очень-очень захотела вас увидеть, — затараторила девочка восторженно. — Захотела домой, а затем хлоп — и я в своей комнате!
Ее возможности все больше и больше поражали Гермиону. Стихийная аппарация в таком возрасте!
— У тебя ничего не болит? — уточнил Локи, отстранив от себя дочь, но та, продолжая радостно улыбаться, отрицательно покачала головой и снова уткнулась ему в плечо. Он снова настойчиво ее отстранил. — Тогда поиграй у себя в комнате, будь хорошей девочкой.
Руна внимательно посмотрела на отца, с сомнением осмотрела присутствующих, подошла к Тору и прошептала достаточно громко, что было слышно всем:
— Ты ведь не дашь папу в обиду?
— Конечно, нет, — заверил ее Тор с улыбкой и потрепал по голове. — Беги.
Гермиона же не могла не заметить кислой мины, которая появилась у Локи.
— Я один не очень понимаю, что происходит? — нахмурился Бартон, когда за девочкой закрылась дверь. — Ей на вид года два-три, это как-то не укладывается у меня в голове…
— Я думаю, миз Грейнджер лучше расскажет свою историю, — перевел стрелки Фьюри. — По крайней мере, большую ее часть…
Гермиона смерила Фьюри долгим, не слишком довольным взглядом, покосилась на Локи, лицо которого мало что выражало, что говорило о высшей степени его недовольства.
Но это было ясно изначально — хоть что-то рассказать все же придется.
— Мы с Локи познакомились в феврале две тысячи двенадцатого года, — начала Гермиона, вздохнув. Взгляды всех собравшихся скрестились на ней, отчего стало неуютно. Эти люди, герои во всей своей красе, сейчас препарировали ее и, без всяких сомнений, осуждали за связь с опасным преступником. Они считали Гермиону наивной и глупой, это было видно по их глазам, и ей пришлось с определенной настойчивостью напомнить себе, что их мнение ни на что не должно влиять. Они тоже лишь люди, и их слова и мнения — не истина в наивысшей инстанции. — Я тогда не знала, кто он и откуда, наше общение не было слишком уж долгим, а потом Локи исчез. Он нашел меня спустя полгода, на следующий день после атаки на Нью-Йорк, глубоко беременной и медленно умирающей от магии, что передалась от него нашему ребенку.
— И вы не сдали его властям? — прищурился Бартон недовольно.
— Я должна была, — кивнула Гермиона, криво улыбнувшись. — И если бы все повернулось как-то иначе, то я бы, скорее всего, так и сделала.
Локи послал ей такую же кривую, не слишком радостную усмешку.
— Но я умирала, а Локи предложил сделку — помощь мне за укрывание от вашего бдительного внимания.
— Только мы все равно его нашли, — отметил Старк самодовольно.
— Да, — согласилась Гермиона. — Нашли и отправили в Асгард. А я отправилась с ним — его спасать. Но не вышло, и я несколько месяцев жила там, когда на город напали, а меня и Джейн Фостер похитили.
— То есть все это время Джейн была в курсе? — удивилась Романова. — Вот же…
Похоже, ей было обидно, что она так и не раскусила Фостер, — наверняка в разговорах Мстителей речь заходила и о Локи, и Джейн, присутствующая на некоторых встречах, смогла не выдать себя даже перед прозорливой и очень внимательной Черной Вдовой.
— Да, конечно, — кивнула Гермиона с улыбкой. — Они с Тором гостят у нас каждое Рождество.
— Вот же… — выругался Старк, проглотив последнее слово.
— Тор и Локи спасли нас, но Локи был серьезно ранен во время схватки с эльфами, мы оба оказались в больнице. И Тора, и Локи потом, после битвы, забрали в Асгард, чтобы показать местным лекарям, а я… все это время я была уверена, что больше Локи не увижу.
Она опустила взгляд, еще больше окунаясь в воспоминания. Сейчас Гермиона понимала, что весь первый месяц после родов она находилась просто в жутком состоянии, отчаяние и страх не давали продохнуть, сводили с ума. Лишь Руна худо-бедно держала ее на плаву, помогла не окунуться в пучину собственного бессилия.
Причем тогда Гермионе не была полностью очевидна вся плачевность собственного состояния, как и то, что для нее оно было совсем нетипичным. Но это все уже было не столько важным, поскольку осталось в прошлом.
— Но его было решено лишить магической силы и отправить сюда, на Землю.
— Решено кем? — уточнил Роджерс.
— Нашей матерью, — ответил Тор.
— А землян, как обычно, не спросили, — фыркнул Старк, скрестив на груди руки.
— Мы получили достаточно, чтобы не сильно из-за этого расстроиться, — заметил Фьюри. — Я уже это тебе говорил, Тони. Будь терпимее.
— Я — сама терпимость, — бросил Старк слегка раздраженно, а затем перевел взгляд на Локи: — Но тебе, Олень, грех жаловаться. Хотя… — протянул он, бросив косой взгляд на Гермиону, и, на свое счастье, умолк, потому что в противном случае схлопотал бы что похуже летучемышиного сглаза.
Увидев ее реакцию, Старк вызывающе усмехнулся, очевидно, не ощущая себя неправым. Вернув свое внимание Локи, он продолжил:
— Одного не могу понять, Олень: для чего нужно было настолько сильно нагнетать обстановку? Ты едва не разрушил Нью-Йорк и отделался за это лишь… домашним арестом? Не слишком-то справедливое наказание, как по мне. Так что не вижу смысла…
— Зато сегодня я спас полпланеты.
— Спорный вопрос.
— Перестаньте, — осадил их обоих Фьюри, когда конфликт начал набирать обороты. — Думаю, все согласятся, что одного показательного случая недостаточно, чтобы оценить степень лояльности мистера Лафейсона. К тому же это слишком серьезный вопрос, чтобы решать его вот так, сгоряча. Небольшой тайм-аут будет в самый раз, Локи в это время освоится в команде…
— В команде? — уцепилась за слово Романова. — Вы хотите, чтобы он присоединился к Мстителям?
По лицам остальных было понятно, насколько они воодушевлены подобной перспективой.
— На «внештатной» основе. Локи — настоящий кладезь полезной информации, эксперт мира магии, к тому же сегодняшний день показал, что и свои боевые навыки он не растерял.
— Для меня все это — совсем не аргумент, — сказал Старк.
— Сотрудничество — обоюдный процесс, — заметил Фьюри. — Компромисс. Конкретно ты, Тони, хочешь держать Локи под контролем, он же, в свою очередь, хочет добиться свободы. Мое предложение позволит исполнить оба ваших желания.
Напряженное молчание было ему ответом.
— В одном вы правы, директор, — произнес Роджерс. — Подобные решения нельзя принимать сгоряча. Нам надо подумать какое-то время.
— Что ж, думайте, — не стал наседать Фьюри. — И если вы собираетесь и дальше испытывать гостеприимство миз Грейнджер — дело ваше, а мне еще надо до конца урегулировать ситуацию в Заковии.
С этими словами он поднялся, вежливо попрощался с Гермионой, кивнул Локи и двинулся к выходу.
Его примеру последовали и остальные — основное было сказано, дом осмотрен. Им явно было не очень комфортно находиться здесь, на чужой территории, и Гермиона в чем-то их понимала. Так же скованно она ощущала себя в их башне.
Проводив гостей на выход и закрыв за ними дверь, Гермиона хотела бы выдохнуть спокойнее, но понимала, что не могла. После шума сражения, пыли, дыма и множества смертей мирная и тихая обстановка этого дома казалась ей сюрреалистичной, словно из сна. Сложно было по-настоящему поверить, что все кончилось.
От мыслей Гермиону отвлек звонок мобильного.
— Мама? — подняла она трубку.
— Гермиона, — задыхаясь, едва ли не плача, запричитала в трубку миссис Грейнджер. — Я не знаю как… она была у себя, а сейчас… я думала, она спит, но…
Поняв причину истерики матери, Гермиона ощутила жуткий стыд — увидев дочь, она даже не вспомнила, что та изначально была у бабушки и Джин наверняка очень сильно переживает.
— Руна переместилась домой, мам, — поспешила заверить ее Гермиона, зажмурившись и ощущая, как горят от стыда щеки. — С ней все в порядке. Прости, что не предупредила, у нас здесь с Мстителями был очень важный разговор…
— Господи, — облегченно выдохнула миссис Грейнджер. — Эта ваша стихийная магия скоро сведет меня с ума. Как вы там?
— В порядке, — ответила Гермиона, сглотнув.
Ни черта у них было не в порядке, но матери об этом лучше не говорить. И так обо всей этой ситуации она знала непозволительно много.
Единственное, наверно, о чем Джин Грейнджер так и не знала, — что именно Локи был повинен в разрушении Нью-Йорка. Брат Тора, спрятанный на Земле от гнева приемного отца, — так ей сказали.
— Помощь нужна?
Гермиона задумалась. С одной стороны, хотелось во всем окончательно разобраться и банально отдохнуть, но с другой — Руна почти неделю не видела родителей, использовала магию, лишь бы побыть с ними, и оставлять ее сейчас с бабушкой было бы верхом жестокости.
— Нет, спасибо, мама, — решившись, сказала Гермиона. — Все хорошо.
По крайней мере, сегодняшний вечер они могли бы провести втроем.
Закончив разговор, Гермиона вернулась в гостиную. Локи по-прежнему сидел там в кресле с хмурым, застывшим взглядом. Одним взмахом палочки разведя огонь, она присела на подлокотник кресла мужа и ободряюще приобняла его за плечи.
— Мне очень жаль, что так получилось, — выдохнула Гермиона с печальной улыбкой.
Локи глубоко вздохнул, будто успокаиваясь, раздраженно скривился, выпутавшись из ее объятий, и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Спустя несколько секунд чуть в отдалении хлопнула дверь кабинета.
Стало до боли обидно, казалось, что Локи винил именно ее в произошедшем, и это было очень несправедливо. Но в то же время Гермиона могла понять его, потому постаралась загнать свою обиду как можно глубже.
Впрочем, осадок все равно остался.
Не став лезть к Локи, чтобы не нервировать его еще больше, Гермиона занялась дочерью. Они вместе с Руной пообедали (вдвоем, потому что на громкий стук и предложение поесть ей ответила оглушительная тишина), потом вместе наводили порядок, возвращая спрятанные ранее вещи по их прежним местам.
Они провозились почти до самого ужина, но скучно не было. Гермиона почти неделю не видела дочь и сейчас с удовольствием проводила с ней время. Решение остаться дома до выходных далось достаточно легко — сегодня был четверг, она уже пропустила четыре рабочих дня, и пятый совершенно ничего бы не изменил. Гермиона успела связаться со своим секретарем и запросить у нее отчет о произошедшем за неделю — с основными проблемами она могла ознакомиться и дома и как раз за выходные разработать план дальнейших действий.
К ужину Локи соизволил покинуть скромную обитель своего добровольного заточения, привычно делая вид, что ничего не произошло. Гермиона, конечно, видела, что это не так: по мрачному взгляду, плохо скрытому за натянутой улыбкой; по сжатым в кулаки рукам; по напряженной позе — но не собиралась это хоть как-то комментировать, давая Локи право на злость.
Пока она не была направлена на саму Гермиону, с ней можно было мириться.
Весь ужин Руна бойко рассказывала родителям о всяких мелочах, что наполняли ее жизнь в прошедшие дни, и Гермионе ничего не оставалось, кроме как внимательно слушать, с мягкой улыбкой глядя на дочь.
Спать Руну укладывала Гермиона, несмотря на то, что девочка упрашивала отца, но тот, очевидно, был не в настроении, потому малышка быстро сдалась, съежившись под его неодобрительным взглядом.
Ближе к одиннадцатому часу в прихожей раздался сдвоенный хлопок, и в прихожей появились те, кого Гермиона ожидала все это время.
Гарри и Уолти.
— Как дела? — обратилась она сперва к лучшему другу.
— Лучше, чем могло бы быть, — устало усмехнулся Гарри, вольготно расположившись на диване.
Вчетвером вместе с не слишком-то довольным Локи они собрались в гостиной за горячим чаем.
— По крайней мере, — продолжил Поттер, — мы все смогли провернуть так, что к нашему участию придраться сложно. К тому же после драки кулаками не машут, наше присутствие на поле боя должно сойти за жест доброй воли, помощь в ликвидации последствий атаки террориста. Причем исключительно личная, я никого из тех, кто был в Заковии, не неволил, все было совершенно добровольно.
— Не представляю, как вы это пережили, ребята, — признался Уолти со смущенной улыбкой, отчего Локи глянул на него с плохо скрытым презрением.
Встретившись с укоризненным взглядом Гермионы, он отвернулся к окну.
— Дело привычки, — отмахнулся Гарри, усмехнувшись, и добавил более мрачно: — Жителям Заковии досталось больше. Несколько тысяч погибло, десятки тысяч были ранены, сотни тысяч лишились жилья. Щ.И.Т. разбирается там сейчас, но сомневаюсь, что они смогут оперативно решить все проблемы. Я обратился к Пратчету с предложением помочь заковианской магической диаспоре, он пока размышляет. Как и Визенгамот.
— Эта самая помощь обойдется заковианцам слишком дорого, — пространно проговорил Локи, не поворачиваясь к ним, и в тот момент Гермиона была готова с ним согласиться.
От всей этой политики бросало в дрожь. Никто не мог просить помощи без угрозы показаться слабым и быть растерзанным более крупным зверем.
Вот только заковианцы вряд ли справятся сами. Да и им не дадут — еще до Альтрона эта маленькая европейская страна была лишь плацдармом для боевых действий, полотном, которое более обеспеченные соседи перетягивали каждый в свою сторону.
— И мы, как назло, сейчас не можем вмешаться, — раздосадованно произнес Уолти. — Смерть мистера Грея серьезно ударит по отделу, и пока новый глава не будет выбран, мы, по сути, выбыли из каких-либо игр.
Вспомнив о спрятанном в недрах своей сумочки теле, Гермиона приманила ее и передала Уолти фигурку.
— И много у вас кандидатов на эту роль? — спросила она, впрочем, нисколько не интересуясь их личностями, поскольку знала, что Уолти не имел права разглашать их имена без их ведома или разрешения руководства.
— Немало, — вздохнул Уолти. — Но основных — двое. Главная проблема в том, что один из них — школьный друг Тревора Пратчета, а второй… — он замялся, бросив напряженный взгляд на Локи. — Он в курсе того, кто Локи на самом деле, в курсе всей ситуации с ним и, в отличие от Джонатана Грея, не был так благостно настроен к его присутствию в Магической Британии.
Гермиона выразительно посмотрела на Локи взглядом из разряда «я же говорила». Правда, речь тогда шла больше о Уолти, но она была уверена, что если выиграет второй кандидат, они столкнутся с похожей проблемой.
— Речь именно о Британии? — уточнила Гермиона. Мысль о вероятном переезде была еще неоформленной, туманной и не слишком желанной, все же ее слишком многое держало на родине. Но Гермиона была готова обдумать подобную перспективу.
— Думаю, у нас нет полномочий отвечать за весь мир, — скромно улыбнулся Уолти.
— Неужели нет других подходящих кандидатов? — поинтересовался Гарри. — Тех, кто мог бы стать достойной сменой для Грея?
— И те, кого я назвал, стали бы неплохой сменой, иначе их бы не пророчили в руководители. Но я понял, что ты имеешь в виду. Многие из тех, кто поддерживал политику Грея почти по всем вопросам, слишком молоды, чтобы претендовать на должность начальника отдела. Самому старшему из них едва исполнилось тридцать.
— Мне было намного меньше, когда я возглавил Аврорат, — заметил Гарри.
— Не сравнивай их с собой, — пожал плечами Уолти. — Ты — Гарри Поттер. Не удивлюсь, если ты через один-два срока сменишь на посту Пратчета.
— Не-е-ет, — протянул Гарри, отрицательно помотав головой. — Это место зарезервировано за Гермионой.
Он усмехнулся, за что тут же получил газетой по голове от Гермионы.
Но такое мнение друга все же льстило.
— Это было бы самым лучшим вариантом, — согласно закивал Фоули. — Не знаю никого, кто бы более подошел на эту должность…
Договорить он не успел, потому что Локи, громко хлопнув ладонями о подлокотники кресла, резко поднялся и произнес с кривой усмешкой:
— Сегодня был трудный день, — заметил он. — Если моего присутствия в обсуждении не требуется, я бы предпочел пойти отдохнуть.
Гарри и Уолти согласно кивнули, практически не обратив внимания на застывшее на лице Локи выражение. У Гермионы же кровь застыла в жилах — ей не нравилось такое напряженное и гневное состояние мужа. Она понимала, что это был жирный намек на то, что им стоит закругляться, но они, на самом деле, толком ничего не обговорили.
Локи ушел, смерив Гермиону долгим, тяжелым взглядом.
— Все в порядке? — спросил Гарри, когда за Локи закрылась дверь.
— Да, — ответила Гермиона, устало улыбнувшись. — Просто это была трудная неделя, ты знаешь.
— Я успел оценить, хотя принял участие лишь в самом конце.
Не став больше терять время попусту, Гермиона вернула разговор в деловое русло. Они продолжили обсуждать возможные варианты поддержки, которые могли бы оказать ставленнику Грея.
Основной минус в том, что Отдел Тайн был, по сути своей, отдельным «тайным» сообществом в Министерстве, и что там происходило — оставалось загадкой для простых обывателей. Те же Гарри и Гермиона, несмотря на свой достаточно высокий статус в обществе, мало что могли предпринять.
Дискуссия затянулась за полночь, было взято на вооружение несколько идей, так что…
Спать Гермиона пошла с тяжелым сердцем почти в два часа ночи. Она ожидала, что Локи встретит ее злостью или холодностью, но он просто… спал.
Увидев его вольготно раскинувшимся на кровати, Гермиона подошла и присела рядом, на самый краешек со своей стороны. Ей не хотелось его разбудить даже случайно по той же самой причине, по которой она опасалась подниматься в комнату.
Нет, она не боялась гнева Локи, но он ей был очень неприятен с той точки зрения, что она не могла никак решить снедавшие его вопросы. Что она могла сделать? Гермиона и так защищала его как могла.
Несмотря ни на что, даже во сне лицо Локи продолжало хранить какое-то хмурое, недовольное выражение. Ему явно снилось что-то неприятное, мрачное.
Усталость снедала Гермиону, а потому она, не тратя больше времени попусту, опустилась на кровать рядом с Локи, близко, но не касаясь кожей, закутала их обоих одеялом и прикрыла глаза, практически сразу погружаясь в сон.
Гермиона вряд ли могла бы с точностью сказать, что ей снилось, но она запомнила, что видения были мутными, неприятными и засасывали, словно трясина. Благо к утру от них не осталось и следа.
Она не могла понять, что выдернуло ее из сна столь рано, на обычных магловских электронных часах, стоявших на прикроватной тумбочке, не было и семи утра. Сила привычки, что сказать. С самой юности она приучала себя вставать как можно раньше, и сейчас, несмотря на усталость, привычка сработала.
Оставшись лежать, но при этом даже не пытаясь вновь уснуть, Гермиона повернулась к Локи и опустила голову на локоть, вглядываясь в лицо мужа. Сейчас, под утро, он уже не казался таким же мрачным или напряженным, как вчера, его лицо обрело безмятежность спящего человека.
Протянув руку, Гермиона, не удержавшись, провела ладонью по щеке Локи. При воспоминаниях о его отношении к ней, ее дому в груди ширилась глухая тоска.
Что он чувствовал к ней? О чем думал, глядя на нее?
В этот момент Гермиона как никогда прежде жалела, что они почти никогда не разговаривали о чувствах. Раньше эти разговоры казались неуместными, не приходящими ко времени. Она все никак не могла найти повода, чтобы заговорить, спросить, а Локи, очевидно, даже не собирался ничего обсуждать.
После последних событий эти вопросы могли быть еще более неуместными. Локи, и без того ощущавший себя в клетке, мог окончательно сорваться от ее попыток прижать его.
Мордред, ведь она могла понять его чувства, но в то же время ей было больно, чертовски больно, что он так ко всему относился.
Все это заставляло Гермиону считать себя нищенкой, выпрашивающей внимания, как высшей милости, что было чуждо ее горделивому характеру…
Нахмурившись, Локи медленно открыл глаза.
— Доброе утро, — Гермиона попыталась изобразить на лице улыбку, но не была до конца уверена, что у нее получилось достоверно.
— Доброе, — кивнул Локи, улыбнувшись в ответ.
Вот только в улыбке совсем не было хоть какого-нибудь тепла. Напротив, от нее Гермиону окинуло холодом, стало еще более тоскливо до того, что ей пришлось зажмуриться, чтобы не дать волю чувствам.
Возможно, виноват стресс, но сейчас Гермиона ощущала все острее, чем прежде. Она не сомневалась, что Локи и раньше относился к ней так же, но она позволяла себе не замечать этого. Теперь же, обратив внимание на самое отвратное, она уже не могла отвести взгляда и не ужасаться.
Кровать едва слышно скрипнула, затем хлопнула дверь, и Гермиона осталась в полной тишине и раздрае.
Долго скучать ей не пришлось — проснулась Руна, и Гермиона заставила себя подняться и заняться ребенком и домашними делами.
Вот только делать особо было нечего — миссис Грейнджер в отсутствие дочери неплохо следила за порядком, к возвращению Гермионы она подготовилась, наготовив еды. Все остальные мелочи легко решались по мановению волшебной палочки.
Если бы так же легко можно было решить все остальное...
Локи вышел к завтраку, но на этот раз практически ничего не говорило о его недовольстве. Он улыбался Руне, играл с ней, спокойно разговаривал с Гермионой на отвлеченные темы, но, несмотря на это, она не могла спокойно вздохнуть.
Она ощущала царившее в доме напряжение кожей как легкий, затаившийся по углам холодок, и поэтому даже от спокойных слов Локи становилось не по себе. Долго ли Гермиона могла выдерживать такое состояние?
Втроем они вышли во внутренний дворик, где находился небольшой детский комплекс с лесенкой, качелями и горкой, и Руна тут же забыла о родителях, занявшись своими играми.
Гермиона и Локи расположились на уютном ротанговом диванчике, вполглаза наблюдая за дочерью. Разговор не клеился — ему, очевидно, было комфортнее молчать, она же не могла найти слов.
Оказалось, Гермиона задремала, уткнувшись носом Локи в плечо, и поняла она это только тогда, когда он слегка шевельнул рукой, пытаясь ее разбудить.
— Руне пора спать, — пояснил Локи с нечитаемым выражением лица. — Я мог бы и сам, но один сурок отлежал мне плечо.
Гермиона, невольно вспыхнув, перевела взгляд на дочь, играющую с куклами на траве и периодически трущую от усталости глаза.
Накормив Руну и уложив ее спать, Гермиона едва смогла побороть острое желание последовать ее примеру. Надо было хотя бы немного вникнуть в произошедшее на работе за последнюю неделю, а также по возможности решить несколько вопросов с секретарем.
Да и с настроением Локи тоже надо было что-то делать.
Сам Локи сидел в гостиной на диване и что-то читал, и Гермиона не стала его отвлекать, просто примостившись рядом. Хотелось еще приблизиться, оказаться в уютном кольце его рук, но она не рискнула, опасаясь недовольства.
Окунувшись с головой в работу, Гермиона не заметила, как прошло несколько часов. Очнулась она только тогда, когда Локи привел в гостиную еще слегка вялую ото сна Руну.
Вечер пролетел еще быстрее, наполненный какими-то мелкими бытовыми вещами; Гермиона и Локи по большей части занимались всем вместе — играли с дочерью, готовили, прибирались после ужина, — но при этом будто были порознь. Это угнетало.
Уже уложив Руну спать, Гермиона спустилась вниз, в гостиную, где вновь застала Локи за чтением. А что ему, собственно, оставалось?
— Локи, — позвала она негромко, присев рядом.
Он невнятно угукнул, не отвлекаясь от книги.
— Поговори со мной, — попросила Гермиона.
Слишком редко он выражал словами то, что думал. Только сейчас она по-настоящему испугалась, что это может очень сильно повредить их отношениям.
— О чем?
Выдохнув, Гермиона закрыла глаза. Почему с ним всегда так сложно?
— О том, что происходит. Я знаю, что ты зол, но…
— Я не зол, — пожал Локи плечами, будто не понимая, что что-то не так.
Он старался выглядеть нормально, но эта маска трещала по швам от наплыва эмоций, и Гермиона легко могла разглядеть каждую трещинку, каждый изъян.
Вот только если он сам не захочет говорить, все бесполезно.
— Локи…
— Все в порядке, — уверил ее он, подняв взгляд.
Все было в этом взгляде как прежде. Казалось бы. Вот только раньше там не было пустоты.
— Я же вижу, что…
— Все в порядке, — с нажимом повторил он, откладывая книгу в сторону.
Гермиона ощущала исходившее от него раздражение. Он не хотел, чтобы она лезла в его дела, но она не могла все оставить как есть.
— Ты слишком часто лезешь в то, что тебя не касается, — холодно заметил Локи. Гермиона бы могла поспорить с этим утверждением, сказать, что он ее муж, и это в любом случае ее касается, но он не дал ей такой возможности. — Все в порядке. Пойдем спать.
Поднявшись, он протянул ей руку, и Гермиона не смогла ее не принять. Если это был такой способ справиться со стрессом, она и не думала отказывать в помощи.
В постели Локи казался грубее обычного, в его прикосновениях не было и капли тепла и нежности. Гермионе отчего-то живо вспомнился их самый первый раз в том замызганном отеле три года назад, и эта ассоциация на корню изничтожила крохи страсти, зарождавшиеся в Гермионе.
Все выходные пролетели практически незаметно. Гермиона наверстывала упущенное в общении с дочкой, не пытаясь больше вывести Локи на разговор, сам он тоже не спешил идти на контакт, не слишком натурально делая вид, что все в порядке, чем раздражал жену.
Понедельник наступил как-то внезапно, но Гермиона даже была этому рада, потому что он позволил вернуться в привычные рамки и отвлечься на посторонние дела. Закончив на работе с менее важными задачами, она вернулась к самой главной своей головной боли — младшей школе. Вопрос с ее месторасположением не был до конца решен и сегодня как раз должен был обсуждаться на собрании попечительского совета.
Встреча была назначена в здании школы, в небольшом зале для совещаний, и после рабочего дня Гермионе ничего не оставалось, кроме как отправиться в школу камином.
Младшая школа находилась в просторном особняке в северной части Лондона. Здание, выполненное в классическом стиле, не выглядело настолько же впечатляюще и фундаментально, как старый замок в Шотландии, где по-прежнему обучались дети с одиннадцати до семнадцати лет, но, тем не менее, был местом, где Гермиона ощущала себя в своей тарелке.
Иногда она задумывалась над тем, чтобы все бросить и отправиться преподавать — Гермионе нравилось общаться с детьми, рассказывать им что-то новое, видеть их восторженные взгляды. Прежде, еще до встречи с Локи, она довольно часто наведывалась сюда и принимала участие в уроках, и этот опыт был одним из самых приятных.
Она любила это здание, именно Гермиона выбрала это место несколько лет назад, она вложила сюда много сил и времени, многие идеи, воплощенные в этой школе (от полного интерната для детей-сирот до предоставления маглорожденным ученикам Хогвартса возможности летних факультативных занятий), были высказаны именно ей.
Школа была ее детищем — любимым и драгоценным.
Переместившись сюда камином почти за полчаса до начала встречи, Гермиона не могла отказать себе в удовольствии пройтись по тихим, просторным и светлым коридорам, заглядывать в классы, где еще несколько часов назад слышался гомон и детский смех.
Гермиона дышала этим местом и никак не могла насытиться им сполна, ощущая, что все проблемы отпускают ее, уходят на второй план хотя бы на какое-то время, позволяя ей успокоиться и прийти в равновесие с собой.
В зал для собраний Гермиона пришла уже умиротворенной, но в то же время собранной и настроенной на деловой лад.
Прибыла она одной из последних, не хватало только кого-то одного. Гермиона оглядела собравшихся.
Ханна Лонгботтом, непривычно серьезная, с деловой прической, была погружена в чтение каких-то бумаг. Элеонора Забини, мать Блейза, статная, роковая женщина с темными, почти чёрными волосами без признаков седины, вполголоса разговаривала с Девидом Оуэном, тучным и полулысым обеспеченным полукровкой, который лет десять назад поднялся на продаже зачарованной магловской техники. Лиана Старксвилл — заслуженный профессор трансфигурации, создательница упрощенного учебника по теории трансфигурации для старших классов младшей школы и единственная, кто состоял в совете, но при этом не имел в школе учащихся родственников, с интересом слушала бойкий рассказ Эдварда Степсона, магла, владеющего одной из крупнейших строительных фирм Лондона, и по совместительству отца одного из учеников. Привычно надменный Драко Малфой, чей отец последние несколько лет снова возглавлял попечительский совет старого Хогвартса и который сам метил в кресло председателя уже новой школы, спорил о чем-то с нынешним председателем совета Альбертом Фоксли.
Альберт, сидевший лицом к входу, заметил появление Гермионы и как-то неприятно усмехнулся. Чистокровный аристократ в пятом поколении, он относился к Гермионе с презрением и недовольством. Впрочем, не к ней одной. После войны много маглорожденных смогли прорваться на достаточно высокие посты в Министерстве, и всех их Альберт небрежно называл «нуворишами от магии».
Несмотря на это, он был опытным и ответственным управленцем, школа при нем процветала. Но в нем всегда ощущалось стремление уязвить, задеть за живое — особенно в адрес Гермионы. Только ей не было до этого никакого дела, пока он оставался профессионалом и воспринимал ее идеи исключительно в рамках целесообразности и перспективности.
— Мисс Грейнджер, — воскликнул Альберт, будто был рад ее видеть. — Не ожидал вашего появления на этой неделе. Вы были так заняты…
— Уже освободилась, — пожала она плечами и прошла к своему месту между Ханной, посмотревшей на нее странно виноватым взглядом, и светловолосым, светлоглазым Оуэном. — Добрый всем вечер.
Миссис Старксвилл, пожилая седовласая и дородная мадам, поприветствовала ее сдержанным, вежливым кивком. Малфой обдал неприятной усмешкой и промолчал, как и миссис Забини. Мистер Степсон, темноглазый подтянутый шатен, единственный из всех улыбнулся открыто и даже привстал, приветствуя леди.
— Мы ждем только мистера Витсфилда? — уточнила Гермиона, вспомнив о самом тихом и скромном члене совета. Ему было уже за сто пятьдесят, но Кристиану Витстфилду это нисколько не мешало быть достаточно активным и участвовать в общественной жизни.
— Не совсем.
Улыбка Альберта решительно не понравилась Гермиона, как и то, что Ханна одновременно с ней затараторила:
— Прости, Гермиона, я должна была предупредить... я хотела написать, но Алиса заболела и я...
Тряхнув головой, Гермиона повернулась к Фоксли.
— Мистер Витсфилд последнее время чувствует себя не очень хорошо, — ответил он. — А потому решил уйти в отставку и освободить место. Его быстро заняли.
— И кто? — тихо спросила Гермиона, внутренне похолодев и уже предчувствуя неладное.
Ответом ей послужили приглушенный стук каблуков и широко раскрывшаяся дверь.
— Всем добрейшего вечерочка, — протянул высокий, жеманный голос.
Гермиона посмотрела в сторону двери, чтобы встретиться с наигранно бодрым и добродушным взглядом Миллисенты Уизли.

22 июля 2015 года, Лондон
— Доброе утро, — нарочито бодро воскликнул Локи, проходя на кухню.
Было раннее утро, Мышка только-только собиралась на работу.
Несмотря на хорошую погоду (на небе с самого рассвета не было ни единого облачка), на занимательные планы (Локи рассчитывал провести всю первую половину дня в лаборатории, чтобы провести кое-какие опыты), настроение было не ахти, но он упорно не хотел поддаваться унынию.
Довольно быстро после возвращения из Заковии жизнь вошла в привычную колею, только это совсем не значило, что все было хорошо. Локи прекрасно понимал, что после отказа Мстителей дать ему больше свобод его лимит терпения сократился раза в два. Любая ерунда могла мигом вывести его из себя, и это нервировало. Но ничего поделать с собой он не мог.
Хотя старался, например, как сейчас.
— Доброе, — кивнула ему Гермиона, скованно улыбнувшись.
Последнее время она казалась какой-то странной, отчужденной и слишком погруженной в собственные мысли. Очевидно, сказывались проблемы на работе и в совете попечителей школы. Да, насколько Локи слышал, Мышка смогла отстоять месторасположение своего «детища», но зато теперь ей приходилось раз в несколько недель встречаться лицом к лицу с нынешней своего бывшего.
Локи никогда не понимал этих заморочек. Тоже себе проблема.
— Эй! Это мой кофе! — воскликнула Мышка, когда Локи мимоходом вытянул из ее рук кружку свежесваренного напитка.
— Что? — пожал он плечами, делая большой глоток. — Ты же сделаешь себе еще? Спасибо, у тебя получается лучший кофе на свете.
— Я на работу опаздываю! — донеслось ему в спину, когда он, не останавливаясь, стал спускаться в подвал.
— Совсем нет!
Он проверил. До начала рабочего дня было еще целых сорок минут.
Гермиона крикнула ему вслед что-то еще, но Локи уже не расслышал. Взмахнув рукой, он снял запирающее заклинание с лаборатории и прошел внутрь, плотно прикрыв за собой дверь и в свою очередь наложив на нее сигнальные и легкие запирающие чары.
Пару месяцев назад Локи в процессе написания очередного отчета вдруг вспомнил про свои опыты по химерологии. Он заинтересовался этой темой и почти целый месяц втайне изучал достижения местных химерологов, оказавшиеся в итоге весьма скудными. Ему было сложно ориентироваться в полной мере, поскольку местные магические реалии сильно влияли на создание химер.
В Асгарде он смог создать Слейпнира, восьминогого коня Одина, которому не было равных по скорости, силе и разуму. Несмотря на свое негативное отношение к приемному сыну, Всеотец не стал отказываться от его подарка.
Сможет ли он создать что-то подобное здесь, в Мидгарде? Причем так, чтобы обойти все запреты, наложенные на эту область знаний.
Как же глупо, в конце-то концов! Местные маги столько всего отнесли к запретным темным искусствам, даже не удосужившись задуматься, что темна не магия, а люди, ее применяющее не туда, куда следует.
Впрочем, Локи ли об этом философствовать. Его легко можно было отнести к темным магам, даже если следовать собственной логике.
Конкретно сейчас Локи не собирался делать что-либо противозаконного, так, несколько интересных экспериментов с зельями…
Это настолько захватило Локи, что он пропустил обед и едва не прозевал ужин. Когда он поднялся наверх, еще не ушла миссис Грейнджер, зато уже успела вернуться Мышка. В сопровождении Уолти.
Джин с чудаковатой улыбкой хлопотала вокруг гостя, лишь обдав Локи мимолетным взглядом, Гермиона слушала какой-то его пространный монолог, даже не обратив сначала внимания на хлопнувшую дверь подвала. Одна лишь Руна, завидев отца, соскочила с коленей Мышки и бросилась к нему обниматься.
Локи в очередной раз пообещал себе поменьше времени уделять ерунде, а побольше — дочери, но уже заранее предполагал, что вряд ли исполнит свое обещание.
Уолти, встретившись с ним взглядом, приветственно кивнул, и Локи ощутил, как все благодушие, накопленное за день, мигом испаряется, оставляя после себя лишь глухое раздражение. Заставив себя кивнуть в ответ, он занял отведенное ему место.
Бесило, что этот мальчишка наведывался к ним едва ли не каждый день, маскируя свои шатания служебной необходимостью. Он, конечно, по-прежнему кропотливо выяснял, чем же занимается его «подопечный», но остальное время он обсуждал с Мышкой какие-то свои темы, в которые Локи не был вовлечен по определению.
Ощущать себя не очень-то нужным в этом доме было не слишком приятно.
Попрощавшись, миссис Грейнджер поспешила домой, практически не перебросившись с зятем и словом. Собственно, Локи тоже было нечего ей сказать. Так они и сосуществовали — обходя друг друга, как два танкера в открытом море.
Доев, Руна убежала в зал играть, оставив взрослых одних. На какое-то время в комнате воцарилось неловкое молчание.
— Сегодня был подписан приказ, — вздохнул Уолти.
И никому особо не надо было объяснять, о чем идет речь.
После смерти Джонатана Грея на должность начальника Отдела Тайн был временно назначен некто Сэмюель Смит — тот, кто, по словам Фоули, был в курсе истинного положения дел с Локи и не особо его жаловал. Насколько Локи слышал, против этого типа в Отделе выступала целая оппозиция, но это никому не помогло.
Теперь Смит был полноправным начальником, и если прежде его что и сдерживало в поступках, то сейчас это делать нечему и некому.
— Что теперь нас ждет? — нахмурилась Гермиона, бросив на Локи обеспокоенный взгляд.
Он же поджал губы и откинулся на спинку стула. Думать особо было не о чем, они уже сотни раз обговаривали возможные сценарии дальнейшего развития событий. Стоило ли делать это снова?
Им особо некуда прятаться. Переехать? Было бы куда. Мышка предлагала попросить убежище у Мстителей, но тем, очевидно, было немного не до него. Несмотря на инициативу Фьюри, обновленному, набирающему силы Щ.И.Т.у пока был не нужен в своих рядах бывший преступник. По крайней мере, официально. Да и сами Мстители не особо желали видеть Локи в числе своих соратников.
А быть там заключенным… Тогда в чем смысл переезда?
— Не уверен, — признался Уолти. — Но вряд ли Смит оставит вас в покое. Он, скорее всего, попытается взять ситуацию под личный контроль, только ничем хорошим это для вас не закончится. Я, конечно, попытаюсь сгладить углы…
Локи не сдержал неприятной усмешки, не ускользнувшей от внимания Уолти и Гермионы. Как бы воробей ни хорохорился, что-то изменить он был не в силах.
Смог бы сам Локи что-то сделать?
— Проблема в том, что я за последнее время тоже слишком разонравился Смиту, — пояснил Уолти после паузы. — Я бы на вашем месте опасался, что меня отстранят.
Эта идея явно не понравилась Мышке, она нахмурилась сильнее обычного, задумчиво закусила губу и опустила взгляд в свою чашку с кофе.
Локи молчал. Он, с одной стороны, понимал, что уход Фоули может грозить им целым рядом проблем, Мышка права — еще неизвестно, что за личность займет его место. Но с другой, ему сложно было не радоваться подобной перспективе. Пусть катится к Суртуру в пекло.
Без всякого толка они еще какое-то время помусолили эту тему, после чего Уолти засобирался домой.
— Ты думаешь, нам и правда что-то грозит? — напряженно спросила Мышка уже поздним вечером, когда они ложились спать.
Сложный вопрос. Локи, по сути, находился под патронажем Мстителей, и вряд ли Смит решит вступить с ними в конфронтацию, к тому же не стоило списывать со счетов и Фриггу, которая не даст в обиду приемного сына и внучку. Да и сам Локи был готов защищать себя и дочь до последнего, так что что-то серьезное с ними вряд ли могло произойти.
Но ему ли не знать, как порой выбешивали самые мелочи…
— Не забивай свою хорошенькую голову подобной ерундой, — пренебрежительно сказал Локи.
Гермиона бросила на него оскорбленный взгляд.
— Это совсем не ерунда! — воскликнула она, громко захлопнув книгу, которую прежде листала.
— Ты нагнетаешь.
— Стараюсь просчитывать варианты. Нагнетать любишь ты.
Возможно, она имела в виду его поведение за ужином и стабильно нелестное отношение к мальчишке Фоули. Его срывы ей, очевидно, не нравились, она частенько укоряла его за чрезмерную язвительность, чем только сильнее злила.
Он не хотел срываться на Мышке еще больше, потому просто спустился вниз, на кухню, чтобы немного прийти в себя. Локи видел, что его жесткость, не переходящая черту, но подбирающаяся к ней, ранила Гермиону, он даже пытался быть мягче и терпимее, но спустя время снова срывался.
Да и сама Мышка тоже изменилась. Если раньше она стойко сносила его дурное настроение, то сейчас от нее все чаще можно было услышать разного рода претензии. Только их еще Локи не хватало.
В какой-то степени Гермиона была права, опасаясь неприятностей со стороны Отдела. Это подтвердилось спустя неделю, когда в дом постучали незваные гости.
Был уже вечер, приближалось время ужина, и они уже никого не ждали. Мышка, читавшая до этого Руне книжку, встала и, попросив дочь подняться к себе, открыла дверь. На крыльце стояли двое незнакомцев, но когда они представились, все встало на свои места.
Локи даже представить не мог, что Сэмюель Смит решит навестить его лично. Он появился в сопровождении высокой брюнетки, по «байкерскому» внешнему виду которой сложно было представить ее в роли секретаря или помощника.
Сам мистер Смит выглядел как местечковый мелкий чиновник: полноватый и лысоватый мужчина за шестьдесят в строгом костюме и накинутой поверх него мантии. Лицо его, как и у многих сотрудников Отдела, было практически незапоминающимся, слишком «средним» и никаким, что подчеркивало образ, если бы не осознание, что виной этому было специальное маскирующее заклинание. Мистера Смита было бы сложно воспринимать всерьез, если бы не взгляд — прямой, холодный и пронизывающий.
— Безумно рад встрече с вами, мистер Лафейсон, — произнес мужчина без тени улыбки, занимая предложенное ему в гостиной место.
— Взаимно, — кивнул Локи без какого-либо намека на радость.
— Здесь очень уютно, — на этот раз Смит улыбнулся, но улыбка эта была формальной и совершенно не коснулась глаз. — Вам несказанно повезло оказаться именно здесь.
Звучало безобидно, но Локи уловил в этих словах едва слышное предупреждение.
— Я это ценю.
— Насколько я знаю, не очень, — заметил Смит. — Настолько, что пытаетесь вырваться при каждом удобном случае.
Могло бы прозвучать укоризненно, если бы он не говорил это каким-то бесцветным, лишенным ярких эмоций голосом.
— Порой очень хочется проветриться, — бросил Локи с определенным вызовом.
Тон собеседника стал на несколько градусов прохладнее, хотя непонятно, куда уж больше:
— С вашим послужным списком очень опасно потакать своим желаниям.
Локи ощутил неясную угрозу, исходящую от Смита, хотя на лице мужчины не дрогнул ни один лишний мускул.
— Что вы сейчас хотите этим сказать? — напрягся Локи, загоняя тревогу вглубь себя и стараясь выглядеть как можно более невозмутимо.
— Мой предшественник был человеком очень лояльным и отзывчивым, но в какой-то степени безалаберным и самонадеянным, — негромко продолжил Смит, флегматично растягивая слова и делая в некоторых местах практически театральные паузы. Обычно такая манера говорить могла усыпить собеседника, наскучить ему и заставлять отвлекаться, здесь же она работала от обратного — в его слова хотелось напряженно вслушиваться, ощущая себя загнанным в ловушку зверем. — Это его и сгубило. Не хочу повторять его ошибки. Поселять преступника — отъявленного жестокого убийцу, на секундочку, — практически в самом сердце большого города… Не самая лучшая идея. И дело даже не столько в ваших… наклонностях, хотя и это обязательно надо иметь в виду, сколько в том, что наверняка найдутся те, кто захочет найти вас и… отомстить. Меня пугает мысль, что при этом может погибнуть не только ваша семья, но и множество других мирных жителей.
Повисла тяжелая пауза, которую сам же Смит и нарушил:
— Вам не организовали должного контроля, — заметил он, — и я решил исправить это нарушение. Мисс Аманда Фрай, — он кивнул на сидевшую рядом с ним женщину, — будет вашим новым куратором и станет следить за тем, чтобы вы не нарушали правил…
Не удержавшись, Локи бросил долгий оценивающий взгляд на этого куратора. Непривычно высокая для женщины, с коротко стриженными темно-вишневыми волосами с ярко-красными «перьями» на концах, с тонким, чуть островатым носом, темными, ярко подведенными, глубоко посаженными глазами, насыщенно-алыми губами, в нарочито-грубой кожаной одежде и тяжелых армейских сапогах, она совсем не выглядела ведьмой. Заметив его взгляд, она поджала губы и склонила голову набок, совершенно не смущаясь и не показывая практически никаких эмоций, кроме скуки.
— У Локи уже есть куратор, — сказала Мышка. — Уолтер Фоули прекрасно справляется со своими обязанностями, он…
— При всем моем уважении, — прервал ее Смит и тут же сделал паузу, во время которой несложно было догадаться, что мальчишку на самом деле нисколько не уважали, — Уолтер Фоули — отличный артефактор, замечательный специалист чар, юный гений, которому в отделе нет равных. Заставлять такое дарование тратить свое время на заключенного — слишком расточительно. К тому же мы в курсе, что здесь его держит еще и личный интерес, что кажется не очень профессиональным. А мисс Фрай — одна из лучших наших оперативных сотрудников, у нее есть необходимый опыт работы в опасных для жизни ситуациях. В ней мы уверены.
Неудивительно, что в отделе знали о чувствах «воробья» к Мышке, странно, что никто не принял мер, позволяя ему крутиться вокруг.
— Хм, этот вариант надсмотрщика мне нравится значительно больше, — произнес Локи без всяких эмоций.
— Куратора, Локи, — поправила его Мышка, как ни в чем не бывало. Хотя в ее взгляде мелькнуло что-то темное. — Куратора.
Не угадать в ее голосе нотки ревности было невозможно. Пусть, ей полезно.
— И отчего же, позвольте спросить, я вам больше нравлюсь? — заговорила вдруг гостья. Голос ее был низким и глубоким, чуть с хрипотцой.
— Вы хотя бы не будете бегать за моей женой, роняя слюни, — бросил Локи, неприятно усмехнувшись.
Ему не было нужно, чтобы эта женщина усмотрела в нем какой-то интерес, да и вводить в заблуждение Мышку не стоило. Пошутили — и хватит.
— Не моя тема, — пожала она плечами, не удостоив Гермиону каким бы то ни было взглядом. Да и на самого Локи смотрела без какого-либо энтузиазма. Хорошо.
— Есть еще пара замечаний, — Смит вернул их к основной теме. — Во-первых, насколько нам успели доложить, определенный объем магии вам все-таки доступен? Очевидцы в Заковии уверяют, что у вас была волшебная палочка, при помощи которой вы творили заклинания.
Локи ощутил, как все внутри него холодеет. Там, в Заковии он не особо задумывался над тем, стоит ли прятать свою магию, жизнь казалась важнее. Да и он всерьез рассчитывал, что после помощи Мстителям на его открывшиеся способности просто закроют глаза. Не зря же эта тема ни разу не всплыла в том самом разговоре после битвы.
— Очевидцы могут уверять, что я летал на драконе и раскидывался фаерболами, но это еще не значит, что так оно и было… — парировал Локи, не давая собеседникам увидеть собственной нервозности.
— На вашем месте я бы строго дозировал шутки, мистер Лафейсон, — осадил его Смит. — Отдел крайне удивлен, что вы не рассказали о таком своем умении. Вы использовали магию, причем без всякого на то разрешения, и в случае с Заковией мы еще можем сделать скидку на опасную для жизни ситуацию, но сейчас я бы попросил вас сдать свою волшебную палочку.
Суртур!
— Я не собираюсь ничего вам отдавать, — отрезал Локи, невольно сжав руки в кулаки.
— Мистер Лафейсон, — одно это обращение ощущалось как ведро холодной воды, вылитое на голову, — позвольте вам напомнить, что вас отправили сюда не для отдыха или какой-нибудь командировки. Вы здесь — заключенный. Мы пошли вам навстречу, позволив остаться с семьей, посадив вас «под домашний арест» вместо настоящего заключения. Не заставляйте нас передумать.
Смит ждал. Локи, отвернувшись, сжал губы в тонкую линию — его загнали в самый угол, но сдаваться он и не думал, судорожно ища возможные решения вопроса.
Он мог бы сказать, что это была чья-то чужая палочка, что он ее выбросил там же, в Новиграде, что… да что угодно! Вопрос в том, насколько быстро Смит сможет организовать здесь обыск, как бы не оказалось, что необходимые документы есть у него при себе…
— К тому же, — продолжил Смит, так и не дождавшись какой-либо реакции, — вам стоит быть благодарным за то, что я не пытаюсь узнать, откуда у вас волшебная палочка, явно приобретенная не здесь, в Британии, и не зарегистрированная по всем правилам в Министерстве. Это является серьезным нарушением и карается несколькими годами Азкабана. Давайте не будем проверять, что сильнее — судебная система, карающая преступника, или общественное мнение, защищающее свою героиню.
Суртур! Смит явно знал, что палочка сейчас здесь и что Локи ее не подбирал. Мышка тщательно скрывала факт покупки палочки, если Смит это раскопал, значит, у него есть доказательства.
Мышка оказывалась под ударом.
Судорожно вздохнув, Локи вытащил палочку из специального кармана домашних брюк и выложил на журнальный стол.
— Прекрасно, — Смит сдержанно кивнул, достал продолговатый футляр и при помощи магии положил туда палочку. — Мы не изверги, мистер Лафейсон. Я могу понять ваше желание хотя бы так держаться за то, кем вы были в прошлом, хоть и не одобряю этого. Ваша палочка будет в целости и сохранности, думаю, вы даже сможете иногда использовать ее под присмотром куратора.
— Под присмотром? — переспросила Мышка недоверчиво.
Она посмотрела на Локи, и в ее взгляде царило сожаление, вот только вместо успокоения оно принесло ему лишь глухую, плохо сдерживаемую ярость.
— Это как раз второе, что я хотел вам сказать, — ответил Смит. — Отныне любые магические практики без надзора куратора запрещены. Чары, трансфигурация, зельеварение… Насколько я знаю, в распоряжении миз Грейнджер есть неплохая домашняя лаборатория? Я вынужден буду наложить на нее специальные охранные чары, которые мисс Фрай в последующем будет лично снимать и навешивать.
Суртур!
— И как нам теперь пополнять нашу домашнюю аптечку? — уточнила Гермиона дрогнувшим голосом. Она явно все больше проникалась тем, насколько все на самом деле плохо.
— Все давно уже продается в магазинах по вполне умеренной цене, — пожал плечами Смит.
— Но… — попыталась возразить Мышка, и Локи прервал ее резким:
— Хватит, я понял.
Но она, упрямо тряхнув головой, продолжила:
— Вы начинаете переходить границы, мистер Смит, я уверена…
— Миз Грейнджер, а что вы хотели, поселяя у себя преступника? Из-за чувств, затмивших ваш разум, вы, возможно, и позволяли своему… супругу слишком многое, но мы не можем быть настолько халатными.
Мышка вспыхнула, но не отступилась.
— Он помогал в борьбе с Альтроном, — яростно воскликнула она, — разве этого недостаточно, чтобы смягчить условия?
— Мистер Лафейсон выступил против Альтрона, когда все уже почти было решено, так что я бы не стал считать это достойным поводом.
Это был уже серьезный удар по самообладанию Локи. Чувство, что его предали, было иррациональным, глупым, но неприятным и прилипчивым. Отмахнуться от него не получалось, что бы он ни делал. Злость клокотала внутри, грозясь вырваться наружу стихийным выбросом, и Локи не знал, как с этим справиться.
— Но… — ничего не замечая, Мышка еще пыталась спорить.
— Хватит, — повторил Локи, резко вставая со своего места. — Я вас понял.
Он бы мог сказать что-то еще, бросить несколько колких, обвиняющих фраз, только он знал, что на людей, сидящих перед ним, они не произведут должного эффекта. Это были люди другого сорта, другого образа мысли. Стоило ли сотрясать воздух.
— Делайте что хотите, — процедил Локи, скривившись, и, больше ничего не говоря, поднялся наверх.

17 августа 2015 года, Лондон
Я склоняю голову, чтобы помолиться,
Я прошу о том, чтобы худшее казалось лучше, чем есть.
Господи, покажи мне, как
Достучаться до него сквозь его истончившуюся кожу.
У меня есть сотни миллионов причин, чтобы уйти,
Но, милый, мне нужна только одна веская, чтобы остаться.
Lady Gaga — «Million reasons»
Гермиона глубоко вздохнула и, собравшись с мыслями, шагнула в камин. Несколько последних недель ей было морально и физически тяжело возвращаться домой. Локи, лишенный последней возможности использовать магию, был не самым лучшим собеседником — разозлить его могла любая мелочь, любой неверный взгляд, и все это время они с Руной жили будто на пороховой бочке.
Она пару раз пыталась с ним об этом говорить, предлагала обратиться к Тору или кому-то из Мстителей, чтобы они как-то повлияли на ситуацию, но все эти разы узнавала много нового о своих мыслительных способностях.
Локи отгораживался от семьи неприступной стеной своей холодной ярости, но Гермиона начала думать, что эта стена была между ними всегда. И она чертовски устала пытаться преодолеть ее в одиночку.
Гермиону раздражало, что Локи злился от сложившейся ситуации, но при этом совершенно ничего не хотел делать, чтобы ее исправить. Обращаться к Щ.И.Т.у или Мстителям он считал ниже своей гордости. Пару недель назад Гермиона не сдержалась и написала Фьюри сама, но тот не ответил, и она не стала говорить об этом Локи, потому что он бы посмотрел на нее взглядом «я-же-говорил».
Еще и присутствие этой мисс Фрай... «Фридом», «Свобода», как она просила себя называть. И это неплохо ее характеризовало. Она была раскованной и безбашенной, без каких-либо представлений об этике или морали. В первый же визит без Смита она приехала на каком-то мощном спортивном байке, переполошив всю улицу своим лихим заездом, нисколько не заинтересовалась Руной и даже смотрела на нее с некоторой неприязнью, была недовольна и в целом выглядела так, будто ее силком заставили приехать.
— Сегодня у меня нет времени с вами возиться, — сказала Фрай, даже не удосужившись переступить порог. — Приду на следующей неделе, дальше буду заходить через день, чтобы он мог колдовать по теме своего отчета. Если появится что-то не по теме — будем работать по выходным.
Лениво махнув рукой, она вернулась к мотоциклу, оседлала его, завелась и уехала, не дожидаясь ответа.
Взгляд Локи не предвещал ничего приятного для этой наглой особы, и Гермиона в тот момент была с ним солидарна. Ей не нравилась Фрай чисто по-женски, как человек, явно не имеющий никаких комплексов, и мысль, что она теперь будет часто виться рядом с ее мужем, заставляла Гермиону нервничать.
Реальность была, с одной стороны, хуже, а с другой — лучше, чем она себе представляла. Хуже — потому что Фрай оказалась умней, чем можно было подумать, не раз Гермиона заставала их с Локи обсуждающими тот или иной научный вопрос. Лучше — потому что сам Локи при этом не выглядел сильно довольным.
Ему не нравилась Фрай, он злился на нее за то, что она подчинялась Смиту и не пошла на уступки, отдав Локи палочку (хотя Гермиона предполагала, что она и не могла без определенных указаний. Скорее всего, волшебная палочка Локи в остальное время хранилась где-то под охраной и выдавалась только под роспись). К тому же хотелось верить, что он считал ее слишком вульгарной, хотя словами он ни разу это не выразил.
Сегодня как раз должен был быть один из плановых визитов Фрай, и Гермиона уже заранее начала ощущать гадливое, тошнотворное чувство, возникающее у нее при виде этой особы…
Вышагнув из камина в собственной гостиной, Гермиона первым делом наткнулась на их новую постоянную гостью, неожиданно мирно разговаривающую о чем-то с Руной. Это было странно просто потому, что все свои предыдущие визиты Фрай усиленно избегала общества девочки. Она, очевидно, боялась и недолюбливала детей, потому особо не стремилась знакомиться с Руной поближе.
— На, не ломай больше, — Фрай протянула девочке ее зачарованный проектор сказок в виде разрисованного во все цвета радуги кубика.
— Спасибо, тетя Свобода, — улыбнулась малышка, хватая свое сокровище. Тут она наконец заметила мать и бросилась обнимать ее ноги: — Привет, мамочка. Я побегу.
На полной скорости Руна выскочила из комнаты, топот ее ног раздался с лестницы.
— Не бегай! — только и успела она крикнуть дочери вдогонку.
— Забавная мелкая, — Фрай с каким-то непонятным выражением лица проводила Руну, заставив Гермиону напрячься.
— Раньше она вас не особо интересовала, — заметила она, недовольно поджав губы.
Если такой интерес вызван указанием свыше, то значит, Отдел забыл обо всех договоренностях и нацелился на малышку. Все же она для них — лакомый кусок, и у Гермионы может не хватить влияния, чтобы ее защитить.
— Был не очень удачный опыт общения с малявками, — пожала плечами Фрай, и на лицо ее вновь вернулось чуть брезгливое, скучающее выражение.
— …как я говорил, — на пороге гостиной возник Локи, листавший какие-то свои записи, — то при одновременном использовании скрывающих чар и того зелья сила первого возрастает по экспоненте и…
Тут он заметил Гермиону и… просто кивнул. Настолько холодный прием заставил сердце болезненно и тоскливо сжаться. Нет, она понимала, что чего-то большего от него ожидать не приходилось, но в то же время Гермиона с грустью думала о своих родителях, которые и после почти сорока лет брака были нежны друг с другом и заботились друг о друге.
Локи и Фрай углубились в обсуждение, и Гермиона, выдохнув, собралась проведать дочь, поужинать и заняться некоторыми делами, но разговор вдруг привлек к себе ее внимание.
— Закончить этот опыт мы все равно не успеем, — произнесла гостья с заметной леностью в голосе.
— Почему? — уточнил Локи, прищурившись.
— Потому что в пятницу мы летим в Нью-Йорк, — ответила она спокойно, будто это был давно известный всем факт. — Мстители хотят видеть тебя к концу этой недели.
Прошлый раз, когда Мстители захотели увидеть Локи, закончился не слишком хорошо, и услышанная новость не вызвала в Гермионе никакого энтузиазма.
— Я тоже полечу, — решила она, развернувшись на каблуках.
Что бы ни случилось, что бы ни решили Мстители, Гермиона должна быть рядом с Локи, когда они вынесут свой вердикт.
— Вряд ли, — произнесла Фрай пренебрежительно.
— Почему? — поинтересовалась Гермиона, взяв себя в руки и успокоившись.
— Они собирают отряд новичков, — страсть Фрай к отрывистым, коротким фразам уже начинала раздражать. — Учения или что-то в этом роде, на месяц-два. Сказали, что, раз ты хочешь содействовать, то будь одним из них.
— А если я не хочу быть одним из них? — спросил Локи, недоуменно изогнув бровь.
— Можешь и не хотеть, — безразлично бросила Фрай. — Оставайся здесь, тухни, как дохлая рыба, тебя никто силком не тянет.
Он едва слышно выругался, заставив Фрай призрачно усмехнуться. Что-то было в этой усмешке, что заставило Гермиону внутренне похолодеть.
— К тому же, — добавила гостья, — им передали убедительную просьбу забрать тебя на какое-то время.
Фрай настолько выразительно посмотрела на Гермиону, что только идиот бы не догадался, о ком идет речь. Но, Мордред побери, как можно было настолько чудовищно испоганить контекст?..
Локи явно не понял шутки и смерил Гермиону холодным, неприятным взглядом, но не бросился выяснять отношения, что уже было хорошо, а она пока не стала объясняться. Успеет, когда они останутся одни.
— Так что до пятницы, — произнесла Фрай с чувством «выполненного долга». Гермиона и не сомневалась, что она была из тех людей, кто получал удовольствие оттого, что делал другим гадости.
Поднявшись, Фрай направилась к выходу из комнаты.
— Покеда, — сказала она, не оборачиваясь, и скрылась в коридоре. Хлопнула входная дверь, следом раздался приглушенный рев мотора.
Вздохнув, Гермиона прикрыла глаза и опустила голову. Локи не шевелился, замерев в мрачной, задумчивой позе, и это ощущалось слишком тревожным, чтобы оставлять как есть.
— Локи, — позвала она негромко, поднимая на него взгляд.
— Что? — спросил он слишком резко, вопросительно изогнув бровь.
— Ты все не так понял, я… — Гермиона снова выдохнула. Воздуха не хватало, во рту пересохло, а пальцы онемели. — Да, я звонила Фьюри, но я просто хотела, чтобы они вспомнили о тебе, хоть как-то повлияли на Смита…
— Я просил тебя об этом? — уточнил Локи вкрадчиво.
— Нет, — тряхнула она головой, — но…
— Я просил тебя об этом? — повторил он громче, заставив Гермиону вздрогнуть.
— Нет, — ответила она, сглотнув.
— Тогда не лезь не в свои дела! — рявкнул Локи и вышел из комнаты.
В тот вечер он больше не разговаривал с ней, заставляя Гермиону разрываться между чувством вины перед ним и злостью на него же. Мордред побери, она же хотела как лучше! Причем у нее неплохо вышло — Мстители все же вспомнили о Локи и решили взять его под свое крыло.
Правда, все это совершенно не успокаивало. За прошедшие месяцы Гермиона не стала полностью доверять героям, но они хотя бы могли вырвать Локи из опостылевшего ему круга и вытряхнули бы его из состояния постоянной злости.
В пятницу Гермиона отпросилась с работы, чтобы проводить Локи в аэропорт — Старк переправлял своего бывшего недруга небольшим частным самолетом. Фрай тоже была здесь — приехала на своем монструозном мотоцикле, с поразительной легкостью уменьшила его и убрала во внутренний карман кожаной куртки.
— Папочка, ты ведь скоро вернешься? — спросила Руна, подергав Локи за полы пальто. Он присел рядом с ней на колено, и малышка повисла на его шее, уткнувшись носом в его плечо.
— Постараюсь, — улыбнулся Локи, погладив дочь по голове.
Гермиона грустно улыбнулась. Да, Локи часто казался отстраненным и каким-то чужим, но он тем не менее всегда был рядом, и она настолько к этому привыкла, что сейчас было почти физически больно от мысли, что придется отпустить его на целый месяц. Или два.
«Я буду скучать», — хотелось сказать ей, но Гермиона понимала, что это будет выглядеть глупым и неуместным. Не в присутствии Фрай и стоявшего рядом Смита.
Да и сам Локи вряд ли бы сильно обрадовался подобному проявлению чувств.
— Вам пора, — прервал церемонию прощания Смит, посмотрев на часы на своей руке.
Локи попытался подняться, но Руна не собиралась его отпускать, а потому ему пришлось встать вместе с ней и в таком виде передать Гермионе. Определенное усилие понадобилось, чтобы девочка все же разжала свои ладони.
— Не скучай, — Локи поцеловал дочь в лоб, отстранился от нее и, развернувшись, направился к трапу.
Не сказав Гермионе ни слова.
Все возможные силы понадобились, чтобы удержать лицо и не показать, насколько это ранило ее. Она прижала Руну к себе и зарылась носом в ее кудряшки, удерживая на губах улыбку, но ощущая, как жжет глаза от непролитых слез. Нет, не здесь.
— Нам, думаю, тоже пора, — произнес Смит, окинув Гермиону недовольным взглядом и поджав губы. Самолет готовился к взлету, так что им на самом деле пора было уходить. — До встречи.
Раздался хлопок, и Смит исчез.
— И мы пойдем, да, дорогая? — улыбнулась Гермиона, доставая портал до дома. Секунда — и они с Руной оказались в собственной прихожей.
— Я буду скучать по нему, — призналась девочка, скуксившись.
— Я тоже, — ответила Гермиона, опустив ее на пол и присев рядом. — Но он скоро вернется, и вряд ли он хочет, чтобы мы тосковали слишком сильно.
Руна согласно кивнула и улыбнулась, хоть и с долей печали.
Вот только скучать по-настоящему Гермионе было особо некогда, по крайней мере днем. На основной работе был Пратчет, донимающий ее придирками и подвергающий сомнению многие ее инициативы, в школе — Фоксли и «Малефисента», тоже не сильно упрощающие жизнь.
От Локи не было никаких вестей, но Гермиона уже ничему не удивлялась. Она могла попробовать позвонить сама, но не знала конкретного номера, а связываться через посредников… Не случилось ничего критичного, чтобы выставлять себя на посмешище попытками дозвониться.
Все, что знала Гермиона, — что Локи содержится на недавно построенной полусекретной базе Мстителей. Это то, что сказал ей Смит и что было подтверждено Марией Хилл. Его никто не держал там насильно, как объяснила ей Хилл, если Локи хотел — он мог в любой момент все бросить и вернуться домой, к Гермионе, но тогда потерял бы возможность «сотрудничать» с Мстителями на предложенных ими условиях. Условиях, которые могли бы дать ему относительную свободу.
Гермиона тешила себя мыслью, что, как только Локи получит желаемое, он вернется и у них все наладится.
В один из дней, через три с лишним недели после отъезда Локи, Гермиона встретила в одном из коридоров Министерства Уолти. Она не видела Фоули с того самого момента, как Смит привел в их дом самодовольную и наглую Фрай. Насколько Гермиона слышала, он почти сразу отправился куда-то в Африку.
— Перекусим? — предложил Уолти. Дело близилось к обеду, так что его предложение было довольно кстати.
Вот только он повел ее не в министерскую столовую, где обедала большая часть сотрудников, а в небольшую магловскую кофейню неподалеку.
— Прости, что почти не писал, — повинился он, когда они устроились и сделали заказ. — Смит отправил меня в командировку в Африку, там вскрыли гробницу одного древнего вождя, я должен был разобраться с найденными там артефактами.
— Я понимаю, — кивнула Гермиона.
Она на самом деле понимала. Если Смит действительно недолюбливал Уолти, если ему не нравилась его кандидатура в качестве куратора Локи, в его интересах было убрать Фоули с горизонта.
— Смит не хочет, чтобы я ошивался рядом с вами, — подтвердил он ее подозрения негромко и вкрадчиво. — Берегись его, Гермиона. Он себе на уме, не пойму, что именно он задумал, но мне это в любом случае не нравится.
Уолти нервно облизнул губы и собирался было продолжить, как вернулся официант, принеся им заказанный кофе и круассаны.
— И я, как назло, не могу вас защитить… — выдохнул он, прикрыв глаза, когда официант отошел.
Гермиона грустно улыбнулась, такое искреннее проявление заботы грело душу.
— Не переживай за нас, Уолти, — произнесла она. — Я не дам в обиду ни себя, ни Руну…
Взгляд, который он бросил на нее, был тяжелым и полным беспокойства.
— Ты не знаешь, что это за человек, Гермиона, — заговорил Уолти сдавленным шепотом. — Я… не могу всего тебе сказать, — замялся он, — но будь осторожна.
Взяв в руки чашку с кофе, Уолти сделал большой глоток. Гермиона, отведя взгляд, последовала его примеру. Круассаны, лежавшие на тарелке между ними, пахли замечательно, но ей кусок не лез в горло. Положив один круассан перед собой на блюдечко, Гермиона стала задумчиво отламывать от него небольшие кусочки, даже сперва не замечая этого.
— Твой муж правильно сделал, что свалил, — выдохнул вдруг Уолти, кисло усмехнувшись. Она посмотрела на него недоумевающе, и Фоули продолжил, как бы поясняя: — На вашем месте я бы отправился следом за ним. Подальше от Смита.
— Ты думаешь, он нацелен на Локи?
— Инопланетный преступник, до которого, при случае, никому не будет дела?
Гермиона не стала бы так убежденно это утверждать. У Локи оставались люди, которым было до него дело, и если саму Гермиону можно было не брать в расчет полностью, потому что она, хоть и стала бы отстаивать мужа до последнего, для Смита, возможно, была фигурой не слишком весомой. Как он недавно правильно заметил: что окажется сильнее — обвинение в укрывательстве преступника и незаконном хранении волшебной палочки или ее имидж героини войны?
Да, у Гермионы было влияние, были полезные связи, но помогло бы ей все это, если бы правда о Локи вскрылась? Ей не хотелось проверять.
Но, в любом случае, она была готова все бросить и уехать при острой необходимости. Как бы ей ни были важны собственные достижения в политике и свои проекты, жизнь дочери и ее благополучие были важнее.
— Если будет нужно, мы и правда уедем, — успокоила Уолти Гермиона. Вид у него был слишком тревожный.
— Искренне на это надеюсь, — несмело улыбнулся он из-под взъерошенной челки.
Гермиона была благодарна ему за предупреждение, впрочем, она и так не особо доверяла Смиту, так что ничего нового она не узнала.
Обед подходил к концу, Гермионе пора было возвращаться на работу. Напоследок Уолти с грустью сообщил, что снова отправляется в Африку, на этот раз на менее продолжительное время. Гермиона прежде не видела, чтобы он относился к работе с таким отсутствием энтузиазма.
Правда, у нее самой этого энтузиазма было не слишком много. Груз ежедневных проблем, непонятные отношения с Локи, постоянные переживания — все это давило, пусть и не сводя с ума, но истощая все силы. Настолько, что однажды Джинни, заглянувшая в гости в первых числах октября, недоуменно спросила:
— Кто ты и куда дела мою подругу?
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Гермиона, посмотрев на нее хмурым взглядом.
Это был выходной, и она уютно устроилась в кресле в гостиной с большой ароматной чашкой кофе, завернувшись в плед. Денек выдался на удивление теплый, так что миссис Грейнджер забрала Руну гулять, и Гермиона могла спокойно посвятить себя общению с подругой. Вот только сразу же поняла, что удовольствия ей это не принесет.
— Ты на саму себя не похожа, подруга, и меня это настораживает.
— Ну и что же во мне не так, по твоему мнению? — сильнее нахмурилась Гермиона.
— Вы с Локи поговорили или нет? — поинтересовалась Джинни, склонив голову набок. — Ты ведь хотела.
Это на самом деле так. Она безумно устала от этой недосказанности, от постоянных опасений. Хотелось поговорить по душам, расставить все точки над «i».
— Нет, конечно, — удивилась Гермиона. — Локи в Америке, я не собиралась обсуждать с ним все это по телефону.
— Мерлин, Гермиона, не прикидывайся дурочкой, — закатила Джинни глаза. — Именно поэтому я тебя и не узнаю, ведь о необходимости все обсудить ты мне говорила еще в Рождество. Чтобы та Гермиона, которую я знаю столько лет, пасовала перед необходимостью поговорить?..
Гермиона отвела взгляд и недовольно поджала губы. Она понимала, что подруга права, что это все тянется невообразимо долго и что похоже на какой-то бразильский сериал, но…
— Джин, — протянула Гермиона почти с мольбой.
Ей не хотелось все это ворошить, но она понимала, что Джинни не отступит. Если уж она решила встряхнуть подругу, она сделает это так, что отголоски будут преследовать Гермиону не один день.
— Что «Джин»? — взорвалась Поттер, едва ли не вскакивая с дивана. — Прижми его в угол и выскажи все, что думаешь! Почему ты одна должна искать какие-то компромиссы? Что он к тебе чувствует? Чего он хочет от этих отношений? Как он видит ваше будущее?
— Легко тебе говорить, — выдохнула Гермиона, прикрыв глаза и откинувшись в кресле. — Вы легко нашли с Гарри общий язык, и…
Вся эмоциональность разом спала с Джинни, будто выключили газовую горелку.
— Нет, — произнесла она, невесело скривившись. — Легко нам не было. Мы чуть не развелись тогда, и полгода со свадьбы не прошло. Что? — усмехнулась она шире на невысказанный вопрос во взгляде Гермионы. — Мы никому не говорили, делали вид, что все хорошо.
Они обе молчали. Джинни, очевидно, собиралась с мыслями, чтобы продолжить, Гермиона же просто не могла найти слов. Отношения Гарри и Джинни всегда казались ей неким эталоном отношений, символом настоящей любви. Все эти годы они относились друг другу с трепетом и нескрываемой теплотой, были друг для друга всем, и казалось, что ничего, даже Смерть, не способна их разлучить. Да, они ссорились, но это всегда выглядело несерьезным, всегда оставалось осознание, что как только самые пылкие эмоции схлынут — они сядут, поговорят и разрешат все к всеобщему удовольствию.
— Ты сама знаешь, в какой семье он рос, и… — продолжила Джинни упавшим голосом. — Я почти сразу поняла, что он просто не понимает, что такое настоящая семья, что он словно бы не создан для этого. Он постоянно пытался обособить себя, скрыться за своей броней. Все свои проблемы он предпочитал решать сам, несмотря на то, что с чем-то можно было справиться намного проще, если спросить меня как или попросить моей помощи. Категорически не хотел ничего мне рассказывать. В быту тоже не легче… Он опасался сделать неверный шаг, допустить ошибку. Если я пыталась что-то узнать или хоть как-то помочь, он отстранялся еще сильнее, выстраивал между нами стену, считал, что не заслуживает всего этого. И однажды я просто сказала ему, что если он не хочет, чтобы я была рядом и стояла с ним плечом к плечу, пусть уходит. Уходить он не захотел, но, Мерлин… Его отпустило окончательно только тогда, когда я забеременела Джеймсом, но до этого... Это была война.
Она вдохнула так глубоко, что едва не захлебнулась воздухом. А Гермиона по-прежнему не могла в это поверить до конца.
— Так что если вам надо поговорить — поговори, — произнесла Джинни требовательно, но с определенным надрывом.
Еще больше съежившись в кресле, Гермиона прикрыла глаза.
— Я боюсь его потерять… — призналась она сдавленным голосом.
Она боялась. Боялась, что, надавив, потеряет то единственное, что держало их вместе.
— А себя потерять ты не боишься? Неужели тебе так нравится вязнуть в этом болоте одной? Ты, — Джинни выразительно ткнула в сторону Гермионы пальцем, — ты счастлива от того, что происходит? А ваша дочь? Ты думаешь, она счастлива, когда ее родители собачатся, словно два оборотня?
— Мы не собачимся, — заметила Гермиона.
Они не собачились. Они просто почти не разговаривали.
— И что? Ты думаешь, всем от этого легче?
Ответить было нечего. Все же Джинни была права, и Гермиона не собиралась этого отрицать. Возможно, разговор с подругой что-то сдвинул в ней, позволил посмотреть на ситуацию со стороны.
Так не могло больше продолжаться. Переживания об отношениях с Локи, его холодность и принципиальное молчание выпивали из Гермионы последние силы. Поэтому в следующую же пятницу она купила билет до Нью-Йорка, чтобы встретиться там с мужем и поговорить.
В аэропорту ее встретила Мария Хилл.
— Как я уже говорила, Локи сейчас находится на базе, — заговорила женщина, когда они уже разместились в машине, которую спецагент вела сама. — Он не особо спешит работать в команде, чем всех доводит до белого каления. Капитан Роджерс и Романова не хотят отпускать его прежде, чем он покажет себя в деле, покажет свою лояльность. Но и отправить его в поле пока не рискуют, потому что никто особо не желает с ним работать.
Ничего удивительного.
— И сколько он здесь пробудет?
— Зависит от него самого, — пожала плечами Хилл. — Насколько хватит его упрямства?
— Лет на сто, — вздохнула Гермиона.
— Именно поэтому никто не стал противиться вашему приезду, миз Грейнджер. Возможно, вы сможете повлиять на вашего мужа.
Искренне сомневаясь в этом, Гермиона, тем не менее, поджала губы и согласно закивала. Пусть надеются дальше. Хотя, если они смогут поговорить и все выяснить, Локи найдет причину отставить в сторону собственную гордость?
Хилл вела машину уверенно и спокойно, неспеша они покинули пределы города практически в полной темноте — уже был десятый час по местному времени.
Темы для разговоров быстро иссякли, Хилл не занималась напрямую новыми Мстителями, потому рассказать что-то конкретное не могла. А то, что могла, Гермиона знала сама.
К базе они подъехали только к полуночи, несмотря на то, что ехали на высокой скорости. Обширное двухэтажное здание, обнесённое внушительным забором с серьезной охраной на КПП, не то чтобы поражало, а скорее неплохо олицетворяло собственное назначение военной базы и оставляло тревожное ощущение опасности. Гермиона сама не могла объяснить источник этого чувства, но внутренне напряглась.
На КПП их продержали некоторое время, досконально проверяя и саму Хилл, и Гермиону.
— Неужели вас так каждый раз досматривают? — удивилась Гермиона, когда они отъехали по направлению к главному зданию.
— Когда я одна — нет, — пояснила Хилл. — Но сейчас со мной ехали вы, а в век, когда любой супергерой может запудрить тебе мозги, никакая перестраховка не может быть лишней.
Невольно Гермиона вспомнила, что для самой Хилл знакомство с Локи началось с того, что он превратил в своих приспешников несколько хороших ребят.
— Здесь Мстители отдыхают, расслабляются. Для многих из них это — единственный дом. И нам меньше всего хочется, чтобы здесь они были уязвимы.
— Это... радует, — улыбнулась Гермиона. Хотелось верить, что к безопасности Локи они подходили так же ответственно.
— Не думаю, что вы сейчас настроены на экскурсию, — Хилл ответила ей усталой улыбкой. — Если захотите, Локи вам завтра сам все покажет.
Гермиона и сама не была настроена на какие-либо экскурсии, хотелось, наконец, увидеть Локи, обнять его и выкинуть из головы все проблемы.
Ее привели в просторную гостиную, выполненную в стиле Хай-тек, в которую вели шесть одинаково-серых дверей.
— Комната Локи — первая слева, — сказала Хилл и, попрощавшись, оставила Гермиона одну.
Постояв пару секунд, она сделала глубокий вдох, за которым последовал такой же глубокий выдох, поправила ремень сумки, норовивший сползти с плеча, сделала решительный шаг к двери и отворила ее. И поняла, что ее мечтам обнять Локи не суждено сбыться...
...потому что к нему, вцепившись пальцами в волосы и засунув язык ему в рот, уже прижималась Фрай.

9 октября 2015 года, Нью-Йорк
— Может, бросишь корпеть над этой ерундой? — лениво поинтересовалась Свобода, откинувшись на спинку стула. — Предлагаю где-нибудь прошвырнуться…
Заманчивое предложение с учетом того, сколько Локи мечтал вырваться из опостылевшего заключения, вот только вариант спутницы его не особо устраивал. Что, впрочем, не помешало Локи усмехнуться и отложить тетрадь, в которой он последний час делал записи.
Аманда Фрай была личностью неординарной, это Локи понял быстро, и все же понять ее до конца не мог. Она была умной, начитанной, но в то же время совершенно не интересовалась наукой, поскольку та казалась ей скучной. Всевозможные исследования Локи не интересовали ее от слова «совсем», разве что только в рамках работы. Но сейчас выполнять ее Свобода была не намерена.
Именно так она сказала ему еще в самолете полтора месяца назад.
— Значит так, — усмехнулась она, хлопнув ладонями по широким подлокотникам кожаного сидения.
К слову, самолет был частным и явно дорогим, все в нем оказалось выполнено со вкусом и любовью к роскоши, Локи даже удивился такому, искренне ожидая подвоха. Несложно догадаться, почему от Старка можно было ожидать всего самого худшего, но здесь либо «миллионер-плейбой-филантроп» решил пустить Локи пыль в глаза, либо самая подстава ждала его впереди.
Впрочем, он всегда был начеку.
— Лично мне нет никакого дела на всякие там запреты и правила, особенно сейчас, когда мы летим Мордреду в задницу, — продолжила Свобода, откинувшись на сидении и нагло закинув свои ноги, обутые в тяжелые мотоциклетные ботинки, прямо на небольшой столик, разделявший их места. — Твоя палочка.
Она протянула Локи его волшебную палочку, но он не спешил ее забирать, несколько долгих секунд переводя свой взгляд с девушки на артефакт и обратно.
В какую игру она играет?
— Да не ссыкуй, — фыркнула Свобода, протянув палочку ближе. — Это в твоих же интересах.
— С чего такая доброта? — уточнил Локи, обхватив пальцами протянутую ему рукоять.
— Предлагаешь то и дело выдавать ее тебе и забирать обратно? — ответила она ему в тон и многозначительно повела бровью. — Нравится каждый раз выпрашивать у меня разрешения, словно сосунок у своей мамочки? Могу устроить, — усмехнулась она и добавила, выразительно облизнув свою верхнюю губу: — Мне нравятся такие игры…
Ее неожиданный напор слегка шокировал Локи, прежде она такого себе не позволяла. Да что говорить, за весь этот месяц она никак не выразила свой к нему интерес как к мужчине, напротив даже. Все, что прежде Локи видел на ее лице, — скука.
Он не позволил смятению отразиться на собственном лице, Локи лишь туманно усмехнулся в ответ, вытащив палочку из ладони Свободы.
Мысли закипели. Что это вообще такое было? Вариантов только два: либо Фрай, и без того не знавшая берегов, дорвавшаяся до «внеочередного отпуска» и обрадованная расстоянием между собой и начальством, окончательно пошла в разнос, либо…
Либо Отдел, пользуясь разлукой Локи и Мышки, решил внести в их отношения окончательный разлад, подстелив под него своего спецагента. Последствия подобного могут стать катастрофическими, как на них ни посмотреть…
Отдел повышал ставки? Что ж, Локи тоже не лыком шит, в эту игру можно играть и вдвоем.
— Ты не боишься, что я сбегу или буду использовать магию в каких-нибудь своих корыстных целях? — поинтересовался Локи, неторопливо покручивая палочку между пальцами.
Он успел соскучиться по ней. Нет, за этот месяц ему приходилось держать ее в руках, но это все равно было совсем не то.
— А ты не боишься в таком случае рискнуть благополучием жены и дочери? — поинтересовалась Свобода в ответ.
— А если я скажу «нет, не боюсь»?
— Мне-то какое дело? — пожала она плечами. Сейчас уже ничто не говорило о той топорной попытке заигрывания. Быть может, и правда приказ Отдела? Не видел Локи сильного энтузиазма. — Если тебе плевать на свою семью, то почему это должно меня волновать?
Локи хмыкнул. Нет, ему было не плевать, но Фрай это знать не обязательно.
Оставшееся время полета его не покидало ощущение, что Свобода скрытно изучает его из-под полуопущенных ресниц. Локи не спешил удостоверяться в собственном ощущении, сделав вид, что с головой погрузился в чтение, — он решил максимально игнорировать Фрай, чтобы посмотреть, что она предпримет.
В Нью-Йорке их встретили — бронированный внедорожник ждал их сразу же на посадочной полосе.
За рулем была Романова, насколько Локи слышал, она была одной из тех, кто занимался непосредственно «молодняком» — вторым составом Мстителей. Кроме нее из старого состава остался только Роджерс, остальные разбежались. Беннер пропал еще в марте, Старк и Бартон ушли в бессрочный «отпуск», обещав появиться в случае серьезных проблем, Тор… тот метался между необходимостью искать Камни Бесконечности и желанием чаще бывать со своей Фостер, так что, по факту, в Мстителях он тоже взял некоторый перерыв. Но при этом частенько наведывался на ту базу.
Да, только навязчивого братца Локи и не хватало.
«Молодняк» был не то чтобы совсем уж молодняком. Из возрастной категории выбивались Сокол и Воитель — оба ветераны если не по возрасту, то по статусу. Кроме них в команде были близнецы Максимофф и Вижн.
База, на которую их привезли, располагалась в пригороде Нью-Йорка на каком-то просторном полигоне. Давно уже Локи не видел столько свободного пространства. Сколько окружало базу.
Охрана была выстроена на высшем уровне, это он отметил практически сразу. Покой новой команды супергероев охраняли, вероятно, не менее серьезно, чем президента США, и это оставило у Локи двоякое чувство. Хотели сберечь их от посторонних или всех остальных от них самих?
— Жить вы будете здесь, — пояснила Романова, приведя их в просторное помещение, больше похожее на огромную гостиную в каком-нибудь особняке. Перед этим Локи и Свободу больше получаса водили по всему остальному зданию, точнее тем местам, где команде придется находиться чаще всего: тренажерном и тренировочном залах, общей столовой, казармах для остальных военных. Теперь пришла очередь помещений, отведенных конкретно для Мстителей. — Локи в командном крыле, мисс Фрай…
— Свобода. Называйте меня «Свобода», — прервала ее девушка.
— …мисс Фрай, — не повелась Романова, — будет жить в служебном крыле, потому что на ее постоянное присутствие мы не рассчитывали.
Прозвучало как укор, но Фрай лишь усмехнулась:
— Я сама не рассчитывала ехать, но мне приказали. Разбирайтесь с моим начальством.
— Обязательно, — усмешка, появившаяся на губах Черной Вдовы, не предвещала Свободе ничего хорошего.
Локи предположил, что приезд Фрай либо нарушил какие-то планы Мстителей, либо был не согласован с ними. Ну, или просто девица не очень впечатлила Романову, впрочем, Локи не мог винить ее в предвзятости.
Комната отдыха представляла собой несколько визуально почти никак не разделенных зон: прямо посередине большой подковой расположился темно-коричневый кожаный диван со стеклянным журнальным столиком и большой плазмой напротив; слева вся стена представляла собой один большой книжный шкаф, внизу которого расположились две выемки-двери в спальни, а перед ними стояла пара удобных кресел; прямо за телевизором в ряд шли еще четыре двери, напротив последней из которых стоял бильярдный стол; вся стена справа была стеклянной, за ней виднелся общий бассейн для всей команды. Еще дальше взгляд упирался в дверь, которая вела из тренажерного зала.
Размах, с которым все здесь было обустроено, поражал. На самом деле, Локи ожидал чего-то более спартанского, но даже если не учитывать того, что все это было сделано на военной, на секундочку, базе… Ладно, он делал скидку на то, что те же близнецы и Вижн, а также, возможно, Уилсон, должны были здесь жить постоянно, это был их новый дом. Да и комнаты Роджерса и Романовой были неподалеку…
Дело было даже не в этом, а в том, что это все предназначалось и ему, Локи.
— Вы меня поражаете, — признал он, оглядевшись. У телевизора на диване сидели близнецы и Вижн. — После всего я ожидал, что меня приведут в темницу.
— Мстители — не совсем солдаты и имеют право на некоторые… привилегии, — пояснила Романова. — Они касаются и тебя, пока ты ведешь себя прилично и соблюдаешь правила. В противном случае у тебя будет отличная возможность оценить и местные тюремные камеры.
Ее усмешка не касалась глаз.
— И о каких же правилах идет речь? — ответил Локи усмешкой.
— Не участвовать в возникающих конфликтах и не создавать новых, не использовать свои способности во вред окружающим без специального на то разрешения, не покидать территорию базы без разрешения…
Локи нахмурился.
— И чем все это отличается от того, как я жил в Лондоне?
— Я не сказала, что магия запрещена совсем. И не говорила, что разрешение на выход за территорию не будет дан, — Вдова расплылась в еще более ядовитой усмешке, от одного вида которой Локи заскрипел зубами. И было от чего. — Покажи себя хорошим мальчиком, Локи, — добавила она, — и получишь, что хочешь.
Кислая усмешка, возникнувшая на лице Локи наверняка о многом ей сказала.
— Можешь особо не сомневаться, половина твоих новых товарищей, — Романова кивнула на сидящую на диване компанию, — все это время находилась точно в таком же положении, так что… Распорядок дня и список обязательных занятий — на столе в твоей комнате, — она указала на крайнюю слева дверь. — Мисс Фрай, прошу.
Она поманила Свободу пальцем, и та скривилась, но послушно последовала за Романовой.
В комнате повисла тишина — его новые «товарищи» выключили звук на телевизоре, пока шел разговор.
— До последнего не верил, что они все же тебя позовут, — произнес Пьетро, не скрывавший удивленного выражения лица.
— Это было ожидаемо, — в свою очередь произнес Вижн, Ртуть смерил его недовольным взглядом. — Любой заслуживает второго шанса.
— Так уж и любой? — усмехнулся Локи.
В какой-то степени вся собравшаяся здесь сейчас компания должна быть под подозрением за разного рода преступления, за исключением, разве что, Вижена, но ему тоже не было доверия. Кто-то до сих пор, спустя полгода, все еще видел в нем Альтрона. Близнецы — так точно.
— При определенных обстоятельствах — да, — не отошел от своего Андроид. — И для тебя они сложились сегодня.
Как и для всех них. Кучка отбросов, которым дали второй шанс.
— Слишком много патетики, — отмахнулся Локи, уйдя в предоставленную ему комнату.
Та была достаточно скромной и больше напоминала одноместный номер в отеле: полутороспальная кровать, шкаф, письменный стол — вот и все убранство. Справа от входа — дверь в небольшую ванную комнату.
Не темница — и ладно.
Локи изучил оставленное на столе «расписание занятий» и усмехнулся. Ранний подъем и завтрак, затем совместные занятия и налаживание командной работы, а после обеда каждого ждали личные тренировки. Воскресенье — общий выходной.
Насыщенность предложенного расписания не слишком поражала, выросший в мире бравых воинов, Локи счел подобные нагрузки слишком легкими и несерьезными.
Все началось на следующее же утро — их подняли в шесть, а к семи уже согнали в просторный зал, где им предстояло учиться взаимодействовать друг с другом.
Здесь собралась вся команда, даже Роудс, который, по факту, на базе и не жил.
— Что ж, команда, — встретил их всех Роджерс. — Не буду сейчас распинаться перед вами, скажу одно — от того, как вы сейчас приспособитесь работать вместе, в будущем будет зависеть ваша жизнь, когда вы начнете выполнять задания. А вы начнете, — Кэп выразительно посмотрел на Локи, — что бы там себе ни думали.
Локи на самом деле сомневался, что его допустят до «поля», но если Мстители были настолько глупы…
Он безразлично пожал плечами.
— Каждое наше занятие вы будете делиться на две команды по три человека, которые в последующем будут сражаться друг с другом в рамках разных тренировочных заданий. Состав групп будет меняться раз в неделю, чтобы вы лучше понимали, как взаимодействовать с вашими товарищами…
Локи определили к близнецам, и, «играя» с ними в одной команде, он не ожидал особых успехов. Девчонка все еще не слишком уверенно использовала собственные силы, Ртути же не хватало выносливости для длительного использования сверхскорости. К тому же обоим, очевидно, не хватало опыта, а против них были бравые вояки Сокол и Воитель, да и Вижена сложно было списать со счетов. Кроме того, Локи, Вижн, Пьетро и Ванда были в предоставленных им серых спортивных костюмах с эмблемой Мстителей на груди, а Уилсон и Роудс нарядились каждый в свой спецкостюм просто потому, что без них были… просто людьми. Но вот в них…
Было сложно, и дело заключалось даже не в защищенности противника, а в том, что в той команде собрались «хорошие парни», которые, не уставая, отпускали колкие шуточки в адрес проигрывающей стороны, к их подколкам присоединились и обнаружившие себя зрители: Старк, Тор и Фрай.
Причем половину шуточек Локи даже расслышать не мог, но предполагал, что ничего лестного не пропустил — слишком уж выразительными были лица шутников. Свобода же молчала, но ее пристальный, чуть насмешливый взгляд о многом говорил.
Локи, конечно же, тоже за словом в карман не лез, но это не отменяло поднимавшегося глубоко внутри раздражения, выливавшегося в резкости к близнецам.
Ну не умел он работать в команде, не умел и учиться не хотел.
К обеду их отпустили на небольшую передышку, и на все это время Локи заперся у себя, он и на обед бы не вышел, если бы это не выглядело самой настоящей слабостью.
Обедали они в общей столовой за отдельным столом большой компанией — двойной состав Мстителей привлекал внимание рядовых работников, но те старались не слишком рьяно выражать собственный интерес.
Можно было окончательно утвердиться в мнении, что эта база была создана совсем недавно и сами Мстители появились здесь на днях и еще не стали для местных военных обыденностью…
Локи не спешил особо ни с кем разговаривать, доев, он собрался уходить, когда услышал свое имя, произнесенное дрогнувшим голосом.
— Эрик Селвиг? — удивился он, увидев своего старого «товарища» по битве за Нью-Йорк. — Никак не ожидал увидеть тебя здесь.
Неужели ему не сказали, что Локи будет на базе?
— Я тоже, — ответил он, справившись с собой.
— Здравствуй, друг Эрик, — увидев их встречу, сюда поспешил наигранно радостный Тор. — Локи, Эрик отвечает здесь за отдел разработок, я думаю, вам будет о чем поговорить на досуге.
— Даже не сомневаюсь, — ответил Локи, с трудом удержавшись от хищной ухмылки, и поспешил ретироваться.
Он не знал, что всколыхнула в нем эта встреча. Этот человек видел все самое темное, что было в Локи, он пострадал по его вине, если не физически, то морально. От Джейн Фостер он знал, что то порабощение оставило глубокий след на психике ученого.
Чувствовал ли Локи вину? Селвиг в целом не казался сломленным или раненым, но…
После обеда Локи снова ждал Роджерс, но уже тет-а-тет.
— Что ж, напомни мне, чего ты стоишь без своей магии, — усмехнулся он, и Локи с удовольствием отложил палочку.
Следующие два часа превратились для него в упоительную череду побед и поражений. Он и не представлял, что за это время настолько сильно соскучился по достойному противнику, такому, с кем не будет нужды сдерживать свою физическую силу.
На стороне Капитана была супер-сыворотка, на стороне Локи — его тысячелетний опыт и остатки былой физической формы. Они перепробовали несколько видов холодного оружия, дошли до рукопашной и в итоге сошлись на ничьей, хотя Локи делал скидку на то, что Кэп, скорее всего, сдерживался. Хотя и он тоже дрался не совсем всерьез…
— Что ж, для начала — неплохо, — скупо улыбнулся Роджерс, заставив самого Локи неприязненно скривиться.
«Для начала»?
Да и сам Роджерс не стал акцентировать свое внимание на недовольстве Локи. Кивнув ему, он вышел из зала, практически сразу же связавшись с кем-то по телефону.
Локи, отойдя к лавочке, стоявшей у входа, взял с нее чистое полотенце и, задумавшись о происходящем, стал вытирать пот.
Ему все это не нравилось. С самого начала Локи думал, что приезжать сюда — дурная идея, и в целом оказался прав (хоть у него и не было выбора). Почти повсюду здесь он видел пристальные, презрительные взгляды, не только Мстители, но и остальные обитатели базы ненавидели его и в то же время, насмехались над ним, над его унижением. Его зависимым положением.
И что самое обидное — Локи не мог ответить им. Огрызаться на них — значит показывать свою уязвимость, свою слабость, а они и так знали слишком много его болевых точек.
Возможно, вдруг осенило его, вся эта авантюра с новыми Мстителями призвана лишь довести Локи до точки кипения. Чтобы он сорвался и показал героям, что не достоин свободы. Это даже выглядело логичнее, но, если так, он знал, как им ответить.
— А ты дерешься как бог, — усмехнулась возникшая в дверях Фрай. Локи удивлялся, что эту особу спокойно пускали здесь ходить в полном одиночестве. Сам бы он поостерегся ей настолько доверять.
— Я и есть Бог, — ответил он ей в тон, изобразив на лице подобие ухмылки.
Ее оценивающий взгляд прошелся по Локи с макушки до пят, но комментировать это как-либо она не спешила.
— Тебе что-то нужно? — уточнил Локи, многозначительно изогнув бровь. Она стояла прямо посередине проема, загораживая выход.
— Я, вроде как, должна приглядывать за тобой? — заметила она.
— Это ты мне скажи, что ты должна, а что — нет, — прищурился он. — Уж очень мне интересно.
Свобода улыбнулась как-то хищно, склонив голову набок.
— Не знала, что ты так сильно мной интересуешься, — произнесла Фрай, сделав шаг к Локи и оказавшись к нему почти вплотную.
Вместо того, чтобы отстраниться, он навис над ней, едва не столкнувшись с ней носом.
— Не думай о себе слишком много, — усмехнулся он, и только после этого шагнул назад.
Подхватив полотенце, Локи обошел Свободу и, уже выйдя за дверь, вдруг услышал ехидное:
— Ты тоже.
Не став отвечать, он направился к себе.
Такое ее отношение немного выбивалось из всего того, к чему Локи успел привыкнуть за последние три года. Мышка боготворила его и увивалась за ним хвостом, брат насмехался, Мстители презирали, но Фрай… Она не скрывала своего интереса, но в то же время не собиралась идти у него на поводу. Обходила кругами, точно кошка, но в руки не давалась.
Что же она замышляла?
Впрочем, у него еще было время во всем разобраться…